Самый сладкий яд

      Парень открыл глаза. Он не сразу вспомнил, что лежал в кровати не один, а потому вздрогнул, почувствовав на себе чужую руку. Чон аккуратно сел, прислушиваясь к ощущениям в своём животе. «Вроде прошло.» — облегченно вздохнул он, — «Есть хочу.» Он посмотрел на спавшего рядом ТэХёна. Тёмные волосы падали на высокий лоб, рот приоткрыт, грудь подымается и опускается в такт дыханию. «Красиво… Рубашка!» — ЧонГук вскочил, как ошпаренный, и, натянув первую попавшуюся футболку, вышел из комнаты, — «Кажется, она в ванной» Парень был прав. Рубашка лежала в раковине ванной комнаты и источала мерзкий запах. «Тут хрен отмоешь!» — тяжело вздыхал Чон, в который раз уже намыливая ткань, — «Не, она испорчена.» Он с досадой упёрся в края раковины руками и посмотрел в зеркало, висевшее над ней. Непослушная челка скрывала лоб, глаза глубокие и практически чёрные, смотрели мягко и податливо, покусанные губы сложены в красивую алую линию, и их то и дело облизывает розовый язык.       Чон пошёл на кухню и заглянул в холодильник. «Что бы съесть?» — он бегал глазами по полупустым полкам. В конце концов, он решил, что яичница с беконом сойдёт за порядочный завтрак, и принялся его делать. «Что там мама говорила? Сначала масло…» — нахмурившись от сосредоточенности, он налил масло на сковороду и инстинктивно отпрыгнул от плиты, когда оно начало разбрызгиваться во все стороны, — «Что ж, допустим, так и должно быть.»       Кима разбудила надоедливая вибрация в кармане. «Твою ж мать!» — раздраженно фыркнув, он достал телефон из кармана, ещё не открывая глаз. — Алло! — Ну и где ты? — послышался раздраженно равнодушный голос ЧиМина. — В смысле где? — Тэ сел на кровати, — Дома… Так стоп.       Он непонимающе осмотрелся, потом память к нему резко вернулась. — А! Я у того парня мелкого. — Ммм. Круто, это я помню. С хрена ли ты меня бросил? Тебя все обыскались. И знаешь, что? — Что? — Все сошлись на мнении, что ты у него остался и вы переспали. Теперь эту идею понесут в массы, как ты сам прекрасно понимаешь. — Класс, — ухмыльнулся Тэ, — только секса у нас не было. — Что-то ты сдаёшь позиции, братишка. — усмехнулся ЧиМин, — Или ты не понравился первокурснику, и он тебе не дал? — Каким, стесняюсь спросить, образом? Он блевал вчера весь день и вечер! — разгорячился ТэХён. — Да не парься. Я тебе верю, а вот весь универ завтра будет говорить об обратном. — Вот завтра и разберусь. Едой запахло! Я пошёл. — Ага.       Разговор закончился. Ким плавно вышел на кухню.       ЧонГук неуклюже пытался разложить яичницу по двум тарелкам. Тэ бесшумно подошёл сзади и наклонился к плечу парня. — Доброе утро! — Да блин! — Чон вздрогнул и чуть не уронил еду на пол. — Это мне? — Тэ бесцеремонно взял одну из тарелок, — Спасибо.       Парни сели и начали есть. ТэХён видел, что ЧонГуку неудобно делать что-либо вообще в его присутствии, и ему это льстило. Он ухмыльнулся. — Только что с ЧиМином разговаривал, помнишь его? — начал парень с победоносным видом. — Это тот, что с холодными глазами? — не подумав, спросил ЧонГук и сразу же попытался исправить своё положение, — Я имел в виду… — Ахах! Возможно, он так и выглядит, да. — согласился Ким, — Не суди по людям, не зная о них ничего. — с серьёзным хладнокровием предупредил он. — Я не… — Проехали. — ТэХён запустил себе в рот кусок бекона, — Пересолено немного. Так вот, он сказал, что, когда я не вернулся от тебя, все решили, что я остался у тебя, чтобы заняться сексом. — Ч-чего? — ЧонГук начал наливаться краской под пристальным взглядом огненных глаз. — Краснеешь. — довольно ухмыльнулся Тэ. — Но ведь это неправда. — Пока нет, но готовься к тому, что завтра все только на тебя смотреть и будут. — Ким продолжал невозмутимо жевать, а вот у ЧонГука аппетит пропал совсем. — Скажи им, что это не так. — Чон начинал злиться. — Зачем? — Что значит «зачем»?! — не выдержал ЧонГук, — Хочешь, чтобы на меня, как на шлюху смотрели, которая от одного твоего слова готова раздеться?! — А это не так? — ТэХён поднял бровь. — Нет. — твёрдо и сердито покачал головой Чон.       Тэ медленно встал из-за стола (его самолюбие было задето), обошёл стол и встал перед ЧонГуком, резко отодвинув его стул и повернув к себе лицом. Уперевшись в спинку стула одной рукой, второй он поднял лицо Чона за подбородок и заглянул прямо в глаза. — Неужели? — ухмыльнулся он, проводя большим пальцем по щеке. — Убери руки! — ЧонГук оттолкнул старшего и вскочил со стула. — Чего ты такой нервный? Слушай, про нас всё равно кучу всего выдумают. Краснеть придётся. — он усмехнулся, — Так зачем краснеть зря? — Отвали! — рявкнул Чон, отводя глаза в сторону, — Уйди отсюда! — Ты мне ещё должен за рубашку, парень. — И чего ты хочешь? — настороженно спросил младший.       Не ответив, ТэХён с пошлой улыбкой приблизился к нему и притянул к себе, взяв ворот футболки. — Ну, как тебе сказать… — на его лице нарисовалась едкая ухмылка, — Чего не сопротивляешься? Так неинтересно. — Ты же тоже боевыми искусствами занимался? — тихо спросил ЧонГук. — Да. Я у меня чёрный пояс по рукопашному бою и каратэ.       Чон обречённо посмотрел на Кима. — Я занимался тхэквондо несколько лет, но до чёрного пояса не дошёл. — Хватит болтать.       ТэХён толкнул парня в сторону спальни. — Хочешь изнасиловать меня за рубашку? — выпалил Гук, отходя от Тэ на расстояние, которое ему казалось более менее безопасным. — Какие громкие слова. — ТэХён почесал затылок, — Что дороже: рубашка Gucci лимитированного выпуска или твоя девственность? Ты же девственник, да?       ЧонГук опустил голову и сжал кулаки. Как же он был зол. — Конечно, если у тебя есть деньги, чтобы заплатить мне, то трогать я тебя не буду. — ехидно улыбнулся Ким. — Знаешь же, что нет! — прорычал Чон.       Тэ подошёл к нему и опалил дыханием ухо. — Тогда чего ты харахоришься? Раздевайся. — приказал он.       ЧонГук медленно снял футболку и развязал веревку, с помощью которой на бёдрах держались штаны. Теперь он стоял в одних боксёрах. «Почему я это делаю…» — думал он, отчаянно пытаясь найти способ сопротивляться власти ТэХёна хотя бы морально. Когда тот положил ему на талию руки, Чон зажмурился и вдохнул полные лёгкие воздуха. Голова пошла кругом. Ким рассматривал красивое тело перед собой, водил по нему руками, гладил. «Чёрт, Ким ТэХён, что с тобой?» — внезапно спросил он себя, — «Я влюбился в первокурсника.» Когда Тэ уже хотел стянуть боксёры с ЧонГука, он услышал тихий голос. — Пожалуйста, остановись. — выдохнул Чон, схватив ТэХёна за руку; набравшись смелости, он посмотрел в пылающие глаза напротив.       «Да он заплачет сейчас. И куда эти годы тхэквондо делись?» — подумал Ким. — Хорошо. — он приблизился к лицу Гука, — При одном условии.       ЧонГук посмотрел на него вопросительно смущенными глазами.Тэ усмехнулся. — Попробуй угадать, малыш.       У Чона пронёсся табун мурашек по всему телу от этой фразы. Он непонимающе смотрел в карие глаза, отчаянно пытаясь найти ответ. — Подсказать тебе что ли? Следи за губами. — он облизнул пухлые губы и беззвучно выговорил, — Поцелуй.       ЧонГук нервно сглотнул. ТэХён был прав: он не только был девственником, он даже не целовался ни разу, несмотря на свою популярность в школе. Он неуверенно приблизился к губям парня. Сделав нервный вдох, Чон аккуратно прильнул к ним. Ответа не последовало. «Издевается!» — пронеслось в голове. Он резко опустил лицо вниз, прикусив от обиды нижнюю губу. ТэХён усмехнулся, потом повернул лицо ЧонГука к себе за подбородок и нежно поцеловал его в дрожащие от унижения алые губы. Он слабо укусил одну из них, потом начал водить языком по нёбу напуганного парня, не давая ему отвернуться. Чон упёрся ему рукой в плечо. — Ну что? — спросил Тэ, отстраняясь, — Хочешь сказать, не понравилось. — Хватит. — почти умоляюще выговорил младший, аккуратно, будто опасаясь чего-то, отталкивая Кима. — Не так уж и ужасно, разве нет? — Я перед тобой достаточно унижался! Уйди, прошу тебя! — с досадой прошипел ЧонГук. — А то что? — Тэ наиграно изобразил на лице испуг.       Чон обречённо посмотрел на него. — Ничего. Просто прошу уйти.       Ким смотрел в глубокие чёрные глаза и понимал, что причиняет парню боль, прекрасно понимал и всё равно не хотел уходить. — Кажется, я порчу тебе жизнь. — задумчиво произнёс он куда-то в воздух. — Да, есть такое. Почему мне? — сдерживая слёзы злости и унижения в голосе, требовательно спросил ЧонГук. — А ты знаешь… я не уверен, что смогу ответить тебе на этот вопрос. — всё так же задумчиво говорил Тэ. — ТэХён, ты… — медленно начал Чон; Ким с интересом посмотрел на него, — Ты собираешься подтвердить те слухи? — А чего ты хочешь?       «Он думает о ком-то, кроме себя?» — вылупил глаза ЧонГук. «Я думаю о ком-то, кроме себя? Я что, спятил?» — пронеслось в голове у Тэ. — Лучше вообще ничего не говорить. — тихо сказал Чон. — Согласен. — Ким осторожно поцеловал младшего ещё раз, — Я задам один вопрос. От него будет зависеть всё наше дальнейшее общение, если таковое будет.       ЧонГук вздохнул. Ким провёл пальцем по его ключице, потом прошёлся по мышцам пресса, затем его рука плавно легла на пояс парня. ЧонГук поежился от вновь пробежавших мурашек. Ему тоже хотелось коснуться Кима, его шеи, рук, торса, поцеловать его, но что-то мешало. — Я же тебе нравлюсь, я правильно понял? — задал свой вопрос ТэХён и сделал шаг назад, давая ЧонГуку понять, что он готов отступить, если тот хочет. — Да. — кивнул Чон. — Отлично! — улыбнулся Ким и приблизился было к парню снова, но был остановлен неуверенными руками. — Я не могу. Не так вот, сразу.       Немного постояв, ТэХён понимающе кивнул и отошёл от парня. ЧонГук быстро оделся. Молча они вернулись на кухню. Ким постоял у окна, подумал о чём-то, ему самому неясном, и повернулся лицом к ЧонГуку, сидевшему за столом и бесцельно водившему вилкой по тарелке. — Дай мне рубашку или толстовку какую-нибудь. — уловив грубость в своём голосе, ТэХён добавил, — Я верну завтра.       Быстро одевшись, он стоял в прихожей. ЧонГук открыл ему дверь. По его лицу бегали тени беспокойства. — Что такое? — заискивающе спросил Тэ. — Ничего. — замотал головой младший. — Я не стану подтверждать слухи, если ты об этом. — выходя он поцеловал Гука в щёку, — И о том, что сегодня было, тоже ничего говорить не буду.       ЧонГук благодарно кивнул и, закрыв дверь, сполз на пол.