Жизнь после игры

Трындец всеобщего масштаба продолжался. На следующий день Хэль вытащил из межмировой свалки четырнадцать таких же почти трупов. Из них удалось разобрать то, что там двенадцать драконов и два сверха. Поначалу определить их принадлежность к какому-либо клану было нереально. Абсолютно все они имели полностью серый цвет, вплоть до белков глаз. Когда мне об этом сообщили, и я пришла посмотреть, то картина была жуткая. Сначала медики, решив действовать по стандарту, поукладывали всех страждущих в ванны с серебром. Но поскольку никто не знал, какого вида эти драконы, то из серебра их пришлось вытащить. Хорошо, что никто не загнулся, а то золотому дракону серебро в таком состоянии может быть смертельно. А дальше началось то, что мне дико не нравится, — чистка. Взялась я чистить поначалу со старшего сверха — в нем и гадости больше, и истощен он был намного сильнее. Судя по его виду, выжимали беднягу как могли. Такое чувство было, будто его засунули в соковыжималку как лимон, и давили до тех пор, пока не осталась только шкурка. Тем временем появилась Зера и срочно потребовала уничтожать всю черную дрянь, поскольку он оказалось чем-то вроде проводника. С помощью этой мерзости паразиты или кто стоит за этим всем могли пройти на корабль. Пришлось спешно цеплять к тазику расщепитель и настраивать его так, чтобы он уничтожал содержимое тазика. Конвейер пошел. В этот раз я себя чувствовала еще более гадостно. Четырнадцать тел не два, времени заняло намного больше. Черви в головах сопротивлялись, дергались, двое пареньков чуть не захлебнулись какой-то белой пеной во рту, хотя слюны у них там не было. Зрелище было еще более мерзким и неаппетитным. А как раз на середине процесса в передний экран корабля постучались. Пришедшие двое мужчин, один из которых был клоном Шэля, были вполне мирными, так что я разрешила их впустить. — Надеюсь, нервы у вас крепкие, поскольку процедура эта неприятная… Отрываться от болезных я не должна была — неизвестно, как долго они протянут, а переговоры… что ж, пусть видят, что мы тут делом занимаемся, а не ромашки нюхаем. Первый мужчина, смахивающий чем-то на Иисуса — с такой же тонкой бородкой и загорелым худым лицом, мастерски наведенными иллюзией, вошел в наш лазарет и как-то растерянно оглянулся. За ним подтянулся золотой клон, тоже закрутивший головой по сторонам. — Извините, что принимаем в таком виде, но у нас экстренная ситуация, — я выдрала из головы очередной девчонки паразита и шмякнула его в таз, расщепитель тут же уничтожил заразу. — Прошу надеть костюмы биологической защиты, особенно дракона… это может быть заразно. — Нам это не страшно, — темноволосый мужчина подошел ближе и оттянул одной из девчонок веко. — Кажется, это кровавый дракон. Я невольно высунулась из тела своей девчонки и, вытянув щуп как можно выше, вгляделась в бледно-красную радужку. Действительно, кровавая дракошка. Проклятье… — Я ее почищу следующей. Скажите, что вы хотели? — особенно церемониться с новоприбывшими мне было недосуг. Тем более, что наш чернявый красавец с бородкой оказался самым настоящим паразитом. Мирно стоящим и почему-то никого не жрущим, хотя жратвы тут мама не горюй. — Меня зовут Рен, это — Шон, — паразит хлопнул по плечу своего дракона-напарника. — Как вы уже поняли, это один из клонов ваших… супругов. А хотел я… на самом деле хотел посмотреть, как далеко она зашла. — Кто? — я внимательно взглянула на него и увидела на лице какую-то странную гримасу горечи. — Моя сестра, — сдавленно проговорил он, рассматривая то, как я выливаю из кровавой дракошки черное месиво, как оно льется в таз и исчезает под лучом расщепителя. — Вы хотите сказать?.. — на миг я оторвалась от девочки, глядя, как медперсонал споро забирает уже обработанных драконов и сверхов и вывозит их на каталках в отдельные палаты. — К превеликому сожалению, моя сестра причастна к этому всему. Я не думал, что она зашла настолько далеко. — Скажите, от этого дерьма есть лекарство? — черная струя полностью покинула мое тело, и я вздохнула свободнее. Еще шесть ребят и все… — Я подумаю над этим. Видите ли… не знаю, поняли вы уже или нет… но этих драконов лишили их второй ипостаси, — он покаянно опустил голову, рассматривая, как под кожей шеи девчонки бугрится моя плазма, пытающаяся оторвать паразита. Я мотнула щупом, оставленным для разговора. — Это невозможно, — теперь… теперь все понятно, почему они настолько истощены… и почему не приходят в себя. — Как видите, возможно. — Но тогда… какой смысл их спасать? Даже если они выживут, каково им будет жить инвалидами? Знать, что они не могут обращаться, летать, сражаться, возможно, пользоваться магией? Знать и жутко завидовать тем, кто все это может. Не проще ли?.. — мой щуп обвил хрупкую детскую шейку, вторым щупом я выбросила червя в таз. В полной и абсолютной тишине его жирное тельце звонко ударилось о нержавейку. Раздался щелчок расщепителя. — Не проще, — Рен аккуратно отделил мой щуп от кожи девочки и покачал головой. — Вы слишком радикальны. Я надеюсь, это можно исправить. — Что исправить? Простите, они уродуют детей. Они заливают в тела эту черную мерзость. Они вживляют им в мозги вот этих уродских червей. Они вырезают девочкам яичники и удаляют у старших драконов ядра! Они лишают этих детей драконьей ипостаси… — я выползла из кровавой дракошки и устало растеклась по краю ее каталки. — Извините, у меня сдают нервы. Вся эта ситуация мне казалась дешевым ужастиком. Один монстр лечит другого монстра, разговаривая с третьим монстром в попытках поймать монстра четвертого. Я сплюнула что-то горькое и сухое в салфетку и зашвырнула ее в таз. Раздался очередной бряк и щелчок расщепителя. Рен без тени брезгливости оторвал меня от каталки и перенес к другому дракону, в этот раз парню. Следом бионик притащил таз, а трое медиков забрали кровавую дракошку — долечивать и восстанавливать. Надо связаться с главой кровавых. Надо понять, к каким кланам принадлежат остальные. Надо… Я плюхнулась всем телом на драконенка, опустила один из щупов в таз и продолжила работу. Теперь останется пять… без этого. — Я все понимаю, — пробормотал Рен, на всякий случай отступая от таза с черной, исчезающей в нем жидкостью. — Но я никогда бы не мог подумать, что она станет это делать с детьми… Она исследователь, ученый… — Послушайте, — слегка раздраженно прошипела я. — Вы третий за всю мою память паразит, который не пытается сожрать все, что шевелится, а что не шевелится, то пошевелить и сожрать. Если она исследователь, кто ей мешал создать макеты, клонов без мозгов, каких-нибудь искусственных био-кукол и прочее добро и проводить опыты на них? Зачем гробить детей той расы, которой осталось так мало? — Хорошо, что вы предлагаете? — он нагнулся над пареньком, разглядывая бледное, выцветшее лицо. — Я предлагаю вычистить детей, помыться, связаться с либрисом и попросить его сделать что-нибудь с этими ребятами. Что угодно, что он способен создать, чтобы они не были инвалидами. Потом связаться с кровавым кланом и поговорить на счет их ребенка. Потом… потом не знаю. Быть может, мы бы смогли найти вашу сестру… но как и где — это загадка. — Я сам поищу ее, — Рен отошел на пару шагов, с брезгливостью глядя на упавшего в таз червя-паразита. — Мы с ней слишком разные. — Почему вы пришли к нам? — я устало выползла из детского тела, чувствуя себя так, будто по мне ездил каток асфальтоукладчика. — Потому что у вас еще не умер ни один дракон, — хмыкнул Рен и, прихватив за руку своего клона-помощника, растворился в воздухе. Я мысленно плюнула и взялась чистить следующего драконенка. После окончания всех процедур, мытья и хорошего такого ужина я поплелась к либрису на поклон с просьбой помочь драконам. У Студента как раз оказалась замороженная разработка симбионтов, которую он случайно придумал, изобретая стражей для границ драконьих кланов. Я попросила его доработать хотя бы это так, чтобы подлеченные драконы не чувствовали себя такими ущербными. Мне-то хорошо известно, каково это иметь кучу способностей и враз потерять их. Пусть лучше так, чем они останутся калеками, ненавидящими нас, спасших им жизнь. Оставалось только сообщить главе кровавых и можно отдыхать. Как же я ошибалась…