Не ты ли грозился поймать меня?

Еще раз глянув на часы, которые он прихватил из дома, Клаус удостоверился, что до прихода Коли еще час. Как раз хватит, чтобы скрыть все следы «преступления». Немец подошел к дому и, зайдя внутрь, с небольшим хлопком закрыл за собой дверь. Он посмотрел себе под ноги и холод мгновенно пробежал по его спине. Ботинки Ивушкина покоились почти впритык с его ногой. Он дома. - Явился-таки. Ну и где же ты шлялся, Ягер? – басистый голос раздался просто за спиной, заставляя мужчину у двери вздрогнуть и обернуться. Танкист стоял напротив и на его лице просто разыгралась буря из злости и ненависти. Глаза пылали огнем, а в руке покоился кнут внушительных размеров. Немец сделал шаг назад, вжимаясь спиной в дверь. Так просчитаться – умереть самой глупой смертью в истории. - Пошел на середину комнаты и встал на колени, руки за голову. – плохо скрывая злость, ядовито прошипел Ивушкин. Такой злости мог позавидовать сам Сатана, если не кое-кто похуже. Клаус понял, что сопротивляться – ему дороже и, не сгибающимися от страха дальнейших событий ногами, прошел на середину гостиной, по пути снимая рубашку и становясь на колени спиной к разъяренному русскому. Как только Ягеру завязали веревкой руки за головой, послышался хлесткий удар. Мужчина сдержал вскрик, плотно сжимая челюсти. Рассеченная кожа начала кровоточить, наливаясь свинцом. Но лишь немец отошел от первого удара, на его спину начали сыпаться новые и новые. Кнут рассекал воздух, с неприятным звуком опускаясь на красную спину Клауса, который уже стонал от боли, не в силах сдерживаться. - Что-то я не слышу извинений, Ягер. Или это я, как крыса, убежал из дому? – рыкнул Коля и резко потянул немца назад за шею, смотря прямо в глаза. Такой Ивушкин смог бы напугать кого угодно: растрепанные волосы, стиснутые от злости губы, и злые, но не холодные глаза. – Говори: «Я, фриц, прошу прощения у Николая Ивушкина». Никто не заметил, как во входную дверь постучали, как она тихо скрипнула и осторожно открылась. За ней стояла бледная Аня, Волчок и Василенок, которые несколько дней назад договаривались о встрече со старым другом. Но у Коли это совершенно вылетело из головы, когда он обнаружил, что немец сбежал. Сначала его окутала тревога, он места себе не находил, но с приходом Клауса его отношение резко изменилось. Ягер промолчал, от чего на его спину начали сыпаться новые удары. Весь пол под ним окрасился в красный цвет, а спина уже начала напоминать кровавое месиво. Наконец, с ярым немецким акцентом, переборов гордость, Клаус извинился так, как ему приказал Ивушкин и тот отпустил его, ухмыляясь. - Что же ты наделал, Коля? – прошептал сзади тоненький женский голосок.