Терра и Космос. Книга вторая: Земля Обетованная

Бесконечные переходы чем-то отдаленно напоминали внутренности «Пилигрима Пустыни», а именно: его техническую зону. Хотя тут не зашкаливало по радиации и вместо безвоздушного пространства за толстыми стенами бесконечно тянущихся акведуков давили толщи почвенных пластов. — Из трех насосных станций сейчас работает одна. — Местный инженер с великой долей недоверия подозрительно косился на новичков. — Мне приказали показать ту, что вышла из строя десять лет назад. Другая не работает изначально… Каф прислушивался к непривычному для него говору, но Крис переводил бойко, правда безбожно коверкая общекосмический язык. Хорошо, что Каф к нему уже привык, иначе бы половину сказанного точно не уловил. Их ведущий в группе рассказывал о прошедших временах. Как понимал суть Каф, третий насос был нерабочим задолго до того, как люди обосновали на этом пустынном месте свою укрепленную станцию, а вот вторая вышла из строя по ряду странных обстоятельств. Случись подобное на корабле, и Каф подумал бы про саботаж или специальную диверсию. Но зачем тут, на планете, кому-то совершать подобное? Тем более, ну, не будет воды, и что? Люди в крайнем случае переместятся в другой близлежащий город. — Эти земли изначально принадлежали пустынникам, пески поглотили данный край тысячелетия назад, и, если железные люди не нашли бы случайным образом под ними воду, подаваемую из подземного обширного озера, данной станции и вовсе не существовало. — Крис прочитал недоумение на лице Кафа, и тот недовольно отвернулся, все равно не понимая, в чем тут смертельная проблема. Планета обширна, и ее ресурсы по сравнению с любым «Пилигримом» или даже «Цитаделью» практически бесконечны. — Если чего-то не хватает, просто переместись туда, где оно есть, — тихо выдал Каф, стараясь не перебивать вдохновенного монолога проводника. — Да, конечно, но свободных и богатых доступными ресурсами земель не так уж и много. А если они есть, то заняты другими людьми, которым чужаки не сдались и вовсе. Вот это Каф понимал, проецируя положение на Земле как связку из различных кораблей, на которых одни ресурсы истощились, а на других пока еще нет. — Если и последний насос встанет, людям придется покинуть этот форпост, песок снова поглотит все вокруг, и, кроме пустынников на их общипанных мутированных страусах, песчаных червей и хищных варанов, не будет никого на сотни километров. — Крис продолжал объяснять Кафу проблемы землян буквально на пальцах, как нерадивому ребенку. — Вода — это жизнь, и мы ее щедро несем железным людям! — гордо заключил свою лекцию сопровождающий их инженер, доведя небольшой отряд до задраенного намертво шлюза. Что ж, кажется, они пришли куда надо, и Кафу предстояло разобраться с тем, чего он раньше никогда в своей жизни даже не видел. Инженер вначале приложил странный громоздкий электронный прибор к перегородке, долго смотря на скачущие показатели в стрелочных циферблатах. — Отойдите в сторону, опустите маски, этот акведук давно не вскрывали. Каф и Крис предусмотрительно отшатнулись, сдвинув вниз со шлема на вытянутые лица забрала, наблюдая, как инженер начинает крутить ручку, что походила на небольшой штурвал, пока не произошел резкий хлопок, отбросивший пожилого человека в сторону. Воздушная масса, пахнущая сыростью и неприятным тухлым запахом яиц, на несколько секунд и их распластала по укрепленным стенам, отдаленно напоминающим кольчатого червя изнутри. — Маски проверьте, они должны плотно прилегать к лицу — тут скопления газов, и, если не будем осторожными, взлетим на воздух. Сбоку на шлеме покрутите колесо настройки внутренний связи. Как меня слышно? Прием! — Может, не стоит дальше идти? Голос Криса в шлеме Кафа звучал глухо, но то, как он успевал одну и ту же фразу выдавать сразу на двух языках, впечатляло. Чем-то это вновь напоминало Аль Данаба, хотя… Каф покачал отрицательно головой, отгоняя бурлившие мысли. Нет, этот придурок и близко не стоял с его старшим, так и сокрытым глубоко в сердце Кафа его прошлой семьей. Мысли об Аль Данабе потянули за собой память, разматывая и напоминая, что с ним в космосе остался этот мелкий рыжий засранец. Интересно, почему тогда брат Чары ему казался подделкой? Ведь по сути сейчас, живя с женской составляющей близнецов, Каф прекрасно осознавал, что это два совершенно разных человека. «Я был идиотом, молодым придурком. Говорил то, что не нужно, вслух, да и вел себя неадекватно. Наверно, тому Чаре я казался постоянной опасностью, которая только и видит в нем доступную дырку для траха», — взгляд со стороны с уже накопленного опытом прожитого времени не радовал. Отнесись он чуть по-другому, поласковее к пацану и… И что же было дальше этого самого «и», Каф не додумал, из широкой трубы на них кинулся неизвестный зверь. Мышцы Кафа действовали отдельно от разума; пока он сообразил, что сделал, несчастный, нашпигованный подвернувшимся под руку технарю оборудованием, в агонии испускал дух. — Дьявол песков, откуда он только попал в эту закрытую систему? Гаечный ключ, загнанный в самое сердце рептилии Кафом под странным углом, еще подергивался, хотя конечности огромной ящерицы уже не двигались. — А ты опасен, — присвистнул Крис от молниеносной реакции Кафа, что, возможно, спасла им жизнь. — А говорил, не умеешь пользоваться оружием. — Я и не умею, но это не значит, что я не умею драться. Инженер вытирал запоздало пот с резко вспотевшей от страха шеи, а после, попросив вытащить из ящера воткнутый инвентарь, двинул резко вправо к нише с закрытой консолью, сковыривая ее ломиком и пытаясь повернуть выключатель. Сначала послышалось неприятное шипение, и Каф почувствовал руками, как сдвинувшийся застоялый воздух потянуло обратно в зев распечатанного акведука. Инженер предусмотрительно включил систему продувки, избавляясь от опасных газов, что накопились тут за столь длительный период, а после предупредив оттирающих от крови животного допотопный инструмент парней, что сейчас попробует запустить освещение. Лампы замигали тускло, но устойчиво, что ж, забрала вновь сдвинулись вверх на затылок, лобные фонари выключили, сберегая запас энергии в увесистых батареях. — Туннели до насосной станции отсюда освещены, они идут параллельно с трубами, подающими воду. Так что, думаю, дальше приключений не будет. — Как мы далеко от поверхности? — Каф прикинул всю систему в разрезе, Крис перевел вопрос инженеру. — Мы примерно в половине пути, но никто до конца не опускался по туннелям и тем более в шахты. Раньше водоносный слой лежал куда выше. Теперь же найти воду все сложнее. Каф пытался уточнить метры, но инженер отрезал коротко «секретная информация», которая не распространяется даже работающим тут людям. Это звучало странно, тем более он прекрасно видел, как их проводник явно сверялся с какой-то непонятной шкалой, и, пока они опускались вниз, погружаясь, показания на ней явно изменялись. — Ваше дело исправить механизм. Моё — довести вас до места в целостности и сохранности. — О да, старик, особенно про последнее очень емкое замечание. — Крис поддел проводника насчет издохшего ящера. — Его кто-то запустил со стороны, животное вряд ли долго выжило в подобных условиях, — заметил Каф, еле разобрав в фразе, брошенной на местном, понятие рептилии. — Не говорите глупостей, в систему можно попасть только сверху либо по воде из залегающих в глубине водных линз. — Вы же сказали сами, что водоносный слой стал куда ниже, значит, оставшиеся пещеры могли быть заселены позже этими животными, — высказал свое мнение Каф, на что Крис просто перевел его слова инженеру, а последний умудренно промолчал. Круглый в сечении коридор тянулся в сторону, практически не опускаясь. Они прошли несколько десятков метров, опять застыв перед очередным шлюзом в боковой стене, проход тянулся дальше, но уже не был освещен. Что ж, кажется, они на месте и именно за этой перегородкой и есть почившая насосная станция. Стандартная процедура проникновения, снова забрала масок и подаваемая смесь с кислородом. Но продувка сработала идеально и здесь, так что, осмотрев огромное пространство природной пещеры, куда их привел вход, мужчины приступили к обходу. — Похоже скорее на бурильную установку… — заметил Каф; конечно, примитивизм приборов зашкаливал, но вот общие тенденции в развитии механизмов просматривались и здесь. — Здесь весь блок. Сначала бурили, после протягивали систему подачи воды, главное — проверить насосы, если удастся запустить их опять, то дальше все куда проще. Проверку самих труб и дренажи отводных систем я поручил другой команде. — Инженер любовно оглаживал спящие механизмы, обходя весь комплекс с краю. — Я помню, как тут все работало, эх. Ну и что скажет молодой суперспециалист со звезд? Крис перевел и вопрос инженера, и ему ответ, который звучал для землян довольно странно, хотя Каф пожал невольно плечами, выдавая стандартное: — Сейчас все это мертво. *** Считать корабль живым существом для человека космоса было совершенно нормально. Называть мертвыми механизмы, что никогда не были живыми, для землян казалось абсурдом. Они несколько дней безвылазно торчали под землей. И хотя пока механизмы не показывали признаки жизни, но системы обеспечения для обслуживающего персонала работали исправно. Ящера, как знал Каф, утащили наверх. Он мысленно пожелал тем, кого на это подписали, удачи. Зверюга оказалась весьма габаритной, и пропихивать ее через вертикальные колодцы, как считал Каф, было весьма нерационально и попросту трудоемко. Им приносили еду и воду, Каф, вымазанный по уши в технической смазке, раздетый по пояс, словно сам дьявол, колдовал над огромной махиной разобранного мотора. Им понадобились еще руки, и теперь вместе с Крисом под его руководством работало человек семь. — Что ж, я нашел поломку, здесь обязательно должны быть дополнительные пакеты деталей. Если нет, то все куда сложнее. Блок, что он сунул под нос Криса, был довольно сложным, напичканным странными шестеренками. Как он обнаружил, что проблема именно в нем, Каф вряд ли смог бы вразумительно объяснить. Просто при разборке, коснувшись ладонью, вдруг почувствовал, что вот она, та самая проблема. А когда вытащил, то понял, что часть блока с другой стороны оплавлена и поменяла изначальную текстуру. Пришлось искать на карте скрытые комнаты и склады. Бумажные, скрученные в трубки схемы его уже не удивляли, хоть по удобным ручным гаджетам Каф очень даже скучал. Там бы на анализ и диагностику ушли бы минуты, если не секунды или их доли. Тут же пришлось возиться практически целую стандартную неделю. Он отследил схему станции, попытался пальцами увеличить изображение, матерясь про себя старой привычке. Изображение на бумаге чуть не порвалось. — Не мни карту, и так последняя, — по пальцам его тут же стукнул инженер. Наконец-то он назвал свое имя — Юзар — и теперь даже смотрел на Кафа с долей почтения и уважения. Каф невольно отдернул узловатые пальцы, вот же ж, и почему тут в этом мире нет нормальных голографических экранов... — Вот тут странное ответвление и комната, похожая на ту, что мы ищем. — Крис сунулся Кафу под руку, указывая небольшой пятачок. — Разве все станции не одинаково устроены? — Каф привык, что многие важные системы на корабле копируются одинаковыми блоками ради страховки. — Зачем это? Рабочая молодая и новая по конструкции, там вообще нет столь допотопных систем. А самая старая вообще не поддается восстановлению только потому, что технологии предков были давно утрачены. — Юзар не понял совершенно вопрос Кафа. Выходило, что все три станции различны не просто отдельными блоками или системами, нет, они оказались изначально иными по принципу работы и самих конструкций. И это поразило Кафа до глубины души. Где-то засосало под ложечкой, хотелось после того, как они тут закончат, отправиться туда, где механизмы настолько стары, что современные железные люди не знают, что с ними делать. И попробовать испытать себя, а вдруг именно у него получится разобраться в этой заброшенной головоломке. — Даже не надейся. — Крис усмехнулся на нездоровый блеск глаз Кафа. — Старик Юзар сказал сейчас мне, что старая система давно обрушена и добраться до ее сердцевины просто невозможно. Более того, по ней начали проникать в город песчаники-подрывники, так что пришлось многие проходы еще до землетрясения плотно заварить и запечатать. Но а после обвалов там все погребли под собой неумолимые пески пустыни. Этой заразе, кажется, нет ни конца, ни края. Каф прошил потемневшей от недовольства сталью глаз наглого Криса. И что он к нему прицепился? Но, промолчав, сориентировавшись по карте, направился к необходимому законсервированному проходу. Что ж, найти вход в скрытый тоннель удалось не сразу, он был отмечен крестообразной насечкой, которую можно было разглядеть, только зная, что именно ищешь, а чтобы попасть внутрь, ушло еще два дня. Такое положение вещей и медлительность Кафа поначалу очень бесили в этом чертовом планетарном мире, но после он немного расслабился и стал пускать некоторые вещи на самотек. Попробуй вот так похерить или затянуть ремонт на «Пилигриме», да капитан Кит Денеб его прибил бы после первых же стандартных суток, ну а штурман Авиор сожрал бы живьем со всем его вонючим дерьмом. Конечно, если бы на его сторону не стал, как обычно, Аль Данаб. Вот ведь странно, чем дольше он находился на планете Суда, которую железные люди величали Землей, тем чаще вспоминал своего старшего. Может, потому, что тут ему некому было прикрывать спину от неприятностей или брать ответственность за поступки Кафа на себя? Да и кто в этом чуждом для него обществе стал бы такое делать? Чара? Смешно, она женщина, плюс младше его, а значит, ведомая, как ни посмотри. Да и те ее редкие попытки быть с ним на равных чаще Кафа раздражали, нежели поддерживали. Время безбожно бежало в никуда. Пока запустили хитрую систему запоров, разблокировав нужный проход, после пришлось еще взламывать и сам грот, где хранились запасные детали. А еще ушло несколько суток на розыск в огромном пространстве среди бесконечных упаковок той самой необходимой. — Странно, за десять лет никто даже не почесался разобраться в проблеме поломки насосной станции номер два… Каф, наконец-то найдя искомое, теперь, распаковав, собирал необходимую конструкцию, периодически консультируясь с Юзаром. — Если бы новая станция не стала бы давать сбои, мы бы не находились сейчас здесь, — проворчал недовольно Юзар. — А я говорил, давайте проведем расследование случившегося, давайте сделаем диагностику. Пока есть все специалисты по данному оборудованию и время не разрушило большую часть системы. Но меня отстранили тогда от руководства, да еще и половину наших специалистов под теми или иными предлогами разметали по другим городам-станциям под громкой эгидой профилактики и переквалификации. Станцию законсервировали сверху до лучших времен, в штат третьей набрали новых людей, пришлых из других городов, совершенно не мыслящих в подобных системах. А ведь она работала не хуже третьей. Да, возможно, все допотопно и без особых наворотов, но вполне надежно. Теперь Каф понимал, почему Юзар принял их с Крисом в штыки, и, слушая быстрый перевод своего надоедливого ученика, продолжал раздумывать. Что-то творилось среди железных людей непонятное, словно их контролировали сверху, пуская то по одному пути развития, то по другому. Кто же это? Если не члены суда, как ему тогда говорили в пирамиде после их с Чарой казни, то, получалось, другая скрытая группа людей. Может, те, что живут на Марсе или Европе, спутнике Юпитера, хотят лишить конкурентов нужного развития? Но почему тогда со слов того же Неккара они, наоборот, якобы помогают землянам, хотя и не подпускают близко к космическим телепортационным каналам? Может, хотят обезопасить себя от вторжения с планеты Суда? Но судя по тому, как разобщены люди на Земле, нападать на тех, кто давно считал Марс или Европу своим родным местом, им явно было не под силу. Расчет на будущее? Слишком уж глобальный. Каф отмел свои ненужные мысли и, тяжело вздохнув, приступил к самому ответственному моменту: замене испорченного блока новым. Минута, другая… сплелись в полчаса, растянувшись позже на целых пять. Снять блок оказалось легко, но вот установить новый никак не получалось, шла странная блокировка, и как раз с ней Каф просто сломал голову. Ну а когда все встало на место, кивнул Юзару: — Мне надо еще сутки, чтобы проверить весь электрический контур, предохранители и прочие поддерживающие системы. Двадцать четыре стандартных часа, вообще Каф был крайне удивлен, что вся планета Суда работает именно по их корабельному времени, словно именно с нее были списаны когда-то все столь родные до глубины души стандарты. И хотя Неккар ему несколько раз говорил, что именно все так и есть, верилось в подобное с превеликим трудом. Времени было не так много — на небольшой сон тут же под землей и проверку других систем, связанных с главной. Каф отошел подальше от работающих и, завернувшись в одно из одеял, принесенных с поверхности, попробовал уснуть. Сновидения долго не шли, вспоминались то нападавшие на них с Чарой волки, то последний бой с червями и пустынниками на локомотиве. А потом к нему пришел его Аль Данаб, обнял со спины, и стало так замечательно, что Каф практически тут же провалился в столь необходимый для него сон. Резкое пробуждение, быстрая оценка собственного состояния и окружения, не открывая глаз. Военные привычки не вытравливаются ничем, даже полной сменой жизни. По первости он судорожно каждым утром искал свой ручной гаджет, где в любое время можно было узнать состояние дыхательной смеси, а именно: процент кислорода и углекислого газа. А также проверить свои параметры здоровья и узнать последние корабельные новости. Сейчас же, вспоминая, что он уже больше недели торчит под землей на планете Земля, он мог лишь оценить свое положение тела в отношении других людей. И хотя морок сна бесследно испарился, обнимающий приятно сзади Аль Данаб никуда не исчез. Но данное положение вещей казалось абсурдом. Каф резко поднялся, вывернувшись умело из захвата чужих рук, и негодующе уставился на получившего от него хорошего леща Криса. — Бля, я даже не против, когда ты меня навеличиваешь Аль Данабом, только вот по кумполу за что прилетело? — Я предупреждал, не лезь ко мне. У меня есть Чара — жена! — И что? Кстати, на данной станции тройственные союзы не редкость. — Нахал не пытался отступать от поставленной цели, и только окрик Юзара, что все готово для запуска, отвлек Кафа от нового наезда на этого прилипалу. Что ж, вот он, момент истины, Крис еще потягивался, разминая затекшую от неудобства спину, когда огромный мотор загудел, а после того, как прочихался, устойчиво заработал. Крик радостной толпы огласил высокие стены грота. Народ обнимался, бил друг другу по плечам. Особенно перепадало Кафу и Юзару. Кто-то притащил с поверхности спиртное, и всем теперь разливали в небольшие пластиковые стаканы. И когда уже радостный, хмельно улыбающийся Каф подзабыл об утреннем происшествии, его кто-то властно дернул из празднующей толпы и, толкнув в первый темный закуток между ящиками с упакованными частями от бурильной установки, вжал в деревянную обивку собственным тяжелым телом. Навязанный поцелуй наглый, обжигающий, заводящий. Так мог его целовать только другой мужчина. Жадно, по-хозяйски, пытаясь подавить сопротивление на корню и лапая все, что попадалось под руки. Но вот только незадача, Каф был куда сильнее наглеца, и тот, словив пару прямых ударов в солнечное сплетение и челюсть, улетел с порванной до крови губой в более светлый проход. Крис, сидя на своей упертой заднице на каменном полу, улыбался ему помятой окровавленной улыбкой. — О да, поцелуй с мужчиной космоса более чем оправдал себя, даже со всеми вытекающими рисками. А секс с тобой, наверное, вообще улет полный. — Я тебя предупреждал. — Каф сжал кулаки до белых костяшек, готовый уже добить довольного придурка, но нападать на того, кто уже валялся поверженным у его ног, не давал чертов не вытравляемый ничем кодекс правил «Пилигрима». Каф обессиленно сплюнул на пол и, не смотря на ухмыляющегося ему Криса, удалился до болтающего с другими рабочими счастливого Юзара, объяснив тому на пальцах и жестах, что теперь его помощь не нужна и он берет на пару дней заслуженный отпуск. Инженер на радостях даже спрашивать не стал, почему у Кафа такой измятый вид и убийственный взгляд, тем более тот бы его все равно не понял. Просто махнул, соглашаясь, в сторону выхода, и Каф, поклонившись, как требовалось, старшему, молча ушел. Крис за ним не поплелся, и это радовало, более того, он исчез из жизни бывшего мужчины космоса на несколько стандартных затянувшихся бездействием недель. *** — Ты уже закончил дела с насосной станцией? — Чара, похорошевшая от спокойной жизни и сытого питания, расцветшая женской красотой, нежно улыбалась Кафу. Теперь она совершенно не походила на своего вздорного брата. Даже сейчас тот Чара, что остался, по мнению Кафа, там, далеко в космосе, все равно его бесил. Хотя бы тем фактом, что столь необходимый ему старший был с ним, а не здесь. — Да вроде больше не приходили. — Хорошо, командир стражи стен попросил передать тебе, что сегодня необходимо подняться на укрепления и осмотреть защитные механизмы. Опять одно и то же, причем везде, на любой станции их — техников, что были на короткой ноге со всеми механизмами, — пользовали всегда по полной. — Твой труд в подземельях отметили весьма щедро, несколько тысяч кредитов золотом. Денежная система оказалась похожей той, что мужчины космоса использовали при торговых отношениях с людьми Наднебесных и иных инопланетных рас, только вот расплачивались не электронными деньгами, а звонкой монетой. Пока Чара Кафу не перевела местные единицы в понятные для него кредиты, он не мог понять, во сколько оценивают его работу здесь. Выходило весьма щедро для их пары, особенно если учесть, что Чара, как меткий стрелок, зарабатывала не меньше. — Можно на этой станции прикупить неплохой дом, раз мы тут застряли до рождения дочери. — Почему ты думаешь, что родится снова девочка? — изумился подобному предположению Каф, совершенно не воспринимая информацию насчет покупки дома. Приобретение недвижимости вообще для него казалась дремучим лесом, а вернее тем, с чем он никогда не сталкивался, живя и работая в космосе. — Не знаю, словно чувствую… да и сны у меня странные в последние время, будто я с кем-то разговариваю подолгу и мне все подробно разъясняют, — ответила Чара, расчесывая отросшие волосы, чтобы потом собрать их в обычный хвост. Раскошество длинных косм, что позволяли себе только девы «Цитаделей», теперь было доступно и ей. — О чем же?.. Золотые волнистые волны, расплескавшиеся по изящным плечам, приковывали к себе взгляд. Его женщина выглядела прекрасно, словно богиня, сошедшая на грешную землю. — Если бы я помнила. Кстати, на днях ждут новый локомотив. Эта община решила восстановить былой сад, что десять лет тому назад пересох из-за поломки насосной станции номер два. Странно звучит, правда? Жизнь — это вода. Тут мы все время ползаем по каким-то пустыням, а нам, помнишь, обещали, что увиденное буйство флоры и фауны на лайнере суда мы узрим воочию на этой планете. — Пока мы двигаемся в полосе опустошенных земель, и, хотя в планах и стоит нас перебросить на Север, я не особо вижу разницы. — Каф отвернулся от завораживающих плавных движений чуть полноватых женских рук. — И это тоже, словно мы ездим кругами. Последний раз я видела карты расположения станций только у Неккара. А когда попросила их показать на локомотиве, мне вежливо отказали, сославшись на то, что простому стрелку не нужно знать, куда движется состав и что за это отвечают другие вышестоящие чины. Каф завис… а действительно, весьма настораживающе. Даже он, будучи техником, прекрасно знал, куда в тот или иной момент движется их «Пилигрим Пустыни». Да, конечно, он не видел штурманских подробных карт Авиора, но упрощенная схема их передвижения всегда поступала на личные гаджеты каждому члену экипажа, даже поварам. И все прекрасно были в курсе тех или иных передвижений, в том числе заданий и рейдов, в которых участвовал их корабль. Каф никогда не испытывал в космосе информационного голода, наоборот, ему всегда казалось, что их, техников, вечно пичкают ненужным потоком совершенно левых фактов, подробностей и деталей. Что надлежит знать исключительно высшему командному составу корабля или офицерам. И надо же, попав, так сказать, в лоно, где, по мифам, и зародилось само человечество, он вдруг осознал, насколько ему этого не хватает. Чара при этом продолжала рассуждать о том, что они высадились, по ее данным, на юго-восточной части самого большого материка планеты Суда и теперь вместо движения на Север перемещаются почему-то в юго-западом направлении. — Мне кажется, что мы вообще уже на другом материке. — В прошлом Африка? — припомнили те же самые исторические карты Неккара, отредактированные старческой рукой бывшего члена суда. Хорошо, что Каф имеет достойную визуальную память, да и Чара обладала не меньшим потенциалом и что-то увиденное хотя бы раз в жизни запоминала навсегда. — Именно, нам обещали одно, но отвезли совершенно не туда. Я помню, что были более прямые железнодорожные пути, прошивающие континент по диагонали. Так почему нас перемещают по краю, более того, странным кругом закинули совершенно в иное место? И еще, даже при первой беременности я практически до самых родов исполняла свои обязанности на корабле. У меня еще живота не видно, и что? Почему нас ссаживают в одном из забытых богами станций-городов, не давая двигаться дальше? Чара полыхала озерами глаз, нервно скручивая прочесанный рыжий хвост в тугой узел на затылке. — Вопросов больше, чем ответов… — Каф встретился с ее недовольными глазами, как услышал то, чего сам усиленно в последнее время избегал даже мысленно. — Скажи, тебе же не хватает твоего старшего Аль Данаба? Каф рвано сглотнул, но взора не опустил. Оказавшись тут, на Земле, они негласно избегали любых разговоров о космосе, словно прошлая жизнь для них действительно умерла, осталась где-то там позади. Да и потом, о чем он мог рассказать Чаре? Откуда космической деве знать устройство мужских «Пилигримов», кроме того, самому Кафу совершенно было не интересно расспрашивать свою земную жену о социуме на люльках. Да и зачем, с какой стати? Теперь космос был полностью отрезан от них. И любое воспоминание о суде, казни, предательстве и жизни до этого переломного момента казалось крайне болезненно. — Я знаю, ты по нему очень скучаешь, и дело даже не в том, чье ты имя выкрикиваешь по ночам, лежа рядом со мной. Да что там, я и сама все время мысленно обращаюсь к своей утерянной паре Велле. — Чара шагнула к замершему напряженному мужчине и, неуклюже обняв его, уткнулась шмыгающим носом в его грудь. — Я понимаю тебя как никто иной. Мы оба потеряли своих старших навсегда. И, космические боги, как же тяжело не чувствовать тех, кто всегда прикрывал твою спину. — Я прикрою тебя, Чара. — Каф обнял прижавшееся к нему гибкое тело и вдруг понял, что его богиня космоса просто плачет, тихо, давясь слезами и стараясь при этом не показать себя слабой. — Как и я тебя, Каф, здесь я могу рассчитывать только на тебя. Надо же, никогда бы не подумала, что последние слова Веги окажутся настолько правдивы. Но мне не хватает близости с женщиной, увы. Каф тяжело вздохнул — кажется, он начинал понимать Чару. Ему не просто не хватало Аль Данаба, что там, когда-то тот секс, что ему казался унизительным в роли пассива, теперь становился навязчивой идеей. Тело просило того, что давно не получало. Вот же ж дьявол подпространственных дыр, а как же он радовался, когда подмял под себя того первого и единственного в космосе ученика, ставшего его же предателем и имя которого он так и не смог вспомнить, словно в памяти Кафа поставили блок предохранителя, отключив целый сектор. Да, острая близость в роли ведущего его опьянила настолько, что он стал сравнивать этого засранца с тем, что испытал на игрищах по зачатию ребенка. Он пытался найти общее между своим учеником и женщиной космоса, посмел сравнить, за что и поплатился по полной. Предательство? С точки зрения мужчины космоса, оно имело место. Хотя сейчас с другой стороны, став человеком земли, Каф себя виноватым совершенно не чувствовал. Более свободное в чем-то общество показало ему наглядно, что и мужчины, и женщины могут жить друг с другом в любых союзах и отношениях. И это изначально не запрещено и никем не осуждаемо. Почему же на «Пилигримах» вообще запрещали думать о женщинах, и как он выяснил из редких фраз от Чары, на люльках положение между сестрами оказалось точно таким же. Полный запрет всех неучтенных матерями отношений с мужчинами. — Ты же не будешь против, если я хотя бы на время попробую встречаться с девушкой? Что?.. Что сейчас у него спросили? Каф отодвинул от себя всхлипывающую Чару и, воззрившись недоуменно на нее, получил повторный вопрос, правда теперь уже с пояснениями: — Я не собираюсь тащить ее в нашу семью, даже буду не против, если ты присоединишься к нам третьим. Чара говорила открыто то, что он пытался сам засунуть куда поглубже. — Я не против, но будь осторожна. Сейчас ты в положении. Кто он такой, чтобы запрещать ей? Хотя она снова и носит у себя под сердцем его ребенка. — Не переживай, только секс. Да и не сейчас, позже, когда плод закрепится во мне. — Чара нежно поцеловала его в щеку, вновь приблизившись. — Я прекрасно понимаю, что никто из дев не заменит мне утраченную Веллу, но мы живем теперь здесь, и я собираюсь двигаться дальше. Да и ты подумай, конечно, вряд ли ты найдешь подобного Аль Данабу тут. И не смотри на меня столь распахнутыми удивленными глазами. Я видела его в «Цитадели» рядом со своим братом. Тогда я даже разозлилась, так как он посмел променять меня на него, а брат у меня ассоциировался вообще с предателем. Но сейчас, осознавая весь свой пройденный путь, очень даже рада, что именно ты дал мне свое семя для моих девочек, а не он. Кафа отпустили и, отойдя, стали надевать удобную форму стражницы, иногда ему казалось, что именно из-за этого Чара и выбрала профессию воина, так как, даже будучи женщиной, в этом мире могла носить обычные штаны наравне с мужчинами.