Его прошлое...

Союз кинул Рейха на кровать и навис сверху. Нацист в свою очередь обнял его за шею и впился в губы поцелуем. Их языки переплетались в своём танце. Каждый пытался донести до партнера свои чувства. Союз оторвался от любимого, теперь их соединяла тонкая ниточка слюны. Оба тяжело дышали, но тут СССР встаёт и тянется к прикроватной тумбочке. Рейх с недоумением смотрит на Союза, приподнявшись на локтях. Но вдруг, он почувствовал как на его глаза «легла» повязка. А руки заковали в наручники и зафиксировали над головой. (прикрепили к изголовью кровати) - Что ты собрался делать? дрожащим голосом спрашивал Рейх. Он только от поцелуя возбудился, а ведь это только начало. - Хочу немножко поиграть~ ты же не против - шептал коммунист на ушко немцу, а его руки уже вовсю блуждали по телу партнера. Но тут он снова отстраняется и выходит из комнаты. - С...союз? - ... - в ответ лишь тишина. - Союз.... - Рейх начал нервничать, но СССР вернулся также неожиданно, как и ушёл. - Не волнуйся. Тебе понравится~ - сказал Союз. Тут наци почувствовал , что Союз водит по его животу чем-то. Казалось, что это было лезвие. Ощущение, что тебя царапают, оставляя аккуратные борозды на теле. Но немцу это нравилось. Нравилось до дрожи. - Тебе нравится? - игриво спросил СССР. - Ч... что это? - Это всего лишь тупой и холодный нож. Он не оставит следов, но ощущения подарит незабываемые~ «Черт! Как же он соблазнителен... думаю уже можно» - думал Союз. Он отбросил нож в сторону и навис над Рейхом. Наци заерзал. Руки СССР вовсю блуждали по желанному телу. Он снял с себя одежду, оставаясь лишь в боксерах. Коммунист опустился к тонкой шее и прикусил ее, вызвав у Рейха блаженный стон. Дальше Союз проложил дорожку из поцелуев-укусов от шеи до пупка. - Мха.... я больше... мм... не могу - стонал наци и выгибался навстречу ласкам. СССР не стал тянуть и снял последний элемент одежды с себя и Рейха. Коммунист взял маленький тюбик и нанёс обильное количество лубриканта на свой член и вокруг колечка мышц. — Б... быстрее - Союз входит резко, вызвав у наци громкий стон. Коммунист сразу набирает быстрый темп, а его партнеру остаётся только кричать от сладостной боли вперемешку с удовольствием. Кровать скрипела под весом двух разгоряченных тел. Когда Рейх чувствует, что разрядка близко, СССР переворачивает его на живот, пережимает основание члена и приподнимает его бёдра, продолжая вдалбливаться в податливое тело. — Аах... ооох... ещё... больше! О... да детка...Рейх уже охрип и не мог нормально стонать. Кисти затекли и ныли. Вдруг, Союз перестаёт сжимать член наци, и тот со стоном кончает, сжимаясь, от чего кончает и СССР. Коммунист аккуратно поворачивает своего любовника обратно на спину, снимает наручники и развязывает глаза. Рейх тянется за поцелуем и получает его. Это был не тот поцелуй. Он не был наполнен страстью или животным желанием. Нет... он был чувственный. В нем чувствовалась вся та любовь, которую они испытывали друг к другу. После Союз упал рядом с наци и сгрёб его в свои объятия. — Никогда, слышишь? Никогда тебя не отпущу... — шептал СССР, оставляя на губах Рейха ещё один поцелуй. — Люблю. — А я тебя... — было ему ответом. Третий Рейх прильнул к сильной и широкой груди, чувствуя себя защищённым. Так они и заснули в обнимку...