Не ты ли грозился поймать меня?

Тишина и боль. Боль не физическая давила на сознание, хотя она тоже была. Душа Ягера будто на части разрывалась, ведь он был растерян, подавлен и унижен до такой степени, что он даже никогда не думал о таком. О такой подлой и несправедливой расправе над собой, своей гордостью и моральными принципами. Хотя, немец уже был не уверен, что несправедливой. Все кончилось примерно 15 минут назад. Добрый русский даже натянул на мужчину штаны и позволил себе кончить в руку. Клаус уже был рад, что это произошло не в его бренное тело. С той минуты он даже не двинулся, как будто все его тело окаменело. С ран на руках и ноге тонкими струйками стекала кровь, но это осталось незамеченным. Все мысли Ягера были вязкими, неразборчивыми и непонятными. Комната была нечеткой, будто пленник смотрел на нее сквозь пелену воды. Холод проникал из оконных щелей, обволакивая кожу и проникая во внутренности. От осознания своего ничтожного, беспомощного состояния, на глазах Клауса начали появляться слезы. Ведь каким бы бесстрашным не казался штандартерфюрер, он тоже умел бояться, плакать и кричать от боли. Через несколько часов Ивушкин нашел Ягера спящим, в более удобном для него положении. Даже во сне лицо его было неспокойным, напряженным, все морщины на лбу стали еще больше выделяться. Коля пристально рассматривал его, как-то без интереса отмечая бледность немца. В его руках был поднос с едой, которая, однако, не радовала изобилием: хлеб, стакан воды и несколько кусков колбасы. Вернее, еда и не могла быть более питательной, так как это было тем, что нашлось дома у танкиста, где в одной из комнат сейчас и находился Клаус. Мать русского была в больнице и ее диагноз не был уточнен, но Коля знал, почему-то, что она скоро умрет. Такое вот предчувствие и отнюдь не радостное. Ивушкин присел рядом с кроватью, на которой лежал пленник, и провел ладонью по его щеке. Подушечки пальцев мужчины задевали многочисленные шрамы, проходящие по всей правой стороне лица немца. От такого Ягер проснулся и сразу интуитивно отдернулся, смотря на русского. - Теперь ты понял, что я не такой слабый, какой был, будучи в концлагере, фриц? – как-то даже ласково произнес танкист, с легкой ухмылкой смотря на немца. Он видел проблески страха в голубых глазах Ягера, которые смотрели на него. Клаус же чувствовал, как по его спине течет холодный пот, когда мужчина чувствовал на себе изучающий взгляд своего насильника. Немец сделал попытку отодвинуться от него, как можно медленнее, но Ивушкин сразу просчитал такой вариант и крепко сжал его затылок, придвигаясь ближе. - Lass (Отпусти, нем.) – прошипел Ягер, с большей долей смелости и уверенности смотря на русского. Нет, он не хотел сдаваться. Никогда и ни за что.