***
— Бен? — ласково позвала Рей, осторожно открывая дверь, впервые с трепетом в сердце используя запасной ключ, оставленный ей мужчиной перед тем, как несколько дней назад он нехотя покинул её квартиру. Предположив, что, тот попросту проспал, поскольку не поднял трубку ранее, она решила самостоятельно войти в дом, тем самым дав ему возможность спокойно проснуться. Темнота, царившая в комнате, на мгновение смутила и слегка дезориентировала её — деревянные венецианские жалюзи, все до одного были закрыты, предотвращая проникновение света в просторное помещение за исключением редких солнечных лучей, пробивавшихся сквозь небольшие отдельные отверстия в рольставнях. Единственным звуком, нарушающим напряженную тишину полумрака, было мерное жужжание кондиционера и тревожное гудение огромного холодильника. Прислушиваясь и растерянно озираясь по сторонам, Рей начала сомневаться в том, находился ли он сейчас дома. Возможно, в суматохе дел Бен ненароком забыл об их обоюдной договорённости. На пару секунд задержавшись в коридоре, девушка всё же неуверенно шагнула в гостиную, по пути то и дело спотыкаясь о беспорядочно разбросанные по полу пустые бутылки и предметы одежды. — Бен? — рассеянно повторила она, чуть заметно вздрогнув, когда, услышала, как тот в конце концов очнулся, и вскинув голову, начал приподниматься, приведённый в чувства звуком её озадаченного голоса. — Эй, — прохрипел мужчина, принимая сидячее положение. У Рей перехватило дыхание, а сердце, замерев на несколько мгновений, ушло в пятки от представшей перед ней ужасающей картины. По мере того, как глаза девушки постепенно привыкали к темноте, ей, наконец, удалось различить на диване его неподвижную фигуру, однако заметив, насколько измученно сейчас выглядел Бен, Рей в буквальном смысле слова потеряла дар речи. Прилипшие ко вспотевшему лбу мокрые пряди чёрных волос казались грязными, под воспалёнными красными глазами залегли отчётливые тёмные круги, а одежда была изрядно помята. Теряясь в догадках, и, приблизившись на расстоянии нескольких шагов, Рей к своему великому удивлению и не без тени беспокойства ощутила исходящий от Бена характерный запах алкоголя вперемешку с потом, говорящий о том, что мужчина, должно быть, не принимал душ уже в течение нескольких дней. — В чём дело? — испуганно отозвалась она, в ступоре останавливаясь у кофейного столика напротив. — Ты болен? Поборов острое желание прижать руку ко лбу мужчины, Рей продолжала внимательно вглядываться в его болезненно бледное лицо, на котором сейчас преобладало странное, почти безучастное выражение. — Всё нормально, — пробормотал он, судорожно протирая глаза и вяло щурясь в ответ на скудный свет, настойчиво пытающийся проникнуть внутрь сквозь закрытые жалюзи, — просто устал. — О, — обескураженно моргнув, прошептала девушка, покусывая нижнюю губу. — Извини, что разбудила. Думала, мы собирались вместе позавтракать, но… — Чёрт, уже четверг? — прошипел Бен, снова прикрывая глаза, прежде чем резко откинуть голову на спинку дивана. — Чёрт возьми, извини. Совсем потерялся во времени… — Бен, — мягко произнесла она, слегка наклонившись вперёд и сжимая его колено. — С тобой всё в порядке? Что-нибудь случилось? Выпрямившись, мужчина несколько мгновений просто смотрел на неё нечитаемым взглядом, а затем вздохнув, пробормотал: — Я… не очень хорошо себя чувствую. Ничего, стоящего внимания. — Ладно… Понимаю… в таком случае… я могу просто… — Сколько у нас времени? — нетерпеливо прервал её Бен. Моргнув, Рей слегка напряглась от неожиданной смены тона, прежде чем неуверенно ответить: — Где-то около часа. Возможно, немного больше. Я могу быстренько сбегать за кофе и яйцами, если ты… Вместо ответа, резко вскочив на ноги, мужчина крепко сжал руками её талию, привлекая ближе к себе. Прежде чем она успела отреагировать, Бен наклонился и без предупреждения накрыл её губы своими в требовательном, обжигающем поцелуе. Его дыхание отдавало лёгкой горечью с привкусом сна и виски, и Рей вдруг стало не по себе от звука стукающихся зубов и какой-то необузданной, неуёмной жажды, которой было пропитано каждое скольжение его горячего языка. — Эй, — нежно прошептала она в безуспешной попытке слегка отстраниться, чтобы взглянуть на него. Бен сейчас, однако, казался абсолютно непреклонным в своём непоколебимом желании, загадочную природу которого Рей никак не удавалось распознать. Поднеся руки к её лицу, мужчина зажал его меж своих горячих, влажных ладоней, крепко удерживая девушку на месте и продолжая безжалостно терзать её рот, а затем с гортанным стоном прикусив кожу над ключицей, принялся покрывать яростными поцелуями обнажённые плечи, прежде чем снова переключить своё внимание на её подбородок и разгорячённые щёки. Судорожно вцепившись рукой в тонкую ткань пропитанной потом футболки, Рей сдалась под внезапным напором его нужды, которая сейчас ощущалась на физическом уровне, будучи не в состоянии сдержать жалобный стон, когда Бен с рычанием слегка прихватил её нижнюю губу, мягко покусывая её. Запустив длинные пальцы в её распущенные волосы и тихо постанывая, Бен с новой силой приступил к атаке. Его язык снова и снова проникал ей в рот твёрдыми, тёплыми толчками, будто пытаясь распробовать на вкус каждый уголок, вобрав в себя всё до мельчайшей частицы и страшась упустить хоть каплю, пока вдруг схватив Рей за руку, мужчина не потащил её за собой по направлению к спальне. — Ну же, — прошептал он с таким неподдельным отчаянием в голосе, что сердце Рей встрепенулось, рискуя захлебнуться от нахлынувшей волны дикой нежности и ещё какого-то невнятного беспокойства, возможность распознать которое ей так и не представилась. Перехватив его горящий, умоляющий взгляд, она медленно шагнула к Бену, согласившись быть ведомой. Подведя Рей к неубранной кровати и легко приподняв её над полом, он буквально бросил её на сбитое покрывало, а после, упав на колени, одним резким движением задрал юбку, которую она ранее утром выбрала для собеседования. Запустив пальцы в простое нижнее бельё девушки, Бен грубо стянул его, прежде чем нырнув меж её ног, со сдавленным всхлипом зарыться лицом в оголённую промежность. — А-а-а! — вздрогнув от напора, воскликнула Рей, ошарашенная его одновременно возбуждающим и пугающим поведением. — Господи, Бен… Испустив глухой стон, мужчина схватил её за бёдра и, приподняв, переместил чуть выше, приступая к исполнению задуманного. Он ласкал её с таким очевидным и искренним удовольствием, что девушке понадобилось всего лишь несколько минут, чтобы достичь пика физического наслаждения. Тяжело дыша, она аккуратно потянула Бена за волосы в попытке заставить его остановиться. На мгновение Рей показалось, что он продолжит в том же духе, пока, сжалившись над ней, мужчина, наконец, не отступил. Поднявшись на ноги и опираясь на матрас одним коленом, он навис над ней, порывистыми движениями спуская спортивки до колен, и вытащив эрегированный член, небрежно и грубо прошёлся по нему свободной рукой. Всё это время Рей старательно пыталась распознать странное выражение, царящее на его лице, но внезапно замерла, наткнувшись на тёмный, почти дикий взгляд, в котором помимо безумного желания сейчас читалось такое немое, тёмное отчаяние, что в груди девушки в одночасье что-то оборвалось. — Бен… — Ш-ш-ш, — прошептал он, призывая Рей замолчать, прежде чем резко толкнувшись бёдрами, одним плавным толчком войти в неё до упора. — Ш-ш-ш… Инстинктивно откликнувшись на безмолвную мольбу, девушка накрыла руками его судорожно вздрагивающие плечи, медленно выдыхая, пока её собственное тело подстраивалось под его. Совершенно не понимая, что нашло на Бена, Рей однако буквально физически ощущала, что он сейчас остро нуждался в её близости. Несмотря на неотступающую, болезненную тяжесть в области сердца, в этот момент она так и не осмелилась оттолкнуть его. В итоге, сам акт был далёк от романтического, любящего или возбуждающего, вместо этого оказавшись торопливым и бесхитростным, когда вонзив свои длинные пальцы в ягодицы девушки, мужчина несколько раз лихорадочно погрузился в её тепло, прежде чем содрогнуться и с отчаянным, сиплым стоном излиться в тело Рей. Несколько долгих минут они просто неподвижно лежали на смятых простынях, нарушая тишину тёмной комнаты только лишь звуком тяжёлого дыхания, пока внезапно вздрогнув, Бен со всхлипом не перевернулся на спину, тяжело сглотнув и прикрыв глаза рукой. — Прости меня, — едва слышно произнёс он. Рей было открыла рот, чтобы заверить мужчину в том, что всё было в порядке, но резко передумав, остановилась, потому что отказывалась притворяться, осознанно не желая лгать ни Бену, ни самой себе. С ним явно было что-то не так, и тревога, зародившаяся в душе девушки, как только та переступила порог его квартиры, сейчас пожирала её изнутри. Приподнявшись на локте, девушка поморщилась, почувствовав, как в результате движения остатки его семени начали сочиться из неё, и молясь, чтобы ничего не попало на единственную юбку, тихо заметила: — Это не похоже на тебя. Тяжело сглотнув, Бен всё ещё отказывался смотреть на неё. — Я знаю. Я… — Я не сержусь, — немедля заверила она его, и в знак подтверждения своих слов, протянув руку, успокаивающе положила ладонь на его широкую, тяжело вздымающуюся грудь. — Я просто… Пожалуйста, скажи мне, в чём дело. Это из-за того, что я сегодня уезжаю в Принстон, или?.. — Со мной иногда такое случается, — прервал мужчина голосом, лишённым всяческих эмоций, — я как-то упоминал об этом. Накатывает время от времени, но я с этим справляюсь. Через несколько дней всё пройдёт. — Скажи, что мне сделать? Как помочь? — Ты уезжаешь, — отчеканил он, тем самым обрубив на корню её искреннюю попытку разобраться в происходящем, и внезапно соскочив с кровати, небрежно натянул брюки, прежде чем продолжить более уравновешенным тоном. — Рей, сейчас тебя должно волновать только предстоящее интервью. Просто сосредоточься на нём, хорошо? — Но как же?.. — Со мной всё будет хорошо, — заверил он, обернувшись и, наконец, с натянутой полуулыбкой, встречаясь с ней загнанным взглядом. — К моменту твоего возвращения я снова буду в норме. Вот увидишь, до субботы всё утрясется само собой. Нахмурившись, Рей рассеянно повторила: — В норме? Придав лицу выражение неестественного ледяного спокойствия, Бен чуть заметно кивнул, прежде чем протянуть руку, помогая ей подняться на ноги. Продолжая вглядываться в его напряжённое лицо, с камнем на сердце девушка приняла осознанное решение больше не давить на него и, доверчиво вложив свою ладонь в протянутую руку, медленно поднялась, поправляя атласную юбку. — Что-нибудь попало на меня? То есть, на одежду? — Нет, — не задумываясь, ответил он, но широко раскрытые глаза Бена сейчас были устремлены исключительно на её лицо, всё ещё искрясь множеством различных эмоций, название которым Рей никак не могла подобрать. — Хорошо, — тихо отозвалась она, осторожно и неуверенно пожимая плечами. — Мне нужно воспользоваться, хм… — указав пальцем на ванную комнату, девушка с трудом сглотнула, силясь подавить стремительно нарастающее внутри волнение. Бен же, коротко кивнув, судорожно сунул руки в карманы, перед тем как уточнить: — У нас осталось время, чтобы выпить кофе? Болезненная правда, как бы тяжело не далось Рей её признание, заключалась в том, что всё, чего она сейчас хотела, это, как можно скорее, вырваться из гнетущего полумрака его квартиры, незамедлительно покинув невыносимо странную, давящую атмосферу, которая окутывала её. Сгорая от желания попытаться понять и помочь Бену, она чувствовала, что, чтобы хоть как-то осуществить это, ей необходимо было продолжать задавать вопросы, только она абсолютно не понимала, какие из них были уместны в данной ситуации, поскольку каждая попытка, которую девушка предприняла до сих пор, неминуемо приводила к тому, что он ещё больше замыкался в себе. Поэтому, несмотря на то, что у них, вероятно, всё ещё было немного времени, отрицательно покачав головой, Рей слабо улыбнулась. — Наверное, пора выдвигаться. Ненавижу опаздывать, да и никогда не знаешь, как долго займёт контроль безопасности. — Ясно, — прохрипел Бен и, даже, если он сейчас догадывался, что она лжёт, то ничем этого не выдал. — Тогда, может, ты начнёшь собираться, пока я сбегаю в туалет? Я быстро. — Вообще-то, — прохрипел он, чуть помедлив и намеренно избегая её взгляда, — наверное, будет лучше, если я просто вызову для тебя Uber. Сердце девушки сжалось от резкого приступа боли. Несмотря на то, что они сейчас стояли друг напротив друга, внезапно возникшая между ними невидимая и непреодолимая стена, словно разверзшаяся пропасть разделила их миры, отдаляя и изолируя, и как бы ни старалась, Рей не могла дотянуться до человека, дороже которого у неё не было никого на свете. Обречённо вздохнув и всё ещё не сводя взгляда с его бледного лица, девушка тихо ответила: — Да, конечно. Я понимаю. Пятнадцать минут спустя, подхватив свою небольшую полупустую сумку, Рей вышла из его парадной двери после короткого, целомудренного поцелуя и неуклюжих, отдающих холодом слов прощания, которые были бы гораздо более уместны для незнакомцев, чем для влюблённых. Однако прежде чем девушка успела добраться до лифта, внезапно ощутила, как его большая рука обхватила её запястье, одним плавным рывком разворачивая к себе лицом. С секунду, не отрываясь, Бен просто пожирал изумлённую девушку горящими влажными глазами, прежде чем обхватив её лицо шершавыми ладонями, накрыть приоткрытые от удивления губы своими в нежном, страстном поцелуе, в котором Рей к собственной радости снова смогла распознавать этого человека таким, каким его знала. Словно неимоверным усилием пробиваясь сквозь густой туман, в котором он сейчас находился, мужчина всем телом прижался к ней, и прежде, чем отступить, нежно поцеловал её в лоб, хрипло проговорив чуть дрожащим голосом: — Пообещай мне позвонить, как только приземлишься, слышишь? — Конечно, куда я денусь, — рассмеялась она, ощущая огромное облегчение оттого, что им удалось расстаться на хорошей ноте. — Прости меня за то, что повёл себя, как полная скотина, — прошептал Бен, а затем отступив назад, вынудил её встретиться с ним взглядом. — Я справлюсь с этим, даю тебе слово. Мне просто необходимо, чтобы ты мне верила. Слышишь? Я люблю тебя. Обещай, что свяжешься со мной, как только коснёшься земли. — Торжественно клянусь, что незамедлительно дам тебе знать, что долетела в целости и сохранности, — с яркой улыбкой заверила она, для наглядности поднимая большие пальцы вверх. Глаза Бена долго и суматошно метались по лицу девушки, прежде чем остановиться на её растянувшихся в улыбке губах. Выдохнув, он притянул Рей к себе для долгого поцелуя, в который вложил всё своё отчаяние, неприкрытое желание и безграничную нежность. — Процитируй мне что-нибудь из Шекспира, — пробормотал он, всё ещё не сводя горящего, блуждающего взгляда с её лица. Нахмурившись, Рей слегка отстранилась: — Что? — Что угодно, — попросил он, и его улыбка дрогнула. — Как в старые добрые времена. — Бен, ты это серьёзно? — Это то, что заставило меня влюбиться в тебя, — продолжал умолять он, подтверждая догадку девушки о том, что его по-прежнему что-то терзало. — Прошу тебя. Поджав губы, она на мгновение задумалась, прежде чем тихо и выразительно произнести: — Я так люблю вас, что сказать не в силах. Вы мне дороже глаз, свободы, мира. Всего, что ценится и что бесценно. Дороже жизни, красоты и чести. Эти слова буквально растопили его сердце, и снова прижавшись к её губам своими, Бен пробормотал в них: — Моя душа взметнулась вам навстречу, отдав меня вам в рабство навсегда. Звонко рассмеявшись, Рей схватила его за широкие запястья и отняв руки мужчины от своего лица, ещё раз нежно чмокнула его в скулу, перед тем как укоризненно заявить: — Ну, вот, что мне после этого с тобой делать, мой огромный, неуклюжий, чересчур образованный и до безумия любимый лось?! Как бы там ни было, мне пора бежать. Uber, наверное, не дождавшись, уже уехал без меня. — Прости, что не отвёз тебя сам, — тихо сказал он, опуская руки, — я просто… — Бен, всё нормально, — искренне улыбаясь, настояла девушка. — Наберу тебя, как только приземлюсь, обещаю. Машинально кивнув, мужчина неподвижно наблюдал за тем, как, затащив свою сумку в лифт, Рей на прощание махнула ему рукой. Несмотря на то, что Бен, казалось, повторил её жест, то, какой неприкрытой гримасой боли исказилось его бледное, напряжённое лицо непосредственно перед тем, как закрылись двери лифта, снова заставило сердце Рей ёкнуть от беспокойства, с новой силой вспыхнувшего внутри. Поддавшись импульсивному порыву, она решительно выудила мобильник из кармана своей лёгкой куртки и быстро набрала номер Финна. После нескольких гудков, в трубке раздался его сиплый и заспанный голос. — Если бы так сильно не любил тебя, сейчас сказал бы что-нибудь действительно грубое. — Надо же! Статус твоего лучшего друга никогда не спасал меня от этой незавидной участи в прошлом. — Тебе не кажется, что ты выбрала весьма неудачное время, чтобы умничать — Рей, ты вообще в курсе, что сейчас семь часов утра? — Извини, — искренне прошептала она, и чуть помедлив, продолжила: — Финн, мне нужна помощь, а ты единственный, к кому я могла с этим обратиться. — Что случилось?! — обеспокоенно поинтересовался парень, видимо, моментально проснувшись от волнения. — Какие-то проблемы с твоим авиарейсом? — Нет, это… дело в Бене. — Он же, кажется, собирался отвезти тебя в аэропорт, или как? — Смена планов, доберусь туда на такси. — Чёрт. Что случилось? Я вчера отогнал свою машину в сервис. Давай, быстро наберу Роуз, может… — Финн, забудь об этом, я не поэтому звоню. Мне ничего не стоит поймать такси, — речь идёт о Бене. У меня сердце не на месте. Последовавшая короткая пауза была как насыщенной, так и выразительной: — В каком смысле? Почему? — Только что вышла от него… Мы собирались позавтракать перед отъездом, а Бен… Понимаешь, он сам не свой. С ним однозначно что-то не так, а я, как назло, должна уехать из города, и… — Рей, погоди минуту. Что значит «сам не свой»? Он тебя чем-то обидел? Покраснев, девушка на мгновение замолчала: она совершенно точно не намеревалась перечислять Финну все события сегодняшнего утра, цепочка которых и привела к её нынешнему состоянию, вместо этого уклончиво ответив: — Мне кажется, он чем-то расстроен. На нём лица не было, когда мы прощались. Финн, такое ощущение, что его накрыла глубокая депрессия… Может я ошибаюсь или преувеличиваю… Не знаю, что и думать. Он наотрез отказывался отвечать на мои вопросы, и вёл себя при этом очень странно… беспокойно и раздражительно что ли… Такое поведение для него нетипично и… — Ага, — фыркнул Финн. — Видимо, всё же не зря говорят, что любовь слепа. Ты, кажется, забыла о том, что об ужасном и непредсказуемом нраве этого парня слагают легенды. Рей, не в обиду будет сказано, но это как раз и есть его стандартное поведение. А вот то, как он ведёт себя по отношению к тебе, скорее редкое исключение. Забравшись в салон такси, девушка на мгновение замерла на месте, прежде чем неуверенно возразить: — Ты же говорил, что в свете последних событий изменил о нём своё мнение. — Так оно и есть, в некоторой степени, — подтвердил парень. — Мне действительно нравится человек, в которого он превращается, когда речь заходит о тебе. Думаю, ты ему очень дорога, и это плюс. Кроме того, он больше не относится ко мне, как к куску дерьма, но опять же, это полностью твоя заслуга, я здесь совершенно не причём. Рей, всё, что я пытаюсь сейчас сказать — люди не меняются за секунду, как по мановению волшебной палочки, и так уж вышло, что Кайло Рен всегда был изрядным и хроническим мудаком. Эти жестокие слова заставили девушку заметно напрячься, и нервно прикусив губу, она встала на защиту любимого человека: — Я видела, каким он может быть. Финн, ты не прав… Вздохнув, парень слегка смягчил свой тон: — Хорошо, как скажешь. Рей, я не собираюсь с тобой ссориться. Мне совершенно не хочется очернять этого человека в твоих глазах, или, тем более, ставить под вопрос ваши отношения, но я также не хочу, чтобы не сегодня завтра тебя постигло горькое разочарование. И мне начинает казаться, что этот день не за горами. — Послушай, — твёрдо сказала она, — не нужно обо мне беспокоиться. Я позвонила тебе не для того, чтобы выслушивать очередную лекцию, а чтобы попросить о помощи. Может… не знаю, чуть позже предложишь ему сходить куда-нибудь на кружку пива или что-нибудь в этом роде? После долгого молчания Финн недоверчиво переспросил: — Я? — Со слов Бена ты же уже так поступал. — Да, но это было… там была другая ситуация. Рей, я определённо изменил своё мнение об этом человеке, в первую очередь потому, что уважаю твоё решение, но дружескими отношениями тут пока даже и не пахнет… — Я понимаю, что всё не просто, но, Финн, он там сейчас совсем один. У меня сердце на части разрывается при одной только мысли об этом… Подумала, может быть, ему было бы полезно выбраться из квартиры хотя бы ненадолго, понимаешь? — Не думаю, что он оценит моё вмешательство, Рей. Было бы странно… — Просто… просто спроси, ладно? Пожалуйста? Самое худшее из того, что он может тебе сказать — это «нет». Фыркнув, парень проворчалв трубку: — Поверь мне на слово, это далеко не самое худшее, что он может сказать. — Финн… — Хорошо, хорошо, уговорила, — пробурчал её друг, окончательно признавая своё поражение, — я напишу ему позже. Но будь готова к тому, что эти действия могут возыметь обратный эффект. Кроме того, вероятность того, что он скажет «да», ничтожна мала, не говоря уже о том, что он сразу догадается, что это была твоя идея. — Хорошо, приму к сведению, — с явным облегчением пообещала Рей. — Спасибо тебе огромное! — Да чего уж тут, — пробормотал он, а затем зевнул, прежде чем уточнить: — Можно мне теперь вернуться туда, откуда ты меня так бесцеремонно вытащила? Выдохнув накопившееся внутри напряжение, девушка рассмеялась: — Да, спи себе на здоровье! — Эй, удачи тебе, хорошо? Позвони мне, как только всё закончится! Я хочу знать, как всё прошло! — Будет сделано. Попрощавшись на этой позитивной ноте, Рей сбросила вызов, силясь заглушить острое чувство тревоги, чтобы хоть как-то избавиться от засевшего в солнечном сплетении мерзкого комка тревоги за Бена, когда глядя в окно такси, мчащего её к аэропорту, сознательно сосредоточилась на предстоящем интервью, которое при удачном стечении обстоятельств могло изменить ход всей её дальнейшей жизни.***
Сломя голову несясь по неизведанной территории кампуса, Рей была вынуждена замедлить бешеный темп, чтобы перевернуть содержимое своей сумки в попытке отыскать в ней разрывающийся телефон, в итоге обнаружив, что звонил ей сейчас Бен. Не задумываясь, она в спешке ткнула пальцем в кнопку приёма вызова, слегка растерянно и всё ещё тяжело дыша приветствуя его. — Ты же обещала, что позвонишь, когда выйдешь из поезда. В голосе мужчины проскользнули едва заметные нотки раздражения с примесью тревоги. — Извини, — снова набирая темп, нерешительно прошептала девушка, глаза которой слезились от встречных потоков теплого ветра: — Отправка поезда была несколько раз задержана, и я начала сомневаться, что вообще сумею попасть сюда к назначенному времени. Пришлось, сметая всё на пути, вприпрыжку нестись всю дорогу от железнодорожной станции до университета. — Ты уже там? — Да, слава богу, успела, — облегчённо выдохнула она. — Сейчас вот пытаюсь найти нужное здание. Может быть, ты сможешь мне помочь? Согласно предварительной договоренности я должна была встретиться с Холдо в библиотеке. После короткой паузы, Бен всё же откликнулся, насмешливо фыркнув ответ: — В этом кампусе десять библиотек. Можно поконкретнее? Нахмурившись, Рей не смогла удержаться от того, чтобы не огрызнуться в ответ на его язвительный тон: — В главной, Бен. Понятия не имею, в честь кого она названа. Извини, если ещё не до конца разбираюсь во всех чёртовых нюансах этого места… — Тебе нужно в Файерстоун, — прервал её мужчина, звуча при этом так же раздражённо, как она себя чувствовала: — В ту, что расположена на северной оконечности кампуса. Растерянно оглядываясь по сторонам, девушка заприметила карту университета и подбежав к ней вплотную, с ужасом для себя обнаружила, что здание библиотеки находилась примерно в двадцати футах от неё. — Вот чёрт! Она же практически на другом конце кампуса. — Тогда тебе стоит начать двигаться. — Спасибо за ценный совет, — проворчала она, и торопливо перекинув сумку через плечо, попросила: — Слушай, трудно говорить и бежать одновременно, ты не против, если я перезвоню, как только разберусь с деталями? — Твой друг Финн прислал мне сообщение пару часов назад, — неожиданно бросил он, заставляя Рей задержать и без того сбитое дыхание. — Да, я попросила его тебе написать. — И что? Позвонила ему, чтобы поставить в известность о том, что бросила меня, подобно свинье, валяться в собственном дерьме, и что кто-то непременно должен был спасти меня от самого себя? — Свиньи любят валяться в собственном дерьме, — простонала девушка, в лёгких которой уже болезненно покалывало от нехватки воздуха. — Мне показалось, что тебе было плохо. Так что, да, я попросила его связаться с тобой в случае, если он собирался сходить куда-нибудь сегодня вечером. Что в этом криминального? — Я не нуждаюсь в твоей чёртовой жалости, и уж точно не собираюсь встречаться с твоим бесценным другом, притворяясь, будто мы с ним закадычные кореша, только для того, чтобы ты почувствовала себя менее виноватой, — прорычал мужчина на другом конце провода. Резко остановившись, Рей буквально замерла на месте, чувствуя, насколько бешено стучало в груди сердце, как вследствие пробежки, так и от его неожиданно жестоких слов. Распознав под слоем этих поверхностных обвинений в свой адрес отчаянную попытку спровоцировать ссору, она решила, что сейчас не время и не место поддерживать этот пустой разговор, не желая быть использованной в качестве козла отпущения. — Хорошо, в таком случае просто проигнорируй его сообщение, — выдохнула в трубку девушка, взгляд которой сейчас метался между зданий, мимо которых та пробегала, в поисках места назначения. — Именно это и входило в мои планы, — рявкнул мужчина в ответ. Всё ещё занятая поисками здания библиотеки, Рей обескураженно упрекнула: — Бен, какого чёрта ты затеял это именно сейчас? Действительно хочешь поцапаться прямо перед самым важным интервью в моей жизни? — А, ну, да, конечно, как я мог забыть! — горько рассмеялся он. — У тебя же запланировано свидание с проклятым Принстоном! Вздрогнув, Рей остановила блуждающий взгляд на огромном, величественном здании. Наконец-то! Она определённо стояла перед главной библиотекой Принстонского университета. Именно такой та и запомнилась ей из многочисленных фотографий, и, несмотря на внутренний переполох, вызванный странным, тяжёлым разговором, девушка почувствовала, как приятные мурашки предвкушения забегали по её влажной спине. Огромная остроконечная каменная башня гордо, подобно маяку, вздымалась в кажущееся сейчас бескрайним небо. Решительно двинувшись к дверям, Рей была вынуждена выслушивать, как парень на другом конце провода продолжал плеваться ядом прямо в её ухо. — Не забудь поставить меня в известность о том, остались ли жители кампуса такими же напыщенными, пафосными ублюдками, каковыми являлись во время моего там пребывания… — Послушай, нет никакого смысла продолжать этот разговор прямо сейчас. Бен, я ждала этого всю свою жизнь и не могу позволить себе… — Да, я в курсе, ты не можешь потерять эту уникальную возможность! — яростно прорычал он, резко повысив голос и заставляя зябкий холодок страха пробежать по её позвоночнику: — А, знаешь что? Мне похер! Давай, иди! Пресмыкайся, целуй их задницы и кланяйся им в ноги, умоляя дать тебе шанс стать частью этого сборища высокомерных говнюков. Я уверен, ты отлично туда впишешься! Слёзы навернулись на глаза запыхавшейся девушки, когда, наконец, остановившись у гигантского серого здания библиотеки, Рей наблюдала, как величественный вид той пеленой расплывался в её поле зрения. Он никогда не позволял себе разговаривать с ней подобным образом раньше. Никогда. Именно тот факт, что для выяснения отношений Бен выбрал момент, который должен был означать начало чего-то удивительного в её жизни, стал сокрушительным ударом, глухой болью отозвавшись в груди девушки. Не в силах ни вдохнуть, ни выдавить из себя хоть слово, Рей просто убрала телефон от уха и дрожащими пальцами коснувшись красного крестика на экране, завершила разговор, перед тем, как спустя секунду полностью отключить сотовый. Вздрогнув, Рей заставила себя подавить очередной рвущийся наружу всхлип. Расклеиваться сейчас она просто не имела права. Более того, ей необходимо было немедля взять себя в руки. Выяснение отношений должно было подождать, решила девушка, стирая упрямые слёзы с горячей кожи лица. Разговор с Беном придётся отсрочить всего на пару часов. Титаническими усилиями воли вытесняя боль и тревогу из своего разума, Рей понимала, что только таким образом она смогла бы сделать то, что от неё сейчас требовалось. Для начала ей нужно было пройти собеседование, и уже после попытаться разобраться со всем остальным. Задыхаясь от подавляемых рыданий и заламывая руки в безмолвном отчаянии, девушка взбежала вверх по ступеням здания, которое без тени сомнения являлось библиотекой Файерстоун. Поспешно вытирая влажные щёки, она потянулась к дверной ручке, понимая, что имеет в запасе не более нескольких минут.***
Рей всё ещё неподвижно сидела в читальном зале, куда, попросив немного подождать, её отвели ранее, когда выразительный мужской голос прервал её мрачные размышления. — Вы здесь для вступительного интервью? Резко вскинув голову, девушка тут же встретилась рассеянным взглядом с парой утомлённых голубых глаз. — Да. Окинув её с ног до головы то ли осуждающим, то ли сочувствующим взглядом, мужчина едва заметно нахмурился, прежде чем своим бородатым подбородком указать на массивные двойные двери, через которые она ранее вошла в помещение. — В принципе, вам было даже не обязательно отвечать. Белую ворону трудно не заметить. Ну, давайте, что ли, прогуляемся. Застыв на месте, Рей в изумлении уставилась на быстро удаляющуюся спину странного незнакомца. Слегка нахмурившись, девушка второпях собрала свои вещи, и перекинув сумку через плечо, с открытым ртом наблюдала за тем, как распахнув двери, и выйдя прочь, мужчина позволил им закрыться прямо перед её носом. Решительно толкнув тяжёлую дверь от себя, она бросилась догонять хмурого человека, не на шутку раздражённая его бесцеремонным поведением. — Прошу прощения, — раздражённо бросила Рей, наконец нагнав того. — Я не расслышала вашего имени. — Скорее всего потому, что я вам его пока не озвучил. После этих слов хмурый взгляд девушки буквально засветился праведным возмущением. — Боюсь, вы меня с кем-то спутали. Я здесь, чтобы… — Вас зовут Рей Ниима, и вы приехали специально, чтобы встретиться с Эмилин Холдо. Мне отлично известно, с кем я имею дело. Рей остановилась, а он нет, поэтому помедлив всего мгновение, она была снова вынуждена ускорить шаг, пытаясь поравняться с мужчиной. — Да, это… То есть… А где она? Доктор Холдо? — Она должна была поприветствовать вас, чтобы провести традиционный ознакомительный тур, но по-видимому подхватила что-то заразное, и поэтому в последнюю минуту взяла больничный, — объяснил мужчина, прежде чем сварливо пробормотать себе под нос: — Бьюсь об заклад, просто не хотела платить за обед. — Что, простите? Горестно вздохнув, мужчина внимательно взглянул на неё, продолжая: — Пока вам не за что извиняться, мисс Ниима. Я вас ни в чём не виню. А теперь, давайте, всё-таки пройдёмся. Обычно я провожу подобные интервью в уединении — в стенах своего кабинета, но на этот раз придётся сделать исключение, поскольку кабинета у меня больше нет. — Почему нет? — чувствуя себя при этом полной идиоткой, ошарашенно откликнулась девушка, прежде чем проскользнуть в дверь, которую сейчас придержал открытой мужчина, и которая, как она быстро поняла, оглядевшись вокруг, вела в университетскую часовню: — Видите ли, официально я здесь больше не работаю. А это интервью согласился провести исключительно в качестве одолжения доктору Холдо, потому что — а, чёрт его знает, почему… Иногда мне кажется, что я всё ещё по уши в неё влюблён. Обернувшись, Рей попыталась распознать, не шутил ли он сейчас, однако шанс определиться ей не представился, поскольку быстро обойдя девушку стороной, мужчина грузно уселся на скамью, находившуюся слева от них. Проскользнув меж рядов вслед за ним, Рей опустилась рядом, глубоко вдыхая воздух, в котором витала дурманящая смесь запаха старого дерева, горящих свеч и ладана, готовая всерьёз поверить в то, что этот день не закончится никогда. — Наверное, мне всё же следует представиться, раз уж мы с вами стали невольными заложниками этой нелепой ситуации? Повторюсь, я здесь больше не работаю, но, очевидно, когда администрация университета получает столь впечатляющее заявление, как ваше, они готовы пренебречь любыми правилами, бросая в бой все свои главные козыри. Даже такие почётные и заслуженные, как я, — ухмыльнулся он, а затем протянув руку, торжественно произнёс: — Люк Скайуокер. Приятно познакомиться. Звук этого имени заставил девушку вздрогнуть, словно от физического удара. Сражённая наповал, в который раз за сегодняшний день Рей ощутила, как кровь в одночасье отлила от её лица, а внезапно возникшее дурное предчувствие, будто волна накрыло её и без того смущённую душу. «Скайуокер». Осколки воспоминаний состоявшихся в прошлом разговоров, подобно шальным пулям пролетали в её сознании, наконец, позволяя девушке собрать причудливую мозаику воедино. «Большую часть года я проводил в школе-интернате, а затем каждое лето в проклятом лагере по творческому письму моего дяди». «Профессор, на пару с которым я преподавал…» «Мы не ладили… В какой-то момент… ситуация вышла из-под контроля, и он, конечно же, не преминул воспользоваться возможностью разрушить всю мою жизнь…» «Что ты знаешь об Энакине Скайуокере?» «Он был моим дедушкой…» Будучи не в состоянии воспринять ничего из того, что сейчас пытался донести до неё сидящий напротив мужчина и даже смутно осознавая, что этот факт, видимо, не укрылся от его взгляда, вконец обескураженная, Рей никак не могла взять себя в руки. «Люк Скайуокер». Жизнь Бена была разрушена не только его наставником, но и членом собственной семьи. Он упомянул, что у его матери был брат-близнец. Должно быть перед ней сейчас находился дядя Бена. Человек, который при первой возможности предал его, тем самым, не задумываясь толкнув прямо в кровожадные лапы Сноука. — Отличное начало, ничего не скажешь, — саркастически подметил Скайуокер, приподняв брови и откинувшись на спинку кресла. — Что, простите? Закатив глаза, Люк пробормотал: — Я задал вам вопрос. Дважды. И всё ещё жду ответа. Рассеянно покачав головой, Рей поспешила оправдаться: — Я просто… Прошу прощения, день не задался с самого утра, и… меня немного смутили ваши слова. Не могли бы вы продублировать ранее сказанное? Выждав несколько мгновений, тем самым нагнетая и без того напряжённую атмосферу, мужчина медленно повторил: — Чем по вашему талантливая работа отличается от безвкусной? Моргнув, Рей изо всех сил пыталась не позволить навязчивым мыслям помешать ей вести диалог. — Чисто теоретически? Или, исключительно что касается моего собственного творчества? Прищурившись, Люк слегка более заинтересованно подхватил: — Не обязательно. Однако довольно любопытно, что вы машинально предположили, будто речь идёт о ваших работах. Часто ли вы создаёте что-либо, что кажется вам безвкусицей? Нахмурившись в ответ на его пассивно-агрессивную манеру ведения разговора, девушка проронила: — Надеюсь, что не слишком часто, но уверена, что и такое бывало. — И что вы предпринимаете в подобных ситуациях? Полностью отказываетесь от проекта и начинаете всё заново или же пытаетесь улучшить то, что уже создали? — Полагаю, это зависит от целого ряда факторов… — Например? На этот раз Рей не удалось сдержать глубокого вздоха. Вопреки тому, что девушка изначально подозревала, что интервью будет не из лёгких, сейчас ей было особенно не по себе, так как вместо того, чтобы находиться напротив, они сидели бок о бок, абсолютно лишённые возможности смотреть друг другу в глаза. Как ни старалась, девушка никак не могла избавиться от смутного подозрения, что данная позиция была выбрана мужчиной вполне преднамеренно, а это, в свою очередь, только усугубило ситуацию, сведя на нет и без того нелестное мнение о сидевшем рядом с ней мрачном человеке. — Например, от того, как далеко я продвинулась на тот момент, а также, конечно же, насколько дорог мне сам проект. Кроме того, многое будет зависеть от причины, по которой собственно что-либо не заладилось. То есть, виноваты ли в заминке исключительно внешние факторы, либо непосредственно мои внутренние несостыковки, тормозящие процесс написания… — Так при каких же обстоятельствах провал проекта был бы более приемлемым? Пожав плечами, Рей апатично уточнила: — Приемлемым для кого? — Рад, что вы затронули этот момент, — улыбаясь, откликнулся мужчина, — потому что иначе на этом наше интервью было бы завершено. Проблема заключалась ещё и в том, что девушке никак не удавалось распознавать, шутил ли он сейчас или таким образом просто издевался над ней. С самого начала этот человек показался ей абсолютно незаинтересованным в ведении беседы, если не ворчливым. Его весьма спорное, вызывающее поведение в сочетании с болезненными отголосками её ссоры с Беном, а также новоиспечённым откровением, всё ещё гремевшим в тяжёлой голове девушки, значительно усложняли процесс участия в беседе. На мгновение прикрыв глаза, Рей внезапно отчётливо осознала, что то, что сейчас здесь происходило было в высшей степени неправильным, совершенно нечестным. В этот момент она ясно поняла, как именно должна была поступить. Даже осознавая, что этот человек не имел к ней никакого отношения и, что своим поступком она могла уничтожить любой шанс получения места в программе, Рей не сомневалась в том, что ей было жизненно необходимо здесь и сейчас выложить все карты на стол. Не только оттого, что ситуация казалась девушке крайне неэтичной, но ещё и потому, что первоначальный шок от случайного установления личности этого человека быстро сменился праведным гневом. — Доктор Скайуокер… — Люк. Терпеть не могу формальности. — Как скажете, — раздражённо отрезала Рей; возможно, чересчур громко, учитывая, что брови мужчины взлетели на лоб, стоило её голосу эхом отозваться от каменных стен огромной пустующей часовни: — Послушайте, прежде чем продолжить этот разговор, я должна пояснить, кем являюсь на самом деле. Пока девушка подбирала подходящие слова, Люк, нахмурив густые брови, не прекращал внимательно вглядываться в её лицо, прежде чем сердито произнести: — Если вы сейчас намереваетесь поведать мне о том, что ваша мать, брат или троюродный дядя являются влиятельными фигурами в университетской среде, то можете не утруждать себя пустыми попытками самоутверждения за счёт своих именитых родственников, кем бы они ни были. Поэтому Эмилин так непреклонно настаивала на вашем поступлении? — Что? Нет, я… — Я не отношусь к ряду людей, поддерживающих подобные практики, мисс Ниима. Мне абсолютно всё равно, какие у вас связи и насколько богата ваша родословная! — Могу вас заверить, что в этом плане мне абсолютно нечем похвастаться, так что можете смело рассматривать меня как просто Рей, — холодно парировала она, когда его резкие слова глубоко врезались её в душу, — тем более, раз уж вы так ненавидите формальности. И нет — у меня никогда не было ни одного родственника или члена семьи, которого бы я могла так или иначе предъявить. Я в буквальном смысле этого слова никто из ниоткуда, поэтому можете быть спокойны, ни о каких привилегиях в моём случае и речи быть не может. Обычно людям становилось неловко, когда она упоминала о своём прошлом, но этот человек, видимо, оказался исключением из правил. Более того, совершенно очевидно, эти слова ещё сильнее разозлили Люка. — Слезливые, душещипательные истории меня также не трогают, — категорически отрезал он, а затем многозначительно добавил: — Рей из ниоткуда. Несмотря на то, что кровь стремительно вскипала в её жилах, не сводя с мужчины прямого взгляда, девушка пыталась вернуть себе хоть какое-то подобие спокойствия вопреки тому, что в глубине души уже знала наверняка — со всем было безоговорочно покончено: с интервью, этим кошмарным днём и любым шансом на поступление в Принстон. — Мне кажется странным, что вы так яро не приемлете идею значимости родственных связей, если учесть, что ваша собственная фамилия известна каждому мало-мальски начитанному человеку, — ледяным тоном произнесла она. Нахмурив густые брови, Люк гневно и внимательно взглянул на Рей. — Какое отношение моя фамилия имеет к нашему разговору? — прорычал он. — Что вам до неё? — Не стоит скромничать, иногда имя человека может многое раскрыть о его личности, — спокойно проконстатировала девушка, продолжив копать себе яму вопреки любому здравому смыслу: — Например, ваше имя поведало мне о том, что вы и есть тот самый профессор, который из-за незначительного недоразумения не преминул разрушить жизнь собственного племянника. Лицо Люка Скайуокера побледнело, а седая борода вздрогнула, когда тот чуть ли ни благоговейно прошептал: — Кто ты такая? Не проронив на звука, Рей продолжала уверенно смотреть мужчине в глаза, заставляя того напрячься ещё сильнее, пока сдвинув брови к переносице, Люк не потребовал угрожающим тоном: — Ты представитель прессы? Потому что, если это всего лишь искусно завуалированная уловка, призванная заставить меня осквернить память моей семьи, клянусь… — Да не журналистка я, чёрт вас возьми! — раздражённо выплюнула она. — Но Бена действительно знаю. Только исходя из того, что он мне рассказал, эта конкретная связь окажет мне скорее медвежью услугу. Вызывающе вскинув подбородок, Люк брезгливо отшвырнул папку, которую всё это время держал в руках. Более чем вероятно, речь шла о её заявлении на поступление, которое теперь подобно мусору валялось между ними на скамье. — Какая удивительная, из ряда вон выходящая проницательность! Не сомневаюсь, что о нас, Скайуокерах, ты теперь знаешь абсолютно всё. Вопрос только в том, насколько хорошо ты знакома с самим Беном? Медленно выдохнув, Рей призналась: — Дело в том, что я его… Мы вместе. Лицо мужчины внезапно озарилось маской гнева в перемешку с очевидной тревогой, что однако ни чуть не утешало. — Мисс Ниима, мне, конечно, не нужно говорить вам, что это интервью оказалось полнейшей катастрофой. Уверен, об этом вы уже догадались сами. Нам совершенно нечего друг другу сказать, но я никогда не простил бы себе, если бы не посоветовал, в ваших же собственных интересах немедля прервать любые отношения с моим племянником. Рей была настолько поражена сказанным, что не сразу поверила своим ушам. — Какого чёрта? — Более того, на вашем месте я бы бежал без оглядки: как можно скорее, и так быстро, как только возможно. Слова, словно пощёчина оставили болезненный след на её душе, и девушка почувствовала, как гнев буквально раздирал её изнутри; гнев и обида — как за Бена, так и за саму себя. — Вы не имеете никакого права лезть ко мне с советами, когда речь заходит о Бене. — Возможно, но я руководствуюсь обязательством поставить вас в известность об опасности, которой вы подвергаете себя, вступая в отношения с моим племянником. Именно потому, что знаю Бена и отлично осведомлён о том, на что он способен, даже если вы в конце концов решите проигнорировать мои предупреждения. — С какой стати мне вас слушать? — с горечью выплюнула Рей. — После того, как вы с самого первого момента нашей встречи не сделали абсолютно ничего, кроме как всеми подручными способами старались намеренно запугать меня, саботируя каждую попытку вести мало-мальски нормальный диалог! Люку хватило такта, чтобы встрепенуться от её обвинения, брошенного в него, подобному кинжалу, однако быстро придя в себя, мужчина незамедлительно метнул её же кинжал обратно в ответ: — Как долго вы встречаетесь? Несколько месяцев? Теперь настала очередь Рей вздрогнуть, потому как речь шла даже не о месяцах, а о неделях. Однако девушка естественно не собиралась обсуждать с Люком детали её с Беном отношений. Должно быть, мужчина распознал дискомфорт на её лице, потому что фыркнув, продолжил. — Послушай, Рей. Несмотря на то, что с тех пор, как мне в последний раз доводилось видеть Бена, прошли годы, поверь мне на слово, я знаю его лучше, чем кто-либо другой. Я знал его маленьким мальчиком, и мне пришлось не понаслышке познакомиться с мужчиной, которым он стал. Пойми, он просто не способен поддерживать здоровые взаимоотношения. Даже со своей собственной семьёй. Практически излучая едва подавляемую ярость, девушка возразила: — И чья это вина? Вы бессовестно испоганили его жизнь! Бен рассказал мне о том, что случилось в то время, как он находился здесь… о том, как вы сознательно разрушили его будущее! Скажете, это тоже враньё, выдумки? Сейчас Люк просто не сводил с неё напряжённого взгляда: казалось, глаза мужчины заволокло какой-то безмерной печалью, непроправимым горем. Однако эта картина ещё больше разгневала Рей, поскольку он не имел ни малейшего права переживать о Бене. — Ну, что же вы молчите?! Давайте же! Скажите, что это ложь! — неумолимо подталкивала она. Наконец отклинувшись на спинку скамьи, Люк тихо прошептал: — Не могу. Потому, что всё действительно так. — Как? — оскалившись, выкрикнула Рей. — Как вы могли так поступить со своим собственным племянником? На протяжении долгого мгновения мужчина просто внимательно всматривался в неё, прежде чем вздохнув, отвести взгляд, кажется, сосредоточившись на чём-то неосязаемом. На чём-то, что было скрыто от её собственных глаз. Словно не решаясь заговорить, Люк колебался ещё несколько секунд, прежде чем сдаться: — Бен был жутко эмоциональным ребёнком. Постоянно влезал в какие-то передряги… Сколько себя помню, ему было трудно конструктивно общаться с окружающими — его чрезмерная чувствительность всегда выходила за рамки привычного и здорового восприятия мира. Когда он пришёл ко мне после колледжа, его эмоциональность и восприимчивость уже успела трансформироваться во что-то крайне опасное. Поведение Бена было изменчивым, необузданным, агрессивным… неуправляемым. Я думал, что смогу помочь мальчику найти внутренний баланс, научиться сосредотачиваться и перенаправлять свою энергию в мирное, творческое русло, но… Все попытки оказались ничем иным, как пустым тщеславием с моей стороны. Никто из нас, не сумел бы изменить его. — Для начала вам не следовало пытаться менять его, — яростно возразила Рей. — Вы должны были принять его таким, каким он был. Любить его таким, каким он был… — Мы любили его, — резко выдохнув, отрезал Люк. — Мы любили его всем сердцем! — Видимо недостаточно сильно, чтобы открыто выражать свою любовь. Он думал, вы стыдитесь его, — отозвалась она, но вовремя остановила себя, почувствовав, что перешла рамки дозволенного; она не имела права вести этот разговор от имени Бена. Тем не менее, девушка уже находилась в самой гуще событий, а Скайуокер, встав, подошёл к огромному окну, не отрывая взгляда от витража, когда снова заговорил: — Он был слишком занят нескончаемыми попытками с головой погрузиться в бездну забвения и небытия, чтобы заметить, как сильно мы старались дотянуться до него. Правда заключалась в том, что ни у кого из нас изначально не было ни единого шанса, и уж точно не после того, как Сноук вцепился в Бена мёртвой хваткой… Но тебе более чем вероятно мало что известно об этой части его жизни, и так как это, конечно, не моя история, рассказывать её я не имею никакого морального права. Что-то из того, что он сказал, заставило Рей задуматься, и нахмурившись, она потребовала пояснить: — О каком забвении идёт речь? Напрягшись, Люк резко развернулся к Рей лицом, прежде чем нахмурить седые брови. — Ты же, кажется, утверждала, что он посвятил тебя в подробности того, что здесь тогда произошло? Замерев от неожиданности, девушка была не в состоянии пошевелиться, продолжая буравить Люка ошарашенным взглядом, когда с болезненным уколом страха осознала, что версия Бена о событиях того отрезка его жизни, по-видимому, не являлась полной правдой. Как оказалось, это пугающее осознание настигло Рей и Люка одновременно, и ни один из них сейчас не пребывал в восторге от того, что должно было последовать далее. Тяжело вздохнув, мужчина сунул руки в карманы вельветовых брюк. — В то время мы имели обыкновение делить офис. Однажды я, как ни в чём не бывало придя на работу, зашёл в кабинет только, чтобы обнаружить его на полу в бессознательном состоянии. Бен провёл там всю ночь, накуриваясь до одурения. Почувствовав, как её сердце ушло в пятки, Рей тщетно пыталась побороть сильнейший, накрывший её с головой приступ тошноты: голова кружилась так, что ей пришлось на какое-то время прикрыть глаза. — Он… Я не верю вам… Он не… — Возможно, сейчас он больше не увлекается подобными практиками, — мягко прервал Люк, — но тогда всё было иначе. Бен прибегал к помощи любого наркотика, который только мог заполучить, в основном ограничиваясь галлюциногенными препаратами. Сноук, разумеется, поощрял это, утверждая, что именно так Энакин Скайуокер сумел достичь пика своего творческого потенциала, и что мой племянник был бы непроходимым дураком, если бы не пошёл на такие же меры для достижения собственной интерпретации «истинного величия». Что-то в этом роде, мне неизвестны подробности их бесед. Уставившись на него, Рей ощутила, как глаза предательски защипало от внезапно подступивших слёз. А ведь Бен утаил от неё эту часть своего прошлого, утверждая, что их разногласия имели исключительно «идеологический характер». Вытерев солёную влагу с пылающих щёк, девушка внезапно почувствовала себя полной идиоткой, только, чтобы следом обнаружить, что Люк, как казалось, ещё не закончил свой крестовый поход. — Это был далеко не первый раз, когда мне довелось обнаружить его без сознания после очередной передозировки, но в этот раз всё было гораздо серьёзнее. Бен лежал в луже собственных мочи и рвоты, и мне… Он был настолько бледен, что на секунду мне показалось… будто он был мёртв. Помню… — внезапно умолкнув, раздавленный весом непосильных воспоминаний, Люк прокашлялся, прежде чем едва слышно признаться: — Помню охватившее меня чувство непоправимого горя, но, самое страшное заключалось в том, что под ним скрывалось… облегчение. На несколько мгновений мне показалось, что всем мучениям пришёл конец, что наша семья после стольких лет могла обрести долгожданный покой… — Это мерзко, гадко, это… — срывающимся от боли голосом перебила его Рей, настолько возмущенная услышанным, что была не в состоянии держать себя в руках даже в часовне. — Это… это… — Знаю, — печально согласился Люк, тон которого сейчас выдавал всю степень угрызений совести. — Я так и не сумел простить себя за то, что подумал в тот момент. Миг, что сродни наваждению прошёл… оставив после себя только горечь и стыд. Как бы там ни было… Именно тогда я с кристальной ясностью осознал, что должен был сделать. — Вам не обязательно было разрушать его жизнь, — слабо запротестовала Рей, весь её гнев угас под напором отчаяния, которым был насквозь пропитан голос Люка. — Вы могли помочь ему, вы могли… — Я пытался, Рей. Поверь мне, мы сделали абсолютно всё, что было в наших силах и даже больше. Несмотря на все бесконечные отчаянные попытки, ситуация только усугублялась. Что бы мы не предпринимали с целью помочь, это неизбежно задевало, злило его. В тот момент мне необходимо было заставить Бена понять, что каждое его действие было чревато серьёзными последствиями, потому что он семимильными шагами приближался к саморазрушению. Я не видел другого выхода, кроме как незамедлительно поставить в известность о произошедшем администрацию. Они не собирались его увольнять, речь шла исключительно о временном отстранении и отправке на реабилитацию. Только по моим настоятельным рекомендациям было принято решение полностью исключить Бена из университета, порвав с ним любые отношения. В порыве гнева вскочив со скамьи, Рей крепко сжала руки в кулаки. — Это ваша вина! Слышите?! В том, что обратившись к Сноуку, Бен был вынужден провести долгие годы, беспомощно барахтаясь в собственном одиночестве, задыхаясь от боли, впустую тратя свою жизнь! Вы создали Кайло Рена! Только ведь вы это и сами знаете, не так ли? — Бен был опасен как для себя, так и для своего окружения… Я просто не мог позволить ему и далее занимать руководящую должность. Пойми, я не имел права этого допустить, осознавая, в каком состоянии он находился. Казалось, сердце Рей на мгновение и вовсе перестало биться. «Неужели эта история могла стать ещё хуже?» — в отчаянии подумала она. — Что значит, опасен? Немигающий взгляд Люка застыл на ней, когда, помедлив, тот всё же вонзил нож в уже кровоточащее сердце девушки. — После того, как университет поставил его в известность о безапелляционном увольнении, Бен направился прямиком ко мне. Думаю, он намеревался отомстить, и даже не знаю, что случилось бы, если бы в тот момент я оказался дома. Однако так сложилось, что я как раз отъехал по делам, поэтому вместо личной конфронтации, ворвавшись в мой кабинет, Бен ограничился тем, что просто поджёг его содержимое. Безмолвные слёзы беспорядочными дорожками стекали по лицу Рей, когда, уставившись на Люка, она прошептала: — Что?.. — Он сжёг абсолютно всё, — пояснил мужчина, и в этот момент его собственное лицо выдавало полную степень испытываемой им боли, — все мои письма, работы, исследования — всё, что я когда-либо создал, в одночасье испарилось, исчезнув без следа. Вернувшись, я обнаружил у дома целый рой пожарных машин. Большую часть здания удалось спасти — как оказалось позже, Бен сам оповестил полицию о случившемся, как только удалился на безопасное расстояние. Видимо, он не собирался сжигать мой дом. Только мою душу. Закрыв лицо руками, девушка простонала: — О, Боже мой… — Рей, я говорю тебе всё это только потому, что хочу, чтобы ты понимала, с каким человеком решила связать свою судьбу. Если Бен не обращался за профессиональной помощью, в чём я сомневаюсь, то он по-прежнему настоящая бомба замедленного действия. — Прежде всего, он человек! Человек, о котором вам больше ничего не известно, — возразила она и, только продолжив, поняла, что задыхается. — Вы не видели его на протяжении долгих лет. Он перестал работать на Сноука, он… — Чтобы иметь возможность быть рядом с тобой? Озадаченная вопросом мужчины, Рей не ответила, вместо этого продолжив: — Он нежный, добрый, и он никогда — никогда не сделает ничего, чтобы… Бросив последние силы на защиту Бена, девушка внезапно обнаружила, что спотыкается о свои собственные слова, когда её разум вопреки воле начал воспроизводить события последних двенадцати часов. То, как неожиданно сменялось его настроение, как стремительно приступ депрессии превратился в обжигающий, беспочвенный гнев… — Бен так и не обратился за необходимой ему помощью, — тяжело вздохнув, прервал её беспорядочные мысли Люк. — Он был арестован, выпущен под залог, и, в результате, поджав хвост прямиком бросился к Сноуку, который, в свою очередь, помог скостить его срок. Втянувшись в подпольный бизнес старика, он окончательно потерял себя в пустых и жестоких иллюзиях. Даже имя сменил, превратившись в Кайло Рена только для того, чтобы порвать все связи с прошлым — сбежать от всего, что напоминало о его прежней жизни, прячась за сценическим псевдонимом. Рей не могла сделать ничего, кроме как непрерывно мотая головой, отчаянно пытаться осмыслить происходящее, окончательно потеряв почву под ногами и соверешенно не узнавая окружающий её мир, буквально за несколько минут перевернувшийся с ног на голову. Люк, казалось, всё же решив сжалиться над убитой горем девушкой, тихо добавил: — До тех пор, пока Бен всерьёз не займётся решением своих проблем, он так и будет продолжать беспомощно прыгать от одного костыля к другому, теряя душевное равновесие, каждый раз, когда почувствует, что ситуация выходит из-под его контроля. Творчество, наркотики, Сноук — а теперь вот… ты. Сейчас, затерявшись в собственной скорби, Рей не могла перестать думать о словах Финна, брошенных им в начале их с Беном знакомства, — о том, каким непредсказуемым, агрессивным, жестоким человеком он был. Терзаемая страхом, она не могла не вспомнить о том, как начинались их отношения в результате случаной встрече у Маз: каким молчаливым и грубым он показался ей тогда, и как позже она списала его поведение на отсутствие навыков общения. Рей вспомнился вечер, когда сидя на скамейке, они впервые разговорились за поеданием тако. Тот самый вечер, в который Финн с поличным «поймал» их, незамедлительно вызвав у Бена приступ бешенства. То, как он сбежал, страшась, что совершит что-то непоправимое. Девушка думала о том, как он отреагировал на её просьбу прочесть его пьесу. Каким напряжённым показался ей тогда Бен, каким… свирепым. Спустя мгновение Люк вздохнул, не сводя с Рей полного сочувствия взгляда: — Не становись его новым костылём Рей. Ты молода, талантлива, и у тебя впереди целая жизнь. Возможно, я не имел права рассказывать тебе обо всём этом, и не мне решать, примешь ли ты близко к сердцу мои слова, воспользуешься ли советом. Но я бы не смог жить со знанием того, что позволил ему продолжать лгать тебе о своём прошлом. — Он никогда не лгал мне, — не узнавая свой собственный голос, прошептала девушка. — Сокрытие правды — это тоже ложь. Сама того не осознавая, Рей мысленно вернулась к тому, как отчаянно Бен стремился проводить с ней время, что принял предложение дружбы, хотя уже был влюблён в неё, только чтобы находиться вблизи. Всё это тогда казалось ей более чем естественным, учитывая то, насколько мужчина был одинок. Теперь же она не могла перестать думать о том, что его привязанность к ней была, как минимум, нездоровой. Чувство одиночества — именно его Рей распознала в нём, именно оно привлекло её в Бене, и именно оно заставило её доставить то проклятое рагу в его квартиру в первую очередь. Слова Люка, произнесённые им несколько мгновений назад, снова жалящей стрелой пронзили её разум: «Он просто не способен поддерживать здоровые взаимоотношения…» Сомнения и страхи сталкиваясь друг с другом, словно мячики для пинг-понга разлетались в разные стороны в её голове, череда предупредительных знаков вспыхивала и потухала с интенсивностью, неведомой девушке раннее. Тем не менее, даже самые мучительные сомнения и страхи оказались бессильны, будучи не способными уничтожить её чувства к этому человеку. Рей не могла просто сдаться, предать, отказаться от него. — Я помогу ему. Если только поговорю с Беном… — Всё совсем не так просто, как ты думаешь, — горячо возразил Люк, удерживая её взгляд с совершенно обезоруживающей мольбой в голосе, — поверь мне. Одно Рей знала наверняка — она не могла оставаться там ни на секунду дольше: призраки прошлого Бена окружали её со всех сторон, лишая возможности дышать, мыслить, а голубые глаза Люка, мать его, Скайуокера прожигали насквозь, словно читая каждую её мысль. Собрав в кучу последние крохи достоинства, девушка резко протянула руку, прежде чем закруглить разговор: — Не могу сказать, что мне было приятно иметь с вами дело, доктор Скайуокер. Лгунья из меня посредственная. К его чести, выглядя раскаявшимся, Люк вздохнул, прежде чем произнести: — Послушай… Я всё объясню Эмилин. Не сомневаюсь, она непременно устроит новое интервью с кем-то более подходящим в… — Спасибо, — отрезала Рей, — но думаю, ничего больше устраивать не нужно. Кивнув в знак понимания, мужчина произнёс серьёзным и искренним тоном: — В таком случае, желаю тебе удачи от всего сердца. Развернувшись и намереваясь покинуть часовню, чувствуя, как её глаза наполнились непрошеными слезами, девушка однако в последний момент замерла на месте. Руководствуясь внутренним порывом и не давая себе ни секунды на размышления, Рей запустила руку в сумку, вытаскивая сделанную ею ранее копию пьесы Бена, прежде чем обернувшись, протянуть её Люку, наблюдая за тем, как тот настороженно нахмурился. — Что это? — Возьмите, — тихо попросила она, слегка удивившись, когда тот, помедлив, всё же внял её просьбе. Растерянно взглянув на папку, мужчина вновь перевёл вопросительный взгляд на лицо Рей. — Даже если всё, что вы сказали, правда, и я не знаю его так хорошо, как думала, — потрясённая до глубины души, девушка судорожно выдохнула, стараясь, чтобы голос не дрожал от переполняющих её эмоций, — мне кажется, что и вы совершенно не знаете Бена. Прочтите это, и, возможно, вы наконец сможете увидеть в нём нечто большее, чем просто монстра. Сказав то, что считала нужным, Рей вышла навстречу пасмурному дню, не оставляя обескураженному мужчине возможности отказаться от предложения.