Терра и Космос. Книга вторая: Земля Обетованная

Когда уходит тот, кто навсегда оставил часть себя в твоем сердце, это крайне больно. Если к этому еще добавить что-то из материального, приплюсовав до кучи к чувству утраты свою виновность… то смесь выйдет крайне разрушительной и убийственной, отодвигая за горизонт событий столь желанную пустоту. Велла до сих пор считала, что не смогла защитить свою прекрасную Чару. И все, что произошло во время родов и после, часть ее вины. Только Анха, дочка Чары, не давала ей потонуть во всей пучине отчаяния и горя. Велла вначале хотела ей дать имя своей утраченной подруги, но Вега, выслушав очередной монолог капитана перед экраном в рубке, высвечивающим мириады мерцающих звезд, отмела данную идею как самую худшую. И то верно, давать имя матери, что ушла за грань жизни, только рожденной дочери, начавшей путь среди галактик, по космическим поверьям ничего хорошего не сулило. «Не обрекай вашу дочь на те неудачи, что испытала ее мать. Выбери другое имя, и пусть девочка, наша будущая сестра, будет счастлива». Слова правой руки и бессменного штурмана «Морской странницы», первой любви Веллы, возымели необходимое действие. И действительно, дочурка получилась само очарование: с золотистыми локонами звездных протуберанцев и серыми туманностями глаз, ямочками на щеках и коленках, совершенно не неся в своем облике черты навсегда утерянной любимой подруги — биологической матери. Минуло более стандартного года. Война с ящерами уробороса и лемурийцами перешла в затяжную. Словно эти две расы, что славились мощной телепатией, отступили в сторону и теперь выжидали в засаде, совершая незначительные рейды. И даже более того, избегая открытого противостояния с человечеством. Но пока военное положение в космосе не было снято, и их люлька, как и многие корабли женской гильдии, впрочем, как и «Пилигримы» мужской, находились в военном режиме ожидания. Естественно, такое положение дел напрягало, но Велле, как ни странно, сопутствовало удачей. Матери, попытавшись поначалу выцарапать из ее рук дочку Чары, на время сдали назад. Тем более девочка не проявляла никаких признаков телепатии, как ее рыжекудрая мать. Под тем же предлогом Велла с подачи Веги заменила весь медицинский штат. Это было несложно, часть медработников потеряла память и вместе с ней столь необходимые профессиональные навыки, а главный корабельный врач Садира и сама списалась с их корабля в ближайшую цитадель, высказав напоследок недоверие к молодому капитану Велле, так как та состояла в паре с Чарой, обладающей мощной экстрасенсорной силой. В целом, великие матери, что весьма странно, пошли всем на уступки, подкинув под шумок, как правильно предполагала Велла, в их ряды своего человека. «Она обладает силой, даже я это чувствую, хотя и слабой», — Вега тут же предостерегла свою подругу по поводу нового медработника Исидры. И хотя ее собственная сила уже не позволяла входить в пары операторов по управлению цитаделями, матери все равно продолжали прекрасную белокурую Вегу держать под усиленным наблюдением и контролем. В принципе, они и сошлись на фоне этого бедового положения. Траур Веги прошел, Велле он даже не полагался, так как Чара являлась осужденной судьями, обреченная на казнь и забвение среди народа космоса. Но Велла согласилась тут же с Вегой, подтвердив их новый союз. Уж больно матери навеливали обеим молоденьких одаренных учениц. Еще шпионов, тем более у себя в постели, не желала видеть ни та, ни другая. Общее — боль утраты, память о любимых и надежда в виде улыбчивой Анхи. Единственное, Вега сразу отказалась от удочерения девочки, так как это дало бы возможность мудрым матерям в будущем наложить на дочку Чары свои загребущие руки. «Ты же знаешь, я приписана к цитадели и моя родина — это Наднебесная Стеклянных Весов», — этим все было сказано, Велла подслушала, как матери пытались Вегу склонить к удочерению Анхи и уже через нее забрать ребенка. И не важно, что сейчас у маленькой девочки нет нужных способностей, а вдруг будут. Или… «Они могут попробовать генную инженерию, к примеру, загасить ДНК отца Анхи и посмотреть, проявятся способности телепатии или нет». Велла верила только Веге, тем более та всегда была с ней откровенной. И даже не скрыла тот разговор последнего расставания с Чарой и на откровенный вопрос Веллы: «Почему ты мне дала шанс?» — ответила не менее открыто: «Чара лично попросила меня об этом». Новые отношения дев строились поначалу как крепкая дружба, полная доверия. Совместная постель пришла далеко не сразу. Вега еще скорбела о своей прежней любви, погибшем капитане «Морской странницы» Селене. Велла цеплялась за казненную Чару и погрузилась в воспитание удочеренной девочки. Но постепенно эта странная пара, в которой когда-то в прошлом Велла засматривалась на Вегу, как на нечто недостижимое и прекрасное, подошли к нужной черте. Вега при Селене занимала нижнюю позицию, отдаваясь своей подруге и сливаясь с ее сознанием в единое целое. Тут же было все иначе. Велла не могла читать мысли, только иногда улавливать некие настроения и образы, весьма слабые из-за ушедшей силы Веги. Более того, новый капитан был куда моложе своего штурмана, но, играя в прошлом роль ведущей в их паре с Чарой, так же столкнулась с определенными проблемами. Она не чувствовала Вегу, проникая в нее сенсорным членом, та в ответ не расцветала на ментальное пространство прекрасным цветком, как Чара, накрывая подругу с головой ощущениями и эмоциями, а лишь иногда касалась своим настроением, чаще всего окрашенным в серую грусть утраченного. Секс выходил для обеих пресным, пока девы не решили поменять позиции. И вот тут Веллу накрыли воспоминания о первой утраченной ею подруге-учителе, именно они, как ни странно, затопили дыры пустот и дали новую встряску. Даже Веге перепало от нахлынувшего теплом эмоционального фона ее новой любовницы. Дело сдвинулось с мертвой точки, и желание смотреть в будущее открытым взором надежды возросло у обеих. Дочка росла, пара притиралась, все вышло на новый виток относительно устойчивой жизни даже в период военного времени, как на их блуждающую в очередном военном рейде «Морскую странницу» вышел не кто иной как рыскающий в глубоком космосе от главных линий «Пилигрим пустыни». Запрос с родственного мужского корабля приняла лично Велла, она удивилась нескольким пунктам, что шли в сопровождении обращения к ним. Во-первых, «Пилигрим» носил временное имя «Фемида», а точнее «Фемида пустыни», это подтверждалось приказом со стороны мужской гильдии и указывало на то, что в этот момент данное судно перешло под непосредственное управление Суда. Во-вторых, ранее являющийся штурманом корабля старший офицер Авиор, от имени которого и шел сам запрос, теперь числился никем иным как исполнителем судей. То, что письмо пришло напрямую, а не через гильдию Матерей, во время военного положения не удивляло, это входило в форс-мажорные обстоятельства. Но вот то, что Авиор, герой галактики, спасший когда-то своим решением целую цитадель Евы, лично просит об аудиенции не с капитаном Веллой, а с ее штурманом Вегой, было из ряда вон. — Что ты думаешь? Велла тут же вызвала отдыхающую после продолжительной вахты Вегу к себе на мостик, показывая ей рассекреченное письмо, перед этим отослав весь персонал младших офицеров по валу мелких, но тягомотных и нудных поручений, требующих кучу времени. — Шифровка стандартная для исполнителей суда. — Вега задумчиво изучала отмороженным взором светло-голубых глаз бегущие перед ней строчки. — Может, потому что именно я была в паре с ним тогда… Она проглотила окончание фразы, но накрывшую теплом ладонь Веллы не отодвинула, наоборот, уверенно сжимая сильными пальцами, продолжила: — Когда погибла Селена. И судя по всему, Авиор, воспользовавшись своим новым положением, хочет обсудить что-то личное. — Прекратить запись, обнулить последние пять минут, включить режим конфиденциальности, списав его на военное положение и приближенный сектор к пиратским линиям уробороса, — скомандовала тут же Велла искусственному разуму, накладывая на всю рубку секретный режим, уже позже уточняя: — Что ты имеешь ввиду? — Сама посуди, если бы это касалось официального запроса, то он бы шел от капитана «Фемиды» Кита Денеба и непосредственно тебе лично, капитану «Морской странницы». Сейчас же, как я понимаю, герой космоса хочет избежать официального канала. Он боится также, что эта информация может просочиться через тебя нашим матерям. Помни, сейчас ты официальное лицо нашей люльки, и не забывай об этом. Поэтому его выбор на мне вполне очевиден. После слияния мы с ним частично обменялись памятью. Он изучил меня, и я его тоже… А еще я думаю, возможно, это связано как-то с братом-близнецом твоей Чары. А вот это Веллу напрягло, и судя по тому, как у нее задрожали руки, весьма. Она помнила ту ночь в цитадели и как видела мужскую копию ее прелестницы Чары рядом с черноволосым лингвистом. Более того, она перепутала их издалека. И узреть, тем более столкнуться с тем, кто напомнит ей утрату вновь, оказалось слишком… слишком больно и страшно. — Допустим, брат так же имел телепатические способности, как и сестра… — начала рассуждать Вега. — И что с того? — Пока не знаю, но я соглашусь на эту встречу. Отвлеки Исидру на себя. Какой из блоков для «брачных игрищ» можно использовать, кажется, кто-то из техников подавал рапорт на мелкие сбои? — Крайний хвостовой. — Отключи его от системы корабля и поставь на «ремонт», загрузи при этом наших техников какой-нибудь левой работой. Исидре, если будут лишние вопросы, наплети что-нибудь про проблемы с пиратами и обмен информацией. Авиор не дурак и наверняка придумает нашей встрече надежное алиби. Так что мы просто его потом сделаем официальной причиной спонтанной встречи и предоставим таким образом матерям их версию. На том они и порешили. Уже через пару минут один из блоков вышел якобы из строя, и его переключили на автономный режим. Следом за запросом пришло официальное письмо, где капитан Кит Денеб просит о личной встрече у самой Веллы в присутствии двух старших офицеров. Исидра, как только по люльке прошла должная информация, тут же вклинилась одним из них, подтверждая тем самым, что она точно работает на матерей из-под полы против своих же сестер. Велла не была против, а на затуманенный вопрос по поводу отсутствия Веги сослалась на ее законный отдых после изматывающей сдвоенной смены и на то, что ее возлюбленная сейчас занимается их дочкой. Медработнику пришлось это сожрать как должное. А когда по широкому раструбу телепорта в их рубке появился сам Кит Денеб в сопровождении своего ведомого Хека, тем самым подтверждая официальность встречи, и вовсе забыла об этом щепетильном пункте. — Приветствую мужчин космоса, рада вас видеть, капитан Кит Денеб, и вашего прекрасного спутника тоже. — Велла по законам гостеприимства и при отсутствии сопровождения из высших чинов гильдий начала первой. — Взаимно, капитан Велла, жаль, что наша встреча омрачена войной космического народа против уробороса и лемурийцев, но с другой стороны, не будь ее, мы не смогли бы вот так по-родственному обменяться закрытой информацией об интересующем нас обоих весьма трудном секторе. «Пилигримы» всегда поддерживают своих «Странниц», тем более тех, кто связан с ними неразрывными узами общих детей… Дальше шла официальная вода, младший капитана при этом кидал осторожные заинтересованные взоры на дев, явно кого-то среди них выискивая. «Сестру, наверное, потерял», — улыбнулась при этом непосредственном поведении мальчишки Велла и, набив в наручнике запрос на ученицу среди технарей Хеку, продолжила их «завуалированную» беседу, предупреждая, что запись в рубке включена по уставу с первых минут дружественного визита и что весь материал после будет передан в гильдию матерей. Она боялась, что прокол официального мощного телепорта не покроет другой, небольшой, технический, выпущенный туда, где сейчас Вега принимала иного гостя, не менее важнее того, кто стоял напротив Веллы, развертывая объемную звездную систему перед ее задумчивым взором, параллельно докладывая наблюдения за сектором, в котором недавно были зафиксированы многочисленные корабли уробороса… Меж тем в одной из дальних секций корабля, оборудованной удобным ложем, напряженную Вегу со спящей малюткой на руках посетил тот, кто именно и затеял их странную несанкционированную встречу посреди космоса на краю исследованной зоны. — Попутного вам звездного ветра, прекрасная Вега. — Авиор, проскользнув по узкому мерцающему коридору, остановился напротив белокурой женщины, что сейчас укачивала Анхи, блуждая в отрезанном от всех корабельных служб помещении. — И вам не попасть под притяжение черной дыры, — сухо ответила та, а после, осторожно положив спящую девочку на середину постели, выжидательно уставилась на внимательно рассматриваемого ее мужчину. — Дочь Кафа, да? И не удивляйтесь, она очень похожа на своего вредного папку. Вернее, на те его детские фото, что у нас были в архивах, пока… — Пока ваш Каф не подставил нашу Чару, приведя ее на эшафот. — Вега говорила тихо, дабы не разбудить ребенка — ее прикрытие отсутствия на официальной встрече, — но вполне отмораживающе и обвинительно. — Вы же знаете, что бы стало с вашей Чарой, не уцепись она за нашего брата Кафа? Не так ли? — улыбнулся ей Авиор. — Знаю, но это не уменьшает его ответственности, — упрямо заключила Вега. — Да, вы правы, но и не делает его крайним. Они оба подтвердили свою тягу друг к другу и тем самым попали на суд. Но я заскочил к вам по иному делу. А вот это уже стало интересным, Вега грациозно уселась на край постели, закинув ногу на ногу, и, показав жестом руки присесть рядом с собой, приготовилась внимать. — Брат Чары, — начал издалека Авиор. — Так и знала, значит, он тоже телепат? — Да, — согласно кивнули, присаживаясь под бок напряженной девы и опуская взгляд в антисептическое половое покрытие. — Что стало с ним сейчас? Я в курсе, что он был учеником лингвиста, того, кто отказался от нашей Чары в пользу технаря Кафа. — Слова Веги жалили холодом обвинений. — М-м-м, судя по тому, что ребенок Чары здесь с вами, то можно вас поздравить с обретением нового счастья и подруги? — Авиор сместил взор на деву и, согнувшись вперед, оперся подбородком на руку, облокачиваясь ею на свое же колено. — Не все так просто, Велла до сих винит себя в том, что не уберегла Чару, нашу Чару. Но вы не сказали, что сталось с ее братом? Неужели мужская гильдия пронюхала и он теперь… — Вега рвано сглотнула, она видела тогда этого рыжекудрого мальчишку вместе с его старшим и то, как за ними неотрывно наблюдала Велла, стоя под цветущим деревом цитадели. Вега помнила Чару и не могла отрицать, что брат и сестра похожи. Более того, Чара как сестра ей нравилась и силой, и несгибаемым характером, и тут осознать, что кого-то так похожего на нее, столь прекрасного и нежного, вдруг превратят в человеческий изуродованный обрубок, навсегда встроенный в техническое сердце корабля, сделав из человека ужасного монстра... — Нет, они не успели, наш Чара бежал вместе со своим старшим, забрав детей. На слове «детей» Вега распахнула глаза, она только хотела спросить каких, но Авиор, выпрямившись, расправил плечи. Он прижал большой палец к своим улыбающимся губам, другой же свободной ладонью накрыв узкую Веги. Слияние разумов прошло мгновенно, да, это было не то, как в коконе, да и она до сих пор не восстановилась и вряд ли после прошлого раза станет как прежде. Но слабой силы Авиора и памяти о прошлом слиянии хватило сполна, резонанс получился идеальным. Это было как документальное кино в виде нарезок из прошлого, мелькавших перед глазами и затормаживающих на необходимых значимых местах. Принятие на корабль мужчин АИП — андрогинов искусственного происхождения, — их распределение, беременность, рождение двух детей… Видеть с пузом мужчину, пусть даже и похожего на их Чару, было немного неуместно. Вновь мельтешение, и опять ровный поток времени, корабль-лайнер суда. Бесконечные допросы, смерть спаянных спинами операторов, побег Чары и Аль Данаба. Разбирательство над Авиором из-за пропавшего браслета героя, рабские условия служителей суда, от которых он не смог отказаться, и снова космос… — Чара, наша Чара, — вынырнула из чужой памяти Вега, тяжело дыша, по ее лбу катились крупные капли пота, грудь высоко поднималась и опускалась, словно она пробежала на спецтренажере по магнитной дорожке несколько часов. — Она жива, эту информацию получил ее брат от операторов, и поверьте, лгать им не было нужды, они хотели смерти, и они ее заслуженно получили — в хорошем смысле этого слова. Вега откинулась назад, упирая руки в постель, запрокинула голову к матовому, освещенному рассеянным светом потолку, бывшая пара ее Веллы не умерла, да и сама казнь не является, оказывается, смертельным приговором. С одной стороны, она чувствовала облегчение, но с другой — нарастающую тревогу. Как Велла отреагирует на то, что ее прежняя любовь жива? Замалчивание подобного факта Вега даже не рассматривала. В ее понимании это было подло, и не только по отношению к Велле, но и к Чаре. — Что вы хотите взамен? — Вега оттолкнулась от ложа и, резко встав на ноги, отвернулась от Авиора. Зачем-то же они сюда прибыли? — Я уже получил то, что хотел: в ответ на свои воспоминания ваши. Не сердитесь, я не подсматривал ваши интимные встречи с подругами. Вега, вздрогнув, отвела свой раздраженный взгляд от нахального Авиора. Значит, все же тот восстановился хотя бы частично как телепат после всей этой эпопеи с переносом цитадели Евы, когда как она даже не почувствовала обратной связи и сканирования ее мозга чужим. — Простите меня, но эта крайность мне необходима, да и не только мне, а вам и, более того, всем людям космоса. — Что вы хотите этим сказать? — Злость отступала, и Вега жаждала подробностей — хоть так компенсировать свой моральный ущерб. — Все началось с того военного лайнера, что я вам показал. Чара, убив операторов, бежал на планету Суда — изначальную колыбель человечества. После сильнейшей вспышки, которая выжгла первый круг управления лайнера, почему-то ящеры уробороса отступили. Хотя их соглядатаи всегда крутились в галактике Млечного пути на границе Солнечной системы. Что-то их явно спугнуло и напрягло. — И при чем тут моя память? — У меня есть приказ выследить корабли-невидимки, что тогда присутствовали рядом с поврежденным лайнером. — Такие вам условия выставили за утерянный браслет? — горько предположила Вега, ее взгляд холодных глаз прошелся по браслетам мужчины, не найдя искомое. — Нет, скорее за то, что я помог бежать Чаре и Аль Данабу, хотя доказать это точно оказалось невозможным, все системы лайнера при их побеге вышли из строя, и запись не велась. Я не знаю, куда меня приведет данная дорога поисков, но могу предположить точно, что именно Чара привлек внимание ящеров уробороса. И раз его сестра жива, то, возможно, и она тоже, впрочем, под риск попадают и их дети. Ваша девочка, — Авиор нежно оглянулся на спящую малышку, — и их мальчик. — Чара… — Вега осеклась, поправившись: — Он родил сына? — Да, но оценить его экстрасенсорную силу мне не удалось. Поначалу младенец ее не проявлял вовсе, иначе бы весь лайнер слетелся бы на подобное чудо, а после они ушли. Надо сказать, весьма вовремя. — Анхи тоже не проявляет, — резко перебила Вега задумчивого Авиора, пытаясь защитить малышку Веллы. — Я и так это вижу, но это еще не факт. — Каф был техником, и всем известно, что их ДНК… — начала возражать Вега, но слабый раструб телепорта появился вновь, подтверждая, что время вышло и их секретное свидание подошло к концу. — Это официально, — усмехнулся Авиор на ее веские якобы доводы, он, поднявшись на ноги, отправился к точке переброса, но перед тем, как исчезнуть в мерцающем вихре, предупредил: — Берегите свою малышку, я пришел именно для того, чтобы предостеречь вас и сказать, что не прощаюсь. Небольшая вспышка, Вега отвела глаза в сторону, на внутренней поверхности век расцвели небольшие сполохи. Чувство, что ее поимели без согласия, немного выбешивало. Но предстоял еще более непростой разговор с Веллой и рассказ о том, что ее рыжекудрая Чара жива. *** Пространство расцветало буйным разноцветием, через него в разные стороны вились бесконечные нити. Они переплетались, иногда рассыпались в ничто, чтобы чуть позже вновь приобрести упорядоченность и необходимую структуру плотного полотна, тянущегося через всю вселенную. Третье и четвертое око, спаянные в единый орган, болели, причем вразнобой, и поочередно требовали приласкать их гибким языком. Звездная система ящеру не нравилась совершенно. Слишком в ней фонило, бесконечные мысли проживающих тут людей, сплетаясь в общий ковер, наваливались на него безудержным ментальным штормом. И эти гуманоиды еще не понимали, почему воины уробороса их не переваривают? Презренные яйца паразитов, годившиеся только на второсортное мясо. Эти создания, никак не соизволившие переступить на следующую ступень эволюции, дабы всю свою ментальную энергию, которая бесконтрольно расплескивалась в разные стороны, досаждая высокоразвитым расам, сплести в единый всепоглощающий разум. Ящер мысленно почесал заглазную ноющую область, боль от нее шла по всему позвоночнику, особо неприятным осадком оседая в узловых центрах, пробивая по всему организму и заставляя нервно дергать конечностями, и особенно парные гибкие хвосты. Пришлось обратиться в свой кластер, состоящий из пятнадцати особей, разбросанных по всем частям космоса, устраивая тем самым небольшой мозговой штурм. Трое верхних просто пожелали удачи — их статус обязывал не вмешиваться в дискуссию. Другие поделились на неравные две части, меньшая из которых требовала найти личинок напавшего на них телепата в космосе среди свободно перемещающихся кораблей людей, так было куда безопаснее для их путешествующей отдельно от всех единицы; большая же утверждала, что необходимо тайно спуститься на закрытую планету, забив на свою безопасность… Таби нес в своем кластере последний замыкающий номер и прекрасно осознавал, что пока не войдет хотя бы во вторую семерку, так и останется на подхвате. Пятнадцатый номер практически не отличался от мяса космических людей. Он был юн, наивен, хотя и достаточно умен. Не всех принимают в ведущие кластеры, вот так вот сразу, не пропуская через промежуточные низшего ранга. И если его миссия — найти того самого мощного телепата, что рубанул сердце военного лайнера людей, зацепив и их, скрывающихся во мраке и наблюдающих за гуманоидами со стороны, — удастся... То, возможно, он даже, перепрыгнув пять номеров, расположится поближе в начало второй семерки. Вспышка, что выжгла центральные нервные каналы пятнадцати уроборосцам, наделала много шума по всем кластерам. На одном корабле никогда не летали единицы, состоящие в одном объединении, этот древний запрет ящеры блюли свято. Так что смерть пятнадцати, а именно экипажа одного корабля, прокатилась тут же незатихающим эхом по всем уголкам вселенной. Ему повезло в том, что он наблюдал ту смертельную волну с безопасного расстояния и запомнил вкус телепата, о чем тут же доложил своему кластеру, что взял след. Основные силы уроборосцев отступили, даже не поставив в известность лемурийцев, оставив в системе таких, как он, разведчиков-смертников. Любой ящер считал, что лемурийцы им не братья по разуму, лишь удобные однохвостые партнеры. Хотя трусливые обезьяны все равно прознали о неудаче уробороса и, выждав, напали на обездвиженный лайнер людей, утащив в подпространство умерший корабль ящеров. А после сами затаились, наблюдая за всеми со стороны и не собираясь отдавать умерших ящеров, принадлежащих их кластерам. Неимение второго хвоста у уроборосцев считалось позорным дефектом. Таких особей-изгоев не брали ни в один кластер. И они в лучшем случае просто умерщвлялись, в худшем шли на ужасные опыты с модифицированием тела. Таби, закончив общение со своими, отключившись от кластера, тяжело расправил свои многолепестковые легкие и, поставив дыбом подрезанные по уставу ушные веера, откинулся на спинку пилотного кресла, пошевелил парными хвостами одинаковой длины. Его гордостью, так как обычно один из хвостов при вылуплении у уроборосцев заведомо всегда был чуть короче или длиннее стандартной длины. И на что только не шли ящеры, чтобы выровнять свои хвосты. Если не покроешь разницу вовремя — продвинутый кластер тебе не светит, а значит, на своем существовании можно поставить тяжелый погребальный камень. Цель оправдывала средства. Знатный кластер и вторая семерка на следующем этапе. Так, не войдя во вторую семерку, он не сможет привлечь никого из первой. А значит, ему пока не найти себе верхнего партнера, и извечное для их расы желание отложить яйца казалось запредельным и нереальным. Вся его кладка уже сделала это, и не раз. Разве он так много хочет? Всего-то отложить пятнадцать яиц. Лучше, конечно, если несколько кладок… тогда он быстро продвинется по второй семерке и, войдя в первую, сам, как верхний, будет выбирать себе партнера. Пятнадцать у уроборосцев — это проклятое число, даже святых ящеров у них четырнадцать, да и в каждой кладке хоть один ящер да погибает — нормальная плата за быструю эволюцию вида. Кластеры же не статичное образование, лучших поднимают выше и переводят в более знатные по рангу группы, худших, наоборот, выкидывают, не жалея. А ведь он был один из самых привлекательных в нежном возрасте первых линек. Поэтому его и распределили сразу в высший кластер, в отличие от всех остальных. Но с другой стороны, попади он в объединение попроще и, возможно, уже сплел бы свои хвосты уже, и не раз, с очаровательным властным верхним. И, отложив несколько кладок, прочно войдя во вторую семерку, давно бы зацепился на своем законном месте. Мысли, мысли… Ящер прижал свои веера, бездумно ощерился, словно перед ликом опасности, его кластер принял решение, оставалось только ему подчиниться. Он видел, как рядом с ним, по космическим меркам, периодически мерцающие проявляются, дразня другие разведывательные челноки. Значит, если его кластер потерпит неудачу, другие пошлют по его пути свои пятнадцатые номера. Слежка везде и во всем, так построен его сложный многоуровневый мир. Этого Таби допустить не мог, он выиграет это сражение, станет нижним и отложит не одну кладку с номером два в их кластере. Именно этот ящер ему грезился часто среди потоков мыслей и навязчивых снов, а после встанет с ним рядом как равный, совершенно не заботясь, куда вытеснит другого ненужного верхнего из ведущей семерки. Но все же ему надо спешить, ведь если второй номер продвинут выше в иную группу, настичь столь желанного верхнего будет просто нереально. *** Ее девочка, прекрасная Чара, жива. Новость искупала Веллу в водовороте бесконечности счастливых эмоций. Жива, жива, жива… словно стук сердца, заиграло внутри, радостью переполняя ее. И когда она после этих слов прижала к себе натянутую словно струна, совершенно потухшую Вегу, та недоуменно мягко отстранилась от подруги. — Ты действительно правильно поняла мои слова? — Да. — Ее притянули обратно в цепкие объятия, вжимая настойчиво в себя, при этом подробно объясняя почему: — Я отпустила Чару еще тогда, простившись навсегда с ней. И только мысль, что она умерла, тяготила меня. Но сейчас, я надеюсь, этот Каф, бывший младший Аль Данаба, защитит ее и даст все, что она действительно заслуживает, наша любимая сестра. Вега даже не надеялась на подобное. Ей казалось, что Чара до сих пор незримо присутствует с ними, живет в своем продолжении — Анхе — и через серые глаза дочери наблюдает за вероломной Вегой. Но Велла потянулась раскрасневшимися губами именно к ней, молнии на комбинезонах зазвучали очень соблазнительно. И как бы ни упоительно-прекрасно было целоваться с жаркой красавицей, но Вега вновь ее немного отстранила. — Ты действительно уверена в своем выборе? Чара в одном из миров Терры, и при желании ее можно… — Палец Веллы накрыл полураскрытые нежные губы Веги. — Найти? Не говори глупости, космос велик, облететь все миры Терры нереально, на это уйдет больше чем одна жизнь, без нужных документов Суда этот путь невозможен. Даже если имеешь к ним доступ, не думаю, что судьи отправили Чару туда, где ее могли столь легко выцарапать матери. А значит, через наши каналы пробить такое просто невозможно. Более того, если бы Авиор знал, он бы не стал скрывать от нас подобное. — А если бы все же стал? — Вега не стала убирать с себя раздевающие ее горячие руки. — Не думаю. Ящеры открыли охоту, а значит, он бы в первую очередь проверил нашу сестру. Возможно, его уровень доступа не позволяет знать всю информацию о данной ситуации на этом этапе. Меня пугает другое, смогу ли я отпустить нашу дочурку в один из миров Терры, если посчитаю, что здесь рядом с нами в свободном космосе ей угрожает опасность. Но как бы то ни было — это счастье узнать, что та, которую ты любила, не покинула наш мир, и пусть делит свою жизнь с другим, но… — Велла потеряла нить разговора от переполняющих ее запредельных эмоций. Но Вега поняла, да если бы ее Селена сейчас оказалась жива, пусть на краю вселенной и в паре с другой, ее бы тоже захлестнуло волнами радости. И то, как Велла, протянув ей сенсорный фаллоимитатор, прижала к своей оголенной промежности другой, подобное говорило о многом. Ей предлагали шагнуть на новую ступень единения, стать равной. Вытянувшись вперед, полупрозрачные члены, упершись друг в друга, слились… Велла со стоном опрокинула их связку на всплывшее из пола удобное ложе… Что это? Вега никогда не занималась подобным с Селеной, им хватало общих экстрасенсорных способностей, чтобы чувствовать слияние разумов, при этом единение тел уходило на вторичный план. Сейчас же она чувствовала тело Веллы как свое собственное. Все ее возбуждение… желание отдаться и взять. Молодой капитан вела своего штурмана умело и властно на первый заход к оргазмическому пику. Теперь уже ее капитан. И Вега, осознав это, что теперь именно Велла стала ее настоящей парой, распустилась слабым прозрачным, еле уловимым цветком, затопив ментальное пространство остаточными вспышками нирваны. *** Проникнуть на охраняемую планету долго не удавалось. Ящер маялся в тени ее спутника луны и прокручивал в сознании все возможные варианты. Два пирамидальных комплекса стерегли необходимый объект, прощупывая космическое пространство знакомыми для этой расы сканирующими лучами. С подобным уроборос уже сталкивался, и не раз, и, естественно, ящер знал в том числе, как обойти эту незатейливую помеху. Его напрягало же совершенно иное, более того, вызывало откровенное недоумение. Сама планета словно находилась в непроницаемом коконе, через который никакие ментальные атаки просто не проходили, более того, при прошивании ответно шла мощная волна, от которой ящер едва сбежал за обратную строну луны. «Если они так сильны, то почему нет подобной защиты ни на одном корабле, станции-оплоте или военном крейсере?» Что-то в этом явно было не так. Отсюда подключение к кластеру оказалось невозможным, все его попытки тут же экранировала все та же неизвестная сила, что иногда протуберанцами и завихрениями отрезала его от всего остального космоса. По-умному Таби нужно было бы отступить, связаться со своей группой и получить дополнительные инструкции. Но это означало, что он принял поражение и не имеет права оставаться подле других и уж тем более сплести хвосты со вторым верхним, прекрасным и великим. Незавидный кластер, невозможность стать полноценной единицей ячейки общества. Это слишком угнетало и толкало на необдуманные проступки. Таби каждую долю времени помнил, что за ним наблюдают подобные неудачники, и если он не решится, то туда, на планету, пойдет другой, из более слабого кластера, и, если у него все получится, именно он займет его теплое нагретое место. Молодой ящер расправил по-боевому веера. Он никому не уступит свою удачу, и это точно. Оставалось настроить индивидуальную капсулу для экстренного спуска в атмосферу и молиться о том, что на планете нет системы защиты против мелких по размеру метеоритов, дожидаясь необходимого плотного потока. *** Небо раскрашивало метеоритами, ему удалось обмануть охранную систему пирамид. На планете оказалось прохладно, выставить дополнительную шкуру для утепления спины и брюха вживленным в кожу скафандром не было ничего проще. Но продуцировать и тем более таскаться в полной экипировке Таби и не думал, условия вполне подходили под его вид, кислорода даже оказалось в избытке. Отчего кружилась голова, приятными волнами прошивая по всему позвоночнику до самых хвостовых кончиков, и тянуло на немыслимые подвиги. Он точно не уступит этим фонящим во все стороны недоразвитым людишкам, покажет, как крут, и, кроме него, никто даже не поставит свою заднюю лапу и не махнет тут двойным хвостом. Он — Таби, пятнадцатый номер, — скоро распрощается с таковым и станет четырнадцатым, а лучше сразу десятым. Главное, найти сбежавшего телепата и поймать его желательно живым. О том, что этот самый телепат может влегкую убить его, как и тех на корабле, Таби и не задумывался, пьянящее чувство свободы и безмерной силы окрыляло и срывало все предохранители. На их родной планете сила тяжести была вдвое больше. Его трехпалые задние лапы загребли грунт острыми когтями, кое-где еще присутствовала вода в странном замороженном состоянии, но, судя по всему, начинался теплый сезон. Сбоку от него выскочил невиданный зверь, и система скафандра отреагировала тут же, опознавая в нем белковый источник для славного перекуса. Таби выпустил клич воинов его кластера и припустил за убегающим несчастным зверем. Когда он еще так славно поохотится, выпустив давно забытую звериную сущность на свободу? Животное хоть и удирало с большой скоростью, но явно недостаточной для проследовавшего его раздухарившегося ящера. Таби сходил с ума, древние инстинкты, так давно подавляемые его видом, вырвались на волю и затопили всю его сущность, отбросив в никуда все те миллионы, а возможно, и миллиарды его родных планетарных циклов эволюции. Зубные пластины выдвинулись еще агрессивнее, плоть жертвы, кровь, сладость победы… Он упивался тем, что поймал сам без всякой технической помощи это умирающее у него в челюстях существо. «Жалкое создание, бегающее на четырех лапах, тебе ли тягаться по скорости с тем, кто словно божество скользит на двух!» Вкус добычи оказался прекрасным, это не синтетическое мясо и не капсулы пищевых добавок. Ящер отрывал от еще пока теплого тела целые куски и, не прожевывая, насыщал расправившийся двухкамерный желудок. Упоительно, и сладостно, и, главное, космически прекрасно. Местные хищники, что пришли на пиршество, по первости попытались предъявить права на его пойманную добычу, но тут же, скуля, отступили, когда ящер залепил по ним слабую по силе предупреждающую ментальную волну. Что ж, Таби усилил воздействие, и стая, подвывая, поджав, словно последние трусы, одинарные убогие хвосты, ринулась от него подальше. Кажется, он завоевал чьи-то охотничьи угодья, но этот факт в данный момент казался совершенно не важным. Его распирало от вседозволенности и безудержной силы, на этой забытой священными ящерами планете оказался суперубийца и безжалостный хищник. Сколько подобное продолжалось, Таби вряд ли смог оценить, он словно в пьяном угаре носился по пересеченной местности, когда было необходимо, убивал, иногда мерился силами с местным опасным зверьем. Порой издалека видел этих личинок паразитов — но все они даже близко не дотягивали до среднего телепатического уровня, только фонили, чем выводили ящера из себя, и он, фыркая и мотыляя яростно хвостами, снова срывался в дикарский образ жизни, избегая ненужных ему особей. Конечно, он мог бы устроить бойню и среди этих жалких человеческих групп. Но в данный момент слабое осознание забытого задания, что он обязан работать тут под «прикрытием» и особенно не привлекать внимания, автоматически корректировало свихнувшееся поведение Таби. Умный скафандр анализировал реакции и состояние своего одичавшего хозяина и по истечении определенного времени, закончив полностью исследование, впрыснул под кожу взбесившегося ящера необходимые антидоты. Таби в какой-то момент словно пробудился от бесконечного сна, полного нирваны… Ужас от того, что с ним произошло, и осознание того, что могло быть куда хуже, не сработай вовремя высокотехнический покров, пришпилил неподъемным грузом тяжести. А ведь скафандр записывал любую мелочь, и потом любой другой пятнадцатый номер, найдя своего поехавшего, а возможно, уже и сдохшего сородича, мог воспользоваться несчастным опытом Таби. Да, для кластеров опыт единицы — это путь к всеобщему благоденствию и выживанию. Но для него лично? Абсолютно и однозначно — нет. А ведь вдали от группы, утратив поддержку ведущих, Таби, с одной стороны, был немного растерян, с другой — начал осознавать себя довольно-таки странно и нерационально — как отдельная, ничем не связанная личность. «Дикость заразна. Необходимо просто уничтожить все гнезда человечества, дабы не размазывать его пагубное влияние на весь космос!» Да и вывод тоже оказался не лучшим. Таби вспомнил все знания о людях и спроецировал осторожный запрос, настраиваясь на ментальную волну, так чтобы ее услышал только весьма мощный телепат. «Ты слышишь меня?» — понеслось во все стороны, еле касаясь всего живого на грани восприятия, сканируя и разыскивая того единственного, ради которого его трехпалые лапы коснулись грунта опасной планеты-ловушки для любого представителя уробороса.