***
Эта ночь для Хосока была довольно насыщенной и яркой, так как этот ловелас опять укатил с очередной омегой в местный отель, улетая, так сказать, на крыльях любви, а точнее на крыльях мягкой постели и шикарно стонущей омеги под ним. Но это лишь были цветочки. Всё постепенно переходило к ягодкам. Хосок сразу же поехал к Намджуну с Сокджином, чтобы рассказать информацию, которую он получил от агентов и ищеек, что прочесывали каждый квартал, каждую квартиру, бордель и отель на наличие похожего аромата, что когда-то учуял Чон. В одном из отелей витал такой подозрительно терпкий и одновременно приторный второй аромат альфы, что в точности походил на аромат цитрусовых. До экзотики Хосоку было так же далеко, как туристу до Японии, идущему пешком. Пришлось рассказывать всё Джуну, чтобы он сразу же всё подготовил (Намджун имел такую возможность), чтобы вовремя выследить группировку, в которой было известно лишь одно имя. Пак Чанёль. Да, Хосок изучил всё об этом человеке, а именно знал, что он альфа, родился в довольно-таки благополучной семье, где менялось поколение инженеров. Хосок знатно постарался над тем, чтобы выяснить, где учился Чанёль, чем в последнее время занимался и какова его личная жизнь в пределах Сеула и за ним. Вообщем, собрал всю информацию, чтобы найти так называемого «цитруса», как Хосок прозвал его. Только Хосок не знал, что Чанёль — лишь ещё одна пешка, что скоро покинет шахматную доску. Добираться до дома Джуна недолго. Стоит только знать несколько окольных лёгкий путей и ты уже на месте, замечая величественное белое здание в современном виде. — Так значит, он всем этим заправляет? — Джун склонился над распечатками, где была изображена фотография Чанёля. Честно, Джун недоумевал, как такой добропорядочный человек может опуститься так низко, камнем идя на самое дно. Да еще и цитрусами несёт. Честно, Намджун ненавидел цитрусовые, да и вообще смешанные ароматы не любил. Ему по душе был запах Джина, насыщенного карамельно-клубничного бисквита, который полюбился ему в первый день встречи. — Это пока поверхностная информация, но Юнги должен это знать, — Хосок что-то записал на бумагах, черкая приблизительно какую-то схему, — самое главное сейчас узнать: почему семья Чимина подверглась нападению, приведя к смерти, и зачем им нужен Чимин, раз его так знатно потрепали в борделе. Намджун задумался. А и правда, зачем и почему? Что такого совершила эта семья, раз попалась в лапы очередных ублюдков, которые делают это явно не из-за своего удовольствия. Значит есть какая-то цель, которую они преследуют, медленно, но верно, загоняя зверя в ловушку. — В последнее время всё стало гораздо сложней. Мафия в Нью-Йорке, «Золотые псы», подписали перемирие между «Северными тиграми», потому что появились осложнения дальше их морского порта, — Хосок сел на кресло, сцепляя пальцы вместе, — наша же стала настолько велика, что начала теснить, так называемых «старейшин», что основали свои собственные крупные мафии с опасными людьми в них. Отец Юнги приложил все усилия, чтобы и дальше теснить их. Не удивлюсь, что эта группировка искусных мастеров-цитрусов ведёт охоту на Юнги, хитрую и надёжную, как, блять, швейцарские часы. — Позвони Юнги, — посоветовал Джун, послав Джина за Бэкхёном. — Пока я ехал к тебе, Монстр, то успел позвонить ему раз двадцать, — Хосок выдохнул, — либо он оглох, либо помер. — Не говори глупостей. — Раз такой умный, сам позвони, — фыркнул Хосок, доставая пачку сигарет. — Выйди на улицу. Джин не любит запах никотина. Хосок цокнул языком, выходя из дома. Джун начал набирать номер Мина, а у самого будто тело чесалось из-за какого-то чувства. Не может всё быть настолько просто. Послышались длительные гудки, а потом трубку взяли. — Алло, Юнги, это Джун, ты чего на звонки не отвечаешь? Тут нашли информацию о… — Пожалуйста…помогите, Юнги он…он сошёл с ума…а еще живот болит, сильно…пожалуйста... Из трубки послышался хриплый, умоляющий голос Чимина, говоривший заплетающимся языком. По голосу можно было понять, что омеге плохо и что случилось что-то серьёзное. Но имя альфы, произнесённое Чимином, насторожило Джуна. — Чимин? – Джун хотел еще что-то сказать, но в трубке повисла мёртвая тишина, сопровождаемая скрипом кровати и шуршанием простыней, — Чимин! Послышались гудки, а альфа так и остался стоять с трубкой у уха и этим жалобным голосом в сознание, призывающим о помощи и о боли в животе. Тут Джун вскрикнул, что аж Джин с Бэкхёном, которые вошли в гостиную, переглянулись, подходя к альфе. — Джун, что слу… — Чимину плохо! Не дав и слова сказать своей омеге, альфа выбежал в прихожую, по пути беря с собой чёрное пальто. Обуть ноги в лакированные туфли не составила никакого труда. Выйдя на улицу, Джун заметил Хосока, который с причитаниями возвращался обратно, держа руки в карманах кожаной куртки. Он остановился, когда увидел Джуна, что часто дышал. Адреналин захввтил его с головой, кровь пульсировала в жилах, а сердце делало очередной кульбит. — Какого… — Не время объяснять, заводи машину и вперёд в дом Юнги. Что-то случилось, причём очень серьезное. Хосок лишь понимающе кивнул, уходя вместе с Джуном до припаркованной машины.***
Дверь пришлось просто взломать, благо с комплектацией Джуна это удалось сделать в два счёта. Тишина резала уши обоих альф острым клинком, практически везде свет был выключен. Но только из ванной кое-как через открытую дверь пробиралась полоска яркого света. Оба переглянулись. — Эй, Юнги, у вас там всё в порядке? — Мысленно Хосок дал себе пощечину, потому что всё, блять, не в порядке, особенно эти ароматы, что смешались в доме, гуляя невидимыми призраками. В темноте коридора послышалась возня и тяжёлое дыхание, прерываемое утробными рычаниями. Хосок подал знак Джуну, чтобы тот на всякий случай достал глок, держа его на готове, а потом резко нажал на выключатель. Нет, это был не киллер, не грабитель, не просто какой-нибудь чёрт, которого хер пойми как занесло в дом дона мафии. Перед ними стоял Юнги, который опирался одной рукой в стену. Он тяжело дышал, а попытки хоть что-то сказать вызывали из груди лишь тяжкие рычания. — Блять, Джун, помоги ему, а я Чимина найду, — Хосок побежал вдоль коридора, заглядывая в каждую комнату. Тем временем Джун быстро подошёл к альфе, придерживая его тело, похлопывая по спине. Чимина долго искать не пришлось. Омега неподвижно лежал на кровати в комнате Юнги, так же тяжело дыша и корчась от боли в животе, но он был всё еще в бессознательном состоянии, так что Хосоку пришлось взять его на руки. Ему ничего не препятствовало поднять лёгкое тельце омеги, выходя с ним из комнаты. — Что на них нашло? — Выдохнул Хосок, крепче обхватывая омегу. — У него гон, Хосок, — констатировал Джун, придерживая Юнги, — а поспособствовало этому начавшееся течка у Чимина. — Пф-ф, я знаю, вроде бы не на китайском объясняешь. Что ж, хватай его и давай в больницу, где работает Джин. Намджун кивнул, перекидывая одну руку Юнги через плечо, а второй подхватывая сильное тело.***
*— Не думаю, что твои родители бы одобрили твой выбор…* — это были первые слова, которые Чимин услышал во временном забытьи. Он ворочался и метался по больничной койке, сжимая белые простыни до побеления костяшек. *— Ну что ты, я всего лишь позабочусь о тебе, сладкий...* — мерзкий голос преследовал его даже во снах, нет, в кошмарах, которые снились ему в последнее время. События слишком сильно повлияли на омегу, сделав из него нерешительную и пугливую личность. Хотя раньше всё было по-другому. *— Ты мне нравишься, Чимин…слишком возбуждаешь…* — всплыли и слова Кая, что показались ему еще омерзительней. Этот кошмар, казалось, никогда его не выпустит из своих лап. В нём Чимин чувствовал себя беспомощным и мелочным, беззащитным и жалким, он ненавидел себя за эти качества. Он что-то простонал в кошмаре, надеясь, что его услышат, но получался лишь жалкий скулёж. Незнакомое лицо и басистый голос — вот те детали, которые всплыли в сознании Чимина. Он никогда не слышал такого глубоко баса у альф, такого тягучего и жаркого, но одновременно ему было противно, потому что кем бы он ни был, Чимин уже не вспомнит ни его лица, ни голоса. *— Куда же ты собрался, Чимин? Куда?..Сводишь с ума сознание…зачем* — знакомый хриплый голос шептал громче на фоне остальных, что смешались в непонятное нечто. Слова, что говорил Юнги, когда вдыхал аромат Чимина, что корчился от боли в животе, которая была нереальной. Эти прикосновения, эти мерзкие слова, Чимин начал беспокоится о своём психическом здоровье, потому что всё это казалось ему противным и неправильным. Не знал омега, что все камни достаются только жалким и беспомощным, как и он сам. Чимин распахнул глаза. Он чувствовал, как их заполняет влага, обжигая. Горло сдавил ком боли, что хотелось завыть от отчаяния, срывать голосовые связки от нескончаемых криков и проклятий, но вырывались лишь болезненные стоны и хрипы вместе с немощным скулежом. Знакомая обстановка не вызвала у Чимина никого удивления. Вообще никаких эмоций. Он уже устал от этого. Просто устал. Сейчас он надеялся, что сделает несколько последних вдохов и закончить дышать, медленно умирая. Никакой психолог не сможет сейчас вылечить его, потому что не хотелось. Не хотелось лечиться. Шрам, что оставил тогда тот альфа в борделе, раскрылся, вызывая тупую боль. Где-то вдалеке шумел ветер, завывая. Он как будто ощущал омегу, страдая вместе с ним. Порывы холодного ветра становились всё сильнее, что били по стеклу больничного окна, прикрытого белой прозрачной шторкой. Начался дождь, сразу с огромной силой ударяясь о стекло. У Чимина вырвался непроизвольный всхлип, который превратился в утробные рыдания и завывания. Боль в животе ощущалась, но препарат, что вводился через капельницу, немного ослаблял приступы этого неприятного чувства. Каждый раз омега вздрагивал, когда чувствовал очередной порыв боли, сжимая простынь в кулачке. Дверь в палату открылась, пропуская свет внутрь. Включился яркий свет, что немного ослепил Чимина, что опять так же вымученно простонал от нового приступа. — О Боже, Чимин, — к койке подошёл обеспокоенный Джин, одетый в больничный халат. Через его шею был перекинут стетоскоп, который блестел в свете больничных ламп, — как ты? Чимин ничего не ответил, отворачиваясь. Не было делания ни с кем разговаривать, потому что больно. Потому сто слишком жалкий. Каждый раз Чимин задавался вопросом: *Зачем? Зачем они мне помогают, когда сами знают, что я жалкий и ненужный идиот, потерявший родителей?* — Тебя привёз Хосок с Джуном, который помог Юнги, — Джин присел на край кровати, поглаживая Чимина по бедру, пытаясь успокоить, привести в чувство. Но Чимин лишь напрягался от его поглаживаний, что вызывали в нём бурю негативных эмоций, — когда я всё узнал, сразу же приехал сюда. Бэкхён тоже здесь, может мне его позвать, чтобы он тебя успокоил? Чимин упорно молчал. Он знал, что делает старшему больно, но самому было не легче. — Чимин… — Ч-что п-произошло?..Джин, почему я з-здесь?.. Омега вздохнул, нервно теребя край халата. Видимо, ему было либо неприятно, либо неловко. Но Чимин хорошо понимал старшего. — Ты…у тебя началась течка, Чимин…— старший закусил губу, пытаясь правильно подобрать слова, — но тут нечего радоваться. Она слишком истощила твой организм, принося жуткие боли. Я позаботился, чтобы тебе поставили антибиотик, в котором находятся витамины, необходимые для тебя. В твоём организме произошла слишком резкая перестройка, так как…эта течка она…фальшивая, Чимин. — Ч-что ты хочешь этим сказать? — То, что она могла и убить тебя, понимаешь? Но ты сам вовремя справился, ты понимаешь, Чимин? Ты справился, игнорируя страшные боли, — Джин слабо улыбнулся уголком губ, — я провёл небольшой ряд экспертиз, пока ты был без сознания, и выяснил, что в твоём организме тот самый препарат, о котором я тебе говорил. Ты не хочешь мне объяснить, как он оказался в твоём теле? Чимин уставился на омегу, широко распахнув глаза. *Что, снова очередной сон?* Но этот сон тогда слишком реален, чтобы ощущать его так тонко. — Я не знаю…не знаю, как он… — Ты что-нибудь ел или пил? — Только на банкете, когда ты принёс шампанское. — Запах, ты обратил внимание? — Шампанское пахло как всегда, но ощущался какой-то другой, более приглушённый. — Я знаю, что в шампанское могут добавляться добавки, но они, как правило, добавляются редко, — Джин потёр подбородок двумя пальцами, — мне надо было раньше догадаться. Потому что я тоже не чувствовал экзотического аромата. Всё очень сложно. — Т-ты не считаешь, что этому должен п-прийти конец, Джин? — Чимин посмотрел на старшего, сжимая его руку в своей, будто требуя объяснений. — О чём ты? — Почему я? — Чимин, не говори загадками. — Зачем я нужен им? — Хосок с Джуном выясняют это. Но ты пока не должен за это беспокоится. — Я слишком часто подвергаюсь этому. — Не надо, Чимин. Мы с Бэкхёном за тебя беспокоимся, как и Джун с Хосоком. Они в замешательстве, хоть у упорно скрывают его. От меня не скроется ни одна эмоция. — Г-где Юнги-хён? — Тихо спросил Чимин, чувствуя, как покрывается его лицо пунцовой краской. Это было заметно, как ясные лучи солнца на асфальт, потому что Чимин был бледным и истощённым последствиями фальшивой течки. — С ним всё в порядке. У него начался гон, когда у тебя началась течка. Скажу честно, то ты чудом остался живым, потому что гон был настолько сильным, что он еле подпустил к себе санитара с уколом успокоительного, бормоча лишь твоё имя. Джин опять улыбнулся уголком губ, поглаживая омегу по руке, на которой еще остались следы от рук Юнги. Сейчас, после небольшого разговора с Джином, омега хоть немного, но расслабился, хотя боль давала о себе знать, посылая тупые удары в области живота. Бёдра были немного липкими от смазки, вызывая неприятные ощущения. Но здешние врачи обо всём позаботились, потому что гигиену омегам соблюдать приходилось часто, особенно во время течки. — Завтра у тебя по расписанию терапия, которая поможет унять боли в животе. Прогревание той области, где боли более сильные, пойдёт тебе на пользу. Тебе надо набираться сил. Я завтра постараюсь освободиться от графика, чтобы принести фруктов. Витамины тебе нужны в срочном порядке. Ты настолько истощён, что я не уверен, сможешь ли ты самостоятельно ходить в ближайшее время. Поэтому я оставлю тебе одного санитара, чтобы он тебе помогал. — Может, ты оставишь со мной Бэкхёна? Мне очень нужна его компания. — Я думаю, что он будет только «за», но на всякий случай санитар будет рядом. Чимин кивнул. — Хосок так перепугался. Он был бледнее полотна, — взгляд старшего устремился в никуда. Он выглядел немного потерянно, что Чимину стало жалко его, — ну ладно. Отдыхай. Сейчас придёт медсестра, чтобы поменять капельницу. Это уже вторая, потому что боли сильные, как и сам препарат. Омега встал, направляясь к двери. Он обернулся на полпути. — Поправляйся, Чимин. Джин ушёл оставляя Пака одного. Старший омега тоже был в замешательстве, как и все остальные агенты. Хосок уже всё рассказал, но когда узнал, что случилось в доме у Юнги, приехал в больницу, где работал Джин. Джун же за всё время не произнёс ни слова. Был мрачным и задумчивым, а еще немного нервным, но когда рядом оказывался Джин, он немного успокаивался, в глубине души оставаясь встревоженным. — Джин, — омега вздрогнул, когда услышал родной голос за спиной. Он обернулся, увидев Джуна, стоящего рядом. Выглядел он не очень. Он все время был рядом с Юнги, беспокоясь, искренне не понимая, что случилось с грозным характером дона, который мучался от приступов под воздействием спровоцированного гона, что усиливал ощущения и инстинкты Юнги в сто раз. Джин тоже видел Юнги. Но он сразу же вышел из палаты, потому что альфа рычал и вырывался, а бедные медбратья во главе с Намджуном держали его, пока санитар вкалывал в вену успокоительное. Растрёпанные чёрные волосы, удлинившиеся клыки, высокий рост, что сделал из Юнги ненасытного зверя, мышцы, что подрагивали от натуги, грозясь прорвать преграду в виде одежды. — Нам следует поехать домой. Ты выглядишь уставшим, — альфа подошёл к омеге, обнимая его, сцепляя руки за спиной. — Как Юнги? — Ему уже лучше. Хосок останется с ним. Нам посоветовал ехать домой, взяв с собой Бэка, — Джун поцеловал омегу в лоб, прижимая к себе, успокаивая его по спине, — а Чимин как? Джин чувствовал себя таким уязвимым перед ним, как оголённый провод. Рядом с Джуном было приятно находится, он чувствовал себя в безопасности. Даже сейчас, когда его руки прижимали Джина к себе. — Мистер Ким стал нежным медвежонком? — Игриво проговорил Джин, целуя альфу в губы, — с ним тоже все хорошо. Но боли в животе дают о себе знать. Мне жалко его. Мальчишка остался совершенно один. — Но сейчас нет, — Джун заглянул в родные глаза напротив, — у него есть защита в лице тебя, Бэкхёна, Хосока, меня и…Юнги, хоть это и сложно признавать. Я тоже беспокоюсь о нём. Мне кажется, что следует оставить Чимина у себя, когда тот придёт в норму. А Юнги надо остепениться. Он будет в порядке. — Ты слишком добр для такой криминальной личности, как ты, — прошептал омега, а альфа лишь улыбнулся ему. — Пойдём, Бэкхён ждёт нас в приёмной. Омега кивнул, уходя вслед за альфой. Из тёмного угла вышла высокая фигура, одетая во всё чёрное. Его глаза светились от предвкушения, которое длилось так томительно долго, что он думал, как бы не открыться сейчас. Его преследовала лишь одна цель, которая находилась в палате, недалеко от его взора. Это существо захватило все его мысли. Альфа внутри не хотел делиться им ни с каким Юнги на этой земле, потому что самого влекло неведомое чувство. И пусть будет проклят этот Тэхён с его местью, потому что Чонгук не железный.