Терра и Космос. Книга вторая: Земля Обетованная

Повторный рейд в пещеры прошел вполне положительно и без его участия. Кафа снова перекинули на стены, причем навязчивого Криса прикрепили ему в помощь. Инцидент по поводу противостояния со Скалом из пещер на поверхность не всплыл: Берг, видно, постарался. Но как он узнал позже, Скала развели по дежурствам не только с их работами, но и с Чарой. — Как старина Пас? — Он поправляется, не повезло нам тогда, ящеры нашли нас первыми, а не мы их. — Крис помогал Кафу поставить только что доставленную деталь на место. — А теперь что? Всех выловили? — Кафу и правда было интересно, чем все закончилось, пусть даже без него. — Надеюсь, но выход на поверхность качественно обрушили, заложив взрывчатку. Помнишь, несколько дней назад бомбануло далеко за периметром нашего города? Ну вот, они и были. Так что проход заделан, а если кто из ящеров и выжил в системе, выловим постепенно, есть там особо нечего, вылезут сами или пожрут друг друга. В принципе, все звучало логично, но продолжало волновать чем-то неизведанным. — Станцию уже запускают на днях. Воду проверили, после фильтров к питью пригодна, но, думаю, пока все же ее будут пускать на орошение садов и гидропонных полей. До того, как не полетела вторая станция, тут производили продукцию не только для себя, но и для смежных станций. Сейчас люди работают, дабы восстановить первый уровень гидропоники. Поля Каф видел, они напоминали стеклянные многоуровневые ангары. Уж чего-чего, а солнца в пустыни было предостаточно, даже с избытком. Удивляло то, что прозрачный материал нигде не покоробился и стоял в высоких арочных рамах как новый. На его вопросы «как» и «почему» Крис ответил тривиально — утраченные технологии предков. Что ж, землянам так проще оказалось жить, не задумываясь над прошлым. — Завтра прибывает поезд, нам везут саженцы и семена, говорят, будут даже цветы. Ты представляешь, эта станция через пару лет превратится в настоящий оазис — рай на земле. Тут даже фонтаны будут, что били раньше на торговой площади. Так что если собираетесь прикупить с Чарой домик, то сейчас самое время, пока цены не подскочили и еще полно пустующих строений. Купить дом. Каф вздрогнул: этот вопрос, от которого он так усиленно бежал, догнал его в лице ушлого Криса. — Что, у вас не хватает денег? Могу вложиться третьим, если ты впустишь меня в свою славную семейку, — хищно оскалились Кафу, отчего тот даже отшатнулся в сторону. — Мы пока не собираемся что-либо покупать, тем более я… Каф задумчиво глянул в купол выцветшего от ярости солнца неба. Светило взирало на них прожигающим оком из зенита. И стоило сделать перерыв, даже навесы над орудиями не спасали, хотелось пить, а еще сильнее залезть под падающую воду из душа. Скоро это роскошество будет доступно каждому. Пока же все жители чаще всего обтирались мокрыми полотенцами, смачивая те в небольших лоханях с антисептическими примесями. Так о чем же он думал? В серых глазах Кафа отразилось безжалостное небо, и он вернулся из своих блуждающих мыслей, бросив взор на внимательно смотрящего на него Криса. — Я все же хочу по железнодорожным путям достигнуть Севера. — А ты уперт, уважаю. Значит, тебя все же манит космос? — рассмеялся Крис на такой завуалированный отказ. А действительно, чего же он хочет? И почему эта мысль про Север тянет туда как магнитом? Что же там такое странное может быть? — Ну что? Орудие починили? — Берг появился из-за пристройки, ведущей вниз. — Да, одно точно, нужно проверить хотя бы холостыми, — за Кафа, как и обычно, ответил Крис. — А это будет готово к вечеру, если успеем до заката. Крис чесал языком безостановочно, следуя за Бергом хвостом, начальник стражи меж тем дошел до починенной пушки, обходя ее кругом. — Стрельбища провести необходимо, а то если снаряд заклинит в самый неподходящий момент... Вид ожившего металла ему явно нравился, и Каф, зардевшись ушами и скулами, прекрасно понимал вояку. Теперь пушка чувствовалась живой, и от нее странным образом исходила скрытая угроза. Начальник еще покрутился рядом с ними и, приказом отправив вниз под спасительную тень нижних уровней, величественно удалился. — Зря рдеешь своим рылом, у него две жены и с пяток любовниц. Уж поверь мне, ты ему на фиг не сдался. И потом, на хрен тебе такой старик и что ты в нем только нашел? Я куда с добром и намного энергичнее. — Крис параллельно успевал с этим еще и рекламировать себя. Но по прошивающему взору Кафа явно в этом не преуспел. — Он надежный. — Бывший мужчина космоса обтер руки тряпицей и, убрав свой инструмент в тяжелый бокс, пошел прочь от замершего у пушки Криса, но тот, увы, не отлипал. — Что, Берг похож на твоего Аль Данаба? Вот не думал, что он у тебя был таким громилой. Вопросы о прошлом Кафа сыпались безостановочно, но ответов не находили. Каф уперто молчал на все подколки и выпады. Еще один день работ, и ему будут положены несколько суток отдыха. Без протокольной рожи Криса, его пытливых углей глаз и сладких надоедливых речей, присыпанных пошлыми предложениями. Чем ниже шел уровень стен, тем становилось прохладнее, в пустыне это особенно ценишь. В обжитой стражами сторожке варился на небольшой плитке в нескольких котелках обед. Смесь высоких, забытых всеми другими группами землян технологий и откровенных провалов по культуре, социуме, приперченная чуть ли не язычеством. В чем-то этот уклад напоминал Кафу его оставленный «Пилигрим». У них тоже наблюдалась куча обрядов, правил, поверий, смысл которых давно оказался забыт и утерян. Богини-ведьмы чего только стоили, а еще мужчины-братья. Поэтому готовить еду на электроплите, при этом тут же на живом огне сушить носки казалось всем как нечто само собой разумеющееся. Каменный уголь… это было что-то для Кафа новое, этот черный, жутко пачкающий материал, что неплохо горел, распространяя непривычный жар. Ночью в этом краю, когда температура иногда падала до нуля по Цельсию, подобные очаги вполне оправдывали себя. Электричество же вырабатывали ветряные мельницы, ими все городские стены были увешаны, как праздничными вертушками. — Кстати, наши ученые воссоздали солнечные батареи и аккумуляторы, причем довольно мощные, железные люди начинают отказываться от силы ветра. Во всяком случае, в подобном климате. А ты что скажешь, Каф? — Ничего, но я бы на вашем месте эти вертушки пока не разбирал. А что он еще мог сказать? Тот, кто привык к иным мощностям, скоростям и совершенно другому источнику энергии. Именно ничего. Может, поэтому его привлекал Север? Ведь именно там космопорт и оставшиеся не до конца убитые телепорты. Хоть что-то, что более или менее близко к нему. Но варево слишком вкусно пахло и, распространяя прекрасный аромат, переключало мысли Кафа в совершенно другое русло. *** Всех, кто не был занят на иных работах в этот день, привлекли к разгрузке прибывшего столь долгожданного поезда с саженцами и семенами. Вот такое положение дел как раз для Чары выглядело вполне знакомо и понятно. Общность людей покоряла, чувство локтя, что ты вместе со всеми борешься или работаешь за единое дело, словно на «Страннице»-корабле, там, за горизонтом событий в ее уже несуществующем прошлом. Она издалека взором периодически выхватывала Кафа не потому, что он ей стал родным человеком в этом перевернутом с ног на голову для нее мире, нет. Скорее, присутствие того, кто знает, как и она, что такое космос, Чару успокаивало и настраивало на положительный лад. Саженцев и черенков оказалось огромное количество, семян вообще немерено, и это снова подтверждало то, что железные люди, хотя и болтают на множестве языков, все же единый, связанный между собой народ. Не говоря уж о том, что все они пользовались не только собственным алфавитом, но и единой письменностью, похожей чем-то на руны или идеографическое письмо. Это было новым для Чары, женщины космоса никогда не занимались лингвистическими проблемами, а тут сама жизнь заставила. И, как ни странно, Чара, поймав волну и оттолкнувшись от единого письма железного народа, и сама не поняла, почему это все так ее затянуло и завлекло. Удивляло также то, что Каф совершенно оказался не приспособлен воспринимать чужие языки, а ведь именно мужчины у космического народа считались больше к этому предрасположены. Она взяла в охапку переданные ей вязанки черенков и уже готова была удалиться в сторону восстанавливаемого всеми жителями станции заброшенного некогда сада, как сердце Чары остановилось, пропуская удар. Там на открытой платформе спиной к ней стояла ее Велла: линии рук, шеи, жесты, поджарая фигура… короткие упрямые черные волосы. Девушка что-то доказывала одному из мужчин. Наваждение настолько было полным, что Чара чуть ее не окликнула. Сил хватило промолчать и на негнущихся ногах подойти поближе. Родной тембр голоса… резкий разворот и… Разочарование ударило сильнее, чем надежда. Чару прожгли темно-карие глаза, а четко очерченный рот, совершенно чужой, нежно улыбнулся, видно, ее слишком ошарашенному лицу. Не она… Чаре еле хватило сил разорвать зрительный контакт и, развернувшись, уйти. Конечно, откуда тут Велла? Та, что ее оберегала, пестовала и любила… по-своему, но все же. Чара мысленно помолилась всем космическим богам. Хорошо, если ее дочь и бывшая любимая защищены, и было бы прекрасно, если бы Велла нашла отклик у своей первой любви, недоступной и холодной Веги. Чара действительно им всем желала счастья, что же до ее глупой реакции, пора забыть космос и двигаться дальше. Она дошла до пустынного, уже вскопанного местами и подготовленного для новых посадок сада, отдала с рук на руки черенки и так же на автомате развернулась обратно. Людей, перемещающихся, словно челноки, подобно ей, было много. Часть растительного материала передавалась в гидропонное высотное сооружение. Насосная станция два уже во всю работала, и вода поставлялась теперь исправно. Даже в их съемной квартирке разблокировали до сих пор неработающий душ. Люди радовались новому этапу своей улучшенной жизни, некоторые встречные улыбались ей, перебрасывались фразами. Чара знала, что все благодаря Кафу и тому, что он смог подарить этой общине дополнительную воду. И снова перед глазами поезд, Чара жадно оглядывала фигуры людей, ловя себя на том, что ищет эту напомнившую ей Веллу незнакомку. Мужчина, что передает ей черенки, начинает выспрашивать ее о том, как она себя чувствует. Видно, выглядит Чара со стороны не лучшим образом. Тут же знакомые две женщины забирают у нее все эти ветки, уверенно отправляя Чару тут же домой. Зачем? Снова остаться с тяжелыми мыслями. Но она не спорит с озабоченными людьми и теперь уже бредет в сторону их с Кафом убежища. Жара давит, не все улицы сверху оснащены навесами. Может, на Севере ей будет куда легче? Еще пару поворотов, и вот оно, каменное крутое крыльцо к их половине снимаемого обшарпанного песчаными бурями дома. Осталось несколько метров, Чара поворачивает из узкого проулка и теряет дар речи. На выщербленном каменном крыльце стоит та, что так невозможно походит издалека на ее любимую Веллу. *** После прибытия саженцев прошло несколько недель. Поезд давно уже уехал, оставив на станции необходимых специалистов-садовников для восстановления Эдема на земле. Хена, чернявая и вызывающе активная, втерлась в их семью довольно быстро. Сначала Каф не обращал особого внимания на новую подругу Чары, что стала помогать ей во всем, особенно в том, что казалось их нехитрого хозяйства. Живот у Чары наконец-то стал заметно выпирать и рос, по мнению Кафа, слишком быстро. Он пытался вспомнить, как округлялся брат Чары там, на «Пилигриме», чтобы хоть как-то сравнить, но точно уже не мог восстановить в памяти, подобно его Чаре или нет. Впрочем, Кафу было не до этого, его теперь пригребли на проверку огромного количества механизмов железнодорожной станции, от допотопных кранов до автоматических стрелок и семафоров. Он приходил домой редко, да и то для того, чтобы просто выспаться, чаще предпочитая перекантовываться прямо на месте в мастерских. Поэтому, когда в очередной раз застал обеих дам в развратных позах на широком ложе, замер статуей, откровенно не зная, как на все это действо реагировать. Чара, опьяненная близостью девы, отчаянно постанывала в такт взлохмаченной головы Хены, что между чуть полноватыми бедрами склонилась над ее жарким лоном. Она сыто оглянулась на шум от входной двери и, увидев там замершего Кафа, облизала распахнутые в горловом вскрике манящие губы, развратно шепча уже ему: — Возьми меня, мне этого не хватает… Ну же? Кафа это предложение как будто подтолкнуло, секса давно уже не было, и то, как Хена, отлипнув от раскрытого, набухшего от притекшей крови бутона половых губ Чары, уставилась голодно на него, окончательно вынесло. Одежду он сдергивал с мясом, смотря, как девы укладываются близко друг к другу, жадно целуясь. И когда уже с налитым стояком подошел к постели, даже не удивился тому, как Хана, задрав Чаре ногу, помогла той раскрыться перед ним. Оставалось только пристроиться сзади своей раскрасневшейся женщины и толкнуться туда, в сладкую патоку подтекающей выделениями и слюной вагины. Жарко. Он брал Чару рывками, быстро елозя в ней, пошло хлюпая, иногда замирая, дабы переждать резкое возбуждение. Сладострастно прикрывая веки, чтобы после снова начать двигаться, и на самом пике, раскрасневшись, отпустив себя, щедро излиться. Каф, со стоном кончая, распахнул глаза, вдруг перехлестнулся с прошивающим взглядом этой чужой для него Хены. И, прочитав в нем откровенное презрение, ненависть и брезгливость, оторопел. Это ему показалось странным. Все встреченные им дамы из железных людей старались вообще на мужчин не смотреть, тем более с таким неприкрытым вызовом уставясь прямо в упор. Но довольная Чара, вытянувшись посередине, не замечала совершенно подобного противостояния между своими разнополыми любовниками. Она явно получила то, что требовало ее располневшее от беременности тело, проваливаясь тут же в сон. Каф сделал вид, что засыпает за ней следом, впрочем, эта самая Хена, что услужливо накрыла их всех ворохом одеял, пристроившись с другой стороны Чары, тоже прикрыла глаза. Тишина, в которой было слышно лишь дыхание спящих людей, казалась глубокой и отчужденной. Вот только Каф и не думал отправляться в сладкую страну Морфея, хотя изрядно делал вид, да и Хена, по ходу, тоже. Может, Каф и купился бы раньше на такой фарс, но не сейчас. Да, дыхание у обеих дев казалось глубоким и спокойным, но что-то Кафу подсказывало, что все это фальшь и прекрасная игра на публику. Время текло медленно… желание забить на все и отпустить неприятную ситуацию возрастало вдвойне. Сколько так они пролежали, разделенные сладко посапывающей Чарой, Каф сказать точно не мог. Хотя внутренние часы говорили, что примерно через час стандартного времени наступит шесть утра и вслед за ними полыхающий алым рассвет. Он уже готов был плюнуть на все и задремать. Но тут Хена пошевелилась, ласково огладила подругу по бедру и, осторожно пройдясь по руке Кафа, что обнимала Чару за талию, отстранилась. Она явно проверяла его: то, как пальцы коснулись запястья, не оставило более заблуждений, что у Кафа посчитали пульс. Но так как он прибывал в полупограничном состоянии уверенного расслабона, граничащего с глубокой медитацией, все же обмануть деву ему удалось. Каф из-под полуприкрытых век видел, как одевается Хена. Отработанные движения, ничего лишнего… ему это напоминало Аль Данаба и других братьев с «Пилигрима». Словно перед ним не была женщина-землянка, а брат с военной выправкой. Нет, конечно, и здесь были своего рода охрана и военные, те же стражи. Но эти движения, плавность, отточенность и прочее… что-то в них Кафа определенно наводило на мысль: отдаленную и практически забытую. Впрочем, на фоне Чары, когда Хена вклинилась между ними, она не казалась чужой, наоборот, словно дополняла его рыжеволосую женщину, становясь с ней некой общностью. Пока Каф прокручивал все у себя в голове, ища ассоциации к тревожным мыслям, Хена, надев небольшие сапожки, выскользнула из их дома. Секунды, казалось, тянулись целую вечность, Каф осторожно поправил одеяло на глубоко спящей Чаре и привычно быстро натянул на себя сброшенную одежду. Оказавшись на крыльце, стараясь не скрипнуть дверью, прислушался… Сапожки Хены хотя и не имели каблуков, но все же оставляли еле слышимый шум. Или ему так показалось, так как дева уже скрылась из вида. Но что-то Кафу подсказывало, некое непонятное и доселе спавшее всем чувство, что все правильно и он движется в верном направлении. Так, прислушиваясь больше к себе, чем к посторонним звукам, он осознал, что путь вывел его через спящие кварталы домов на проходную, ведущую на близстоящую стену. Это Кафа напрягло. Наверняка стража не спит, и вот объясняться на ломаном и пальцами, что чужаку-механику понадобилось здесь перед самым рассветом, не слишком-то и хотелось. Но в дежурной комнате было тихо, очаг давно погас, и прохлада ночи в пустыне царствовала безраздельно. Это казалось еще страннее, чтобы стены оставили без присмотра? Единственное возможное объяснение то, что стражники вышли для обхода, тогда Каф, если поднимется на самый верх, сможет их встретить. Прокрутив свое решение в голове, он бесшумно заскользил по пыльной винтовой лестнице, опоясывающей широкий сквозной колодец. Через него при помощи допотопного крана поднимались все тяжести на стену, те же снаряды и прочее для обороны. Тяжелые металлические двери на уровнях оказались закрытыми, так что единственный выход, что провалом открывал вид на пока еще ночное небо, усыпанное россыпью звезд, смотрел сверху. — Пересменка через час. Твой состав подействовал, и мой напарник, сбежав два часа тому назад с острым расстройством желудка, так и не вернулся обратно. Да, тут приказы соблюдают черт-те как, я вообще удивлен, как пустынники еще не напали на этих спящих ленивцев и не перерезали, на хрен, всех. Этот мужской голос Каф прекрасно знал, но что больше всего его насторожило — это то, что говорили на чистом общекосмическом, без каких-либо акцентов или ошибок. Оказавшись в широкой будке выхода, Каф вжался, перебравшись за громоздкий механизм подъемника, здесь находились небольшие узкие вырезанные бойницы, дающие прекрасный, практически круговой обзор. И хотя Крис кутался лицом в бушлат стражи, но спутать Кафу его с кем-то другим можно было разве что по пьяни. Вторая фигура в похожей накидке стояла к Кафу полубоком, практически спиной, основательно прикрывая те самые удобные бойницы. — Великие матери тебя не забудут. Женщина. Каф чуть сдвинулся в сторону, чтобы узреть профиль говорящей. Хена… Все же звериное чутье его не обмануло. — Мне до них нет никакого дела. Альхена, не впутывайте меня в то, к чему я не имею отношения. Простой рейнджер суда обязан быть лишь наблюдателем за теми, кто пришел с неба, и не более того. — Крис явно нервничал, в его голосе чувствовалось напряжение. — Я не понимаю отцов, почему те попрали свои же законы и пошли в угоду женской гильдии. Хена тихо рассмеялась: — А заштатному рейнджеру вменяется в обязанность подбивать клинья под тех, кто находится на его попечении? Арктур Крис, не суйте нос туда, куда не просят. Как только дитё Чары родится, я тут же исчезну вместе с ним, и в вашем же интересе, дабы наша сладкая парочка никуда даже не помышляла бежать. Этот город просто идеален, никто не будет искать пропавших, спишут на пустыню. Хватит подбросить за стену несколько тряпок, и все, случайную смерть зачислят на счет червей или на не менее тупых аборигенов. — Зачем вам этот не рожденный ребенок? Что, в космосе острая проблема с младенцами? Каф заметил, как Крис сжимает кулаки, у него и самого пальцы сжались так, что побелели костяшки. Зачем красть младенца, его ребенка, этой ведьме из космоса, столь тесно связанной с матерями? Чувство было непривычным и странным. По сути, какое дело ему до Чары и того, что спеет у нее в животе? Но разум заволокло яростью, и он было уже сорвался, чтобы убить этих двоих на месте, однако холодный голос девы его приостановил. — Это не ваша компетенция, рейнджер. Лучше скажите, ничего странного по слухам железных людей не слышали? Или, к примеру, случайно не приходила информация от отцов, что, кроме той капсулы, которая исполнила последнее постановление суда, на эту планету спускалась еще одна? А вот это было уже интересно, Каф даже немного охладел от закипающей в нем ярости. Это странное чувство словно отступило перед фактом, что таких, как он, тут намного больше. И, судя по всему, эта космическая гарпия искала очередных неучтенных никем беженцев. — Нет. — Крис ответил четко, холодно отрезав, а потом еще и ввернул этак с пошлятинкой: — Что, ваши сестры решили бежать из вашей гильдии, изголодавшись по крепким мужским хуям? — Мы просто возвращаем то, что принадлежит нам. Пока я тут, поспрашивайте по своим каналам, вы же не единственный рейнджер на планете, может, что и всплывет, тем более очередной поезд прибывает через пару дней. И вдруг другие охотники за головами окажутся куда способнее вас, любитель мужских филеев из космоса, — ответили не менее пакостно. Каф, разжав кулаки, вцепился в железо крана и, нащупав на нем тяжеленные противовесы, осторожно начал откреплять один. Поезд, пустыня, черви... В голову приходило только одно: отделаться от этой чертовой космической телки и, захватив Чару, свалить с данной станции. Да, конечно, мчаться перед родами не дело, но он придумает что-нибудь, они оба обмозгуют и решат. Единственное, о чем сейчас гадал Каф, так это о том, замочить этих двоих вместе или все же пока Криса оставить при себе. Если таких смотрителей-рейнджеров не один, вычислять другого — лишняя трата энергии и времени. Этот же под боком будет наводить или даже отпугивать иных. Так, рассуждая про себя, Каф, вместо того чтобы ломануться на разборки, прицелился в черноту колодца у себя под носом, а после повернул на креплении противовеса последний оборот, резьба, не выдержав, сорвалась, и груз полетел вниз… Железная тяжеленная гиря ухнула с ощутимым свистом, и там, далеко внизу, со всего размаха врезалась в бетонный пол. Звон пошел по всей башне, волной отозвался по периметру. У него не так много было времени, подобная выходка однозначно привлечет сюда стражу с других постов. Каф с хмыком про себя проследил, как Крис, крикнув Альхене: «Оставайся здесь!» — рванул вниз, еще бы, если учесть, что сейчас стража по большей части торчит в своих каморках на втором уровне, то бежать будут именно по нему в сторону оглушающего грохота. Теперь же оставалось малое — справиться с этой космической курвой голыми руками. Правильно братья говорили, что бабы из гильдии — настоящее зло. Почему-то в этот момент о Чаре Каф точно так не думал, впрочем, и, вырвавшись на стену, тоже. У него перед глазами стояла иная проблема и цель, что отвлекала от подобных мелочей и заставляла действовать с молниеносной скоростью. Каф, увидев побледневшее от страха лицо Альхены, схватил ее за накидку в районе завязей на шее, наматывая на руку и тем удушая. — Ты… мертвец… как и твоя дура-женушка, — хрипела та, пытаясь оторвать от себя его крепкие руки. — Зачем властным матерям мой ребенок, сука? — рычал Каф сквозь зубы, перчатки девы соскальзывали, лик белел на глазах. — Чертово семя. — Она плюнула ему в перекошенное лицо, и тут Кафа накрыла ярость, он просто толкнул ее за стену и, услышав хруст костей на выступающих из песков камнях, бросился бежать по стене до другого спуска. Он мельком увидел, как ко входу с внутренней стороны сбегаются с факелами разбуженные люди из близлежащих домов. Время стремительно утекало не в пользу него, успеть бы спуститься и затеряться среди возбужденной толпы. Каф прикинул, что Крис сейчас точно не будет заинтересован в том, чтобы хоть кто-то из стражей поднялся на самую верхотуру. Ведь там по его замыслу должна спрятаться Альхена. Вот и выход со стены, лестница вниз по спирали другого колодца, пустая распахнутая караулка с полыхающим камином. Значит, стража, как правильно предполагал Каф, уже на месте рухнувшей гири. Еще немного, и он на улице, пристроился в хвост гудящей толпы. Каф не стал подходить ближе, люди громко переспрашивали что-то друг у друга, пока не появился один из стражей и не успокоил всю толпу. Естественно, Криса не было видно среди тех, кто спустился к людям, дабы утихомирить нарастающую панику. Арктур Крис наверняка теперь спешил обратно к покинутой ранее его прекрасной даме. Каф хищно улыбнулся и, оглядевшись вокруг, незаметно скользнул в первую подворотню, пора было вернуться под бок спящей Чаре. На повестке утра стояла куча вопросов, что следовало решить как можно скорее. *** К ним пришли поздним утром, в десять, отметил Каф тут же, коротко глянув на наручные часы. Вот тут Крис нарисовался в первых рядах как независимый переводчик, хотя вполне хватило бы и Чары, а еще сунули нос те из стражей, что сегодня дежурили в ночь. Глава форпоста, крепкий мужчина, несмотря на вытянутые лица сопровождающих, очень вежливо поздоровался с Кафом и вышедшей к ним заспанной Чарой. Каф ничего не стал пока ей говорить, решив таким образом, что эмоции его женщины будут куда естественней на печальные новости. И потом, Каф сам пытался понять Чару и хотел посмотреть на ее реакцию на гибель подруги. — Хена, она ведь сегодня ночевала у вас? Чара наморщила лоб, скрывать что-то в столь тесном мирке было трудно, но настороженность, присущая пришлым из космоса, все же взяла свое. Поэтому она пригласила всех гостей пройти в их центральную комнату и, тяжело усевшись, ответила настолько, насколько это было возможно совместить с правдой: — Да, она была у нас вечером. Но, к сожалению, я не знаю, когда ушла, сами понимаете, в моем интересном положении слабость тела... Я ложусь спать весьма рано. Даже несмотря на то, что Чара говорила весьма неплохо, Крис все же автоматом ее переводил, чем раздражал нахмуренного Кафа. Теперь же обратились с подобным вопросом к нему. Переводил снова Крис, Чара по-умному не влезала со своими правами, просто внимательно слушала. — Я ушел спать вместе с женой. Когда перед рассветом поднялся из-за шума на улице, Хены уже не было. Я вышел узнать, что случилось, но, как мне пояснили, в близстоящей башне упал противовес. — И вы это все поняли? — Иногда глава был слишком проницателен. — Я не такой идиот и уж понять, что такое «упал противовес», — последние два слова Каф проговорил на ломаном местном, — уяснил и без своего ученика. Крис усмехнулся на подобную речь, а после сразу стал переводить извинительные слова главы и заверения в том, что Кафа, конечно, ни в чем не подозревают. И что без него община не смогла бы снова возродить сад и уж тем более отремонтировать насосную станцию. — А в чем вообще должны подозревать моего мужа? — вот тут уже в позу встала сама Чара. — Ваша, скажем так… м-м-м, подруга упала сегодня ночью со стены, — говоря это, глава прошивал Чару въедливым взглядом и, видя, как та, схватившись за полную грудь, прикрыла нижнюю часть перекошенного лица, продолжил: — К сожалению, когда мы это обнаружили, все, что от нее осталось, — это окровавленные тряпки и стопа левой ноги, застрявшая в сапоге. Черви падаль не пропускают. И мне… очень жаль. Это говорило об многом. Первое — то, что Чара кроме мужа спала с девушками, для общины не осталось секретом, и, второе, Крис не стал поднимать тревогу, дабы не вызвать на себя подозрение, и если к тому времени Хена была еще жива, корчась на камнях, то ей не стали помогать — дав умереть. — Как это случилось? — Каф уселся рядом с Чарой, обняв ту за содрогающиеся плечи, давая деве приникнуть к своей широкой груди. — Упав со стены, Хена разбилась о камни. Не думаю, что она выжила после падения, когда стража увидела ее останки, их доедали мелкие черви. Были бы взрослые особи, и следа бы не осталось. Подойти ближе удалось не сразу, мы опознали ее по сапогам, такие у нас не делают и не носят. Останки же принести не удалось, появился большой червь, и нам пришлось отступить, отбросив в сторону как приманку стопу несчастной. — Страшная смерть, — понимающе кивнул Каф и даже не удивился следующему вопросу от главы. — Вы не ревновали свою жену к Хене? — С чего? Я делил постель с обеими. — Каф ответил не задумываясь, тем более это частично была правда. — Вот ведь двужильный засранец, — тихо хмыкнул один из присутствующих, немолодой мужчина из рядовых стражей. — Это правда, Чара? — уточнил старейшина и, когда та подтверждающе закивала, пряча свое лицо, поднялся. — Думаю, вам лучше побыть наедине. Сегодня будет панихида по нашей сестре, приходите в храм с закатом. И, получив подтверждение от Кафа, потянулся к выходу, вставая там и ожидая, когда все пришлые с ним покинут молодую пару. — Крис, пойдем, в минуты скорби им точно переводчик не понадобится. И Арктуру Крису ничего не оставалось, как недовольно присоединиться к ушедшим. Чара и Каф просидели молча несколько минут, они, явно замерев в объятиях друг друга, чутко прислушивались к шуму на улице. И когда поняли, что их точно не подслушивают, расцепили руки. — Кратко и только по делу, Каф. — Лицо Чары не выражало и толики скорби. — Твоя Хена, или Альхена, — ставленница матерей. Она прибыла сюда, чтобы забрать нашего ребенка. Чара сжала пальцы в кулаки, смотря невидящим взглядом вперед себя. — Ты веришь мне? — Да… не думай, что я не видела ее военную выправку, да и звездное имя, что ты произнес сейчас, все вполне подтвердило. Надо убираться из этого города. — Состав будет через пару дней, но от Криса мы так просто не отделаемся. — Каф был счастлив, не увидев печали на лике своего партнера. — Он приставлен к нам судом, да? — И тут Чара его удивила, правда после сразу пояснила: — Конечно, здесь, на Земле, встречаются разные проявления гомосексуальных связей, но все же процент увиденных нами крайне низок. Сам подумай, скольких тут пар между мужчинами и женщинами мы видели с тобой? И вдруг появляется мужчина, практически с первых дней подбивающий под тебя клинья. — Ты сама хотела, чтобы я с ним сошелся, — проворчал Каф на меткое утверждение Чары. — Естественно, проще врагов держать подле себя. Именно поэтому я и сблизилась с Хеной. А не потому, что она напоминала мне оставленную в космосе Веллу. Каф смотрел на свою Чару и с удивлением понимал, что дева куда сильнее и умнее его. Именно она тянула на старшего в их двойке, а не он сам. И это явственно его раздражало и в чем-то даже пугало.