Дворец наслаждений

Зереф сидел на стуле в своей комнате и задумчиво смотрел в окно, размышляя о недавней битве с Нацу. Темный маг не мог скрыть своего волнения за младшего брата. Все ли с ним в порядке? Не пострадал ли он от моего проклятья? От мыслей его отвлек звук отворившейся двери. Чернокнижник лениво посмотрел в её сторону, подумав, что это кто-то из спригганов. Но каково было его изумление, когда перед ним стоял тот, о ком он думал буквально секунду назад. Нацу — любимый младший братик с приятной улыбкой и розовыми волосами цвета сакуры. В этот момент Зерефа не посещали разумные мысли о том, как Нацу здесь оказался и почему не нападает на него. Он был в своем, так сказать воображении и не понимал сути происходящего. — Нацу... неужели... это... это и вправду ты? — Удивленно воскликнул Император, продолжая изучать взглядом своего «брата». Ларкейд в этот момент обдумывал, что сказать, хотя уже тысячу раз представлял себе этот разговор, но все же было в нем некое беспокойство и он понимал, как отец будет зол узнав об обмане. Но теперь парня перестало это волновать. Разум заполонила мысль о том, что он может побыть наедине с отцом. Поэтому, собравшись с духом тот ответил. — Да. Я вернулся к тебе братец Зереф. Только от этого у Зерефа засветились глаза от радости. Сознание ему не подчинялось, тем самым не давая понять то, что тот, кто стоит перед ним совершенно другой человек, а не его возлюбленный младший брат. — Я так счастлив слышать это, Нацу. Я ведь так люблю тебя… Ларкейд снова впал в ступор, сильно волнуясь, как заставить отца с ним переспать? И миллиона лет не хватит, чтобы сосчитать сколько раз он это обдумывал, готовился морально, а теперь стоит и не знает куда деться и что сделать. «Это мой единственный шанс, и я не могу его так просто упустить!» — мысленно воскликнул блондин. — Я тоже тебя люблю братик, — соблазнительно прикусив губу проворковал Ларкейд и в ту же секунду оседлал бёдра темного мага, затянув их обоих в страстный поцелуй, и наконец позволив себе прикоснуться к столь манящим и заветным губам. Казалось, что прошло несчитанное количество времени, но те двое не могли оторваться друг от друга из-за нахлынувшей страсти, продолжая наслаждаться прикосновениями одних губ к другим. Таких нежных и мягких, словно сладкая вата. Однако, Ларкейд отстранился от отца, прерывая поцелуй, чтобы увидеть его лицо и осознать для самого себя, что это вовсе не его разыгравшееся воображение, а самая настоящая реальность, больше напоминающая сон. Приблизившись вновь блондин накрыл влажные губы возлюбленного своими и смял в томном поцелуе. Эти двое просто целовались ни о чем не думая. Хотя подумать бы стоило. Например, о возбуждении пульсирующим между ног. Одними поцелуями здесь точно не обойдется. И правда, через пару минут Зереф не выдержал и повалил парня на кровать, срывая с того одежду, покрывая его тело нежными прикосновениями и засосами. Блондин слегка постанывал в ухо темного мага, сильнее прижимаясь к нему своим стояком. Затем полетела одежда. Оба были не на шутку возбуждены. Между ними пылала страсть. Небывалая страсть, такого с Ларкейдом раньше не происходило. Парень был на седьмом небе от счастья. Зереф обращался с ЛжеНацу довольно нежно и был очень мил, стараясь не причинить вреда «младшему брату». Один палец. Второй. Третий. Из податливого тела вырвался пронзительный стон. Дав Ларкейду время привыкнуть Драгнил-старший начал движение. Сначала медленно дабы смягчить боль и постепенно набирая темп. Боль сменилась наслаждением, а стоны, словно музыка, разлились по комнате. Блондин обхватил спину отца своими руками и начал сильно к нему прижиматься, крича во весь голос, так как размеры у Зерефа были не маленькие. Обоим нравилось, то, что происходит. Особенно Ларкейду. Ничего не предвещало беды. Как вдруг Зереф грозно посмотрел уже не на брата, а на сына, который смотрел на него во все глаза ничего не понимая. Зереф был в гневе. Хотя, сказать так — ничего не сказать, у Сприггана было неописуемое выражение лица. «Черт, как же я влип». Это последнее, о чем смог подумать Ларкейд перед тем как его вышвырнули из комнаты, сильно хлопнув дверью и бросили в темницу.