Контрибуция

Следующие несколько недель Тони, не кривя душой, мог бы назвать лучшим, что с ним было с начала войны. В Аккрее наконец началось что-то, худо-бедно похожее на настоящую весну. Дни стали длиннее, погода теплее, а из-под грязного снега стала пробиваться первая зелень. Тони и Эктор ни разу серьезно не поссорились, часто куда-то выезжали — в торговый центр, в ресторанчик, на местный уличный праздник (что-то вроде дня города) и даже в общественную баню пару раз (Тони в принципе понравилось, если не считать подъема в шесть утра)… А еще в гости к Техи — уже без повода, так просто, пообщаться. Эктору явно не хватало общения с соотечественниками, присутствие суланца его в этом ограничивало. Эктор никого не приглашал к себе. «Не все мои сослуживцы так тактичны, как Элисио и Матиас», — объяснял он. — А почему, кстати, ты с Матиасом не встречаешься? — поинтересовался Тони. — Он же не в столице сейчас. — Ну, он занят, — как-то неубедительно съехал Эктор. — Дом купил недавно. Далековато в общем. Но мы все равно на связи. — Только дом купил? Больше ничего? — Прекращай, а, — поморщился Эктор. — Нас с тобой это как касается? — Никак. Просто он на Острове мне втирал, что против рабства. В итоге тоже, я так понимаю, живую собственность себе приобрел. Или тоже кого-то знакомого выкупил? — Не знаю, он не говорил. Вроде да, взял какого-то парнишку, не офицера. Но подробностей я не знаю. — И ты так спокойно об этом говоришь? — Тони продолжал периодически обрабатывать Эктору мозг на тему рабства. — Я знаю, что Матиас — не насильник и не жестокий человек. Мне этого достаточно, чтобы спокойно относиться к тому факту, что он живет с каким-то суланцем. Хотя я действительно не одобряю покупку рабов для личного пользования, так скажем. Тони скривил скептическую мину, но развивать тему до конфликта не стал. Эктор правда не видел тут никакого противоречия и начинал раздражаться, когда суланец пытался давить. В конце апреля Эктор начал собираться на службу. Поскольку взять пленного в служебное общежитие он не мог, то начал подыскивать и согласовывать с начальством место перевода. Оптимальным вариантом оказался переезд в тот же город, куда недавно перевелся Матиас — там можно было арендовать жилье частным порядком. — Снимем квартиру в черте города. Нормальную, с окнами. Только однокомнатную. Но я все равно на службе буду с шести до шести, плюс дорога, шесть дней в неделю. — Двенадцатичасовой рабочий день шесть дней в неделю? Серьезно? У вас вообще слышали о профсоюзах? — Профсоюз военных? — Эктор кисло усмехнулся. — Это было бы… забавно. — А я что буду делать, если тебя не будет весь день? Мне можно выходить? Пользоваться коммом? — Почему нет, если внимания привлекать не будешь, особенно военных. Но военные обычно в таких городках своей инфраструктурой пользуются. Найдешь, чем заняться, вообще не вижу, в чем проблема. Давай уже на месте посмотрим, хорошо? Этот блестящий план еще нужно согласовать… Перевод Эктору в итоге одобрили. И именно в тот город, где служил теперь Матиас. Начались сборы и подготовка к переезду. Эктор раздавал указания, суланец исполнял. — Кровать забираем, она моя. Эту всю хрень надо рассортировать, в подвале есть ленты для маркировки контейнеров. И если уложимся в допустимый вес, то транспортировка будет бесплатно… И потом, когда все соберем, надо подготовить акт возврата жилого помещения с фото-подтверждением… — Я уже что-то говорил на счет вашей бюрократии? — фыркал Тони. Потом что-то случилось. Собираться Эктор перестал, на вопросы Тони: «а это берем?» и «вот это куда?» не отвечал, как будто не слышал. Зато начал по несколько раз в день выходить с коммом из дома и, видимо, беседовать с кем-то подолгу, сидя в машине. — Ты можешь сказать, что происходит? — не выдержал в конце концов Тони. — Мы что, никуда не едем? Тебе не согласовали перевод? — Согласовали, — процедил аккериец сквозь зубы. — В чем тогда дело? — Ни в чем… бюрократия, сам понимаешь. Ночью Эктор долго не спал, глядел в потолок, явно намереваясь, но никак не решаясь заговорить. Тони тоже не спалось, он нервничал, потому что что-то явно случилось, и уже начинал злиться — потому что Эктор совершенно тупо отмазался днем и оттянул разговор об этом чем-то до ночи. «Ну его нахрен, — думал Тони. — Если сейчас не заговорит, просто отвернусь и буду спать». — Энтони… — с усилием начал аккериец. — Ты подумал… что будешь делать дальше? — В каком смысле? — Ну, после того как срок плена закончится. Что ты будешь делать? — Не знаю… Домой вернусь, наверное. Что будет делать после плена, Тони в точности знал, безо всяких «наверное». Но знал и то, что хозяин очень хочет, чтобы он остался, поэтому избегал прямых формулировок. Вот так, обтекаемо — не лгать, обещая то, чего точно не будет, но и не обрубать совсем надежду. Пусть думает, что Тони еще не определился — глядишь, будет больше заботиться о его комфорте. — А ты не хотел бы остаться со мной? Эктор раньше не предлагал вот так, прямым текстом, пару раз делал заход на эту тему, но всегда вскользь — слишком очевидно было, на какой ответ нарвется, если попробует надавить. Тони даже растерялся сперва и попробовал было, как обычно, тактично срулить: — Слушай, Эктор, я… — Да нет, погоди, — тут же оборвал тот. — Дай мне минуту… — сгреб пленного за плечи, притянул-прижал к себе. — Все будет по-другому, даю слово, не так, как сейчас. Когда закончится срок твоего рабства, я оформлю тебе статус аутера — это как временное подданство, никаких ограничений, только везде надо будет указывать мое имя, если будешь как-то взаимодействовать с властями… В остальном — полная свобода, как у нас. Ходи, куда хочешь, звони тоже — сколько хочешь, разрешение на работу… Хотя бы попробуем, Энтони, а через шесть месяцев, захочешь уехать — уедешь. Держать не стану, да и не смогу… — Ты можешь сейчас мне оформить этот статус? — спросил Тони. — Пока нет, ты еще не свободный человек. — Тогда зачем сейчас об этом говорить?! — Потому что мне нужно, чтобы ты сказал сегодня, сейчас: останешься ты со мной после плена или нет. — Эктор, я с матерью не виделся скоро уже год, с тех пор, как эта проклятая война началась! Ты представляешь вообще, что это для меня значит? — Мать сможет приехать, я организую, не проблема. Хочешь, можно и для нее временный вид на жительство сделать. Сложно, конечно, но я постараюсь… — Как много ты всего, оказывается, сможешь сделать, но только когда-нибудь потом! — раздраженно бросил Тони. Он выбрался из объятий любовника, отодвинулся и приподнялся на локте. — А то, что мне еще доучиться надо? Те гребаные трехмесячные курсы на связиста абсолютно бесполезны на гражданке, после них даже диплом не дают! — В Аккрее тоже есть университеты, если ты не знал, и большой выбор специальностей. Найдешь близкую к тому, что изучал в Сулане. Как член семьи офицера сможешь поступить вне конкурса в любой университет, кроме Императорского — он только для уроженцев Аккрея… Это тоже не проблема, это даже не важно; важно только: любишь ты меня или нет? — Эктор, я… — начал было Тони, но захлебнулся собственными словами. Кровь прилила к лицу, а руки разом похолодели. Только что он злился, что Эктор начал мучить его непонятными вопросами, вперемешку с уговорами на ночь глядя, в темноте, но теперь порадовался этому обстоятельству. При свете реакция бы выдала его с головой — он испугался. Эктор до этого ни разу не спрашивал об этом и сам не признавался Тони в любви. Хотя и говорил много другого, приятного. Но именно со словом «люблю» аккуратничал, не произносил даже в такие моменты, когда сдержаться тяжело да и незачем — во время секса или сразу после. И тем более было странно, что решил сказать именно теперь. — Любовь — большое слово. Я… я не знаю, что тебе ответить, честно. И я не понимаю, почему ты решил выяснить это все именно сейчас. Как минимум, мог бы сначала сам сказать, любишь ли меня. Ну или хотя бы трахнуть, перед тем, как допрашивать, — Тони усмехнулся, давая Эктору пространство для маневра. Тот уже должен был понять, что разговор заходит куда-то не туда, и мог воспользоваться возможностью перевести все в шутку. — Ты знаешь прекрасно, как я к тебе отношусь. Я не говорил специально, чтобы не ставить тебя в положение… вот как сейчас. Но если хочешь слышать, скажу. Да, я тебя люблю. Хочу, чтобы ты остался, хочу с тобой жить. И замуж бы позвал, сразу — да ты испугаешься… Поэтому предлагаю — что предлагаю. Эктор нащупал его руку, сжал в пальцах. Но больше не делал попыток притянуть к себе. — Статус аутера? — уточнил Тони. — И еще полгода в Аккрее, с тобой. Свободным человеком. Так? — Да. — Я не готов ответить так сразу. Можно мне подумать? До утра хотя бы. Или надо обязательно в эту минуту? — Хорошо, конечно, подумай… Да, лучше не торопись, ответишь завтра. Но завтра мне обязательно нужно услышать твое решение.