Aperture Asylum

Девушка, назвавшаяся «Челл», сидела на полу и пялилась в одну точку. Возможно, она пыталась прожечь в стене дыру, но, по всей видимости, получалось не особо удачно. Глэдос, в свою очередь, было дико скучно — книги забрали, читать нечего, развлечь себя нечем. Пейджер отложен в сторону за ненадобностью, кроме своего имени Челл ничего больше не писала, да и Глэдос не особо чем-то интересовалась. Да, пациентка №10 сказала, что убивать не будет, но она не говорила об постоянном общении. Ей банально хотелось позлить Виолу, не играя отведённую ей роль сиделки в маленькой пьесе Уинтерсон. Для чего вообще доктор всё это задумала? Какая ей польза от того, что Глэдос будет с кем-то жить? Вопросы, вопросы требуют ответов. Неожиданно для Глэдос, девушка встала, и начала ходить по комнате, что-то высматривая. Глэдос, разумеется, было плевать на эту немую. Единственное, что её хоть как-то интересовало, так это бинтовая повязка на руке девушки. Её интерес был вызван не простым наличием какой-либо раны, а сам факт повреждения, а так же история этой травмы. На теле Челл, как уже успела разглядеть Глэдос, большое количество маленьких рубцов и шрамов, немалая их часть сосредоточивалась на спине и шее. Они так же интересовали Глэдос. Девушка явно не из простых, если её привезли сюда и посадили к ней, а значит, у Челл интересное прошлое, при удачном стечении обстоятельств Глэдос разговорит девушку, чтобы узнать её слабости и иметь рычаг давления. Глэдос давно поняла, что всегда нужно искать слабости своих собеседников. Кто-то боится крови, как один из психиатров, что приходили к ней давным давно, кто-то боится за своих близких, кто-то боится за себя самого и так далее. Страхи управляют людьми, делая их жалкими, хрупкими, просящими о пощаде. Глэдос поняла это на собственном опыте. Из потока приятных мыслей Глэдос вырвал тычок в плечо. Не открывая глаз, она хмыкнула. — Чего тебе, немка? — дело было совсем не в немецких корнях или в акценте. Челл была немой, отсюда Глэдос и придумала ей интересное прозвище. — Что-то высмотрела? Нашла способ сбежать? У меня их было сотни, но в них не включалось наличие твоей персоны. Я не прорабатывала побег для двоих. Спросишь, зачем я вообще рассчитываю на побег и продумываю различные варианты? Скука. — снова тычок в плечо, на этот раз более сильный и это сработало, Глэдос открыла глаза, перед её лицом встал пейджер и она в слух прочитала написанное. — «Ты красивая». Хм, что ж… Я не мастер делать комплименты, но так уж и быть, ты тоже ничего. Что-то ещё? Челл на несколько секунд повернула пейджер к себе, что-то активно печатая, наконец закончив выражать свою мысль, девушка, чью улыбку, разумеется, не было видно из-за намордника, повернула устройство обратно к глазам своей соседки. «Кто ты? Я ведь так и не узнала твоего имени. Возможно — Карлайла?» Лишь на долю секунды Глэдос удивилась, насколько была близка эта девчонка. Вернее, была бы близка, если бы Глэдос по прежнему звала себя Кэролайн. Она давно отказалась от этого имени, ещё до попадения в лечебницу. Во время своего первого убийства, которое было несколькими годами ранее, у пациентки №10 произошёл нервный срыв, по началу была паника, что делать, сдаться или бежать? Но тогдашняя Кэролайн нашла выход, избавившись от тела, руководствуясь принципом «Нет тела — нет дела». Будучи опытным медиком, она продолжила свою карьеру маньяка. Похищая людей с улицы, создавая, как она называла, тесты, которые, похищенные ей, люди должны были проходить. Неповиновение каралось долгой и ужасной смертью. Оборвав все связи, оборвав все узы, хоть как-то связывающие её с прошлым, Кэролайн создала себя заново. Как она говорила — «Лучшую версию себя самой». Умную, расчётливую, намного кровожаднее предыдущей. Она назвала себя Глэдос. — Что тебе нужно? Я понимаю, что твоей полной вины в произошедшем нет, но косвенно ты виновата в том, что у меня забрали все книги и теперь мне совершенно нечего делать, хоть совершай новый побег — лишь бы не было скучно, — Глэдос села, помассировав виски, снова встала с кровати и начала угрожающе приближаться к Челл. — Ты хочешь поговорить со мной? Для чего? Выяснить все мои слабые места, чтобы потом использовать их против меня? А может ты вообще секретный агент под прикрытием и тебя послала Виола?! Один такой был, долго он не прожил. Глэдос разумеется врала. К ней никого не подпускали уже давно, тем более не селили рядом, все эти годы она была одна. Она не хотела наезжать на эту девушку, эмоции взяли верх, раздражение, непонимание ситуации, мысль о том, что ею хотят манипулировать, ради дурацких тестов Виолы. Для чего ей это? Что она хочет доказать? Вдруг из динамика послышался голос самой Уинтерсон, явно наслаждающейся всей сложившейся ситуацией. — Вот она, та самая Кэролайн, которую я всегда знала и… впрочем это не важно, твоя, скажем так, броня дала трещину, стоило дать тебе небольшой раздражитель, а ты уже подозреваешь её во всех смертных грехах и готова прикончить… Забавно. Ну что убьёшь девчонку, или что? До Глэдос дошло, что она почти сорвалась, перестала контролировать себя, контролировать свои эмоции, очищать разум. Нельзя подыгрывать этой суке, всегда идти наперекор её желаниям! Возможно, кто-то назвал бы Глэдос ребёнком, но тут другая ситуация, битва разума, победить противника ментально, сломав его изнутри. Такое Глэдос уже проделывала и не раз, но вот подцепить Виолу не удавалось никогда, слишком хорошо они друг друга знали. — Челл, да? Возможно я слегка перегнула. Ты не секретный агент, Виола слишком тупа для этого, после предыдущего раза, ей нет смысла подселять ко мне ещё одного. Конечно, твоей косвенной вины это не умаляет, но всё же, я соглашусь. Давай поговорим, но делать это будем по моему, — Глэдос повернулась к камере, включив одну из своих самых зловещих ухмылок, зная, что на Виоле данный трюк не прокатывает уже давно, но какое-то чувство удовлетворения всё-таки даёт. — Ты знаешь язык жестов? Морзянку? «Нет» Глэдос задумалась, возможно ли, что Виола читает сообщения Челл? Такую вероятность исключать нельзя, поэтому придётся изловчиться таким образом, чтобы доктор не понимала, о чём пациенты будут говорить. — Что ж, придётся тебя учить, — Глэдос вздохнула. — но не сегодня, поговорим с помощью твоего пейджера. Всё просто, я задаю вопросы — ты отвечаешь. Всё ясно? Девушка кивнула, села на пол, скрестив ноги и положив перед собой устройство общения, она была готова. — Почему ты здесь? «Убила наглого повара» — Как ты его убила? «На мне надет намордник, догадайся» — О, мы начали язвить! Славно, но не забывайся. Продолжим. Ты прокусила ему… шею? Что сподвигло? «Я не знаю, но когда он начал лезть ко мне, будто, что-то переключило меня и я напала на его. Такое бывает, когда я злюсь» — Интересно, но в любом случае навредить ты мне не сможешь, пока на тебе надет намордник. Внезапно зазвучал сигнал тревоги, свет выключился, вместо него загорелась небольшая красная лампа над входной дверью. Сирена выла, люди суетились, пытаясь понять, что происходит. Очередной побег? Челл, от неожиданности, испугалась, начав беспокойно осматриваться по сторонам. Она встала и подошла к стене. Пейджер выпал из рук и лежал возле ног Глэдос, девушка же пальцем указывала на мигающую ламу. — Что? А, это, сигнал тревоги, такой уже был однажды. Сейчас прибежит Виола и начнёт во всём винить меня… это даже забавно. Возможно хотя бы сегодня что-то стоящее, может кто-то сбежал, может глупые и никому не нужные учения, посмотрим. Как по щелчку пальцев входная дверь отворилась, в неё забежала запыхавшаяся Уинтерсон. По ней было видно, что женщина бежала и бежала довольно долго. Отдышавшись, она вплотную подошла к стеклу, ударив по нему ладонью. — Твоих рук дело?! Как? Как ты это делаешь? Глэдос усмехнулась. Как смешно было наблюдать за всем этим сумасбродством, во всём винят её и только её. Что же, какую репутацию себе создала, такое отношение и получай. — Я? Я сидела здесь, с кем вы оставили свою систему безопасности? Кто её охраняет? С того и спрашивайте. Ей всегда нравилось раздражать Виолу, это всегда весело, смотреть, как она дуется, морщится, кричит, словно маленький ребёнок, которому родители не покупают заветную игрушку, а он, не желая уходить без нее, стоит и воет на всё помещение. Именно так иногда выглядела Уинтерсон. — Система охранялась моими доверенными людьми, так объясни же, как ты добралась туда? Ты не выходишь отсюда, мы следим за каждым твоим шагом, вздохом, морганием. Как, чёрт возьми, ты это делаешь?! — Виола, знаешь, у меня есть один вопрос, — вдруг сказала Глэдос. — Как ты не впадаешь в депрессию, зная эм… насколько ты всё-таки одинока? Что ты приходишь домой одна, в дом, в котором никто тебя не ждёт и не будет ждать. Джон-то давно с тобой не живёт. Хоть вы и женаты, работаете вместе, он редко появляется у тебя дома. Ты чувствуешь ответственность за нынешнее положение системы безопасности или самой лечебницы, а? Доктор немного успокоилась, глубоко вздохнув пару раз и мысленно посчитала до десяти. — Не всё ли тебе равно? Не лезь в мою жизнь и не строй из себя психоаналитика, им была она, а не ты! — Мне всегда было интересно узнать, что ты сделаешь, если… я сложу обстоятельства таким образом, чтобы у тебя не было иных выходов и ты не разочаровала меня. Ты позволила пятерым умереть, даже для таких, как я — это жестоко. Но я знаю правду, дорогая Виола, ситуация необратима, всё изменилось. Навсегда. — Ты хотела меня убить… зачем? Глэдос рассмеялась, звонко и весело. Азарт наполнил её полностью, битва умов, как же давно она этого ждала! Виола наконец-то набралась храбрости, это же восхитительно. — Я не хотела убивать тебя. Что я без тебя буду делать, снова пугать случайных психиатров? Нет… ты забавляешь меня. Твои тщетные попытки, что-то поменять, что-то… кого-то вернуть, это забавно. Виола снова ударила ладонью по стеклу, разумеется, повреждений на нем не осталось никаких, а вот рука заметно покраснела. — Ты — тварь, убивающая людей ради забавы, ради… тестов! — последнее слово она будто выплюнула, словно кошка комок шерсти. — Ты - не она, больше нет. — Не говори, как все, ты не такая. Хотя хочешь ей быть. Для них ты просто расходный материал, сейчас ты им нужна, а выполнишь свою работу… и они тебя выкинут, как прокажённую, их принципы, их, эм… кодекс, всего лишь слова. Забываемые при первой же опасности. Я покажу тебе, как только случается что-то из ряда вон выходящее, то эти, хм… цивилизованные люди — сожрут друг друга. — Кэр… Глэдос, о чём ты говоришь? Что ты пытаешься до меня донести, что я должна понять? Что ты задумала в конце-концов? — О, ничего особенного. Сотни людей умрут от боли и страха. Их никчемные жизни придут к ужасному концу. Всё благодаря тебе и коробку спичек. Как тебе такой ответ? В лечебнице есть определённые правила, но когда ты их нарушишь, как думаешь, тебя пощадят? Единственный разумный способ выжить — это жить без правил. И скоро ты нарушишь свои правила. И… ой, совсем про тебя забыла, — Глэдос перевела взгляд на Челл. — Знакомься, это Виола и когда-то давно, мы были с ней вместе. Что строишь удивлённое лицо? Ну да, и что с того? — она перевела свой взор обратно на Уинтерсон. — Но она сломалась, не выдержала напора и убежала, — на последнем слове, Глэдос подошла к стеклу и ударила по нему со всей силы. Виола вздрогнула. — встретила своего Джона и вышла замуж, но не прожив вместе и пяти лет, быстренько разошлись, я только одного не понимаю — зачем? Пытаешься забыть кого-то, хотя сама же носишь тот кулон, я права? Виола инстинктивно сжала рубашку в том месте, где висел кулон, подаренный ей Кэролайн на первом свидании. Он представлял из себя ангела со сложенными крыльями, держащего в одной руке меч, а в другой торт. Забавный кулончик. — Да пошла ты! Доктор развернулась и стремительно вышла из камеры. Красная лампа неожиданно потухла, снова включилось прежнее освещение. Глэдос усмехнулась, очередная победа у нее в кармане. — Да, всё такая же забавная, она не меняется, согласись? — женщина развернулась, быстрым шагом прошла к своей кровати и села. — Итак, Челл, на чём мы остановились?