Уничтожители света. Том I. Обитательница темной пещеры

      Исполнитель разлепил слипающиеся глаза и у него начался отходняк от недавней взбучки, что устроил ему Пушок.       Перед глазами плыли неясные очертания подземелья и двоящиеся силуэты, которых он никак не мог разглядеть, и понять, кому они принадлежат.       На какое-то мгновение его память отключилась, и он забыл, где он, и что, собственно, творится. У него был вид обкуренного алкаша: глаза, готовые вывалиться из орбит, закатившиеся зрачки и перекошенный рот, вытянутая морда — лица, тяжелая голова и сильная слабость.       Он издал хриплый стон и, кажется, стал приходить в норму. Постепенно оклемавшись и поставив мозги на место, Исполнитель, кажется, не учел одну немаловажную вещь. Он дернул рукой кандалы, и металлические цепи заплясали в такт его движениям. На его ряхе отразилась гримаса гнева, вспомнив о местечке, забронированном для него заранее прямо у этой стены. Он нервно задергался, теребя цепи, которые с грохотом ударялись о стену и издавали тяжелый звон. Несчастный, скованный, загнанный в ловушку Исполнитель, привлек не только внимание Пушка Аришки Зены, но и бедняги Яролина.       Ребята сменили свои выражения лица и перевели пристальное внимание на Исполнителя. Но, и Агатра отвлеклась, вздернув брови на своего покровителя…       Королева воинов одним мановением руки сняла обруч с пояса, и, как следует замахнувшись, отправила его в дальний полет по воздуху. Сменив курс, он сконцентрировал на зеркальной поверхности все скопление синих лучей, завлекая любопытные взоры в свою виртуальную западню отвлекающего маневра.       Агатру, естественно, привлек его блеск и сияние в лучах освещения. Она отвлекла свое внимание от пригвозденного Исполнителя и безмозгло скосилась в бок, ловя чувствительностью слуха и остротой зрения низкочастотный шепот воздуха, трущегося о движущийся металл и мелькание света, которое мельтешило перед ее глазюками.       Будто имея под головной корой одну натянутую ниточку, что держала ее уши, Агатра вытаращила то, чем обычно смотрят, и продолжала с пристукнутым видом глядеть на летящий ей навстречу металлический диск, словно дожидаясь прихода своих мозгов, которые, похоже, в данный момент, были в отпуске.       Всего пару сантиметров отделяло Агатру от лезвия шакрама. В этот миг гарпия метнулась вниз, пытаясь избежать расчленения. Она накрыла плешивое темечко ободранными ручищами.       Яролин глядел на застопоренную гарпию, ему более некуда было смотреть. Светящаяся ровная поверхность, сопровождаемая игрой света, скользнула над его головой в течение одного мгновения.       Скользящий по воздуху обруч вернулся в ладонь своей хозяйки, проделав дугу, и был возвращен на свое прежнее место; на бедро воительницы.       Лапы Повелителя кукол сомкнулись, и враз, в центре концентрации его силы, вспыхнула огненная сфера.       Исполнитель, уж, порядком раздраженный всем окружающим, вписавшийся в курс дела, заприметил экстремальную ситуацию, в которую влипла Агатра. Хотя он и не разделял ее приоритетов и чересчур смрадного характера, все же он не мог лишиться дорогостоящей путевки на завоевание мира.       Вскинув лапы, Повелитель кукол был готов направить свое магическое оружие в осталбиневшую гарпию и взгреть ее как следует. Исполнитель упорно работал мозгами…       Земля под ногами Пушка разорвалась, как будто, что-то желало вырваться на свободу.       Живые извивающиеся лианы показались из-под разрывов каменного покрытия пола. Они мгновенно уцепились за лапы Пушка и обвили его крепкой хваткой.       Хищные стебли, как толстые веревки, опутали его лапы, не давая шевельнуться, и стали быстро затаскивать в свое логово.       Пушок не устоял на ногах: мощные лианы потянули его под землю, и, он рухнул вперед, потеряв равновесие. <tabПушку не удалось удержать горящую сферу в центре концентрации своего поля, она выскользнула из его лап, и была брошена в пространство, совершенно случайно и непродуманно.       Отклонившись от намеченного курса, светящийся шар миновал гарпию высоко над ее проплешиной, и устремился к дальней от них стене, где под сияющей поверхностью ледяного щита, коротала свои долгие часы одиночества Уничтожительница.       Раздувшаяся сфера бросила на ослепительную гладь насыщенно густой оттенок красных языков. Бушующее жгучее пламя накрыло огненной волной затвердевший у стены кусок громадного льда, и поглотило его в мгновение, сожрав без остатка, растворив в полыхающей пасти.       Никто не отправил в сторону Джиньи и мимолетного внимания, все были заняты спасением Яролина, который вляпался в передрягу, и Пушка, увязшего в шевелящихся лианах.       Кот был повален на землю могучими стеблями, они опутали его задние лапы, сдавливая в удушающие объятья, полностью лишая возможности двигаться.       Их сила нарастала, а вот его – напротив, убывала с каждой попыткой вырваться. Они затаскивали его на дно бездны, все глубже и, дальше. Пушок выпустил острые изогнутые, как крючки, цепкие когти, впившись ими в каменное покрытие пола, цепляясь передними лапами за его неровности и бугры.       Острые коготки вонзились в твердую поверхность камня, но недостаточно крепко, чтобы удержать его на поверхности. Тонкие иглы на конце его когтей, лишь царапали и скребли верхний слой камня, сдирая и уродуя шершавую поверхность, оставляя после себя ровные полосы.       Аришка лупилась на его безрезультатное упорство, до тех пор, пока в ее мозгах слабым лучиком не созрела полезная мысль. Она дернулась вниз и потянулась к надежно спрятанным клинкам в высоких сапогах и в следующую же секунду выудила их, ухватившись за изящную рукояить.       У Габриэль, что-то зашевелилось в мозгу, и дало сигнал ее сознанию, что, мол, кончай залеживаться, давай, хватай грабли и продери их как следует.       Получив в горячую точку мозга нужный импульс, Джинья постепенно оклемалась. Она с трудом разодрала склеенные глаза. Амазонка выглядела эпохально организованно, у нее не была скособоченная исковерканная рожица, а только слегка искривленный позвоночник от бугристых холмистых стен и вздыбившиеся, как после хорошего электрического стула космы. Когда Амазонка покончила с маревом, что творилось в ее глухих мозгах и рвотным ощущением, она, озираясь по сторонам, сперва наткнулась на рожающего чего-то в уме мозгляка Исполнителя. Неподалеку от него, барахтался и кряхтел ходячий коврик, выпутываясь из настырно волочивших его в сам Ад какой-то шипастой муравы.       В самый последний конец она углядела силуэт Аришки, в ее согнутых руках серебрились два длинных ножа. Их мишенью, судя по тому, как успела врубиться Уничтожительница, являлся Исполнитель. Уничтожительнице было необходимо ликвидировать его мысли, тем самым, ослабевая сноровку сбесившихся растений. Габриэль собрала мозги по кусочкам, и сосредоточилась на одном желании, собирая в центр всю мощную энергию…       Аришка переключила все усилия на мышцы рук, а ее непрестанное внимание остановилось на хавающемся в тени Джинне.       Мощная волна, исходившая из точки концентрации энергии, неуловимая ни глазам, ни восприятием слуха, свободно прошла сквозь пространство. Что-то мощное, враждебно настроенное шибануло Аришку в правый бок.       Ударная сила смела ее с ног и вышвырнула к чертовой бабушке, подальше в полумглу. Девушку подбросило в воздух от воздействия неимоверно мощного рывка энергии. Она даже не успела вякнуть, а только ощутила тупой удар в ребра асфальтовым катком и тут же отключилась. Продержавшись в полете несколько секунд, ее тело небрежно треснулось о пол. К счастью, было невысоко, и девушка не убилась.       Клинки не удержались в ее руках и выскользнули из ослабших ладоней. Они, смеясь, блеснули своей металлической структурой, оглушительно брякнув о каменный пол. Габриэль отправила в сторону девушки небрежный могильный взгляд, и какая-то часть гнетущего ее ожесточения была излита наружу. Джинья растянула сардоническую усмешку до ушей.       Королева воинов, наблюдавшая за всей этой лабудой, как умалишенная кобыла среагировала лишь в тот момент, когда полудохлая Аришка уже валялась на полу, «разбросав руки и ноги по углам». Она метнула в сторону Аришки взгляд опасения, а затем приметила измывающуюся над искалеченной девушкой Габриэль, и тогда ее лицо приняло лик медузы Горгоны. Она, буквально в нескольких шагов, достигла лежащей в беспамятстве девушки. Женщина воительница опустилась на колени рядом с обездвиженным телом девушки. Ее синие очи приковались к умиротворенному лицу Аришки. Жесткие привыкшие каторжным работам, пальцы легли на почти нетронутую дыханием шею девушки. Прослушивая нечеткий сбивающийся с ритма слабый пульс, Воительница удостоверилась, что она еще жива. Пропитанный свирепым исступлением, бешеный взор наследницы вскинулся на Джинью.       Он крепко, саданул Уничтожительницу огненным хлыстом и вся любовь, что она хранила к настоящей Габриэль рассеялась в пух и прах. Зена всегда смотрела на нее злокозненным взглядом, но даже сквозь плотную маску антипатии, Габриэль улавливала, те самые нотки привязанности, потому как, будь Габриэль даже самым злосчастным монстром, Зена неизменно будет каждый раз пылать надеждой на ее возвращение. Но теперь Джинья не уловила в ее демоническом взоре не единой капли нежности.       Их сожрал гнев, что заполнил разум и чувства воительницы. Зена медленно и неспеша поднялась на ноги, неотрывно прожигая Амазонку насквозь.       Ее губы, будто сжались от злости, а широкие зенки сузились в узкие озлобленные щелочки. Сердито надвинув черные брови, она грубыми движениями потянулась к плечу. В порыве бешенства она обхватила рукоять меча, совершенно не осознавая себя. Вызволив тяжелый металл из ножен, она навела его острие на приколоченную к стене Джинью. Зена застопорено обмерла на месте, давая Уничтожительнице время, чтобы поправить мозговые функции и, что на этот раз она не намеренна медлить с ее погребением, если раньше она мешкала лишь потому, что та, когда-то была ее подругой Габриэль, то теперь кукиш с маслом. Но садистку Джинью такая ее сторона соблазняла куда больше, чем праведная королева воинов. Габриэль выедала соперницу насквозь, слегка не догоняя, почему наследница медлит с рубкой. Зена как двинутый по черепушке зомби прыснула в ее направлении. Ни секунду не канителясь, она занесла клинок, и его острый конец разорвал воздушное пространство.       С криками рожающей оленихи, она была готова сделать из Амазонки пюре. Габриэль не стремилась помешать этому зрелищу, она не могла поверить, в такую сенсацию, Зена, наконец-таки, зарубит свою подружку. И Зена, и Габриэль, несомненно, были в курсе всего того, чтобы могло помешать воительнице, осуществить свои планы. Во-первых, учитывая нынешние способности Джиньи, во-вторых, если принять во внимание, оружие которым Зена и впрямь намеревалась проткнуть Габриэль, с ее то синдромом Горца.       Уничтожительница разуметься прикинула все эти нюансы, и ей было занятно, как же Зена так лоханулась. Но наследница находилась в бреду умалишенного лепета собственного сознания, само собой, разумеется, запамятовала обо всем этом. Зена не стремилась наколоть соперницу на свой меч, а скорее целилась в шею, намереваясь отсечь ей бестолковую головушку.       Габриэль, при всем-при этом, конечно, не грезила быть насаженной на меч как скотина и провести остаток бессмертной жизни без головы, поэтому, сперва позырив на шизофреничку, она после измолотит ее в хвост и в гриву.