Contra spem spero!

      — Уйди, пожалуйста, — еле слышно произнёс Арсен, перед тем как поднять голову и утонуть в омуте чужих глаз.       Таких любимых. Таких запретных. Единственных.       Паше хватило пары секунд для того, чтобы заключить Чёрного в объятия и… поцеловать, нежно дотронувшись до губ Арсена своими. Воспользовавшись смятением парня, Павел запустил язык в приоткрытые от удивления губы, отчего у Арсена ноги подкосились. Он непременно упал бы, если б сильные руки Паши в последний момент не подхватили его. Однако Арсен, опомнившись от шока и придя в себя, лишь оттолкнул Юрова.       — Я же сказал: уходи, — настойчиво проговорил Чёрный.       Паше не оставалось ничего, кроме как послушно развернуться и молча покинуть квартиру.       Лишь хлопнула входная дверь, Арсен опёрся спиной о холодильник, медленно сползая по нему на пол и дотрагиваясь пальцами до губ. Это был его первый поцелуй, который при этом украл самый дорогой ему человек.       Спустя некоторое время вернулся Тимур. Увидев друга сидящим на полу, он тут же кинулся к нему.       — Арсен, что случилось, с тобой всё в порядке? — обеспокоено выпалил Самедов.       Чёрный молчал, словно не мог сказать и слова.       — Опять Паша?       — Мы поцеловались.       Тимур отошёл на пару шагов назад.       — Самое страшное в том, что, кажется, я этого тоже хотел, — тихо продолжил Арсен.       Потом, вдруг подняв голову, он заметил в поведении Тима кое-что странное. На лице Самедова на минуту отпечаталась какая-то непонятная печаль, вскоре, впрочем, сменившаяся самой искренней улыбкой. Такую улыбку мог подарить лишь Тимур и никто больше. От неё можно было зарядиться позитивом на весь день, что и случилось сейчас с Арсеном.       — Ну что ты такое говоришь? «Самое страшное», пф! Я же говорил, что всё хорошо будет.       Арсен быстро кивнул головой, встал и крепко-крепко обнял Тимура.       — Спасибо, Тим… — начал было Чёрный, но так и не договорил, вдруг отключившись.       Как понял Самедов, Арсен просто заснул. Легко подхватив друга на руки, Тимур донёс его до кровати, укрыл тёплым пледом и прилёг рядом. Некоторое время Тим рассматривал недвижные черты Арсена и наконец, убрав выбившуюся черную прядь с лица, едва слышно прошептал:       — Я теперь, кажется, понимаю, почему именно тебя выбрал Паша.