Не ты ли грозился поймать меня?

Ему снились кошмары. Жуткие, наполненные горящими трупами и едким запахом дыма. Кровь, точно такая же, как и тогда, в том проигрышном бою с русскими. Родной дом. Он был поглощен пламенем, языки которого извивались подобно змеям с огромными пастями. Слышится крик, но мужчина не может понять, кто кричит. Пока не замечает, что по его щекам текут слезы, а сорванный голос начинает нещадно драть глотку изнутри. Они все мертвы. Ягер которую ночь с криком вскакивает с кровати, ощущая липкий страх, который успел пробраться в его сердце через сон. Ивушкин рядом сонно ворочается и недовольно бурчит что-то. Немец рвано дышит, ведь сон был слишком реален, слишком пугающий и слишком кровавый. Все слишком, все чересчур. Клаус снова ложится в постель, чувствуя своей спиной спину Коли. Русский не спит, он перевернулся лицом к своей жертве и приобнял его за талию, слегка приподнимая данную ему футболку, дабы обратить внимание немца к своей персоне. - Что, кошмары снятся, Ягер? – с насмешкой протянул Коля, заглядывая в лицо немцу через его плечо и чувствуя, как он дергается от прикосновений танкиста. Клаус сглотнул, он интуитивно понял суть вопроса русского, но отвечать на него он совсем не собирался. Глупо было бы рассчитывать на поддержку своего врага в трудную для мужчины минуту. Но сейчас, в эту самую минуту, слова и действия Ивушкина не напрягали. От него не хотелось ускользнуть, отпрянуть, убежать – таких чувств немец в себе не нашел и насторожился. Тело не ощущало опасности со стороны мужчины, хоть и разум трубил уже во все трубы. Кожа ощущала немного грубую кожу на руках русского совсем по-другому, будто он не может причинить боль. Коля заметил непонимание и смятение мужчины и продолжал бережно касаться его и обжигать горячим дыханием его шею. Несмотря на расслабленного танкиста, немец был напряжен, и Ивушкин хотел исправить это. Руки скользили по шелковистой и мягкой коже, вызывая дрожь. Ягер резко понял, что это начинает ему нравится, и хотел было отодвинуться от настойчивого русского, но сильные ладони обхватили его плечи и притянули еще ближе. Ивушкин решил немножко помучить пленника и лизнул влажным языком его ухо. Мужчина в его объятиях вздрогнул и крепко стиснул зубы. Танкист усмехнулся таким отчаянным попыткам скрыть то, что реально заводит немца и нравится ему. - Hör damit auf (Прекрати, нем.) – тихо прошипел Клаус, но не вырывался, ведь и так знал, что все его попытки не увенчаются успехом. - Только не нужно врать мне, фриц. Твое тело все говорит за тебя. – хмыкнул в ответ Николай и пробрался рукой к паху немца, надавливая на крепнущий бугорок. Щеки Ягера слегка покраснели, он и не ожидал такого предательства от собственного тела. А рука русского продолжила ласкать мужчину, несмотря на все его сопротивления и немые протесты, которые не скрывались от внимательных глаз Ивушкина.