Мегуми-Золушка

      Кота Куронума несказанно поразился тому, что юная и прекрасная девушка окружила его такой заботой — стирка и починка одежды задарма. Первое время у него были силы отказываться от заботы о нём Мегуми, но быстро сдался, заслышав от девушки: — Вы были так добры ко мне, позвольте хоть так вам за это воздать! — Ну, если вы того хотите, Мегуми-сан, — Кота пожал плечами, поражаясь настойчивости, с которой Мегуми пыталась его обогреть, — я вам очень признателен.       Верным признаком того, что девушка питает к кому-то серьёзное чувство, служит смелость, тогда как юноша становится застенчивее. Мегуми Такани впервые ловила себя на том, что она влюблена. То ли дело было в обаятельной и доброй улыбке Коты, то ли своими мягкими и округлыми чертами лица он напоминал ей её покойного отца Рюсэя — которого Мегуми обожала, то ли дело было в обходительности молодого человека со всеми — независимо от положения этих людей, но у Такани достало храбрости признаться себе в том, что в её сердце Кота без боя завоевал уголок. Она была влюблена.       Кота не препятствовал тому, чтобы Мегуми за ним ухаживала, беря в стирку и на починку совершенно безвозмездно его вещи. Но спустя дня четыре Мегуми иногда задерживалась в его комнате поговорить по душам. Так девушка узнала, что Куронума-сан тоже доктор, как и её отец, что укрепило её симпатию к молодому человеку. Тем более после этих его слов в одном из задушевных разговоров: — Вы несомненно правы, Мегуми-сан. Качественная медицина должна быть доступна бесплатно для всех и всегда. Думаю, ваш отец меня бы в этом поддержал. Как могла устоять неискушённая девушка против естественного обаяния постояльца Чизуру-сан, с которым сравнительно недавно столкнулась на выходе из столовой? Да Мегуми даже и не пыталась. С какой-то неизъяснимой гипнотической силой девушку тянуло к этому доктору из Киото, который так приветлив с нею. Теперь Мегуми стремилась побыстрее и на совесть переделать все дела в гостинице, чтобы только улучить побольше свободных минуток и побеседовать подольше с очаровательным молодым мужчиной. И подобное не могло укрыться от бдительного внимания Кейго-сана и Чизуру-сан. — Мегуми-тян, я не одобряю того, что ты постоянно торчишь у этого доктора в комнате, — с вкрадчивой тревогой и отцовской строгостью выговаривал ей Кейго-сан, искренне тревожась о благе девушки, которой он в пору её детства делал восковых кукол. — Ты остаёшься наедине в комнате со взрослым мужчиной! — Но Кейго-сан, — ласково возражала Мегуми, прильнув к старику, будто и впрямь его дочка, — мы не делаем ничего плохого, только разговариваем о жизни! — А потом от таких разговоров пролитые слёзы и внебрачные дети, — не менее строго, чем Кейго-сан, добавила Чизуру-сан. — Мегуми, я многого в этой жизни насмотрелась, — звучало последнее замечание Оками предостерегающе. — Мама и Кейго-сан правы, Мегуми-тян, — ласково дополняла Нозоми, поглаживая ладони подруги, — ты ещё очень юная и неискушённая, а желающие этим воспользоваться найдутся всегда. А дальше и слёзы в подушку, и внебрачные дети. Я тоже за тебя боюсь. — Нозоми-тян, Оками-сан, Кейго-сан, — обвела нежным взором Мегуми троицу, — я вам благодарна за беспокойство о моей судьбе. Но доктор Куронума не из таких, он не повеса. Вы за меня не бойтесь. У меня своя голова на плечах есть и ваша защита, — уверяла их девушка. — Всё будет хорошо. Кейго, Чизуру и Нозоми сделали вид, что оставили Мегуми в покое со своими наставлениями, но начали более пристально приглядываться к доктору Куронума. А доктор Кота Куронума просто жил сегодняшним днём, наслаждался уютной и домашней обстановкой гостиницы, да вёл беседы с Мегуми, радуясь тому, что такая умная и прелестная девушка заходит к нему поболтать. Какое-то тёплое удовольствие зарождалось в его груди, стоило Мегуми отодвинуть сёдзи его комнаты и бросить радостное «Здравствуйте!». Приходов девушки врач ждал так, как ждут благословения небес. Сердце начинало биться быстрей. Первая любовь Мегуми не осталась безответной. Пылал к ней чувствами и её избранник. Коте стало мало того, что Мегуми приходит в его номер только поговорить в редкие свободные минуты, да взять в стирку и починить одежду. — Оками-сан, я бы хотел с вами поговорить о том, что для меня важно, — завёл он разговор с хозяйкой гостиницы. — О чём же вы хотите со мной поговорить? — насторожилась Чизуру-сан, закончившая раздавать поручения работникам. — Об одной девушке, которая у вас работает — Мегуми Такани. Пусть мне пищу в номер приносит не кто-нибудь, а именно она. Мне просто очень приятно всегда видеть именно её. — Но только без рук или чего бы то ни было другого! — Вспыхнула Чизуру-сан. — Мегуми — совсем юная девушка, зла повидала и без того достаточно, сирота! — Да у меня никогда и не было намерения её бесчестить, Оками-сан! Мегуми мне дорога! — оборвал её Кота. — Вот сами ей это и скажите, — смягчилась немного Оками. — Я бы ей признался, да только не знаю, как лучше это сделать, — Кота грустно вздохнул. — Могу сделать это за вас, Куронума-сан, — с добродушным ехидством усмехнулась Чизуру-сан. — Нет уж, я сам найду в себе силы для этого, — отшутился в такой же манере Кота. Но желаемого молодой доктор всё же добился — еду в номер ему стала неизменно приносить Мегуми. К огромной радости Коты и самой Мегуми. Ещё один удобный предлог, чтобы побыть с Котой — как Мегуми не обрадоваться вместе с её избранником? Каждый раз, когда Оками велела Мегуми отнести заказ в комнату Коты, всё внутри у девушки трепетало от счастья. Ещё бы, тогда она и Кота смогут увидеться ещё раз за день. Вдосталь поговорят по душам о своих детских годах в домах родителей, поделятся друг с другом своими мечтаниями, так присущими молодости. Верный признак, что девушка влюблена — смелость. Верный признак, что юноша влюблён — робость. Кота осмелел настолько, что каждые выходные Мегуми приглашал её погулять вместе по городу. Сходить в театр, посидеть в уютном кабачке и выпить чаю с суши и поесть данго. Каждый раз, когда Кота и Мегуми выбирались погулять по Токио, молодой человек неизменно покупал для неё в попадающихся по дороге лавках сладости, до которых девушка была большая сластёна. Дарил ей всевозможные заколки и гребни для волос с канзаши. Коснуться своей рукой такой тонкой и изящной руки Мегуми, огрубевшей от работы в гостинице. Бережно сжать её руку в своей, коснуться своими губами нежных и податливых губ девушки — большего себе с возлюбленной Кота и не позволял. Так было всегда, если, конечно, Мегуми не говорила Коте, что дала обещание Нозоми погулять с ней. Вот только Нозоми оказывалась часто в роли свободных ушей, когда Мегуми упоённо и с обожанием говорила ей о Коте, чем иногда раздражала дочку Чизуру-сан. Обернулось всё это тем, что Нозоми стала третьей в их компании, когда Кота звал Мегуми на прогулки. Зато, увидев обращение Коты с Мегуми, Нозоми перестала так тревожиться за подругу и успокоилась. И Мегуми было ещё о чём новом написать в письме Минэко-сан, которой она помогала чем могла. На выплаченную ей Чизуру-сан премию Мегуми смогла приобрести отрез отличной ткани, который выслала в подарок с курьером для Минэко-сан с Харуки и Аки. Старушка в письмах не раз говорила, что век не забудет доброты к ней и её внукам Мегуми. В ответе на письма Мегуми, где упоминался Кота, Минэко-сан всегда советовала своей подопечной быть осмотрительнее и не позволять красивым речам вскружить голову, чему Мегуми и следовала.       Но, если Нозоми и Чизуру-сан ещё хоть как-то были успокоены и уверены в добропорядочности Коты, Кейго-сан не ослаблял бдительности и решил лично вызвать доктора Куронума на серьёзный разговор, которого Кота не ожидал. — Итак, — старик выжидающе смотрел на молодого мужчину, — что насчёт Мегуми? Учтите, эта девушка у меня на глазах выросла, я помню её совсем малышкой и был дружен с её покойными родителями. Она мне как дочь и я не позволю случиться тому, чтобы по-своему дорогим мне ребёнком поигрались и после этого выбросили, тем самым причинив ей боль! — Так об этом я и хочу всё поговорить с вами, но долго не мог решиться, Кейго-сан! — облегчённо и радостно воскликнул Кота. — О Мегуми! Я люблю её и хочу на ней жениться, чтоб она носила мою фамилию! Поэтому и прошу у вас руки Мегуми, поскольку вы ей заместо отца! — воскликнул он страстно. — Мегуми очень дорога мне. Я ею околдован, понимаете? Она даже ничего не сделала для этого… Само собой получилось… — Так что же вы раньше не говорили мне этого? — пожилой человек хлопнул в ладоши и счастливо рассмеялся. — А я уж подумал, что вы ей так, голову заморочить хотите. А вот если хотите на ней жениться, это уже другое дело… … Едва только Чизуру-сан и Кейго-сан напрямую спросили у Мегуми, хочет ли она замуж за Коту, как у девушки перехватило дыхание, из груди вырвались всхлипы, а потом и звонкий смех, сквозь который звучало радостное: «Да, я согласна, да! Ками-сама, как же я счастлива!».       Чизуру-сан хотела устроить для подруги её дочери и лучшей своей работницы свадьбу в духе «Пир на весь мир», но по просьбе Мегуми свадьбу решили отметить скромно и без излишней помпезности. Кота взял на себя оплату приезда Минэко-сан с её внуками, зная, как важна для Мегуми эта пожилая женщина с Харуки и Аки. Нозоми с матерью помогали Мегуми с макияжем и надеть освящённое в храме белое кимоно с головным убором. Свадьбу справили тихо, скромно. Минэко-сан и Кейго-сан взяли на себя роли родителей невесты, со стороны Коты была Чизуру-сан. Аки и Харуки громко досадовали, что с их любимой «сестричкой Мегуми» нельзя даже в салки поиграть — настолько чудно по их словам она выряжена. Наперебой слушая поздравления и пожелания счастья, Мегуми только и могла, что смущённо краснеть под толстым слоем белил на лице. Комната доктора Куронума из комнаты для постояльцев гостиницы превратилась в брачные покои, и о первой ночи с супругом Мегуми сохранила только радостные и светлые воспоминания.