Контрибуция

Элисио и Матиас приехали на следующий день. Видимо, созвонились и договорились где-то по пути, так как выезжали из разных городов, а прибыли одновременно. Тони выставили из комнаты, сказали ждать внизу. «Ага, пока господа офицеры наговорятся». Тони этого ждал, поэтому заныкал в спальне комм, включенный на запись, просто чтобы быть в курсе. Говорил в основном Элисио, причем так, что и через дверь было слышно: — Что за дерьмо, Эктор?! Парень сказал правду? Показывай! Невнятное бурчание, какая-то возня; с Эктора пытались насильно стянуть штаны с целью осмотра. По всей видимости, успешно. (Рану Эктор вчера заклеил специальной медицинской пленкой, предназначенной для мелких порезов, истратив на это всю пачку). — Вот черт… Что ты пытался сделать?! Самокастрация в приступе делирия? — Эл, если ты трахаешься с врачом, это не дает права ставить диагнозы, — буркнул Эктор. — Тут и без диплома все понятно. Диагноз: долбоеб. Матиас? (Тони представил, как тот стоит, растекшись по стенке, скрестив руки, до последнего стараясь не отсвечивать). — Ну-у… порез, да. Явно специально. И близко к артерии, тут я соглашусь… в общем, парень, похоже, не преувеличил… Эктор, такого ведь еще не было. Раньше, я имею в виду. Поэтому все волнуются, понимаешь? — Ричи считает, что это делирий, алкогольный психоз. Эктор, ты был в запое несколько недель. Двадцатого пьяным попал в аварию. Три дня ты не пил, потом тебе что-то привиделось и ты нанес себе этот порез. Все как по учебнику. Вот эта фразочка — «как по учебнику» — из лексикона Ричарда, он все время комментировал ею выдержки из медицинских статей, которые присылал. Но конкретно в этом случае Тони не был согласен с заочным диагнозом. Ничего не совпадало, кроме временных промежутков; у Эктора не было ни тремора, ни лихорадки, ни особого беспокойства — ни одного симптома, которые предшествуют психозу. Тони считал, здесь другое. Запой — это тоже следствие, а не причина всего происходящего. Причина глубже — в Корсе, в том, что произошло в столице, в общем разочаровании в службе. А если принять во внимание, какое значение служба имела для Эктора — то и в жизни. Пошло обсуждение диагнозов, симптомов и синдромов, вперемешку с историями о каких-то мертвых или спившихся людях (видимо, общих знакомых или бывших сослуживцах). Стоило заметить, что в кругу общения троих тридцатилетних офицеров таких примеров оказалось многовато. Мелькало и имя Марко, брата Элисио. Эктор вяло отбивался, но только в деталях, не по сути. Выглядело это довольно беспомощно; к примеру, Техи на повышенных тонах заявлял, что спирт в таких количествах убивает, Матиас поддакивал из-за угла, а Эктор возражал, что пьет не спирт, а коньяк, и то не каждый день, а три-четыре, ну максимум пять раз в неделю. Затем перешли к вопросу «что делать». Техи агитировал за клинику. Матиас ни за что не агитировал, только заметил, что в прошлый раз от клиники особого проку не было. Но соглашался, что Эктору надо «сменить локацию». — Этот город совершенно не твой формат. Мы же знаем, что это за местечко… какие здесь заведения и публика. Филиал всего этого столичного дерьма. Поэтому Корса здесь и задержался. Ты же в совсем другом месте хотел жить. И этот дом… что это вообще за стиль — серые стены, бетон и железки кругом? Острог какой-то, а не нормальное жилье. Здесь депрессию можно словить от одного интерьера! — Место надо менять. И круг общения. Эктор, я предлагаю лечь в клинику, хотя бы на месяц-полтора. Там снимут острое состояние, у тебя прочистятся мозги. А потом уже решишь, что делать дальше. Согласен? Эктор не хотел. Начались долгие и нудные уговаривания, без особого успеха. Техи, видимо, и не рассчитывал снова затащить Эктора в спецучреждение, поэтому подготовил альтернативу: — Ладно, не хочешь в клинику, есть еще вариант. Горный пояс, подальше от городов и военных объектов. Я знаю одного человека, местного, он сдает домики приезжим, частным порядком и на любой срок. В основном там останавливаются охотники или альпинисты, но некоторые используют такие места — уединенные, на природе — чтобы справиться с зависимостями. Это совершенно конфиденциально, если ты опасаешься огласки; даже документы не нужны. — Ага, конечно, конфиденциально: приезжие охотники в горном поясе… — проворчал Эктор. — Браконьеры. Тут уже не выдержал Матиас. До того он держался максимально скромно и тактично. — Эктор, ради бога! Ну не насрать ли на охотников?! Подумай уже о себе и о своих проблемах. Это ненормально — все это, что с тобой происходит! Тут нельзя было не согласиться. Даже Эктор заткнулся и больше не спорил. — Все, решай: поедешь? Или будешь ждать, пока еще какая-нибудь хрень случится и тебя закроют уже принудительно и надолго? — припечатал Техи. — Я… у меня Энтони. Надо что-то решить насчет него. — Это не проблема, — тут же заверил Элисио. Он почувствовал, что наконец-то продавил Эктора, что тот уже внутренне готов принять все условия. — Парню так и так скоро обратно в Сулан, кто-нибудь присмотрит за ним и за домом, пока ты будешь… восстанавливаться. Матиас, ты как? Повисла тишина. Тони не надо было присутствовать в комнате, чтобы увидеть, как Эктор медленно поднимает голову и в упор смотрит на Матиаса. И ничего не говорит. Тот глазами и мимикой пытается просигнализировать Техи, насколько это хреновая идея. Ну да, Элисио кой-чего не знал. — Я… я сейчас кое с кем… кое-кого встретил. Так что не претендую, — неловко пробормотал Матиас. — Может, обратиться в либералистские организации, к волонтерам? Кто-то наверняка согласится приглядеть за ним оставшееся время, особенно, если компенсировать затраты. Элисио вышел из комнаты, чтобы позвать Тони. Взгляд, которым аккериец окинул пленного, был презрительным; губы недовольно поджаты. Тони и забыл, кто из этой троицы самый морально озабоченный… в смысле правильный. Элисио Техи заключил брак в девятнадцать, с человеком, с которым познакомился в восемнадцать и который стал его первым и единственным партнером. Здорово, наверное, это все выглядит его глазами: Тони и Эктор позиционировали себя любовниками, когда приезжали в гости к Техи, потом разъехались на несколько месяцев. За это время Эктор заключил гражданский союз со своим бывшим ухажером, а Тони переспал с лучшим другом Эктора. Обоюдное блядство и обиды — вот как все смотрится со стороны. Тем не менее, заговорил аккериец нейтрально-приветливым тоном, как обычно: — Тони, Эктор уезжает на некоторое время. Нам надо определиться касательно твоей дальнейшей судьбы. Мы думаем, что лучше будет… — Я поеду с ним, — выпалил Тони. От вида Эктора, сидящего на кровати с опущенной головой и скрещенными на коленях руками, Тони резануло по сердцу. Он сел рядом, порывисто обнял хозяина одной рукой. Тот вздрогнул от этого прикосновения, почти дернулся. Но взгляд от пола так и не поднял. — Это ни к чему, — произнес Техи. — Мы решили, что ему сейчас лучше побыть одному. Разобраться в себе, понимаешь? Ты тут не поможешь. — Я уже помог, — разозлился Тони. — Если помните, это я его спас вчера. Это от меня вы оба узнали, что вообще случилось. Ладно, на счет «спас» — это, конечно, преувеличение. Эктор не терял сознания и сам бы вылез через несколько минут, когда надоело бы плескаться в остывшей кровяной ванне. Но его друзьям об этом знать не обязательно. — Так-то парень дело говорит, — вставил Матиас. — Если хочет поехать, почему бы нет? И не придется никуда его пристраивать, никого напрягать… Эктор, как тебе будет легче, сам скажи — с ним, без него? Эктор помолчал, раздумывая, затем проговорил, избегая прямого ответа на вопрос: — Энтони, горный пояс — это не курорт. Подумай как следует. «Вот что ему мешает сказать: да, хочу; да, с тобой легче? — с раздражением подумал суланец. — Говорил бы сразу и прямо, сколько говна можно было бы избежать!» — А весь последний год, по-твоему, был курорт?! — саркастично уточнил он.