Невезучая

— Не хочу, — отвечает Пак, вновь целуя распахнутые губы Су Ен, а она в поцелуй хмурится, хотя он все еще очень приятный, и такой, какой разрывать не хочется, но который, ей кажется, она разорвать должна. — Чимин… мы не можем, — протестует блондинка, чудом отстранившись от парня, который тут же оставил поцелуй у нее под ушком, а ладонями снова огладил так приятно бедра, что способность думать почти что исчезла, вот только… — Я не… я не могу. Чимин! Остановись… Су Ен не знала, почему вдруг решила остановиться, она не знала, почему это вдруг стало так необходимо ей. Но, кроме того, насколько приятны прикосновения парня с фиолетовыми волосами к ее телу, как умопомрачительны его поцелуи, она знала, что не может позволить чему-то между ними произойти сегодня. В чем была причина такого осознания, Ен не знала, но в какой-то момент ее мозг заставил ее поверить в то, что девушка находится в других объятиях, что она снова в одной из тех ночей, когда рядом был тоже вампир, вот только… Она не должна думать о другом в такой момент. Она не должна видеть чужие руки и слышать чужой голос… но Су Ен слышит его так отчетливо, видит с закрытыми глазами чужие, глубокие очень, насыщенного карего, а временами иссине-черного цвета, в которых, как ей кажется, слишком много всего сокрыто, чтобы это разгадать. В которых кромешная темень, которую она так любит… Неправильно все это. Все это нечестно по отношению к Чимину в первую очередь. И теперь девушка не знает, кого именно она хочет в этот самый момент: горячего полуобнаженного Пака или навеянного ее дурной головой, вымышленного Шугу. Еще мгновение назад она желала Чимина, но теперь… теперь она снова запуталась. Пак Чимин отстраняется всего на двадцать сантиметров, не больше. Выпрямляется, не убирая рук с тела девушки, и вопросительно смотрит на нее, почти метая искры из глаз, в то время как некто, остановившийся на лестнице между одиннадцатым и двенадцатым этажом, отпустил перила, упираясь спиной в стену и прикрывая глаза. Один, — считает он про себя, прекращая насвистывать. — Почему?! — доносится из квартиры на тринадцатом этаже, заставляя брюнета сморщиться от излишне громкого звука. Два, три… — Я… — тянет Су Ен, глядя на Чимина потеряно, и не знает, что именно должна сказать. Она ведь и сама не знает, почему отстраняется, просто… просто не может по-другому. — Я не могу. — Не можешь? Что это значит? Чимин искренне не понимает. Еще мгновение назад все было хорошо. Еще мгновение назад она нежилась в его руках и желала оказаться ближе, проходясь совершенно не скромными движениями по его обнаженной коже, совершенно очевидно выдыхая томные звуки от его прикосновений. Что случилось теперь? Почему вдруг они должны остановиться? — Прости… Девушка спрыгивает со спинки дивана и пытается отойти чуть подальше, тянется за брошенной на пол футболкой, вдруг ощутив себя очень неловко, несмотря на то, что находится в собственном доме, и даже на то, что ее никогда не смущала собственная нагота. Су Ен красива, ее тело красиво и сводит мужчин с ума даже в одежде, так что ей совсем нечего стыдиться или стесняться. Су Ен было комфортно в одежде, ей было комфортно без нее… и не важно, кто перед ней. А сейчас… сейчас она спешит вывернуть футболку, отвернувшись к Чимину спиной, хотя все еще была в джинсах и нижнем белье. Что же с ней происходит? — В чем причина? — выдержав напряженную паузу, которая закончилась с чьим-то мысленным «пятнадцать», заговорил Чимин, очень сильно стараясь понять Ен и то, как работает ее голова или чувства. А девушка молчит. Молчит и смотрит на него с этим дурацким «прости» во взгляде, а ему вовсе не нужны извинения. Ему нужна она. Или хотя бы причина, по которой Ен опять от него отстраняется. Снова убегает, хотя сама только что обнимала его и целовала, каждым своим дыханием говорила ему о чувствах, каждым прикосновением заставляла чувствовать ее потребность в нем. Почему это происходит снова? Двадцать два. — Я снова пугаю тебя? — его голос почти что сломан, а вместе с ним почти что сломана и Су Ен, которая, чем больше хочет что-то объяснить Паку, тем больше сама путается в том, что с ней происходит. Ей просто нужно время, она еще не готова даже для таких разговоров. Ей нужно время, а Чимин его не дает. Он только давит, устав от ее побегов и молчания. — У тебя должна быть причина, Су Ен! — Я просто не могу! — она в отчаянии, поэтому голос срывается на крик и слышится таким надломленным, каким не звучал уже очень-очень давно. Ен вовсе не хотела повышать на Чимина голос, она вовсе не хотела снова расставаться с ним на такой ноте. Все должно было быть не так, но все снова сводится к ссоре и недопониманию. Она снова чувствует себя заложницей, от которой чего-то ждут и требуют. Почему эти вампиры постоянно заставляют ее чувствовать себя загнанной в угол?! — Тебе пора, — произносит она синхронно с «двадцать пять», намного спокойнее и тише, очень серьезно. Им лучше бы закончить этот разговор еще пятнадцать минут назад или даже полчаса… до того, как произошел самый первый их поцелуй сегодня. Еще до того, как Чимин узнал, что Ен чувствует к нему что-то… Но дальше его вести бесполезно. Они должны поставить точку в нем прямо сейчас. Смотреть на все еще полуобнаженного и такого горячего, нет, даже горячего еще больше от того, что начинает злиться, Чимина, было невыносимо трудно, так что девушка подобрала его рубашку с пола, протягивая ее парню, который выхватил свою вещь почти агрессивно и швырнул на пол заново, не сводя с Ен пылающего негодованием взгляда. — Нет, это тебе пора понять, что настоящее, а что нет, — практически прорычал он сквозь зубы, делая шаг ей навстречу. — Сказать тебе, почему ты переспала с Шугой? Потому что он сказал тебе. Он внушил тебе, что ты хочешь его, он внушил тебе, что тебе это нужно! Что тебе нужен он! Су Ен несколько раз моргнула, стараясь понять, о чем вообще говорит Чимин, хотела его высмеять, но в голове всплыл недавний разговор с Хосоком. Девушка отчетливо помнила, как друг перечислял особенности вампиров. В списке с обаянием, силой и скоростью был пункт «внушение», об него Ен и споткнулась тогда, потому что он показался странным. Хосок сказал, вампиры стараются не применять свою способность внушать без особой надобности, потому что это лишает человека права выбора. Правда ли можно что-то внушить? Мог ли Шуга…? Нет, это глупости. Этот парень, конечно, часто перегибает палку, но он ведь… он ведь не стал бы так поступать со мной, верно? — думала Ен, глядя куда-то вдаль, сквозь Чимина. В памяти всплывали все эти: «Ты хочешь меня», «Я нужен тебе», «Ты без меня не сможешь», «Ты будешь рядом со мной» и так далее. Могло ли это и правда быть внушением? Так это работает? Вампир просто говорит что-то человеку, а тот выполняет? Как завороженный? Помнит ли человек то, что произошло? Осознает ли он в момент происшествия, что делает? Вопросов в голове Су Ен было немеренно много, пока кто-то на лестнице продолжал считать про себя, доходя до тридцати шести. На ее вопросы никто сейчас не мог ответить, а Чимин не то, чтобы выглядел настроенным на беседу о том, как происходит процесс внушения. И пусть Пак почти что заставил девушку поверить в то, что его слова — безоговорочная правда, в которую она должна поверить, Су Ен смело отмела в сторону правдивость его утверждений. Потому что это невозможно. Что бы ей ни говорил Шуга, именно Ен была той, кто сокращал расстояние между ними. В первый раз. Во второй. В третий… Ей было бы проще просто согласиться, сказать о том, что так все и было. В собственной голове выставить Мина преступником, плохим парнем, лишившим ее воли и запутавшим мысли, вот только это не изменит того, что между ними было. Не изменит того, как Су Ен к нему стремилась, пусть и позволяла себе ему поддаться, только будучи пьяной. Возможно, чтобы потом саму себя оправдать? Чтобы все было проще… не так сложно. Но все сложно. И Су Ен в объятиях Юнги оказалась добровольно. И не важно, про какой из разов идет речь. Он не пытался повелевать ее волей… это желание быть рядом с ним, нужда в нем, они исходили изнутри нее, не были навязаны. По крайней мере, так она чувствовала. Прошло всего несколько секунд с пламенной речи Чимина, а девушка успела так многое обдумать и покачать головой, пытаясь зачем-то рассказать о том, как все было на самом деле, переубедить Пака в его неверных убеждениях. — Нет, это не… — Но правда в том, что тебе нужен я, понимаешь?! — даже не давая возможности высказаться, кричит парень, неотрывно глядя в ее глаза. — Ты ведь хочешь меня! Скажи мне, что хочешь меня. А Су Ен хочет закончить свою фразу, но не получается. Слова с языка не срываются, а всего через секунду исчезают и из головы, а взгляд рассредоточивается, и спадает с тела напряжение. — Я… — шепчет девушка, заворожено глядя на злого парня напротив, и чувствует, что не может его прогнать. Она чувствует, что он должен остаться с ней, а причин тому… не нужны причины, — именно это решает ее голова, когда не находит ни одной. Просто она должна сократить расстояние между ними как можно скорее…иначе сгорит от желания. Именно это чувство переполнило ее так быстро, что почти выбило из колеи. Чимин очень красивый, все еще без рубашки и все еще такой напряженный… очень сексуальный. И его такого очень хочется… хочется прикоснуться к его коже, хочется поцеловать сжатые в полоску губы, хочется обвить ногами узкие бедра и стонать от каждого прикосновения к ее телу… невозможно думать о чем-то кроме того, как поскорее лишиться одежды и сорвать ее оставшуюся с парня напротив. Невозможно на чем-то другом сосредоточиться кроме жара, еще больше разжигающегося внизу ее живота, но в голове так не вовремя всплывают воспоминания прохладного запаха… так пахнет мята. Почему ей вдруг запахло мятой? Почему именно мятой? И что это может значить? Не важно… мята остужает тело, что уже успело нагреться, почти вспыхивая желанием, борется настойчиво с пламенем внутри Су Ен, но надолго ее холода не хватает и пожар разгорается, уничтожая все вокруг. Сорок два. — Я хочу тебя. Девушка практически срывается с места, впиваясь в губы выбитого из колеи Чимина, который не думает долго о причине смены поведения красавицы, позволяя ей прижаться так близко, как хочется, а ей хочется быть очень близко. И футболка эта ей кажется лишней, поэтому и летит на пол быстро, а руки путаются в ярких волосах, пока тело толкает Чимина ближе к дивану. В комнате становится еще жарче, а некто раскрывает глаза, отталкиваясь от стены и тяжело вздыхая, разочарованно смотрит вверх и минует ступеньки одну на другой, оказываясь на тринадцатом этаже еще до того, как успел досчитать до сорока пяти. — Очень низко поступать так, не думаешь? — Шуга буквально швыряет в сторону Пак Чимина, глядящего на парня во все глаза, и, не глядя даже на Ен, кладет ладонь на ее обнаженное плечо, чтобы сдержать на месте, если та попытается сдвинуться с него. Мин разочарован. Очень-очень зол и больше обычного желает крови. Не человеческой и не чтобы наполнить желудок. Крови, чтобы брызгами и фонтанами из сосудов на стены и пол. И желательно прямо сейчас, чтобы полегчало. А входная дверь захлопывается только сейчас, когда Пак приходит в себя, понимая, кто стоит перед ним. — Откуда ты вообще здесь взялся? — недоумевает раздраженно фиолетововолосый, тут же переводя злой взгляд на девушку, все еще глядящую на него неотрывно. — Ты пригласила его?! Запах мяты наполняет легкие Ен, и теперь она настоящая. Мята… Мята снова окутывает ее, обволакивает и так приятно холодит огненную кожу… Всюду пахнет мятой… Очень медленно до девушки доходит, что это значит. Очень медленно она поворачивает голову, растеряно глядя на парня рядом, но почти что его не видя. — Юнги…? — произносит она едва слышно, а расслышать ее ничего не стоит для вампира. — Доброе утро, карамелька, время просыпаться от навязчивых идей и вбитых в твою голову желаний. Она бы непременно взбесилась, вновь услышав странное прозвище, закатила бы глаза и состроила недовольную рожицу, если бы только взгляд не продолжал расплываться, даже если она пыталась смотреть прямо на парня, благоухающего мятой, того, кто теперь вырос прямо перед ней, мешая видеть Чимина, и склонился к ее лицу, внимательно всматриваясь в глаза, уложив на плечи девушки свои ладони. — Смотри на меня. А она пытается, вот только голос его даже слышится отдаленно, а затуманенный взгляд не фокусируется ни на чем, кроме Чимина, все такого же притягательного, такого горячего… такого желанного. Очень сложно описать то, что Шуга чувствует в этот момент, когда взгляд Су Ен игнорирует его, стремясь отыскать Чимина. Он в бешенстве и всех ненавидит. А еще он испытывает облегчение. Странно все это, но даже парень ничего не может поделать с этим, встряхивая девушку и очень зло бросая едва слышную фразу, обращенную совсем не к ней. — Вот скотина, а ты стал лучше в убеждении. Раньше Чимину сложно давались такие вещи, а эффект не длился долго. А Су Ен сейчас смотрит только на него и почти что рвется вновь оказаться рядом. — Су Ен? Блондинка ничего не может сказать, даже если слышит обращение к ней. Ничего ответить не может, потому что… потому что сказать нечего. Она просто мечтает о том, чтобы ее отпустили, чтобы Чимин снова оказался рядом, чтобы он к ней прикоснулся… мечтала о нем, хотела его. Прямо сейчас. С каждой секундой все больше и больше, и справляться с жаром внутри было почти невыносимо трудно. — Она в порядке, я ничего ей не внушал, — Чимин немного обижен даже, что его обвинили в подобном, а еще очень зол, что Шуга разрушил прекрасный момент и вообще появился. Пак думал о том, как Мин мог здесь вообще оказаться, откуда он знает, где Ен живет, как вошел и, главное, почему пришел. Была ли у них назначена встреча? Очень много вопросов было внутри, но больше негодования. А еще парня очень хотелось убить. Потому что теперь Чимин знал, что Су Ен и Шуга провели вместе ночь и даже не одну. И пусть Пак говорил ей, что все это совсем не важно и не меняет его чувств, покалечить Шугу хотелось невыносимо. Потому что Су Ен для него особенная. Потому что Мин не должен к ней прикасаться и тем более проводить с ней ночи. Потому что сердце Чимина, черт побери, в клочья от одной только мысли об их близости. — Ага, а я королева Елизавета, — бросил Мин, даже не посмотрев в сторону Чима, и снова несильно встряхнул блондинку, стараясь поймать ее взгляд. — Су Ен, солнышко, ты в порядке? Внутри парня, там, где только темень и пустота, существует что-то, что другие люди зовут надеждой. Шуга смотрит на Ен и надеется, что она прожжет в нем своим взглядом дыру, а еще наорет из вредности, потому что ее бесят все эти милые «солнышко». Он бы даже позволил ей себя ударить, если бы только это значило, что она пришла в себя. — Слышь, королева Елизавета, я — не ты, придурок. Я не буду внушать девушке, что она хочет меня, и не буду никого заставлять силой спать со мной, ясно? Чимин очень зол и в недоумении, почему вообще Шуга касается Ен, почему он пытается с ней говорить, если его здесь не ждали. Очень странно то, что взгляд Пака не может оторваться от обнаженного плеча девушки, на коже которого покоится бледная ладонь Мина. Чимину бы ее оторвать… да только он не может сдвинуться с места и убрать руки Шуги с Су Ен не может. А так хочется выставить того из этой квартиры и заставить навсегда забыть сюда дорогу, путь к Ен… к его Ен. Вот только Чимин не прогоняет Шугу и руки его не убирает с плеч девушки. А ему ведь совсем ничего не мешает это сделать… пересечь расстояние в половину комнаты он сможет за долю секунды, вот только… только он продолжает стоять на месте и возмущенно смотреть на парня, поворачивающегося к Чимину с таким выражением лица, что тому жить почти перехотелось. — Посмотри на нее и скажи, что ты ничего ей не внушал, придурок! — Шуга буквально рычит на Пака, выводя силой заторможенную Ен вперед. А она даже не сопротивляется и не пытается скинуть с себя его рук, как делала это обычно, вместо этого смотрит на Чимина, не моргая, и дышит невероятно тяжело. — Су Ен, что ты делаешь? Юнги совершенно не интересно слышать ответ, но он спрашивает ради приличия и чтобы повод был легальный после него разбить Чимину голову. — Хочу Чимина… — Бинго, — и совсем не весело, даже если тон голоса брюнета мог показаться кому-то жизнерадостным. Зубы Мина сильно сжимаются между собой, а взгляд, полный злости и отвращения, летит в Чимина, все еще не удосужившегося одеться. — А теперь пошел нахрен отсюда, пока я тебе шею не скрутил за то, что прикасался к ней, — прошипел он, совсем не стараясь казаться милым или добрым, потому что единственное, чего парень сейчас хотел кроме того, чтобы Су Ен огрызнулась прямо сейчас на то, что он ведет себя, как ее собственник и владелец, что будет значить, что она в порядке, так это выпотрошить наглого мерзавца, который сегодня перешел не один десяток границ. — Пока на ней стоит моя метка, она моя, понял? И чтобы ты знал, я ни разу не использовал на ней внушение. Так непонятно, почему Чимин не пытается поскорее покинуть квартиру, вместо этого лениво улыбаясь… А он улыбается широко, пусть поводов для грусти ровно столько же, сколько для радости. — Ложь. — Что ты несешь? — Правду, — бросает Пак, все еще ухмыляясь, и упирается руками в бока, глядя на Мина слегка прищурившись. — Ты солгал мне только что. Сам ведь знаешь, что с этим у меня нет проблем. Я был прав, ты внушил ей, что она хочет тебя, что ты нужен ей. В этом все дело… А теперь все понятно Чимину, теперь все встало на свои места. И ему даже чуточку жаль, что сорвался на Ен и кричал, ведь она ничего не могла поделать с собой, если была под внушением. Прямо как сейчас ничего поделать не может, а Чимин даже не знает, как так получилось, потому что он совсем не хотел, чтобы так получилось, он не собирался ничего ей внушать и был очень растерян, когда девушка вновь поцеловала его после того, как пыталась прогнать. Это вышло случайно, на пике эмоций просто случилось само собой, а Чимин даже не понял, что именно произошло. И сейчас он чувствовал себя так виновато по отношению к Ен… и это чувство вины лишь чуть-чуть приглушало осознание того, что он не единственный, кто так поступил. Словно это делает его лучшим человеком или вампиром. Мин Юнги молчит ровно минуту, крепко сжимая челюсти. Он ничего не говорит, испепеляя взглядом Пака, ровно минуту, после предупреждающе бросая. — Проваливай. — Знаешь, я думаю, уйти должен ты. В ответ ему тишина, вместо этого Юн напряженно встряхивает Су Ен, ловя ее взгляд, и приказывает, не оставляя возможности ослушаться. — Очнись. Мин Шуга — одна из самых сильных личностей вампирского мира. Он намного сильнее какого-то там Пак Чимина, которому и лет-то всего ничего. И ему ничего не стоит перекрыть внушение фиолетововолосого своим. Однако Ен продолжает смотреть на него сквозь туман, заставляя Мина нахмурить брови. Какого черта? Парень не долго думает о том, что происходит и почему Су Ен не приходит в себя. Вместо того, чтобы метаться в истерике, что что-то идет не так, Мин отпускает девушку, чтобы через мгновение схватить за горло Чимина, вглядываясь в его глаза. — Разворожи ее. Взгляд Пака расплывается, а стоит брюнету отпустить его, делает шаг в сторону блондинки, руки которой практически успевают обвить его шею, прежде чем он заставит девушку замереть, поймав ее взгляд. — Очнись. Мир плывет перед глазами Су Ен, которая всего мгновением позже несколько раз моргает и хмурится, хватаясь за голову и совершенно не замечая того, что происходит в ее квартире после. — Молодец. А теперь пошел вон, — Шуга очень любезен сегодня, он даже поднял рубашку Чимина, швыряя ее в парня, который, не возражая, покинул квартиру на тринадцатом этаже, точно так же лишившись воли, как лишил ее Ен. По крайней мере, теперь все более-менее честно. У Су Ен голова трещит по швам, но в то же время не болит. Что-то странное происходит с ней, тело все так же изнывает от переполняющего его жара, а мысли все не могут собраться, взгляд еле-еле фокусируется, после чего в голове возникает множество вопросов. — Что ты… почему ты здесь? Не понятно, почему в ее доме Мин Юнги, не понятно, когда он пришел и что вообще происходит, не понятно, куда делся Чимин и почему на Ен снова нет футболки… А ведь это даже не все, что Су Ен не могла понять, растерянно осматривая собственную гостиную. — Показалось, ты соскучилась, — лениво отвечает Мин, глядя на нее слишком уж внимательным взглядом и практически не моргая. — Ты не рада? Очень бы врезать ему за саркастичный тон хотелось, ведь девушка задала вполне нормальный вопрос, на который ответить тоже можно совершенно нормально. Но, нет, непременно необходимо съязвить. Су Ен в ответ тоже хочется съязвить, но она сдерживается, считая, что не выдержит сейчас очередного выяснения отношений. Помимо кучи вопросов, есть еще проблема у этой девушки в виде головокружения и того, что в памяти много пробелов, которые восполняются слишком медленно. — Ты… — тянет Ен, чувствуя, что задыхается. Так многое хочет спросить, но дыхание перехватывает, словно она пробежала километр или даже десять, а когда снова вздыхает, мысль сбивается. — Чимин… что…? — Ты устала, пора в постель, — проигнорировав все вопросы, что уже были заданы, и те, что могли бы сорваться такими же непонятными обрывками фраз с губ девушки, вздохнул парень, кивая ей в сторону спальни. — Я… — протянула Ен, продолжая пытаться вникнуть в обрывки своих воспоминаний. — Не могу понять… я… здесь так жарко… Было безумно жарко, кожа пылала, даже при условии, что на блондинке все еще не было футболки, однако ее это совсем не смущало. Она этого не заметила даже, чувствуя сухость во рту и то, что тело почти пылает. Захотелось открыть окно, а оно уже оказалось открытым, дышать было вообще нечем, ладони поэтому на манер веера начали махать перед покрасневшим лицом Су Ен, но это совсем не помогло ей справиться с жаром, который буквально сжигал ее изнутри. — Ты просто возбуждена. Это пройдет, иди спать. — Возбуждена? С чего ты взял? — Я знаю твои желания, помнишь? — хмыкает Юн, считая удивление на лице Ен очень забавным. Когда-нибудь она привыкнет к тому, что он знает о ней все, даже больше, чем может знать о других. — В смысле… — шепчет она потеряно, а он совсем нескромно ухмыляется. — Ага, в прямом, — произносит он и облизывает губы, замечая, как полуобнаженная красавица смущается, только после этого устало объясняя. — Тебе жарко и у тебя кружится голова, потому что ты устала и потому что тебе хочется секса. Ну, и сладенькое не помешает… Она правда смущена прямо сейчас перед ним, но еще она очень… пылает изнутри. Как и сказал Юнги, у нее кружится голова, а еще очень жарко… и не помогает перестать чувствовать этот жар ни открытое окно, ни запах мяты, наполнивший комнату. Кажется, последний работает в противоположную сторону. Шуга, он такой… привлекательный. Сейчас даже больше, чем обычно и это… напоминает Су Ен, как здорово он выглядит без одежды, как прекрасно в его руках… хочется в них оказаться снова. Электрический ток пронзает девушку насквозь, тело угрожает не выдержать и взорваться, ведь она слишком долго сегодня игнорировала его потребности, стараясь приглушить его настойчивые призывы к тому, что ей нужна доза удовольствия как воздух, а сейчас оно больше не справлялось с внутренним напряжением. Как и сказал Юнги, она возбуждена, а его пронзительный взгляд не помогает ей справиться с этим возбуждением, толкая к новому свершению очередной глупости. — Ты говорил, дашь мне все, чего я хочу, — проговорила Ен очень медленно, делая неуверенный шаг навстречу парню, издевательски вскинувшему брови, тыча большим пальцем за свое плечо. — Мне сгонять за шоколадкой? Шуга почти смеется, а Су Ен совсем не смешно, и он знает это слишком хорошо. Как знает и то, что она собирается сделать. Движения вампира очень быстры, но что-то идет не так, и Мин не успевает отстраниться до того, как губы Ен вопьются в его жарким поцелуем, а руки обнимут за шею. Кажется, он немного растерялся, застыв на какое-то время, пока девушка приподнималась на носки, всем телом прижимаясь к Мину. Ближе. Ей хотелось быть к нему максимально близко… И хотя брюнет знал, чего она хочет, не ожидал, что Ен так просто поцелует его, что вот так к нему прижмется, и это наталкивает его на совершенно разные чувства: что-то довольно-восторженное и запутанно-разочарованное. Она не в первый раз делает первый шаг навстречу к нему, и чем глубже они заходят в своих «отношениях», если это вообще можно так назвать, тем больше странных чувств, очень непривычных для Мина, он ощущает, когда девушка сокращает расстояние между ними. Это не просто что-то, что приносит ему моральное удовлетворение, скорее он испытывает что-то похожее на триумф, вот только не победе над ней он радуется и это даже не связанно с тем, что в данный момент Ен предпочла его, Шугу, бесячей сопле Пак Чимину. Восторг, который он испытывает, связан исключительно с моментом, переполненным ее решимостью и прикосновениями, которые девушка готова ему подарить. Однако сейчас этот восторг такой горький… потому что ничегошеньки из того, что подтолкнуло Су Ен в его объятия, не стоит даже мелочи, что завалялась в кармане его черной кожанки. Все это ненастоящее. Так, если она возбуждена, плевать, кто рядом, верно? Лишь бы кто-то, кто мог бы помочь снять напряжение? Черт, а это немного… паршиво ощущается. Су Ен так и не ощутила чужих рук на своем теле, как и не смогла пробраться языком в рот Юнги, тесно стиснувшего зубы и поддавшегося поцелую только тогда, когда девушка прошлась языком по его губам, а потом раздраженно прикусила нижнюю, заставляя застывшего парня обратить на себя внимание. Шуга ответил, разве мог он проигнорировать такой поворот событий? Очень вряд ли. Поэтому язык Ен выталкивается изо рта Мина тут же, как только в него проникает, а затем его собственный погружается в рот Су Ен слишком глубоко, чтобы она никак на это не отреагировала. Поэтому колени девушки подкосились, вынуждая Шугу обвить ее тело руками, чтобы она не упала, и вобрать в себя блаженный вздох, сорвавшийся с ее губ и практически убивший в нем остатки самообладания, который выжили после милейшей беседы с Паком. — Ммм, очень заманчиво, но я так не играю, — отстранив Су Ен от себя, взявшись за ее плечи, пробормотал брюнет и недовольно зыркнул на то, как Ен попыталась прикоснуться к его лицу, вынуждая отвернуться. — Прекращай. — Почему? Не хочешь меня? Она почти что уверена, что причина не в этом, но сейчас думать ни о чем другом не может. Потому что очень хочется того, чтобы он ее не отталкивал, а прижимал к себе как можно ближе. — Смешной вопрос, — прыскает Шуга, всем своим видом давая понять, что вопрос не только смешной, но и очень глупый. Потому что он не может ее не хотеть. Потому что он хочет ее всю до капли с того самого дня, с той самой первой встречи, когда она врезалась в него в коридоре, ведущем в туалет, и его легкие наполнил запах карамели. — Ты все еще не отошла от внушения, так что пожалеешь об этом, как только все закончится, — вздохнув, начал свои объяснения он, — Мы так долго налаживали контакт, и я не собираюсь все портить из-за придурка Пака. Ты ведь просила время, помнишь? Звучит очень… странно, совсем на него не похоже. От этого становится чуточку не по себе, и Су Ен бы непременно усомнилась в данных заявлениях, искала бы в них подвох и так далее, а сейчас ей вообще не до смыслов, которые в этих словах сокрыты. И не важны сейчас ни диалог с Чимином, ни то, что они почти переспали, ни факт существования какого-то внушения, ни то, что она когда-то просила…. Время? Все это глупости. — Не хочу время, хочу тебя…