Контрибуция

На Острове Тони первым делом словил жесткую акклиматизацию. Даже не из-за перепада температуры, а от влажности. На Острове начинался сырой сезон, и отдыхающих было вдвое меньше, чем несколькими неделями ранее. Увидев Матиаса, Тони чуть на руки ему не свалился. — Теперь я понял, почему на Остров едут с ноября по январь, — простонал он, пытаясь справиться с одышкой. Ощущение было, что в воздухе водяного пара больше, чем кислорода, никак не надышишься. — Это да, — легко согласился аккериец. Он уже привык и чувствовал себя хорошо. — Но все еще лучше, чем ранняя весна в Аккрее… Ну, ты и сам знаешь. Матиас очень по-джентльменски взял его сумку и, пока шли, болтал про проблему выездных виз, что прошло уже больше года с конца войны, а выпускают со скрипом, это плохо; но прогресс идет — вот, слава богу, Остров открыли. «Остров открыли, но не для всех». От аэропорта до отеля было минут двадцать неторопливым шагом, но пока шли, суланцу совсем поплохело. Матиас окинул его сочувственным взглядом. — Н-да, да ты совсем зеленый! Заселяйся, прими душ, включи кондиционер и отдохни. К вечеру оклемаешься и сходим в ресторан. Идет? Тони обессиленно улыбнулся: — Как я скучал по аккерийцам, раздающим приказы. К вечеру стало полегче. Тони отдохнул, переоделся и выполз из номера. Сиреневые сумерки предвещали безумно красивый тропический закат, легкий ветерок разгонял духоту и колыхал гигантские, похожие на весла, листья баллатанов, растущих буквально повсюду. Потихоньку просыпалась и местная ночная фауна — птицы с клювами в почти половину их тела, какие-то несмолкающие сверчки и проститутки. Последние, правда, высматривали преимущественно одиноких туристов и попыток подкатить к Тони с Матиасом не делали. — Что рекомендуешь? — спросил Тони у спутника, листая меню. Почти все блюда были из морепродуктов, какие-то он помнил с прошлого отпуска, но почти половину забыл и даже не пробовал. — Да что угодно, тут правда неплохо. Только они везде добавляют кокосовое молоко с перцем. В этом их супе еще ничего, но надо же знать меру… Аккериец заказал себе мидии и три раза на двух языках (суланском и ломаном местном) повторил официанту, что кокосовое молоко лить не надо. В отпуске Матиас по какой-то причине предпочитал скрывать свое происхождение и весьма успешно косил под суланца — благо, внешность и идеальное владение языком позволяли. Но вот привычки его выдавали. Тони заказал себе легкий салат и щупальца осьминога на гриле. — Суланец не может начать обед или ужин без салата, — сказал он назидательно. — Был бы ты на задании, уже бы спалился. — Записал, — кивнул Матиас и сделал вид, будто и правда записывает что-то в невидимый блокнот. — Выбери вино, раз уж ты спец по конспирации. Тони сначала не собирался сразу спрашивать про Эктора. Выглядело бы так, будто он только ради этого и приехал. Потусил бы сперва с Матиасом и потом, как-нибудь между делом, поинтересовался бы о бывшем… Но в итоге сорвался реплике на десятой, даже никакого деланого безразличия в голос не припустил. — Кстати, как там Эктор? Матиас даже глазом не повел, продолжая ковырять очередную мидию. — Отлично. Женился. — Что?! — Шучу. Испугался? — вот теперь Матиас смеялся уже в открытую. — Сволочь! Ну серьезно? — взмолился Тони. — Да все нормально с ним. — Вернулся на службу? — Может быть. — Матиас! — Жив, здоров. Не бухает. Больше не скажу, ты — офицер недружественного государства. С какой целью собираешь информацию о личном составе? — Я не офицер, я снялся с учета и теперь официально гражданский… Один или с кем-то? — Живет один. А есть у него кто-то или нет, я без понятия. Мы теперь не так близко общаемся, как раньше. — Ладно, спасибо, — Тони узнал главное и на этом успокоился. — Это все, что я хотел знать, правда. Просто… в порядке он или нет. Мы нормально расстались, на хорошей ноте, и я немного переживал, как бы он снова не запил, не застрял бы в том жутком доме… Тони будто оправдывался за свой интерес, но он ведь и правда ничего «такого» не имел в виду. Просто он из тех, кому «тяжело дается отпускать свое прошлое», как говорил психотерапевт. «Эктор — в прошлом, Матиас — здесь с тобой, просто не испорть этот вечер, будь добр», — напомнил себе Тони.

***

Тони выпил совсем немного, но в номер поднимался на ватных ногах, практически повиснув на Матиасе. — Ну все, перестань, — тот шипел, но без недовольства, — выглядит так, будто я тебя напоил и тащу ебать в пещеру. Местные сейчас полицию вызовут… — А, так мы идем в настолки играть? А я думал, меня сейчас выебут… хоть в пещере… — мечтательно протянул Тони, горячими сухими губами тыкаясь в щеку Матиаса. — Все тебе будет, котенок, как заказывал… Дай только ключ-карту приложу! Ну вот, проходи… — аккериец легонько подтолкнул его в спину, пропуская вперед себя. Тони почувствовал, как разгоряченную кожу обдало холодом, как из открытого рефрижератора. — Ты оставил кондиционер? Прямо как в тот раз, когда Тони первый раз поднялся в комнату к Матиасу в его доме в Аккрее… — Конечно. В спальне должно быть прохладно… Знаешь, я хоть и люблю Остров, но плюс тридцать мне как аккерийцу все-таки тяжело… — Все, заткнись… — Тони утянул любовника на кровать и сам начал раздеваться. Одежды на нем и так было немного. — А, даже так… — Матиас в первые секунды растерялся (он думал, Тони слегка поломается, как в прошлый раз), но быстро подстроился. — Бойкий суланский мальчишка… этим вы мне и нравитесь. Тони выгнулся, подставляя шею и грудь его рукам и поцелуям. Все равно чего-то не хватало… Силы. Эктор не просто бы трогал его, Эктор заставил бы его поверить, что Тони — самое желанное, что только может быть в мире. Объект любви, а не просто удобный вариант на время отпуска. «Это все чушь». Тони старательно отгонял мысли о бывшем любовнике. Каждый же знает, что без этого нормально не потрахаешься. А у него так давно этого не было, ему нужно… — Помнишь про мой размер? — все еще деликатничая, уточнил Матиас. — Готов? — Конечно! Только за ним и ехал… давай уже. Тони обвился вокруг любовника, обхватил ногами его талию, всем видом и телом демонстрируя готовность. Но у Матиаса было другое мнение на этот счет. — Ну и где ты готов? — фыркнул он. — Опять три месяца не трахался, что ли? Отцепил суланца от себя, перевернул на живот, широким движением огладил спину, звонко шлепнул по заду. Уверенно и деловито, как будто инструмент настраивал. Без огонька. Матиас счел, что Тони недостаточно растянут для него и принялся исправлять это упущение. — Так, расслабляемся, котенок, расслабляемся. А то надорву тебя. А я хочу ебать тебя и завтра, и послезавтра, и до конца отпуска… Тони скулил и вилял задом от перевозбуждения, почти мешал. Матиас делал все по-своему, как старший — он никуда не торопился и удерживал партнера от излишне порывистых движений. И когда дошло до главного, Тони был ему благодарен — он подзабыл, как такой внушительный размер ощущается внутри, особенно с отвычки. Было больно, но только в самом начале, и Тони был к этому готов. Матиас был хорошим любовником. Причем ему не обязательно было испытывать влюбленность или привязанность к партнеру, чтобы относиться к процессу добросовестно. Любовь, ревность, эмоциональные качели — это все не к нему. Матиас идеально подходил, чтобы натрахаться в отпуске в свое удовольствие, потому что соотечественники привлекать перестали. — Тебе хорошо? — спросил аккериец и сразу, не дожидаясь ответа, потянулся за сигаретами. — Я перекурю, ладно? — Да, — Тони кивнул. Он как раз был занят собственными ощущениями, прислушивался к своему телу, пытаясь определить, достаточно ли утолил этот лютый тактильный голод. «Да, почти».