Первое, что увидел Иккинг, открыв глаза—спящий дракон, дышавший явно чаще нормы. Глаза, слава Тору, были закрыты. Дракон отдыхал от вчерашних приключений.
Оперевшись на ладони, викинг встал и пошел к озеру дабы отмыть рот от вязкой субстанции. Во рту был привкус тухлой рыбы и стоячей воды. Неприятно, но что же поделаешь? Союз с драконом—дело, ради которого можно потерпеть..
Дойдя до озера, Иккинг взглянул в кристально чистую воду. По ту сторону на него смотрел мальчишка с синей челюстью. Он провел по своему подбородку и от прикосновения почувствовал боль. Черт, кажется Беззубик вчера перестарался. И как это он не заметил? Хотя, мальчишке это было не так важно. Его беспокоила будущая встреча с отцом. Что ему сказать? Не появился в деревне, без одежды, с синяком на всю челюсть. Что подумает отец?
Впрочем, сейчас Иккинг не хотел загружать себя этими мыслями. Он просто вошел в воду и как следует вымылся. Вода была, на удивление, теплая. Иккинг опять погрузился в мысли. Нет, не об отце. О драконе. Он начал осознавать, к каким последствиям может привести их дружба. Начиная с того, что из-за него самого Беззубика могут убить. Иккинг старался не думать об этом, но чертова голова сама придумывала разные сцены. Почему-то на глазах появились слезы, а в горле—комок. Мальчик провел пальцами по глазам и вылез из воды. Теперь самое главное—пройти незаметно в деревню и залезть в дом.
Иккинг напялил на себя останки одежды и, погладив спящего дракона, удалился из оврага. Идти было нелегко. Мало того, что сил не было, так еще и очень хотелось есть. Но это вопрос времени. До дома осталось совсем чуть-чуть. Вот уже черный ход, вот он уже тихо открывает дверь и видит следующую картину: отец лежит перед костром, перед ним — карта моря, в правый верхний угол которой, где было обозначено условное логово драконов, был воткнут кинжал. И младенец бы догадался, что отец собирается в очередной поход. Наверное поэтому он спал так поздно.
Иккинг без единого шума поднялся на второй этаж и, несмотря на очень старую кровать, без единого шума лег спать. Правда, в сон совсем не клонило. Он лежал и просто смотрел в потолок. Иногда брал папирус и углем рисовал дракона.
Через часа два Иккинг услышал, что отец проснулся. Громкий скрип пола можно было услышать, наверное, даже на улице. Иккинг встал с кровати и надел новую жилетку. Громкие шаги Стоика по лестнице говорили о том, что сейчас как всегда будет серьезный разговор.
—Сын,—услышал Иккинг и обернулся.
—Да, отец?
—Нам нужно пого..О Тор, что с тобой?—Стоик подошел к сыну и стал осматривать синюю челюсть.
—Аа, пап, пожалуйста, не трогай. Это я вчера как шел по лесу, споткнулся и ударился о камень.
—Ох сын. Мы вновь отплываем в драконий край. Присмотри за домом, идет?
—Да, отец.
—Ну хорошо! Ты отдыхай, а мне пора.
—Удачи, пап.
Стоик развернулся и спустился по лестнице вниз. В ту же секунду, когда дверь захлопнулась, Иккинг выбежал на улицу и пошел уже в знакомом направлении. Прошел через знакомые камни, спускается в овраг и перелез через щит, который застрял между двумя валунами. Не успел он выйти, как на него набросился черный дракон.
—Привет, Беззубик,—Иккинг начал отталкивать дракона, чтобы встать,—скучал?
В ответ Иккинг получил облизанное шершавым языком лицо.
—Ох, братец, ну и как мне это теперь отмыть?—с горечью сказал мальчик. Дракон лишь игриво обскакал викинга и унесся к месту, где вчера было, если так можно выразиться, жарко. Мда, судя по помятой земле, дракон там весь день скакал.
Иккинг пошел вслед за драконом. По пути его привлекла птица, сидевшая на ветке. Ее голос просто завораживал. Птица вспархнула в небо, и взгляд Иккинга сфокусировался на кустах. Он хотел было повернуть голову в направлении хотьбы, но тут ветка куста дернулась. Иккинг заметил тень, убегавшую с неимоверной скоростью. Если бы сознание позволяло, то сердце вмиг бы остановилось. Он, шокированный происходящим, медленным шагом направился к лежащему дракону.
—Беззубик,—Иккинг подошел к дракону и положил ладони на его щеки, пытаясь поднять голову зверя,—пора нам сматываться.
Фурия, будто поняв, о чем говорит человек, с полузакрытыми глазами и опущенными ушами подставил элерон хвоста перед глазами Иккинга, показывая, что ничего не получиться.
—Да, дружок, это проблема. Времени мало, но я чего-нибудь придумаю. Обещаю.
Викинг побежал в деревню, чтобы соорудить протез дракону. Несмотря на нехватку воздуха, Иккинг не останавливался. Будто бы его ногами управляет сам Один. Если бы рядом бежала Астрид или Сморкала, он бы в миг их обогнал. Не удивительно, что кузницы он достиг минут за семь-восемь.
Первое, что сделал Иккинг—нарисовал детальный чертеж протеза. Хоть он и был хорошим художником, вышло как-то коряво. Но понять, что было нарисовано, можно было. Иккинг взялся за ковку. Закинув в раскаленные угли несколько сломанных мечей, Иккинг принялся раздувать печь.
***
Утро. Иккинг встал от звона топоров в кузне. Видимо, Плевака принялся чинить сломанное оружие. Викинг встал со стола и взглянул на свое творение. Честно, при первом взгляде выглядит не очень. Но ведь он будет дорабатывать свой механизм, наверное, каждую ночь.
Иккинг схватил свой механизм и, не обращая на крики безногого и безрукого викинга, выбежал из кузни в лес. Наконец он вернет Беззубику то, что он же и отнял.
—Беззубик,—Иккинг пробежал мимо озера к только что проснувшимуся дракону,—у меня к тебе подарок.
Мальчик подбежал к хвосту дракона и попытался на него сесть, однако в ответ получил правым элероном по лицу и злой взгляд друга. Видимо, идею он заранее отрицал.
—Сс, ау, Беззубик,—Иккинг схватился за щеку и разочарованно взглянул на своего дракона,—ты чего? Я же спасаю тебя, а ты...
Фурия встал на лапы и пройдясь вокруг человека понюхал механизм. Отростки приподнялись, а веки же наоборот, сомнительно опустились. Будто что-то обнаружив, он, дракон, прищурился, обнюхивая каждый миллиметр протеза. Мальчишка положил ладонь на морду дракона:
—Братец, тебе нечего бояться. Новый хвост поможет тебе вновь взлететь.
Беззубик скептично фыркнул и все таки подпустил уже счастливого человека к себе. Иккинг сел на хвост и закрепил протез. Расправив крылья, дракон вдруг взмыл, а мальчик, перепуганный до смерти, в последнюю секунду схватился за хвост и дернул на себя. Элерон раскрылся, что дало дракону вылететь из оврага.
***
—Есть! Получилось, братец,—Иккинг сидит на седле которое он упорно делал больше недели. Они с Беззубиком давно планировали план побега, и вот сейчас мальчишка наблюдал за своим родным домом. Домом, откуда так давно хотелось сбежать. С каждой секундой он отдалялся все быстрее. Викинг смотрел на остров, пока тот не ушел из виду.
—Беззубик, давай улетим куда-нибудь далеко-далеко. Туда, где нас ни один дракон не найдет.
Беззубик чуть повернул голову в сторону и посмотрел на всадника. Судя по довольной улыбке, идея ему пришлась по душе. Иккинг откинулся на спину и начал размышлять о будущем. Что ему теперь делать? За всю историю он единственный, кто смог заслужить доверие не просто дракона, а самой Ночной Фурии. Да и еще тот случай в овраге. Как бы намекнуть дракону, что одного раза было мало?
Рука опустилась вниз и стала поглаживать заднюю лапу дракона. Круговыми движениями ладонью мальчишка плавно переходил на брюхо. Как и в тот раз урчание прекратилось. Увлеченный своим "делом", Иккинг не сразу заметил, что дракон стал медленно спускаться. Сел в седло он лишь тогда, когда боковым зрением уловил скалы и деревья.
Как только дракон нежно сел на лапы, Иккинг спрыгнул с седла и осмотрел окружающую его местность. Этот остров был более чем прекрасен. Вода из голубых озер на вершинах скал стекала по каменной вниз, постепенно превращаясь в красивые водопады. Сосны здесь были в несколько раз больше и толще Олуховских.
Беззубик пнул своей мордой руку Иккинга и с легкой улыбкой взглянул на своего напарника.
—Ох, братец, как же тут прекрасно. Только посмотри на эти горы. Наверное, тут мы и поселимся. Надо собрать еловых лапок, чтобы ночью было мягко и тепло.
***
Pov Иккинг
Мы с Беззубиком легли на уложенные еловые ветки. Он обнял меня своими лапами и прижал к брюху.
—Малыш, давай не так, как в прошлый раз, хорошо?
Дракон лишь обиженно фыркнул и обнял меня своими лапами. Как и в тот раз, теплое дыхание Фурии словно одеяло—укутывало. Оно возбуждало сильнее любой девушки. Я понимал, что мой дракон возбужден, но понимает ли он мое возбуждение? Вот этого я не знал. Я бы хотел сказать что-то на подобии "Беззубик, милый, давай повторим", на что получить нервный взгляд друга, готового к спариванию. Но я не рискнул. Не был готов. Одна только мысль о том, что я сплю в объятиях любимого дракона доводила до оргазма.
Он сжимал меня с каждой секундой все сильнее и сильнее. Прижимал к себе так же, как я перед сном сжимал игрушку дракона, оставленную матерью перед смертью. Но мне совсем не хотелось вырываться. Нет, хотелось только заснуть в объятиях дракона. Любимого дракона.
Приятно проснуться холодным утром, согретым драконом. Драконом, который думает, что ты еще спишь и пытается не шевелиться, дабы не разбудить меня. Осмелившись, он аккуратно кладет меня на землю и медленно переставляет свои тяжелые лапы. Приятно, когда еловая кровать прогинается под тяжестью шестьсот пятидесяти килограммового зверя, скатывая меня под лапы дракона. Приятно, открыв глаза, пригласить Беззубика лечь и, положив свою ладонь на ему морду и сказать:
—Беззубик, как же нам повезло, что мы с тобой встретились,—а в ответ получить не отмываемую слизь на лице,—Спасибо, малыш, что ты есть. Спасибо, брат!
