Глава 4. О.Е.
1 марта 2019 г. в 20:23
Когда парнишка только показался на сцене, за спиной Меньшикова раздался шумный выдох и последующая фраза, так отчетливо услышанная им и оттого показавшаяся неимоверной грубостью: «посмотрите только, подготовиться нормально не успел, Олег Евгеньевич». Мужчина сдержанно махнул рукой, опираясь бедром о свой «судейский стол» и записывая в блокнот несколько коротких строк, а после поднял внимательный взгляд на Петрова. В нем он сразу заметил то, что отсутствует актерское воспитание большинства учебных заведений этого города, да и ближайших крупных городов, а это могло означать только то, что мальчишка этот совсем еще юный и плавает тут на любительском, самом важном и необходимом человеку театра уровне. Если пропустил эту лужу, в которой барахтаться надо так долго и упорно, чтобы именно плыть, а не казаться себе в ней неуклюжим слоном, то в озере тонуть станешь сразу, без вопросов. А этот не потонет, по глазам видно. По манерам. По тону.
И сейчас уже ни копошение за спиной, ни пробегающие мимо, иногда прямо под носом, работники театра, ни падение света под неправильным углом не раздражали. Сейчас вот она, точка сосредоточения всего внимания — в одном мальчишке, который на самом деле подготовился больше, чем все проверенные, сдавшие экзамен, по праву называющие себя актерами люди.
Но сосредоточения хватает ненадолго. На смену этому стальному чувству приходит растерянность, когда в груди бестактно теряется ощущение чугунной тяжести и привычной, но оттого не менее сильно тянущей вниз боли в области сердца.
Меньшиков смотрит куда-то не на сцену. Он весь обращается в слух, пресекает грубым жестом какого-то молодого режиссера, который сюда пробился нагло и без прав, чтобы ему пару слов передать, и почти замирает, цепляясь ощущениями за каждое слово, не вычитанное, а вымоленное Петровым. До самого конца слушает, не прерывая. И глаза на него поднимать не хочет — что-то внутри предательски загорается, расходясь жалящим теплом по всему телу, словно намекая, мол, подставить мальчишку хотел, распалить, вывести на крайность. А что в итоге? Кто проиграл?
Мужчина плавно опускается на стул, откладывает бумаги и молчит. Пальцы рук в замок сходятся как-то сами, желая отвлечь своего обладателя от тщательного хода мыслей.
— Следующий, — неуверенно произносят откуда-то из-за спины Меньшикова спустя время, и тот резко бьет ладонью по столу, призывая заткнуться.
— Александр, — мужчина поднимает заинтересованный взгляд на Сашу, которого они уже как третью минуту держали на сцене в тишине ожидания. — Ролей для Вас в этом месте нет, — серьезно произносит Олег, поднимаясь со своего стула и изучающе оглядывая юношу. Не хватало только дерзкого «ну-ка покрутись», чтобы выглядело это изучение пошло и вульгарно, но в голове Меньшикова отдельное кресло для приличия еще имелось. Потом рассмотреть успеет. Сейчас только перед фактом поставить этого Сашу Петрова надо, что тут ему ловить точно нечего, и все пойдет своим чередом.
Заявление его, кажется, удивления на остальных присутствующих не производит. Но он смотрит на мальчишку и отпускать его после таких слов вовсе не собирается.
— Головой в потолке дырку пробьете, — иронично добавляет Меньшиков, легко улыбаясь, — а ремонт это заведение не потянет, — он взгляда не отводит, высматривая любую эмоцию на лице парня, а после решительно шагает вперед и задает вопрос в лоб:
— Гамлета мне сыграешь?