***
На следующий день все уже собрались на кладбище, чтобы проводить Друэллу Блэк в последний путь. Почти весь род Блэков тут присутствовал. Леди Вальбурга и лорд Орион Блэк стояли впереди всех. Рядом с ними тоскливо стоял муж покойной, Сигнус Блэк. Возле него, взяв отца за руку одной рукой, а другой рукой держась за живот и положив свою голову ему на плечо, стояла Нарцисса. Она была беременна и особо эмоциональна. Женщина тихо всхлипывала на плече у поникшего мужчины. Рядом с Нарциссой стояла Беллатрисса. Несмотря на всю свою грозность и надменно поднятую голову, из её глаз всё равно текли слезы, но она не издавала ни единого звука. Дальше были все ближайшие, а после них и дальние родственники. Даже Поттеры и Сириус были здесь, хоть и стояли они дальше всех. Таковы были традиции и обычаи. Но не это главное. Остатки магии пока ещё не похороненного мертвого волшебника страшно и кроваво карали всякого, кто помешает проведению церемонии или нарушит покой каким-либо образом. Все это понимали. И все молчали. Все собрались в одном месте: пожиратели и авроры, прекрасно зная друг друга, стояли бок о бок. Здесь и сейчас они не были врагами… Они сейчас были членами одного или нескольких связанных между собой родов. Проще говоря, одной семьей. Регулус заметил одну странную женщину, стоявшую слева подальше от Леди Вальбурги. Она, похоже, была подругой тёти Друэллы, миссис Смит, кажется. Хотя, подождите. Она же недавно отправилась в Норвегию. Хм… Ну, конечно. Регулус подошел и встал рядом с ней. — Думаешь, это было необходимо? — спросил он пожилую ведьму, смотря вперед. — Скорее всего нет, — ответила она тихим голосом, периодически всхлипывая. — Но я не осмелилась показаться им на глаза. — Понимаю, — сказал Регулус, посмотрев на женщину. — Мне очень жаль, Меда. Андромеда, принявшая облик пожилой миссис Смит, бросилась в объятия Регелуса, тихо и горько зарыдала. Регулус гладил её по голове, боковым зрением смотря по сторонам — не смотрит ли кто-нибудь на них. Несколько человек бросили на них короткий взгляд и повернулись в другую сторону. Похороны прошли тихо и без происшествий. Многие сразу же после погребения аппарировали прямо со своих мест. Небольшое количество людей задержались еще немного в знак уважения к покойной, а потом своим шагом ушли с кладбища и тоже аппарировали. Регулус с отцом и матерью последними выходили с кладбища. Он шёл позади родителей, как вдруг со спины ему послышалось: — Сегодня вечером. Сам знаешь где, — быстро сказал Сириус и мгновенно аппарировал. «Вот дурак!» — вздрогнув от хлопка аппарации, подумал Регулус. — «Даже на кладбище спокойно находиться не может. Обязательно кого-нибудь нужно достать». Родители даже не повернулись, погруженные в свои мысли. Чуть отойдя от ворот кладбища, все они аппарировали, оставив после себя лишь недолгое эхо от хлопка, которые сопровождало заклинание.***
Вечером того же дня Регулус не спеша шёл по улицам старого-доброго Хогсмида. Он вспоминал свои школьные года, в этих самих зданиях проходили все радостные моменты его детства и юношества. Вот и «Три Метлы». Сейчас паб был открыт, но войти туда не было ни малейшего желания, в отличие от тех времен, когда они, толкаясь, еле протискивались в проход. «Вот и то самое место», — ухмыльнулся Регулус. — «Сириус в роли шпиона — совсем на него не похоже. Мда, сейчас лезть через эти доски немного проблематично. Да и возраст уже совсем не тот». Через несколько минут он уже сидел в старой комнатке, где, судя по всему, давно никто и не жил. Да и не заходил никто, об этом можно было узнать по толстому слою пыли на полу и мебели. Очистив кресло заклинанием, Регулус сел в него и стал ждать. Интересно, что же понадобилось Сириусу? Может, он хочет вернуться домой. Хотя вряд ли. Он никогда не считал их родовой особняк своим домом. Там он чувствовал себя как в заточении. Отчасти так и было. В семье аристократов даже маленьким мальчикам нельзя вести себя «неподобающе» достойному представителю древнейшего рода. А ведь Сириус с детства не мог спокойно сидеть на месте. Он как дементор, только наоборот. Если дементор наводит тоску и забирает счастье, то Сириус, где бы он не находился, всегда приносил с собой атмосферу веселья и всем дарил счастье и улыбку. Всем, но только не своей матери, Вальбурге Блэк. Мама постоянно наказывала Сириуса, лишала игрушек в детстве, запирала в комнате. Будучи уже подростком, он однажды пришёл с метлой в руках, весь грязный и мокрый, но весёлый после игры в квиддич на заднем дворе. Мама, не терпевшая грязи и неповиновения, от злости сломала ему метлу и так накричала на него, что Сириус даже не заплакал в этот раз, так больно ему было. Но тогда в его глазах как будто потухла та искорка, с которой всегда смотрел на мать. Обычно после проказ, когда его ругали, он, пряча довольную улыбку, извинялся и всячески пытался убежать в свою комнату. А потом, как будто ничего и не было, он при встрече, крепко обняв, целовал маму в лоб, отчего та ругалась вдогонку смеющемуся Сириусу. Но не в тот раз. Он выпрямился, достав палочку, очистил свою одежду и посмотрел на маму. — Леди Вальбурга Блэк, если вы так хотите, чтобы я хоть раз в жизни был серьёзным, то так и быть. Сейчас я абсолютно серьёзен, как никогда в жизни. Знайте, леди Вальбурга Блэк, с меня довольно. В вас нет ни капельки любви ко мне, как к сыну, ни понимания и сострадания. У вас стальное сердце, в котором мне не было, нет и никогда не будет места. И вот сейчас я понял, что всё напрасно. Леди Вальбурга Блэк, отныне у вас нет сына по имени Сириус, а у меня нет матери. Вообще нет и не было. Я просто Бродяга. А бродягам не место в благородном доме. Это были его последние слова, после которых он ушёл из дома, напоследок заметив своего младшего брата Регулуса, который выглядывал из-за угла дальней стены и молча плакал. С болью в сердце Сириус повернул ручку входной двери, закрыл глаза и вышел. Регулус не раз пытался уговорить брата вернуться домой, но тот был непреклонен. Он ни капли не жалел о своём выборе и стал жить в своё удовольствие. А Поттер всячески его поддерживал и помогал в этом, он даже забрал его к себе домой. Счастья Джеймсу не было границ, Лили даже ревновать начала. А вот Сириус в свою очередь еще настойчивее хотел, чтобы и младший братишка тоже ушел из этой «обители Зла», как он сам говорил, и поселился вместе с ним в доме, который дядя Альфард оставил Сириусу в наследство. Но Регулусу совсем не хотелось окончательно разрушать свою семью. Точнее то, что от неё осталось. Но как только Сириус узнал, что Регулуса приняли в ряды Пожирателей, то сразу же от него отрёкся, посчитав младшего брата предателем. Скрип старой двери в комнату резко вырвал Регулуса из воспоминаний. Дверь открылась, и на пороге показалась собака. Огромная чёрная собака спокойно стояла на пороге и смотрела на Регулуса. Тот сразу реагировал, вскочив и направив свою палочку на животное. Собака насмешливо фыркнула и, крутанувшись, превратилась в Сириуса. — Ну здравствуй, братишка. — перешагнув порог произнес Сириус. «А он изменился», — подумал Регулус, — «щетина, усы. На кладбище толком и не увиделись. Он выглядит намного старше своего возраста, или мне так кажется? А вот улыбка у него прежняя — такая же искренняя и беззаботная». — Ты, наконец, вспомнил, что у тебя есть братишка?! С чего бы это? — отпустив палочку, произнес Регулус. — Да ладно тебе, Ужик… — усмехнулся Сириус, делая шаг вперед. — Не подходи, — остановил его Регулус. Сириус погрустнел, его плечи поникли, глаза утратили весёлый блеск. — Я ведь не знал, — улыбка медленно сползла с лица Сириуса, — я даже представить себе не мог, что с тобой так поступят, — он сжал руки в кулаки и на глазах у него выступили слезы. Регулус с грустью смотрел на брата — всё же он был для него самым близким и родным, несмотря на все ссоры и обиды. Сириус продолжал смотреть на него, словно провинившийся пес. — Я был таким идиотом, что даже не поинтересовался у тебя, почему же ты так поступил, — он поднял глаза на Регулуса, который стоял и молча вглядывался ему в лицо. — Мне сказали, что ты принял сторону Волдеморта, и я подумал, что ты предал меня. Это меня сильно ранило. Знаю, что нет мне оправдания, что я не заслуживаю иного к себе отношения, кроме как презрения. Но понял одно, я не хочу терять тебя, братишка. Ты единственный мой родной человек, который мне дорог. Прости меня, если сможешь, — он посмотрел на Регулуса мокрыми от набегающих слёз глазами, в которых чётко виделась вся его боль. — Как же ты не понимаешь, — Регулус, закрыв глаза, тяжело вздохнул. — Для меня не важно, знал ли ты правду или нет. Для меня не важно, на какой ты стороне: света или тьмы. Эта война не имеет для меня никакого значения. Каким бы ты ни был, для меня ты всегда был, есть и будешь моим братом. Ты часть меня, моя кровь, часть моей жизни, — сказав это, Регулус тоже прослезился. Смахнув слезы, он продолжил. — Ничто не может заставить меня отречься от тебя, ибо ты тоже самое дорогое, что есть в моей жизни. Тут его голос дрогнул. Сириус подошёл к нему вплотную, и они крепко обняли друг друга. Минуту они так и стояли, стиснув друг друга в объятиях, и тихо плакали, периодически хлопая друг друга по плечу. — Почему ты мне сразу не сказал, что тебя заставили принять эту метку? — спросил Сириус после того, как они сели. — Белла мне говорила, как ты сказал ей в одной из ваших перепалок, что ты отрёкся от меня, узнав, что я принял метку. И я подумал, что ты будешь со мной так же резок, как и с Беллой. Она долго лежала в постели после твоего проклятья. — Она тогда меня довела, — усмехнулся Сириус, — ты же её знаешь. Её нынешнее положение усугубило её и без того нездоровый характер. — Это мягко сказано, — горько улыбнулся Регулус, — она здорово изменилась. Она всегда старалась угодить родителям и показать, какая она достойная леди своего благородного рода. Ради этого она и приняла метку, так же как и все члены благородных семей, — при этих словах Сириус скорчил рожу, — думали, что это во благо, — продолжил Регулус. — Прекрати! — Не все, братишка, — нехотя перестал шутить Сириус. — Многие достойные рода и семьи считают иначе. Они все презирают идеи Волдеморта в отношении маглорождённых и полукровок. Они готовы противостоять армии пожирателей… — начал Сириус, но брат его перебил. — Сири, я не хочу об этом говорить. Извини, но меня ничуть не волнует судьба маглокровок и полукровок. Да и на чистокровных мне плевать с астрономической башни. Меня волнует только моя семья. Я за свою семью, а не за Волдеморта или Дамблдора, или тем более не за министерство. Их политические игры меня не интересуют. — Но, братишка, они на стороне тьмы. Они убивают невинных людей, чтобы достичь своих мерзких целей. Они обращаются с маглами, как с животными. А маглорождённые для них ниже домовых эльфов, — обеспокоенно проговорил Сириус. — А причем тут мы, брат? Почему мы должны защищать маглов, выступая против членов своих семей? Какая это честь и достоинство — убивать свою семью ради совсем чужих людей, которые сжигали наших предков на костре. Нет, Сириус, только не говори мне эти бредни вроде «они не чувствовали огня» или «аппарировали». Ты серьезно веришь в эти сказки, придуманные для детей? Маглы не такие невинные и бессильные, как кажутся, Сириус. Зря ты не посещал родовую библиотеку. Тёмная или не тёмная магия в книгах, зато там чистая правда, а не бредни «светлых» магов, — переведя дыхание, Регулус устало потер виски и с грустью посмотрел на ошарашенного его яростной речью Сириуса. Слегка ослабив галстук, он продолжил с ещё большим запалом. — Маглы могли блокировать силы волшебника и сжигали их, лишённых всяких магических сил. Пора уже открыть глаза и посмотреть на реальный мир. Нет никакого чёрного и белого, светлых и тёмных, добрых и злых. В каждом из нас внутри живет и добрая, и злая сторона, Сириус. Каждый склонен как совершить добро, так и зло. И у каждого своя точка зрения. Что для одного добро, для другого может быть злом. Ты, Сириус, сражаясь против «сил Зла» можешь кого-нибудь убить, и ты и твои сторонники будут считать, что ты правильно сделал. Сделал доброе дело, победив зло. Но для жён и детей того человека ты всегда останешься злодеем, убившим их отца. Они всю жизнь будут ненавидеть и проклинать тебя. Они могут остаться без пропитания и голодать. Они могут умереть от голода, потому что они лишились кормильца. Ненависть, страдания, голод и боль этих детей будет результатом действий «борцов против Зла», которые, защищая жизни одних, забирают жизни других. И это касается каждую из сторон. Поэтому я презираю их всех. — Что ты хочешь этим сказать, — помолчав минуту, сказал Сириус. — Хочешь, чтобы мы дали этим Пожирателям убивать маглорождённых? Ты считаешь, что они правы? — Я лишь хочу сказать, что в первую очередь каждый должен защищать свою семью. А не жертвовать семьей ради всех! — повысил голос Регулус, но сразу взял себя в руки и, спрятав лицо в ладонях, промолчал минуту. Потом он тихо продолжил. — Неужели ты готов убить нашу Беллу ради других? Неужели ты готов убить нашу Цисси и её семью ради других? — он убрал ладони с лица и посмотрел словно постаревшим на несколько лет взглядом на удивлённое лицо Сириуса. — Неужели ты готов ради них убить меня? — Нет, нет… Конечно же нет! Что ты такое говоришь, братишка, — Сириус опустился на колени и схватил младшего брата за руки, лихорадочно тряся ими. — Ты самое дорогое, что у меня есть, Регулус. Если бы я только знал… Но Регулус его перебил, резко вскочив с места, и со злости закричал: — Если бы знал?! Если бы знал?! — Регулуса трясло от злости. — Ты был готов убить меня без разбора, только потому что я стал Пожирателем. Ты даже не попытался выяснить, что же произошло на самом деле. Ты поверил искажённому рассказу какого-то чужака, не утруждая себя спросить своего брата, так ли это? Разве я когда-нибудь давал тебе повода не доверять мне? Разве не я всю жизнь покрывал твои выходки? — его голос сорвался, и он отвернулся. — Я всю жизнь был верен тебе. Почему же теперь мне предавать тебя? — Прости… — Сириус все ещё оставался на коленях, опустив голову. — Ты все еще не понял, что значит быть семьёй, — немного помолчав, сказал Регулус и повернулся к Сириусу. — Я не могу простить тебя, Сириус, — он посмотрел на старшего брата, который с удивлением уставился на него, — потому что я и не обижался. Он протянул руку Сириусу. Тот вскочил на ноги и снова крепко обнял братишку. В этот раз он не сдержался и всё-таки потрепал брату волосы. — Сири, опять! — шутливо взвыл Регулус, и они рассмеялись. — Ты не исправим, — и он начал приводить в порядок волосы. — Неужели наш маленький Ужик стал ухаживать за собой? — усмехаясь, произнес Сириус, сидя в кресле. — Фи, это у тебя что, загар? Только не говори, что он искусственный, — скривился Сириус. — Очень смешно. Я в отличие от тебя, всегда следил за своим внешним видом. А загар, нет, не искусственный. Я… путешествовал. — Вот как?! С какой стати тебя потянуло в тёплые края? — изумлённо поднял брови Сириус. — Ты завёл подружку? Только не говори, что один путешествовал, — фыркнул Сириус, смотря, как братишка лишь качал головой на его слова. — Да ну тебя, Сири. Если я заведу себе подружку, ты первым узнаешь, — улыбнулся Регулус. — Может скажешь, о чём ты хотел поговорить? — А, это, — резко стал серьёзным Сириус. Регулус удивился, серьезный Сириус был явлением невероятным. — Мне многое надо тебе сказать. В общем, не только у Воландеморта есть сторонники. Есть другие волшебники, не разделяющие его взглядов. Они тоже организовали группу и сражаются против Пожирателей. Я вхожу в эту группу. — Сириус, я наверное тебя удивлю, но про ваш «Орден Феникса» знает вся магическая Англия. Пожиратели давно вас раскрыли, — Регулус с трудом сдержал смешок. — Да ладно, — Сириус был в шоке. — Это же тайная организация, братишка, — он почесал себя за ухо. — Ну дела. — Вот я и облегчил тебе задачу, — сказал Регулус, — можешь перейти к сути. — Ну, раз ты всё знаешь, то я хотел сообщить тебе, что мы готовы тебя принять в свои ряды. Я сам лично говорил с Даблдором про тебя, и он сказал, чтобы ты встретился с ним. — Ну уж нет, Сири, я не собираюсь влезть в эти ваши игры. То, что у меня есть метка, ещё не значит, что я Пожиратель смерти, тем более сторонник Тёмного Лорда. Это всё меня не касается. И вставать против своих сестёр и других родственников, защищая каких-то маглов, тоже не собираюсь. Извини, брат, но в отличие от тебя, я не отрекаюсь от братьев и сестёр только из-за их взглядов. — Что ты такое говоришь? Какие сёстры, Регулус? Ты хоть видел, что вытворяет Беллатриса? Она давно сошла с ума. Она уже не наша Белла. Она стала убийцей в руках Воландеморта. — И вместо того, чтобы разобраться, почему она так странно себя ведёт, ты решил, что лучшим выходом будет её убить? — серьёзно посмотрел на него Регулус. — Она разорвала свою душу, став убийцей. Она уже не будет прежней, — произнёс Сириус, как будто объясняя ребенку, что дважды два будет именно четыре. — Разорвала душу? Ты серьезно? — удивлённо произнес Регулус. — Что же это значит? Как можно разорвать душу? Душа что, бумага какая-то? — Ты не понимаешь… — Да, я не понимаю. Я не понимаю, как можно быть таким наивным, Сириус. Кто сказал тебе, что душа рвётся? Что за бред? — Регулус, если ты что-то не знаешь, не спеши судить других. Во время убийства человек разрывает свою душу. А разорванная душа больше не будет прежней. — Кто тебе это сказал? — спросил его Регулус. — Все это знают. Да и Дамблдор так говорит. Это же очевидно. — И почему же сам Дамблдор не свихнулся? — спросил Регулус. — В каком смысле? — не понял его Сириус. — Да ладно. Не хочешь же ты сказать, что Дамблдор не убивал никого из своих врагов, победив в одной войне и участвуя в другой? — Я не знаю. Наверное, ему приходилось, как и другим. Это же война. В войне приходится убивать, — произнёс Сириус, не понимая, почему это непонятно братишке. — И почему же убийство во время войны не разрывает душу? Или Бог самолично дал разрешения Дамблдору и его сторонникам убивать Его творения на войне? — Я не понимаю, к чему ты клонишь, брат. — А к тому, что это чушь собачья. Душу нельзя никак разорвать, разделить, переселить, изменить или что-то еще сделать с ней. Душа одна целая и такой останется. Тело человека смертна, жизнь не бесконечна. Но душа вечна. Душа человека никак не разрушится. — С чего ты это взял? — Сириус, в отличие от тебя, я предпочитаю проверять любую информацию, а не слепо следовать чужим людям, какими бы доброжелательными они не были. Ладно, библиотеку Блеков ты считаешь «тёмной», а как же другие книги и библиотеки? Даже маглы знают об этом. Поверь, я знаю, о чём говорю. Я не стану придерживаться какого-то мнения, не проверив его досконально. В последние годы я прочёл столько книг, что мало будет всех деревьев волшебного леса, чтобы переписать их. — Да-а. Вот теперь я точно запутался, на чьей ты стороне. Презираешь Волдеморта да и Дамблдору, видимо не доверяешь. Нейтральную позицию ты так же не выбрал, потому что ты точно не собираешься бездействовать. То, что ты, как сам говоришь, за семью, мне тоже не понятно. Ведь твоя семья как на стороне Волдеморта, так и на нашей, так и нейтральных немало. Что бы ты не задумал, одно точно ясно. Как бы ты это не называл, ты создаешь свою сторону. И как мы поняли, взгляды других сторон тебе не по нраву. А значит, и твои взгляды им не понравятся. Из чего следует делать вывод, что ты, братишка, наживаешь себе кучу врагов. — Не преувеличивай, Сириус. Я же говорил, что не стану вмешиваться в эту, с позволения сказать, войну. У меня свои цели и планы. Но в чём-то ты прав. Я могу перейти дорогу некоторым, но меня это не очень-то волнует, ведь я не буду действовать в открытую. И меня ни в чём не заподозрят. — Какие цели и планы? Как ты собираешься действовать незаметно? — в изумлении поднял брови Сириус. — Ты хочешь сказать, что обхитришь двух могущественных магов, не говоря ещё о сотни других? Да-а братишка, а я уж начал думать, что ты поумнел. — рассмеялся Сириус — Поражаюсь твоей способностьи рассмешить самого себя в любых обстоятельствах, — покачал головой Регулус. — Оставь все эти политические бредни, Сириус. Я собираюсь освободить Беллу и Цисси из лап этих мерзавцев. Ты со мной? — Что значит освободить? Она же сама на его стороне. Белла — самая преданная сторонница Волдеморта. Она чуть не убила меня, когда члены ордена помешали им в разгроме дома одного из чиновников министерства. Я видел её, Регулус. Это не наша Белла. — Вот именно что не наша Белла. Сириус, неужели ты на секунду не задумался, почему же она так резко изменилась? С чего бы нашей гордой и непокорной Белле пресмыкаться перед каким-то чудовищем? Неужели ты не видишь, что тут что-то нечисто? — Дамблдор говорил, что человек, убивая, разрывает свою душу на части, — глядя куда-то в сторону начал Сириус. — Для меня почему-то этого было достаточно. Не знаю, может из-за обиды, злости. Не знаю. Все говорят, что для того, что бы получить метку, нужно убить человека, — он извиняюще посмотрел на Регулуса. — Я думал, что ты тоже совершил убийство. И что ты так же изменился, как Беллатрисса. Вот почему я не хотел встретиться с тобой. Я не знаю, что бы я сделал… — А сейчас? — решив избавить Сириуса от мучений, произнёс Регулус. — Почему же ты сейчас меня позвал? — У Ордена появился шпион среди Пожирателелей Смерти. У него какая-то важная информация, которую Дамблдор этим вечером хочет сообщить некоторым членам Ордена. Вот этот самый шпион и рассказал Дамблдору, что тебя заставили принять метку и постоянно пытают. Ещё он сказал, что ты никогда не участвовал в их операциях и что никого ты не убивал, — Сириус посмотрел на брата. — Регулус, все узнали, что ты ни в чем не виноват. Так пойдем же со мной в штаб Ордена Феникса. Дамблдор тебе все объяснит. — Нет, Сириус, я не пойду туда, — решительно произнёс Регулус. — лучше скажи, кто же этот шпион? — Нас пока не назвали его имени. Сегодня вечером в штабе скажут и со всех возьмут клятву о неразглашении. Но Дамблдор предупредил, чтобы мы не трогали его. Видимо, кто-то особо мерзкий. Интересно, что ему понадобилось? Неужто поняли наконец, что они оказались ниже домовых эльфов по праву, — весело засмеялся Сириус — Будь осторожен, Сири. Вполне вероятно, что это может быть шпион Тёмного Лорда, посланный на разведку. Постарайтесь обойти всяких клятв и обещаний. — Да, кстати, ты прав, — задумчиво произнёс Сириус. — Столько информации мы получили от него, что даже и не задумались об этом. Не думал, что это скажу, но в нашем Ордене определенно не хватает слизеринца. Ведь первым делом в любой ситуации искать подвох — это ваш конек, — он протянул руку, чтобы потрепать братишке волосы, но тот на этот раз был готов и увернулся. — Не смей, — проворчал он. — Кстати, что за цирк ты устроил? Когда ты успел стать анимагом? — Да это еще в школьные времена с Джеймсом и ребятами практиковались. Не понимаю, почему в школе этому не учат. Этому ведь не очень-то сложно научиться, к тому же такое преимущество. — Именно поэтому и не учат. — Хм-м. Ладно, — вздохнув, Сириус откинулся на кресло, — такими темпами тоже стану параноиком как ты. Не стоит всех считать злым из-за каких-то там книжек. — Кто бы говорил, — фыркнул на эти слова Регулус. Сириус достал с кармана флягу и начал пить. Регулус покачал головой. — Пора бы тебе греться по ночам не алкоголем, а чем-то другим. Жениться когда собираешься? Регулус пожалел о сказанном. Сириус, подавившись, закашлялся и забрызгал лицо младшего брата. «Нет, не созрел», — подумал Регулус, качая головой и протирая лицо и одежду платочком. — «Похоже придется ему помочь. Благо есть одна особа, подходящая под кандидаты невестки. О да-а». Регулус дявольски улыбнулся и захотел протереть руки в предвкушении, но сдержался. — Ну держись, братец.