***
Контрольная прошла успешно. Гарри чуть из штанов не выпрыгнул, когда сдал образец абсолютно прозрачного зелья Слизнорту за пять минут до окончания урока. Даже раньше Гермионы. Она все ещё пыхтела над розоватым раствором. За дверью его поджидал Том в компании Драко Малфоя. Они закончили немного раньше Гарри. — Ну? — поднял бровь Том. — Получилось! Оно идеальное, такое же, как вчера! — он чуть не кинулся Тому на шею в порыве чувств. Не наблюдай за ними Драко, Гарри бы точно это сделал. — Я в тебе не сомневался, — Том потрепал его по волосам, огладил шею и притянул к себе для легкого поцелуя в щёку. Гарри покрылся мурашками и неловко улыбнулся ему. Драко рядом скривился, будто лимон проглотил. — Поздравляю, Поттер. Должно быть, для тебя это огромное достижение, — Малфой высокомерно вздернул подбородок и растягивал слова, будто прожжённый циник на светском рауте. — Не всем быть гениальными зельеварами, как не всем быть гениальными ловцами, — подмигнул ему Поттер, наблюдая как бледную малфоевскую морду расцвечивает гневный румянец. Драко был ловцом Слизерина с третьего курса, и поймал снитч всего два раза за всё это время. Его считали самым худшим ловцом школы. — Ах ты жалкий… — Драко! — прервал его Риддл. — Не такой жалкий, как твои попытки казаться снобом. Надо читать книги, а не растягивать слова в надежде сойти за умного! — Гарри! — Том сурово сдвинул брови, но Гарри видел, как его губы дрожат, сдерживая улыбку. — Прости, Том, твой друг первый начал. Увидимся на отработке! — Гарри солнечно улыбнулся, и пошёл прочь, душа желание заржать. Малфой такой придурок, и как Том его терпит только. Поттеру стало интересно, чем Том держит такого чистокровного маменькиного сыночка, как Малфой. Он же ярый противник грязнокровок, а Том — полукровка. Без рода и племени. У Риддла была потрясающая харизма, огромная магическая сила и острый ум, но для таких тупых гавнюков, как Малфой, Яксли и Долохов этого должно быть мало. — Я сказал, держи свой язык на привязи! — услышал он эхо голоса Тома из коридора за спиной и захихикал. Может, Том им угрожает? Плевать, пока он может наслаждаться унижением Малфоя.***
Седрик заметил её взгляд через толпу. Он сидел с друзьями на ступеньках главной лестницы, а она пряталась за поворотом в коридор первого этажа. Его почему-то очень развеселило то, как Миллисента старалась найти в себе решимость и подойти к их компании. Она несколько раз решительно выходила из-за угла, а потом быстро забегала обратно. В вестибюле перед лестницей толпились ученики, коротающие время до занятий после обеда, из-за них её плохо было видно, но Седрик заметил. Трудно не заметить такую фигуристую барышню. Он вообще удивлялся, как раньше её не замечал. Он простился с приятелями и пошёл ловить стеснительную даму. — О, Миллисента! Привет! — Седрик, как настоящий джентльмен, сделал вид, что не заметил её метаний и столкнулся с ней чисто случайно. — Староста Диггори, здравствуйте, — та покрылась приятным румянцем и даже изобразила неуклюжий книксен! Седрик готов был лопнуть от умиления, как мыльный пузырь. — Какая приятная встреча, — ляпнул он первое, что пришло в голову. Он не знал, как вежливо спросить у неё, чего она от него хочет. Все эти расшаркивания чистокровных аристократов были далеки от него. — И очень своевременная! — доверительным шёпотом сообщила ему она, наклоняясь поближе и обдавая ароматом тонких духов. Что-то индийское, решил Седрик, стараясь не слишком явно принюхиваться. — Что-то случилось? — Седрик позволил себе сжать её локоток и отвести в сторону от прохода, в небольшую нишу с гобеленом. — Гарри! Гарри всё знал! Мы зря беспокоились, Гарри совсем не такой, как мы думали! Они сговорились, а Гарри на самом деле… — Так, помедленнее! — решительно прервал её лепет Седрик. — Объясни спокойно, что случилось? — Пойдем в зал наград, там сейчас никого. Я тебе всё расскажу! — сверкнув глазами, Миллисента схватила растерянного Седрика за руку и потащила за собой на лестницу. Он не стал сопротивляться. Кто он такой, чтобы перечить такой обворожительной чистокровной леди? — Я видела их прямо тут! — Миллисента, слегка запыхавшаяся от подъема по лестнице, встала возле стены со стеклянной витриной, в которой пылились награды давно умерших от старости магов. — Ты все-таки следила за ними? — для проформы осуждающе сказал Седрик. Он и не сомневался, что она будет следить. Любовь — штука такая, голос разума тут бессилен, а воспитание и манеры — тем более. — Прости, но мне нужно было! Я должна была спасти Гарри! А оказалось, что… — она стиснула кулаки и прикусила губу, её лицо стало казаться ещё бледнее. В глазах заблестела влага, вот-вот готовая пролиться. — Тише, успокойся. Я рядом, — Седрик не выносил, когда девушки плакали. У него всё нутро сжималось от жалости и желания разорвать обидчика. Он аккуратно, стараясь не напугать, подошёл к ней и приобнял её за покатые плечи. — Что случилось? Расскажи мне. — Гарри был таким злым! Как будто это не он вовсе! Он никогда так себя не вёл, никогда! Он кричал на Тома, ругался теми самыми словами, а потом вообще сказал, что ему нравится Наркисс Берг и они с Томом расстаются! У них была сделка, они даже не были вместе по-настоящему! — на одном дыхании выпалила Миллисента и зарыдала, уткнувшись ему в грудь. Седрик прижал её к себе и погладил по мягким темным волосам. Он её прекрасно понимал сейчас. Когда он столкнулся с таким Гарри на квиддичном поле, ему тоже хотелось плакать и орать от несправедливости. Он ждал, что Гарри извинится перед ним, скажет, что сорвался, вспылил и сожалеет. Но Гарри так и не пришёл. Гарри, всегда такой тихий, мягкий и тактичный, вдруг показал темную сторону. И в этом отчасти был виноват сам Седрик. Если бы он только вступился за него, если бы рассказал взрослым, какие плохие люди — эти Дурсли! Если бы на первом курсе подошёл к нему и не позволил отказаться от своей дружбы! А сейчас уже поздно. Гарри стал таким, и ему не нужна защита от Тома Риддла. — Значит, сделка, да? Теперь я чувствую себя глупо, за все то, что говорил ему о Риддле. Просто смешно! Я выставил себя дураком! Все это время я переживал за него, пытался достучаться, а он просто использовал Риддла в своих целях! — в груди запекло от злости и обиды. Он вспомнил все те слова, что говорил Гарри о Томе, вспомнил, сколько смелости ему потребовалось, чтобы сказать их ему в лицо. Теперь и у него глаза оказались на мокром месте. Он чувствовал себя использованным носовым платком, который выкинули в грязь. — Дафна говорит, что Риддл не просто так прицепился к Гарри, он что-то узнал у неё. Может, это он всё-таки использовал Гарри? Наврал ему, заключил какую-то сделку, а Гарри потом всё узнал? — с надеждой спросила Миллисента. — Или они оба друг друга обманули, — ответил Седрик, вспоминая слова Гарри о том, что у него всё под контролем. Теперь от Гарри можно было ожидать всего, чего угодно. — Седрик? Как же так? — Миллисента подняла на него заплаканные глаза. Он и не заметил, как обнял её обеими руками и прижал к себе. — Я же с первого курса его знаю. Он всегда был таким добрым и тихим. Он никогда не смеялся надо мной, в отличии от других гриффиндорцев и даже помогал нести учебники из библиотеки! Он всегда выглядел таким грустным и одиноким. Я думала… Я думала, мы с ним похожи. Два изгоя на своих факультетах. А он… Ты бы видел, как он орал. В нем было столько ненависти! Даже Тома проняло! Он потом сидел тут на полу и шипел, как сумасшедший! Неужели Гарри всегда таким был, а я не замечала? — В детстве он был другим, — Седрик проследил взглядом катящуюся по нежной щеке слезинку и стер её большим пальцем. — Он был очень весёлым, бойким и избалованным, но верным и честным. Тот мальчишка никогда бы не наставил палочку на своего друга. Тот мальчишка никогда бы не стал использовать кого-то и врать. Я не знаю, что с ним стало, Миллисента. Я ничего о нем не знаю. Ему было горько от сказанных слов. Гарри ведь предупреждал его, говорил, что Седрик его не знает, а он не слушал. Бегал за ним, как мамочка, вытаскивал из пустых классов, караулил на квиддичном поле, таскал ему еду, когда тот забывал поесть. Он даже Риддлу угрожал ради него! — Какая же я была дура, что любила его! — девушка громко всхлипнула и зло вытерла слезы рукавом. — Идиотка! Придумала себе спасителя, навоображала невесть чего! Сама виновата. В следующий раз прежде чем влюбляться, обязательно узнаю человека получше! — Любовь нельзя спланировать, — тяжело вздохнул Седрик, вновь погладив её по голове. — Она приходит, и ты ничего не можешь с этим поделать. Все мы порой влюбляемся в неподходящих людей. — А ты влюблялся в неподходящего человека? — Миллисента перестала плакать и расширившимися как у домовика глазами уставилась на него. — Конечно! — Седрик слабо улыбнулся. — На третьем курсе я влюбился в вашу охотницу и капитана команды — Гвенделину Локк. Помнишь её? Я месяцами таскался за ней, как хвостик. Все карманные деньги спускал на сладости для неё. Я мечтал, что мы поженимся и она родит мне пять детей — чтобы мы могли создать свою семейную команду по квиддичу. — Родить команду по квидиччу? — засмеялась Миллисента. — Мерлин, как тебе такое только в голову пришло? — Я был юн и романтичен. И помешан на квиддиче. Что ты от меня хочешь? — тоже засмеялся Седрик. Настроение, минуту назад находившееся ниже подземелий, поползло вверх от её улыбки. — И что она? — Оказалось, Гвенделина любит выпить в компании парней-семикурсников, а потом не прочь популять запрещёнными проклятьями по животным в запретном лесу. Так моя любовь и прошла. До сих пор не понимаю, как я сразу не заметил в ней эту садистскую жилку. — Да уж, мы оба проглядели кое-что важное, — Миллисента перестала плакать и только грустно улыбалась. — Мне теперь придется выйти замуж за какого-нибудь старого чистокровного хрыча, которого присмотрели мне мои родители. Я даже не думала, что могу выйти за кого-то кроме Гарри. А теперь и искать поздно. Я уже не успею найти любовь до конца лета и представить его родителям. — Неужели они заставят тебя? — возмутился Седрик, крепче сжимая мягкие плечи. — Ты не должна соглашаться! Это же твоя жизнь, а не их! — Если я не соглашусь, меня выгонят из дома без кната в кармане. А я и делать ничего толком не умею. На что мне жить и где? Будь я смелая, как Дафна или умная, как Риддл, я бы сбежала. Только я не умная и не смелая, я совсем глупая. — Ты вовсе не глупая! Мы что-нибудь придумаем! — решительно сказал Седрик, заглядывая в её огромные карие глаза. — Я не дам тебе сгинуть в браке с каким-то хрычом! — Спасибо, Седрик! — надежда и благодарность отразились на её лице, заставляя Седрика почувствовать себя лучше. Он не спас Гарри, но Миллисенту он точно спасёт! Гарри… — Стоп. Что такого Дафна может знать о Гарри, что даже Риддл заинтересовался? — слова девушки только сейчас полностью дошли до разума. — Не знаю. Дафна только сказала, что за эту информацию многие убить готовы. Мерлин! Вот я дура! Даже не обратила внимания на это! — Миллисента обеспокоенно на него уставилась, покусывая полную нижнюю губку. — Что это может быть? Седрик задумался. Что такого может быть связано с Гарри странного? Обычный парень, сирота. Сирота! — О нет. Его родителей убил Гриндевальд! — воскликнул он, выпуская Милли из объятий и начиная в беспокойстве расхаживать по комнате. — Да, но он многих убил, тех, кто был не согласен с его идеями. — Ага! Многих ли он убил лично? Пришёл в их дом? Убил всю семью? — Нет. Я не знаю. Никогда о таком не слышала, на самом деле! — Миллисенте передалось его беспокойство. — Вот именно! Мне тогда было восемь, но я помню, как шептались мои родители за закрытыми дверями. Гриндевальду что-то нужно было от Поттеров, но он не смог это получить. — И что же? — Не знаю! Родители не знали, хоть и дружили с Поттерами. Откуда тогда это может знать Дафна? — мысль летела быстрее, чем он успевал говорить. — А семья Дафны случаем не… — О, Мерлин! Я не знаю! Моя семья их терпеть не может, запрещает мне даже разговаривать с Дафной, а Дафна злая и скрытная, она ничего мне не рассказывает. Думаешь, они могут быть Его приспешниками? — у неё в глазах заплескался самый настоящий ужас. — Не будем делать поспешных выводов, — Седрик вспомнил, что Гарри его сильно обидел. Почему тогда он должен опять бежать и спасать его? Он говорил, что у него всё под контролем, значит, Седрик не станет выставлять себя на посмешище снова. — Гарри, скорее всего, всё знает, так что пусть сами разбираются! Мы должны разобраться с твоими проблемами. Миллисента покорно кивнула, и Седрик уверился в правильности своего выбора. Она нуждается в его заботе, а Гарри — нет.***
В пятницу за ужином Гарри снова сидел рядом с Роном и Гермионой. Кажется, ему теперь от них не отделаться. После успешно прошедшей контрольной он был в благодушном настроении и отвечал на все их вопросы, не напрягаясь, даже получая удовольствие от компании. Со стола Рейвенкло на него зыркал Берг, загадочно улыбаясь, и Гарри потихоньку улыбался ему в ответ. Внимание такого красавчика вселяло уверенность в себя. Главное, чтобы красавчик со стола Слизерина не заметил их переглядываний, иначе будет скандал. Но что Гарри мог поделать? Берг был таким сладко-карамельным, игривым, не то, что некоторые. Гарри пытался доказать сам себе, что на Риддле свет клином не сошёлся, и у него пока что всё получалось. Им с Томом сегодня предстояло встретиться на отработке в последний раз, и Гарри не хотел портить её ссорами. Потом они станут видеться реже, затем и вовсе разойдутся. Поттеру нужно отвыкать от Тома и его закидонов, и лучше всего в этом поможет новое увлечение. Он делал вид, что читает газету, а сам поглядывал на Наркисса. — Я думала, что вы с Томом помирились, — зашептала ему на ухо Гермиона. Гарри посмотрел на её горящие смущением щёки. Вот глазастая какая, всё замечает. Рон уже ушёл, и они остались вдвоём на самом отшибе гриффиндорского стола. — Помирились, — кивнул он, со вздохом закрывая газету. — Извини, что лезу не в своё дело… Никогда не думала, что буду защищать Тома, но Гарри! Он же любит тебя! Не поступай так с ним. Он только стал похож на нормального человека, — Гарри понял, что румянец был вызван не смущением, а гневом. Гермиона Грейнджер на страже справедливости и верности. Даже её волосы стояли дыбом как-то воинственно, а не как обычно. — Я… Эм… — Поттер не знал, что ей ответить. С её точки зрения он поступает просто отвратительно. — Стал похож на человека? Что ты имеешь в виду? — уцепился он за единственную безопасную тему. Гермиона окинула его таким многообещающим взглядом, что Гарри ясно понял — к теме верности они ещё вернутся. — То, что раньше на собрании старост от него и слова доброго нельзя было услышать в сторону гриффиндорцев. Особенно он ко мне цеплялся. А сейчас даже вежливо улыбается мне! Это точно связано с тобой, — всё-таки ответила она на его вопрос. Гарри не впечатлился. Было бы странным, если бы имея парня — гриффиндорца Риддл бы продолжал цеплять его факультет. Всего лишь притворство, о чем он и сообщил раздражённой Гермионе. — Притворство, не притворство, а вот Том поводов для ревности тебе не даёт! — припечатала она. — Я сама видела, как позавчера на него Гринграсс вешалась, а он её оттолкнул! А вот это уже было интересно! Гарри нахмурился и нашёл взглядом Дафну Гринграсс. Девчонка сидела среди друзей Тома, всего на расстоянии метлы от него! Так она входит в его свиту? Вот стерва! Он вспомнил, как она подошла к ним на балу. И как Том поцеловал его в щёку, и ему показалось, что он сделал это из-за неё. Могло ли между ними что-то быть? Поттер поразился, насколько быстро в голову ударила кровь от ярости и ненависти к Риддлу. Он заскрежетал зубами и стиснул кулаки, пытаясь подавить приступ злости. — Ага! Не нравится? — поучительно сказала Гермиона, наставив на него вилку. — А Том оттолкнул её, между прочим, хоть вы и расстались тогда! И как тебе не стыдно заигрывать… — Хватит! — рявкнул Гарри. — Я всё понял, Гермиона. Он резко поднялся со скамьи и покинул Большой зал, не оглядываясь. На душе кошки скребли, а всё из-за Грейнджер! Они с Томом не настоящая пара, он не должен был чувствовать вину! Но он чувствовал и ненавидел себя за это. И Дафна… Ему хотелось немедленно подойти к ней и схватить за волосы. Даже если они встречаются с Томом не по-настоящему, она-то этого не знает! Значит, она позволяет себе приставать к чужому парню! Вот же сучка, какая! Хорошо, что Том её оттолкнул, а то бы Гарри… Ничего бы он не сделал, его не должно волновать, с кем там Риддл проводит время! Ублюдок может хоть оргию устроить, Гарри будет всё равно!***
На отработку Гарри явился в прескверном настроении. На Риддла даже смотреть не хотелось, так что он буркнул приветствие, схватил тряпку и принялся с остервенением драить кубки. Риддл тоже работал молча хотя обычно не упускал возможности побесить Гарри. Волей неволей, но Гарри начал перебирать в уме причины такого поведения. И беспокоиться. Молчаливый Риддл — это хуже, чем Риддл злой. Это значит, что он что-то задумал. — Брось эту тряпку, Гарри. Мы должны порепетировать, — после получасового молчания Гарри перестал ждать подвоха и вздрогнул от неожиданности. Зря, как видимо. Том отлично умел выжидать. — Чего? — Гарри крепче вцепился в тряпку и прижал к себе кубок. Какая ещё репетиция? Он не готов! Зачем? — Репетиция, детка. Слышал такое слово? Тебе объяснить, что оно означает? — Я знаю, что такое репетиция! — Поттер швырнул в него тряпку, но кубок не выпустил, чтобы огреть им Тома по голове, если тот совсем его достанет. — Зачем нам репетировать? Что? — Ты должен быть убедительным. Ты сможешь сказать, что любишь меня, так, чтобы тебе поверили? — Том поймал тряпку, и отбросил её, надвигаясь на Гарри неотвратимой горной лавиной. Он кривил губы в усмешке и явно наслаждался растерянностью Гарри. Поттер задумался, что в этом было сложного. Эти глупые слова для него вообще ничего не значили. — Я тебя люблю, — сказал Гарри, выставив перед собой кубок в качестве защиты, чтобы Риддл не приблизился к нему слишком близко. — Не верю. Кто так в любви признаётся? Таким тоном медсестра сообщает, что у тебя перелом, — Том попытался вырвать из рук Гарри кубок, но тот вцепился в него крепко, видя в здоровенной жестянке единственное своё спасение. — Брось этот кубок немедленно и сосредоточься! — Отойди на безопасное расстояние! Я не могу такое сказать, когда ты давишь на меня своим ростом, дылда! Том засмеялся. — И что такого смешного я сказал? — буркнул Гарри, подозревая здоровенный подвох. Если Тому весело, значит Гарри сейчас будет плохо, хотя губы все равно расползались в непроизвольной улыбке, очень уж заразительно хохотал Риддл. — Не может быть. Так ты комплексуешь по поводу своего роста? Поэтому ты так пугаешься, когда я подхожу близко? Рост, детка? Серьезно? — просмеявшись спросил Том. Его глаза подозрительно заблестели. Пакость какую-то придумал, гад. Гарри расправил плечи, чтобы казаться внушительней и оскорбленно хмыкнул: — Не придумывай! Я не комплексую из-за роста! И не пугаюсь! Я терпеть не могу вторжения в своё личное пространство что низких, что высоких! — Я чувствую ложь. Забыл? — Том воспользовался растерянностью Гарри и выхватил несчастный кубок из его рук. Поттер даже пискнуть не успел, как оказался притиснут к крепкому телу вплотную. Гарри забился, разозлённый до предела. Конечно, он забыл! И теперь сволочь знает, что Гарри комплексует из-за своего роста. Он зарычал от досады и попытался вывернуться, но Том завёл его руки за спину и держал их крепко. — Я тебя ненавижу, придурок! — Вот теперь верю. Сможешь с такой же страстью сказать про любовь? — издевательски шепнул ему староста. — Пошёл ты! — О, детка. Не переживай так. Мне нравится твой рост. Есть в этом что-то трогательно-беспомощное. Это заставляет меня нападать на тебя. Правда, целовать тебя будет неудобно, но мы что-нибудь придумаем, правда? — Том разве что ядом не капал, столько злого ехидства было в его словах. Гарри готов был заорать от собственной беспомощности. Он ненавидел это слово больше всего! Беспомощность! Риддл надавил на больную мозоль, да с такой силой, что Поттер всерьёз раздумывал укусить его за нос, вырваться, а потом проклясть чем-нибудь мерзким. Гнойными прыщами, например. — Какого хуя ты издеваешься, Риддл? Мы же договорились! Не можешь сдержать свои подлые наклонности? — не в силах вырваться из его хватки, Гарри решил пойти другим путем и надавить на старые договорённости. — Вот именно, Поттер. Мы договорились! И если ты, блядь, не следуешь нашему договору, то почему я должен? — Том сильнее стиснул его руки и Гарри вскрикнул от боли. Суставы будто огнем загорелись. — Чего? Я ничего не сделал! — возмутился он. — А кто сегодня на ужине перемигивался с Бергом? Думал, раз ты газеткой прикрылся, то я не увижу? Чёрт! Гарри на это и надеялся. — Мне больно, отпусти руки! Это не повод меня калечить! — Что же ты в нём такого нашёл, Гарри? — Отпусти! — Почему ты считаешь его красивым? — Том будто не замечал его сопротивления. Он злобно сверлил его взглядом, лицо перекосила ярость. Гарри понял, что Тому опять вожжа попала под хвост. Это может продолжаться вечность, если он не сменит тактику. Надо было как-то его отвлечь и огорошить. — Я считаю красивым тебя, а Берг просто на тебя похож! — с яростью сказал Гарри, точно зная, что Том почувствует правду. Он должен был молчать об этом, но руки уже занемели от боли. Это сработало. Том выпустил его мгновенно и отступил на шаг. Гарри с интересом наблюдал, как он сначала округлил глаза, точно совёнок, а потом расплылся в дьявольской улыбке. Торжество вспыхнуло в глазах с пугающей силой. Гарри тяжело вздохнул и растер горящие суставы. Невыносимо хотелось поставить на место самовлюблённого придурка и сказать какую-нибудь гадость, чтобы не радовался. — Вот как, детка? Ищешь мне замену? — промурлыкал Том. Гарри подумал, что улыбнись он ещё сильнее и его самодовольная морда просто треснет. Уму непостижимо, насколько этот человек хотел быть лучше всех! И какого чёрта Гарри казалось это милым? Внутри всё сжалось и задрожало от нежности. Ну почему, почему? — Не обольщайся! Твои внешние данные портит феноменально мерзкий характер! А вот Берг кажется очень милым и веселым. Так что не радуйся! — всё-таки буркнул он, пытаясь загнать свою нежность куда подальше. Да лучше сдохнуть, чем признаться себе в симпатии к некотором Томовым заскокам. — Как же ты там говорил… Хм… — Риддл взялся пальцами за свой подбородок и сделал вид, что задумался, не переставая улыбаться, как последний дебил. Он прищелкнул пальцами: — Точно, вспомнил! Ты сказал: «Он такой красивый, что плакать хочется. Само совершенство!» И было что-то про шею… — его магия мягко прошлась по телу Гарри, согревая и слегка покалывая тысячей иголочек. Обычно она холодила кожу, но, кажется, эмоции Тома повлияли на неё. — Память хорошая, да? — рявкнул покрасневший до самых пяток Гарри. Сам он смутно помнил, что тогда нёс в порыве вдохновения, но что-то точно пошлое. — Не жалуюсь. На самом деле память у меня феноменальная, детка. Я могу дословно повторить, что ты тогда сказал. О-о-о… Как это было страстно! — Злость Гарри прошла, проиграв умилению. Том так неприкрыто радовался, хоть и пытался играть саркастичного ублюдка. Поттер подумал, а говорил ли Тому кто-нибудь что-то хорошее? У него было полно друзей и поклонников, но он всегда скрывал свои эмоции, показывал себя только с лучшей стороны. Наверняка он слышал много комплиментов и, скорее всего, все они были для него пустыми, потому что никто на самом деле его не знал. — Ну, должно же быть в тебе хоть что-то хорошее. Пусть и память! — сказал он. Так себе комплимент, но по-другому он не умел. — Так что? Если он похож на меня, получается, что всё это ты хотел проделать со мной? — Том, как всегда, сразу выцепил самую суть и швырнул её Гарри в лицо, выбивая почву из-под ног бедного Поттера. Гарри искал в нём отвращение, неприятие, но Том светился, как рождественская ель и не выказывал признаков гомофобии. Глупая надежда снова подняла голову. Не может же полностью равнодушный человек так радоваться тому, что Гарри находит его красивым? Нет. Риддл точно может. Для него просто жизненно необходимо, чтобы все преклонялись перед ним, чтобы считали его самым лучшим. Он просто рад, что и Гарри попал под его чары, вот и всё. Хотя он же оттолкнул Дафну. И он его ревновал. И прижимался к нему так… Гарри тряхнул головой, прогоняя предательские мысли. Ему нет дела до Тома и его чувств. Главное — Гриндевальд. Сколько можно себе напоминать об этом? — И почему это тебя так радует? — Гарри пошёл в наступление. — Что-то не вижу следов отвращения на твоём лице! Не ты ли называл это мерзостью на квиддичном поле? — Ты уходишь от ответа, детка. Пытаешься обыграть меня в мою же игру? Ты же знаешь, я не отстану, пока не узнаю ответ. Не сопротивляйся, скажи мне. Я всё равно добьюсь своего, — Гарри предвидел манёвр Тома и успел отскочить от него подальше, пока тот вновь не схватил его. Риддл правду говорил, он не отстанет, пока не расколет Гарри. Ему нужно было либо бежать, чтобы успеть всё обдумать до следующей встречи, либо надеяться на чудо. Почему, когда не надо, их обязательно прерывали, а когда Гарри так в этом нуждается, то поблизости даже Филч не маячит? — Почему тебя это так интересует, Риддл? Заигрывал-то я с Наркиссом, а не с тобой! Тебе всё равно ничего не светит! — Гарри отступал к двери, чутко улавливая каждое движение Тома, чтобы пуститься наутёк в случае опасности, но не заметил, как тот из складок мантии вытащил палочку. — Куда это ты собрался, детка? Вздумал от меня сбежать? — Гарри поскользнулся на чем-то, но упасть не успел — Риддл подхватил его, поставил на ноги и прижал к подоконнику. — Не получится. Надо внимательнее смотреть под ноги. Поттер опустил взгляд и заметил мыльную лужу, натёкшую из опрокинутого ведра. Том усмехнулся и демонстративно спрятал волшебную палочку в карман. Надежда оставалась только на чудо. Вошедший в азарт Том сейчас всё из него выбьет. Гарри зажмурился, пытаясь придумать, как выкрутиться. — Тебя разве не учили, что нельзя убегать от хищника? — Том коснулся холодными пальцами его подбородка, заставляя поднять голову. — Хищник, тоже мне! Книззл, разве что! — глаза непроизвольно открылись, и он оказался в плену тёмных, горящих восторгом глаз Тома. — Не отвлекайся, детка. Так, о чём мы? Ах да… Ты считаешь, что я красив… На последнем слове Гарри услышал за спиной резкий стук и скрежет. Они одновременно вскинули головы и увидели за окном здоровенного серого филина, что с упорством стучал клювом в стекло и скреб его когтями. Гарри расплылся в улыбке. Аллилуйя, он спасён! Магия или бог, или просто высшие силы, но кто-то оберегал его там, наверху. Поттер выхватил свою палочку и распахнул окно перед настойчивой птицей. Совы обычно прилетали по утрам, за завтраком, но этот филин нашёл их даже в зале наград, значит, у него что-то срочное к Тому. Гарри-то некому было писать. Птица, оправдывая его ожидания, подобралась к Тому и клюнула его в бедро. Точно, посланник судьбы! Гарри бы на его месте клюнул Риддла в глаз. — Мерзкое зверьё! — воскликнул тот, отскакивая от подоконника. — Кто это тебе пишет на ночь глядя? — весело поинтересовался Гарри, покрепче перехватывая волшебную палочку. Больше так прижать себя он не позволит и пусть Риддл думает, что хочет. — Я не жду писем. Это подозрительно, — Риддл взмахом палочки освободил филина от его ноши и просканировал свиток заклятием. Птица оскорблённо ухнула и улетела, ей явно не понравился Том. Гарри было безумно интересно заглянуть в свиток, но он не собирался так близко подбираться к врагу, поэтому ему пришлось наблюдать, как Том разворачивает свиток и читает, всё больше меняясь в лице, со стороны. — Что там? — любопытство пересилило и Гарри подошёл к Тому, но тот поспешно скомкал пергамент и засунул его в карман. — Ничего важного. Мне срочно нужно уйти. Филчу можешь не говорить, я сам скажу, — весь вид Риддла говорил о спокойствии и безмятежности, но Гарри вдруг окатило холодной волной. Магия Тома бесновалась. Она лилась из него ледяным потоком, вызывая страх и трепет. В свитке было что-то, что напрягло Тома и вывело его из равновесия. — Подожди! — Гарри вцепился в его рукав, пытаясь удержать на месте. — Что случилось? — Ничего, я же сказал. Просто мне нужно срочно отойти, — Том говорил мягко. Он аккуратно высвободил свой рукав из руки Гарри и посмотрел на него так пронзительно и странно, что Гарри весь мурашками покрылся. — До завтра, Поттер. — До завтра, — на автомате повторил Гарри, глядя в спину уходящему Риддлу. Ему не понравилось, что его не назвали «деткой». Предчувствие неприятностей поселилось в сердце. Что было в этом чертовом письме?