Доктор лучше знает

— Иди на кресло. Мне нужно повторить процедуру. Тут меня объял дикий ужас, внизу все еще все болело, так же горел мой вход, я ни психически, ни физически не переживу больше этого ужаса вновь. Я отступила на шаг назад, босыми ногами по холодному линолеуму, смотря с ужасом на кресло. — Нет, только не это, пожалуйста, может, не надо, — руками прикрывала лобок с тонкой полоской черных подстриженных волос, чувствовала себя крайне неуютно. — Такой расклад. Есть два пути лечения, зависит от тебя. Или ты признаешься, что у тебя было больше одного партнера и что ведешь развратный образ жизни, что подставляешь свои дырки под все хуи — тогда клизма не потребуется, — холодно заявил врач, — или настаиваешь, что спала только с одним, тогда потребуется еще одна клизма с большим литражом. Тут разные подходы лечения. Я стояла посреди хорошо освещенного кабинета, почти обнаженная, пробежавшая голой по холодному коридору больницы, и испытавшая жуткую боль. Анус горел огнем. У меня действительно был только один партнер, но повторять клизму я не хотела. Испытать снова этот ужас — раздирающую боль изнутри, поэтому это заставило меня обессиленно пролепетать. — Да, у меня было много партнеров, — лицо залилось жаром, я опустила взгляд. — Как называют таких девушек? — строго спросил Игорь Борисович. — Смотри в глаза, когда общаешься с врачом. Я подняла взгляд. — Шлюхами, — пискнула я. — Так, еще раз повтори, значит, кто ты? И что делаешь? — Я шлюха, — с содроганием в голосе, сгорая от стыда, сказала я. — Я подставляю свои дырки под все хуи. — А еще врунья, — обвиняющее поставил на мне вердикт. — Врать доктору о своей развратной натуре. Тратишь моё время, шлюха. Иди на кушетку, сейчас придется повторить обследование с новой информацией. — Да. — Раздевайся вся, надо осмотреть твои молочные железы, — больше походило на приказ. Меня трясло, ноги точно ватные, глаза горят от выступившей влаги, я подняла водолазку и расстегнула лифчик, соски сжались от холода, я попыталась прикрыть лобок и грудь. Вся сжалась. Он, полностью одетый, смотрел на меня презрительно оценивающим взглядом, сканировал. Как же стыдно. Сознание затуманилось, от нахлынувших переживаний я замерла, точно оканемела. Игорь Борисович недовольно сжал губы, и ударил меня по заднице, отчего я взвизгнула. — Живо. Исполняй. Удар горел огнем, но привел в чувства. Я, дрожа, села в кресло, раздвинула ноги, поставив их на подставки, открывая половые губы и вагину на обозрение ему. Надеялась, что все ужасы остались позади, и я скоро уйду. — Руки параллельно телу. Не смей больше прикрываться, шлюхам не положено. Я исполнила приказ. Замерла от унижения. Игорь Борисович провел по груди, ущипнул, слегка шлепнул между ног — я дернулась. — Лежи смирно. С болью схватил руками за соски, сжал, огненные ощущение пронзили меня, он выкрутил соски. Я закричала. Потом он по-свойски помял грудь. — У тебя уплотнение в правой груди. Это рак. От диагноза «рак», у меня все перевернулось внутри, неосознанно мои глаза снова наполнились слезами, дыхание стало перехватывать. Истерика. Я начала задыхаться, мне не хватало воздуха. Резкий удар по лицу, как ни странно привел меня в чувство. — Все лечится. Главное — слушать доктора. Ты же будешь меня слушаться. Но сначала займемся твоей пиздой и задницей. Он засунул мне в вагину сразу два пальца, пошевелил ими, кроме дискомфорта я ничего не чувствовала, потом он дотронулся точки и болезнено сжались мыщцы, я охнула и глубоко вздохнула. Он стал её тереть, попутно положив на лобок руку, большим пальцем мастурбируя клитор. Разогревая, наращивая интенсивность, трахал меня пальцами. Болезненое возбуждение сжало все внутри. Тяжесть, жар и влага. Омерзение от себя и новая волна стыда. — Уже мокрая и течешь, сучка, думала, я не узнаю? Он вставил мне в зад палец, и я зашипела от боли, анус еще жгло и царапало. Я зажалась. — У тебя везде слишком узко для шлюшки, которой ты являешься, это не порядок. Надо исправлять ситуацию. Если дырки будут узкими, лечение не эффективно. Промелькнула мысль, что логики в его словах нет, о таком я не читала, но страх перед болезнями, перед доктором, стыд и позорное возбуждение заставили забыть о доводах разума. Я только жалобно пискнула. Он обошел меня и взяв за волосы на затылке, направив мой взгляд в сторону стены, покрытой плиткой, а к плитке крепился большой черный искусственный член. — Давай, иди, расширяй себя. Неужели ты думаешь, что я это буду делать с такой грязной шлюхой? — То есть? — не могла я поверить его словам, с ужасом смотря на латексный член сантиметров двадцати длиной, а так же достаточно широким. — Ты все поняла. Живо. На колени, и трахай себя.