***
Вернулся Матиас сильно позже, чем обычно, почти в девять вечера. — Тебя долго не было, я взял творожно-сырный торт, — извиняющимся тоном объяснил Тони. — А, типа отомстить? — Нет, думал, один буду есть. — Черта с два! Давай тарелку. Аккериец был не в плохом настроении, но явно устал. Тони разрезал торт и разлил игристое по бокалам. — Ненавидел дни рождения до восемнадцати лет, — вдруг заявил Матиас. Его вообще иногда пробивало на спонтанные воспоминания о детстве. — В центре и в академии отмечали четыре раза в год, по сезонам. Плевать, когда ты родился — первого декабря или в конце февраля — день рождения у тебя будет в установленный день. Тортов никогда не было, только пироги. Подарки — одежда, игрушки. Игрушки тут же становились общими. — Звучит уныло, — согласился Тони. — С Инари было повеселее? — Однозначно! Почти где угодно веселее, чем в академии, — усмехнулся Матиас. — А ты знаешь настоящий день рождения Эктора? Он мне не говорил. А я ни разу не спрашивал. — В октябре, двадцатого. Тони кивнул. Ему стало стыдно и неловко. Ну да — Эктор забыл про его день рождения, но ведь вспомнил через сутки. Тони бы вообще не узнал, если бы не Матиас. «Интересно, что он теперь обо мне думает. Что я полез к нему в постель, потому что обиделся на Эктора? Или что просто решил развлечься в свой праздник, разнообразить скучные будни? А может, ничего он не думает. Может, ему вообще не важно, почему я лег к нему в кровать». — Я тут подумал и решил, что ты можешь себе оставлять деньги, которые получаешь с заказов, — как бы между делом объявил Матиас. Тони последнее время подрабатывал в сети и, как и договорились, отдавал хозяину почти половину заработанного. Деньги были смешные по меркам Сулана, но на разговоры с матерью хватало. — Это потому что мы переспали? — в лоб спросил Тони. — Ну… да, — Матиас смущенно засмеялся. — Я обычно не беру денег с тех, кого трахаю. Это как-то… перебор. — А, «трахаю»! То есть, это была не разовая акция? Аккериец посерьезнел. Впервые взглянул в глаза прямо. — Ну смотри. Мне вчера было классно. Тебе — тоже. Так что, думаю, сегодня-завтра захочешь еще. Ты же не приучен по полгода терпеть, как некоторые. Я к твоим услугам. Захочешь чего — приходи, все будет. А заставлять или уламывать не буду. — Очень благородно! — фыркнул Тони. — Откуда ты знаешь, к чему я «приучен», а к чему нет? Матиас сжал губы в сдерживаемой улыбке и помотал головой: мол, все, не буду отвечать. Тони так и подмывало обидеться. (И будь перед ним Эктор, он бы непременно так и сделал). Но с Матиасом это было настолько бесполезно, что Тони счел за лучшее просто отбросить досаду как совершенно неконструктивное чувство. Да, Матиас нарочно говорил с ним так цинично и неделикатно! И вел себя так, будто вчера ничего концептуально существенного не произошло. Ночью — любовники, в остальное время — соседи по квартире. Тони еще утром покоробило, что Матиас к нему даже не прикоснулся: не поцеловал, не приласкал, хотя никуда не торопился. «Вот значит, какой формат отношений ему близок… Черт! Эктор от меня дохрена всего хотел, замуж звал; а этому, похоже, ничего особо не надо!» И хотя Тони не понравилась форма, в которой Матиас сообщил свои наблюдения об их связи, оспорить его выводы было сложно. Тони действительно было классно ночью. И правда хотелось еще (и это несмотря на то, что попка, отвыкшая от подобных упражнений и непривычная к таким размерам, еще ныла и слегка саднила). «Ладно, ну люблю я секс. И мужиков с красивыми большими членами. Что тут плохого?»***
— Ну было же? Тони, приподнявшись на локте, льнул к Матиасу и старался поймать его взгляд. Аккериец в ответ жмурился и мотал головой, пытаясь уйти от ответа. Впрочем, не особо категорично. — Не бы-ло! — Было-было, — Тони ласкающе-щекочущим движением погладил его по груди, покрытой негустыми темными волосами. — Мы не любовники, прекращай это. — Да я знаю, что вы не любовники, но раньше же было? — Ну, было, — сдался Матиас. — Но так давно, что, считай, уже и не было. — Расскажи. — Да зачем? Тебя это возбуждает, что ли?! Ну, в академии еще. Ему было лет семнадцать, мне было лет пятнадцать… Все. — Он у тебя был первым? — не унимался Тони. — Нет. Точнее… не совсем. Мы сначала попытались, но бестолково так, потом у меня с другим было пару раз, а потом снова попробовали с Эктором, уже по-нормальному. — Да, невероятно возбуждающе! И потом просто сделали вид, что ничего не было, чтобы остаться друзьями? — Слушай, котенок, подростковый секс по дурости — это одно, а дружба — совсем другое. Я сейчас даже не представляю, в какой ситуации мог бы снова переспать с Эктором… А ты, часом, не ревнуешь? — Кого к кому я должен ревновать? — удивился Тони. — Я уже запутался. Речь шла, конечно, не о том, что было у Эктора и Матиаса пятнадцать лет назад, а о том, во что Тони вляпался, когда решил переспать с лучшим другом своего первого хозяина. — Ну ничего, — добродушно успокоил Матиас и погладил его по волосам. — Потом как-нибудь все распутается… Надеюсь. Тони притих, пристроив голову на грудь хозяина. Он немного не это хотел бы услышать от старшего партнера. «Хотя, чего я ждал? У него же „потом как-нибудь само“, похоже, девиз по жизни». — Если тебя это успокоит, то тут не только в тебе дело. Эктор — мастер по части запутывания отношений. — Корса? — Не только он… А ты, что, вообще не интересовался? Это не то чтобы секрет… — Ну, он как-то сказал, что с юности не был в отношениях, плюс военный, вот я и подумал, что у него в основном случайные связи были, поэтому не особо выспрашивал. Я, оказывается, вообще мало про него знаю. Не знал про день рождения. Не знал про Корсу и неудачную попытку усыновления. Не знал (и, видимо, не узнает), что Эктор делал на кхадарской границе. Не знал о его прошлых «запутанных» отношениях. — Ладно, слушай. Эктор однажды трахнул одного парня из политотдела. Я ему сразу сказал: не лезь, он же явно из той породы мудаков, которые в отношениях выносят мозг, а после расставания начинают мстить. А у тебя уже есть Корса, зачем тебе еще один? Но нет, Эктор в очередной раз повелся на внешность и закрутил с ним. Они сходились и расходились раза четыре, не меньше. Только после Кхадара у Эктора мозги немного вправились и он его отшил окончательно. Надеюсь, что окончательно. — Хочешь сказать, Эктор ведется на внешность? — Хочу сказать, что большинство его партнеров симпатичные и совершенно ему не подходят. — Включая меня? — Ну, котенок… — Матиас принужденно улыбнулся, стараясь сохранить легкость тона. — Ты же сам все понимаешь, да? Поэтому ты в моем доме сейчас. А если еще конкретнее — то со мной в койке.