Gallavich Story

Микки 9 Умение скрывать свои чувства Микки Милкович впитал с молоком матери. Он владел им в таком совершенстве, что у него отлично получалось обмануть даже самого себя. Руки так и чесались кому-нибудь навалять, несмотря на утреннюю драку. Стоп, о чём это он? Утром он проснулся от пердежа Терри в туалете и запаха яичницы с кухни. И нет, у него не саднят костяшки пальцев и мышцы не ноют. Микки попытался закурить, но зажигалка не давала искру, только грелась, зараза, и обжигала руки. Ругаясь, он отшвырнул её, не глядя, и попал в голову какому-то засранцу в рабочем комбинезоне. — Какого хуя? Засранцем оказался белобрысый дылда из семейства Уолкеров. — Да чё ты уставился, пидрила? — Милкович, ты в конец охуел? — Ближе подойди, если не нравится чёт! — Да в жопу тебя! Мне и так есть чем заняться без всей этой хуйни. — Дай тогда, блядь, прикурить, Джонни. — Бросил я курить, нет ничё. Микки раздражённо взмахнул бровями и тут же поймал какого-то мелкого упыря за ворот оранжевой куртки: — Эй, ушлёпок, есть прикурить? Тот быстро вывалил из карманов всё, что имел. — Да я только зажигалку попросил, дебил. Все эти жалкие людишки вокруг не вызывали ничего, кроме дикого желания убивать, и Микки свернул на ближайшем повороте направо, направляясь туда, где можно было избежать встреч с кем-либо. *** Милкович сидел на самом краю заброшенного здания, он собирал камушки с пола вокруг себя и наблюдал как те летят вниз с высоты четвёртого этажа - разрезая воздух они бесшумно исчезали в кустах. Он нашёл взглядом какую-то старую ванную и стал целиться в неё - при попадании стук разносился эхом по всей территории бывшей стройки. Очень завораживающее занятие. Когда оно ему окончательно осточертело, Микки прислонился к стене и извлёк из кармана банку пива. Сделав в ней дырку ключом, он поймал ртом струю прохладной жидкости и вылакал её несколькими глотками. Смятая банка отправилась следом за камнями, но до ванной не долетела. Жопа мёрзла на холодном бетоне, да и солнце уже садилось, так что прогретый было им воздух быстро остывал. Микки подышал на свои руки, потёр их друг о друга и, завернувшись поплотнее в шарф, обхватил коленки. И нет, он не вспоминал, что произошло утром. Потому что утром не произошло ничего необычного, это утро ничем не отличалось от других точно таких же, кроме того, что Терри был дома. Если о чём-то не думать, то оно исчезнет, будто бы его и не было вовсе. И не будет вскрывать твой мозг монтировкой, влезая туда яркими образами с блядскими веснушками и рыжим лобком. Парень раздражённо зажмурился, мотая головой, и стукнул себя по ноге несколько раз. Как было бы проще жить, если бы всю эту хуету из башки можно было выгонять кулаками. Микки горько усмехнулся: уж их папаша точно уверен, что такое возможно - по крайней мере, если речь идёт о чужих бошках. Бля, ну как так-то? Только что он жил своей привычной ебучей жизнью, как буквально за одни сутки на него свалился сначала Терри, а потом - Галлагер. И что прикажете делать со всем этим дерьмом? *** Первое, что увидел Микки, войдя в свою комнату - это грёбаную монтировку, она так и лежала на полу около кровати, никуда не исчезнув, а он уставился на неё, покусывая свои несчастные губы. Ну и чё он замер-то? Рывком оттолкнувшись от двери, он схватил пресловутый ломик, ощутив холод железа в руке. Когда он держал его в прошлый раз, жизнь была намного проще. Взял бы тогда и уебал наглого рыжего засранца, но что-то ему помешало, замешкался идиот, а в следующий миг было уже поздно: стоило заглянул в эти блядские зелёные глаза, как путь назад был ему заказан. Приоткрыв окно, Микки вышвырнул железку на улицу. И это стало последним усилием на сегодня. На него накатила такая жуткая усталость в перемешку с головной болью, что он тотчас повалился на кровать - прямо в измятую сексом постель. У Микки не осталось сил злиться или что-то отрицать, потому он просто укрылся красным одеялом и уснул, больше не пытаясь прогнать картины, всплывающие перед глазами. Йен 10 Мэнди что-то рассказывала, но Йен не мог сосредоточиться на её голосе. Они гуляли, а он глядел по сторонам, надеясь высмотреть брата своей подруги - он не видел Милковича уже больше недели, с того самого утра - тот не приходил грабить магазин, не появлялся в школе, и не избивал кого-нибудь на тех улицах, по которым ходил Йен. — Ты меня не слушал. Йен не стал это отрицать: — Нет... Извини. — Что это с тобой? - девушка подозрительно уставилась на него своими внимательными синими глазами. Йену очень хотелось поделиться с кем-нибудь хотя бы частью того хаоса, что творился в душе: — Я переспал с другим парнем, не с Кэшем. Мэнди была искренне поражена таким поворотом событий: — Что-о? А подробнее? Но в ответ он помотал головой: — Не могу рассказать. Он скрывает, что педик, понимаешь? Да и не было ведь больше никаких подробностей. Они потрахались и больше не виделись, и на самом деле Йен понятия не имел, что сказать Микки при встрече, или что Микки сделает, когда его увидит. На работе Галлагер постоянно находил себе неотложные дела и максимально погружался в них, чтобы меньше общаться с Кэшем. Мужчина явно ощущал себя неловко: с одной стороны он хотел приблизится к парню, а с другой чувствовал себя виноватым перед ним, потому что приходилось делать ребенка своей жене. Йен видел это смятение, считал, что вины начальника тут нет никакой, ведь он знал о семейном положении своего любовника и с самого начала понимал на что идёт, а быть раскрытыми они и так рисковали каждый день. Но поскольку все его мысли занимал Микки Милкович, то Йен позволял Кэшу думать что угодно, лишь бы их общение сводилось к минимуму. Но сегодня тот не выдержал, и осторожно завёл разговор, глядя через полку с товаром: — Извини, что мы не развлекаемся. Йен попытался сразу же деликатно этот диалог закончить: — Ничего, я всё понимаю. Видимо, посчитав, что извинений мало, Кэш подался в никому не интересные объяснения: — Женщины фертильны всего пять дней... Йен рассеянно кивнул, поворачивая банки с овощами этикетками в одну сторону. Мужчина нахмурился: — У тебя всё в порядке? — Абсолютно, - сам не знал врёт он или нет. Тут зазвонила эта странная восточная музыка - мелодия на звонок Линды, и Кэш заторопился: — Она звонит. Она созрела. Мне пора. Потом увидимся. Ради экономии средств Линда почти сразу отключила камеры во внутренних помещениях, будто и ставила их только, чтобы уличить своего мужа в изменах, и поскольку она была уверена, что тот побоится нарушать их уговор, то обслуживать лишние камеры системы видеонаблюдения не было никакой надобности. Когда через пять минут после ухода Кэша, в дверях появился Микки, Йен чуть не подпрыгнул от неожиданности, но вовремя удержался на месте, осознавая, что чем дольше он ожидал их встречи - тем меньше он был к ней готов. Милкович почесал бровь и огляделся по сторонам, и Галлагеру показалось, что тот сейчас как обычно спиздит что-нибудь и свалит восвояси. Но тут Йен увидел нечто совершенно удивительное - вечно недовольное лицо Микки Милковича вдруг озарилось широкой улыбкой. Йен и сам лыбился, но он не понял было это ответной реакцией, или он стоял так как полный идиот с самого появления этого засранца. Закусив губу, Мик вскинул брови и весело спросил: — Ну чё, и где у вас тут большая крыса завелась? В ответ Йен подошёл к входной двери и закрыл её изнутри, перевернув табличку, а потом махнул головой в нужном направлении. Входя в подсобку, он вспомнил, как держал эту дверь из последних сил, не давая Микки ворваться внутрь и отвесить ему пиздюлей, а сейчас он пропускает его вперёд себя и собирается трахнуть. У жизни порой прекрасное чувство юмора. Милкович не церемонясь, сразу спустил штаны, и Йен не заставил себя долго ждать. Он пялил его, найдя такой угол, при котором брюнет выгнулся навстречу, напрягая мышцы особенно сильно, и начал еле слышно поскуливать. Целоваться он больше не порывался, боясь вспугнуть парня, но своим рукам волю дал, изучая тело нового партнёра. Его пальцы нашли шрамы - у копчика, на животе, в районе ключицы, нащупали когда-то сломанное ребро. Кончив, они застегнули ширинки, и Микки молча поспешил к выходу. Но с тех пор он всегда возвращался, с неизменной ухмылкой на лице, создающей морщинки вокруг горящих глаз, взмахивал своими тёмными бровями и с задором в голосе ляпал что-нибудь из серии: — В этой помойке есть вяленое мясо? В их подростковом сексе среди консервных банок Йен отдавал себя целиком, без остатка. Он изучал Микки, прислушиваясь к его реакциям, к тому, как тело партнёра отзывается на каждое его действие. Он жаждал понять этого хмурого типа, прикоснуться к каждому шраму, приблизиться столь плотно, чтоб между ними даже воздуха не осталось. Он с удовольствием и удивлением наблюдал каким мягким и податливым может быть Микки Милкович под его, Йена Галлагера, напором. Но каждый раз по окончанию их секс-встреч Мик быстро набрасывал куртку и спешил удалиться. После очередного такого раза Йен вышел вместе с ним на воздух, где ярко светило зимнее солнце, лучи которого уже начинали дарить коже еле уловимое тепло, и, не удержавшись, уточнил: — Значит просто секса захотелось? — Ага, покеда, - бросил тот, не глядя, закурил и скрылся. В их сексе не было ничего особенного, по сути - просто перепихон, короткие сессии быстрого траха, но почему-то он приносил такое дикое удовольствие, что хотелось повторять вновь и вновь. Микки 10 Микки не помнил как оказался перед мусульманской лавкой. После того как распродал партию кокса и кетамина, он шатался без дела по улицам южного Чикаго, вдыхая своими лёгкими холодный воздух промышленного города вперемешку с дымом сигарет, и непослушные ноги сами привели его сюда. Он не был здесь с тех пор, как папаша откинулся с зоны. Отметив на полную катушку свой выход на свободу, мудак уже начинал конкретно всех заябывать. Микки яростно сплюнул себе под ноги и увидел, как индус пулей вылетел из магазина и куда-то поскакал. Это побудило его направиться ко входу в минимаркет, не до конца понимая какого хера он там забыл. Внутри он огляделся в поисках посторонних лиц, но наплывом покупателей магазин похвастать явно не мог. Рассеяно почёсывая бровь, Микки раздумывал не спереть ли что-нибудь домой на ужин, и не свалить ли к хренам, пока не поздно. Но тут откуда-то из внутренних помещений в торговый зал вышел Галлагер и вздрогнул, увидев его. Микки Милкович привык вызывать у людей страх, и для этого ему не приходилось прилагать усилий - репутация бежала впереди него, вслед за фамилией. Но рыжий вздрогнул явно не из-за обычного страха - тем более дурак уже отлично доказал, что не боится его. Микки растерянно наблюдал, как конопатое лицо - ёбаный ты в рот - расплывается в идиотской улыбке, но самое худшее во всей этой нелепой сцене, что сам он не смог сдержать того же в ответ - его зубы обнажились сами собой. Чтобы как-то прийти в себя, он закусил нижнюю губу и как можно более непринуждённо выпалил какую-то херню про заведшуюся крысу. Придурочная улыбка превратилась в похабную ухмылку, и с этим выражением на лице паршивец прошествовал мимо Микки, запер входную дверь и повёл его в подсобку. О, всего пару-тройку месяцев назад Галлагер прятался от его пиздюлей за этой самой дверью, а теперь они оба оказались по одну сторону от неё - среди полок с товаром, спрятавшись от посторонних глаз. Микки скинул куртку, не собираясь растягивать удовольствие, ведь он завёлся от одной только похоти во взгляде этого пиздёныша. Так что, отвернувшись к стеллажу, он быстро спустил джинсы, подставляя свой зад. Галлагер, схватившись за бёдра, притянул его ближе. Сучонок неистово вдалбливал его в полку с фасолью, а его правая рука нагло гладила тело под футболкой, но Микки было плевать: пока он так охуенно трахает его, пусть щупает в своё удовольствие. К тому же под конец их быстрого акта эта же самая рука помогла ему достичь своего неебического кайфа. Микки возвращается, снова и снова. И с каждым разом вместо насыщения он чувствует ещё больший голод. Галлагер изматывает его, выворачивает наизнанку, кажется, будто он прекрасно знает, что нужно Микки, он даёт это ему и делает это заебись. Как тут не возвращаться за новой порцией удовольствия, которого он больше нигде не получит? Они рискуют, мельтеша под камерами видеонаблюдения, мозоля глаза постоянным покупателям, регулярно появляясь рядом в стенах маленького магазинчика. В надежде, что держать всё в тайне в интересах их обоих, Микки понимает, что ему приходится довериться рыжему пиздёнышу. Эта мысль даже не вызывает раздражения, скорее будоражит что-то, запрятанное очень глубоко в душе. Йен 11 В своих старательных попытках избегать Кэша, Йен какое-то время преуспевал. Но это давалась всё труднее, с учётом того, что они работали в одном небольшом помещении. Спасали покупатели, поставки товара, разные смены и звонки Линды вкупе с другими семейными делами. Но в один прекрасный день индус подошёл вплотную к парню и загнал его в тупик радостным сообщением: — Хорошие новости, Линда на месяц дала перекур. Он попытался поймать взгляд Йена, но безуспешно: — Может немного поправим камеры, как в старые добрые времена? От одной мысли об этом Галлагер захотел провалиться сквозь бетонный пол куда-нибудь к чёртовой матери. Целый год этих нездоровых отношений - это более чем достаточно, решил он, но не знал как бы помягче сообщить об этом своему, теперь уже бывшему, партнёру. Может быть, он сам всё поймет, если продолжить его игнорировать? Йен понимал, что Кэш такого не заслужил, так как ничего плохого за этот год парень вспомнить не мог, но он никогда не сможет ему внятно объяснить причины их разрыва. А с другой стороны, мужчина должен был понимать, что этот день наступил бы рано или поздно. Потому что у каждого из них была своя собственная жизнь. От ответа парня спас наплыв покупателей, Кэш удалился их обслуживать, явно озадаченный его замешательством, но позже у него не хватило смелости вернуться к начатому разговору. Мужчина чувствовал, что между ними всё уже не так как раньше, но не хотел, чтобы этот факт прозвучал вслух - ведь тогда он станет реальным. *** Йен не был в доме Милковичей с того самого момента, как крался по нему с монтировкой ранним утром. Да, он забегал за Мэнди, ожидая на крыльце, но внутрь не заходил. Возможно, она не хотела, чтобы он мозолил глаза их отцу. Она о нём рассказывала мало и больше со стёбом, но в ней чувствовалось еле заметное напряжение при любом упоминание о его существовании. Прямо как в Микки - в тот самый день, в его постели, под одеялом, но тогда щекотливая ситуация к этому располагала. Галлагер украдкой бросил взгляд на заветную дверь, и последовал за подругой по вечно заваленной хламом гостиной к дивану. Она включила игровую приставку и отправилась на кухню. Судя по всему дома больше никого не было. Они уже пол часа рубились в "Mortal Combat", поедая гренки с сыром и запивая их лимонадом, как нормальные подростки, когда в дом ввалился Микки, бурча себе под нос что-то про дерьмовую погоду и каких-то мудаков. Заметив их, он нахмурился, но поздоровался: — Привет, придурки! И обратился к сестре: — Есть чё пожрать? Не отвлекаясь от драки на экране, она кивнула на кухню: — Поищи, мудила. Йен чувствовал, что Микки и Мэнди были достаточно близки, но всё их общение обычно сводилось к взаимным оскорблениям. Видимо, это и было высшей степенью проявления привязанности в стиле семьи Милковичей. Как Галлагер умудрился сблизиться с обоими, он так и не понял, но этот диалог брата и сестры лишь повеселил гостя. Он прислушивался к тому, как Микки шуршит на кухне, в то время как Мэнди забивала его персонажа к краю экрана. — 6:3, Галлагер! - весело констатировала она, пихая друга в плечо. Парень лишь посмеялся, потирая ушибленное место, и заметил краем глаза, что Микки проходит позади них, жуя на ходу бутерброд. Пока подруга запускала новый раунд, гость бросил незаметный взгляд в сторону её брата - тот озорно смотрел на Йена из тени коридора, с полным ртом еды и облизывал перепачканные маслом пальцы. Брюнет приглашающе вскинул одну бровь и скрылся за дверью, исписанной ругательствами. — Я отойду в туалет, - сказал Йен Мэнди, удаляясь следом. Когда он вошёл в комнату, Микки набросился на него из-за угла, зажав шею в сгибе локтя и игриво колотя свободной рукой. Йен схватил его за локоть, нагнулся и скинул на кровать, стараясь хохотать потише. У Милковича, видимо, был хороший день - Йен ещё не видел его в таком благодушном настроении. Микки довольно закинул руки за голову, и улыбаясь во все зубы, наблюдал как Галлагер раздевается. Потом вскочил, чтобы запереть защёлку на двери - была ли она тут раньше? — Батя спит за стенкой, так что будь тихоней, Галлагер, - прохрипел Мик. Пока Микки стягивал с себя майку, Йен уже нетерпеливо расстёгивал его джинсы. Хоть комната в доме - это определённо более приятная обстановка, нежели подсобка магазина, им всё равно необходимо было действовать быстро. Галлагер залюбовался великолепной задницей Милковича, когда тот нагнулся к ящику, что-то оттуда достал и швырнул ему - это оказался тюбик смазки. Йен вернулся в гостиную спустя минут двадцать. Подруга всё так же мочила монстров на экране: — Что-то ты долго. Он сказал первое, что пришло в голову, вспомнив, что дома они, оказывается, не одни: — Прости, твой отец там целую вечность торчал. К приятному удивлению Йена Микки вышел следом, и присоединился к ним на диване: — Двиньтесь, пидрилы! Набрав в рот гренок, он тут же отобрал у гостя джойстик со словами: — Смотрите и учитесь. Йен сидел, зажатый между лучшей подругой и... парнем, с которым они охуенно трахались, и не мог сдержать счастливую улыбку. Это определённо был один из самых приятных моментов в его жизни. Микки 11 За последний месяц, когда вся эта хуйня с отрицанием стала похожа на бред собачий даже для него, Микки Милкович пришёл к очень странному для себя выводу: да, он трахается с парнем, точнее - его трахают. Почему? Да потому что, оказывается, это именно то, что ему, блядь, всегда было нужно. Ему это нравится, чёрт возьми! Каждый ебётся как хочет, и это личное дело каждого, если всё обоюдно. Это не делает его пидором или кем-то подобным, это делает его человеком, который получает то, что ему хочется. Он думал об этом, пока курил на заднем крыльце своего дома, глядя, как с крыши капают сосульки, таявшие под тёплыми лучами - солнце обманчиво активизировалось посреди холодов, делая вид, что весна придет очень скоро. Его мысли прервал Терри, вышедший из дома будто медведь, выползший из берлоги. Микки стиснул зубы, прогоняя из головы возникающие там образы - даже просто думать рядом с батей о таких вещах казалось самоубийством. — Вот ты где! - проревел отец, забирая у сына прямо изо рта сигарету. Затянувшись он скомандовал: — Давай поторапливайся, дело есть в нижнем квартале. Кое-кто там сильно охуел, требуется его проучить как следует. Брать сыновей на свои разборки Терри Милкович не брезговал с самого раннего их возраста, таким образом он учил их быть мужиками, чтобы ему было за что ими гордиться. Махать кулаками в их семье умели лучше, чем разговаривать. Микки привык к этой жизни, он и не знал других правил. Все твои действия в конце концов сводятся к одному: либо ты хуяришь, либо хуярят тебя. Если между этими событиями ты умудряешься урвать каких-нибудь ништяков - значит тебе повезло. Они подъехали к неприметной забегаловке на отшибе, где торговали всяким барахлом, и все сыновья ввалились внутрь вслед за отцом. За прилавком сидел здоровенный мексикашка, который тут же подскочил на месте. Терри рявкнул: — Ты не к тем людям полез, Хорхе! Тони подтвердил его слова, пройдясь бейсбольной битой по ближайшей полке с какими-то стекляшками. — Уилли Джонсон шлёт тебе привет! - с этой фразой батя врезал по мексиканской физиономии, и получил в ответ под дых. Воспользовавшись моментом хозяин лавки потянулся за пазуху, но Микки среагировал быстрее: — А ну замри, кретин! - выкрикнул он, беря мексиканца на мушку. Терри схватил чувака за грудки, вытаскивая у того пистолет, и отшвырнул бедолагу в сторону - как раз под тяжёлые ботинки Игги. *** Микки стал ещё реже появлялся в школе с тех пор, как вернулся батя, а когда появлялся, то на уроках толку от него было мало. Так что он не удивился, когда директор вызвал его и сообщил радостную новость, что если он не наверстает упущенное за ближайшие два месяца, то снова останется на второй год. Он спешил за партией кокса, так что слушал вполуха. Второпях выскочил на улицу и попал под моросящий дождь. Накинув капюшон, Микки заторопился к нужному месту - если опоздает, то ждать его никто не будет. Через несколько кварталов он услышал голос за спиной: — Эй, ушлёпок, куда спешишь? И не сразу сообразил, что столь дерзкое обращение адресовано ему. Обернувшись, Милкович увидел двух долговязых кретинов, нагло вылупившихся на него. Серьёзно? Он, конечно, не Рэмбо, но этих уложит, как нехуй делать. — Гони давай бабло! Поднимая брови, Микки выразил искреннее удивление: — Ну пиздец, вы чё-то попутали, ебанаты! Они даже не успели толком напасть, один двинул под рёбра, пока не получил в ответ серию ударов, а второй сбежал сразу, как словил кулак в челюсть. Эта дурацкая стычка вроде была короткой, но Микки, который и без того опаздывал на встречу, в итоге в самом деле на неё опоздал. День продолжал радовать. Парень всегда был тем ещё "везунчиком", мать вашу. Матерясь, он закурил и отправился к дому короткой дорогой - через задворки района. Дождь уже перестал, но тучи по-прежнему тяжело нависали над головой. Гадая, какое ещё дерьмо ему преподнесет остаток дня, он, ругаясь, переступил порог отчего дома. Когда парень увидел на диване свою сестру в компании с Галлагером, то с трудом сдержал улыбку, здороваясь. Микки уже не ждал ничего хорошего сегодня, но отдавал себе отчёт, что присутствие этого рыжего засранца прямо у них в гостиной - явно лучшее, что случилось с ним за весь грёбаный день. В животе урчало, надо было закинуть в себя что-то, кроме утреннего кофе, и Мэнди послала его на кухню, где он нашел из чего сварганить себе пару бутербродов. Проглатывая их на ходу, он успел подумать, что пиздёныш так и продолжит проёбываться с его сестрой, не обратив на Микки никакого внимания. Это было бы логичным продолжением "удачного" дня. Но вот Галлагер, обернувшись, вопросительно уставился на Микки своим щенячьим взглядом, и Мик нетерпеливо дал ему знак, что ждет его в комнате, скрываясь за дверью. Долго ждать его не пришлось, и под влиянием поднявшегося настроения Милкович шутливо набросился на рыжего, сам не понимая, что на него нашло. Когда Галлагер скинул его на кровать, и, ухмыляясь, начал раздеваться, Микки с удовольствием окинул взглядом его бледное тело, испещрённое этими блядскими веснушками, а потом, опомнившись, вскочил, чтобы запереть изнутри дверь. Вряд ли только эта защёлка действительно чем-то помогла бы, если б кому-то приспичило вломиться в его комнату. Конопатый паршивец это тоже прекрасно понимал и помогал Микки по-быстрее избавиться от одежды, не упустив шанса ущипнуть его за задницу. Не успел Микки опомниться, как этот сучонок уже доставлял ему невероятный кайф одними только своими смазанными пальцами. После их перепихона Галлагер поспешил к Мэнди, пока та не начала его искать. Он на секунду замешкался в дверях, но явно передумав что-то говорить, коротко улыбнулся и скрылся из виду. Микки какое-то время посидел на кровати, грызя ноготь, а потом, подумав "Какого хрена!", выскочил следом. Сдвинув придурков на диване, он выхватил джойстик из холодных пальцев и стал мочить сестрицу. Рыжий сидел рядом, так близко, что Милкович ощущал тепло его тела, и от чего-то блядские мурашки бегали по коже. Он не мог не заметить, как сияет раскрасневшееся после секса лицо этого идиота. Микки скривился в ухмылке, он почувствовал себя расслаблено, впервые за очень долгое время. Йен 12 "Моника". Они не слышали это имя около двух лет. А сейчас, посреди обычного семейного вечера у телевизора, оно вдруг прозвучало из уст Дэбби, его младшей сестры, словно грёбаный гром в ясном небе. Малышка пребывала в шоковом состоянии, но внезапное появление матери поразило их всех. Она же ушла, бросила их, как котят, оставила на произвол судьбы, предоставила самим себе, забила хуй и съебала. И тут вдруг решила объявиться как ни в чём не бывало? Йен не знал, что чувствовать, его накрыло волной противоречивых эмоций и мыслей, ему казалось, что ещё чуть-чуть и он ими захлебнётся. Вскочив, он бросил Фионе, что уходит на работу и выбежал прочь. Его действительно ждала смена в магазине, но он мчался на всех парах куда-то в совершенно другую сторону. На бегу прохладный воздух врывался в лёгкие, обжигая, а ветер холодил вспотевший лоб. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, парень примчался на чужое крыльцо и стал тарабанить в дверь, постепенно осознавая, куда привели его ноги. Дверь приоткрыл именно тот, в ком, как выяснилось, Йен сейчас так нуждался: — Какого... - начал Мик, но осёкся, держа сигарету в зубах. — Я хочу с тобой поговорить, - выпалил Йен. Милкович опешил: — Ты не вовремя. В доме раздавались гневные крики его отца. Но Галлагер чувствовал себя совершенно потерянным, потому с отчаянием признал: — Я не знаю к кому ещё пойти! Микки о чём-то задумался, потирая губы и не сводя глаз с внезапного гостя, его лицо смягчилось, и, понизив голос, он спросил: — Ты ведь сегодня работаешь? — Линда разозлится к ебеням. Я уже должен быть в магазине. — Встретимся там через двадцать минут, - сказал он и резко захлопнул перед носом дверь. В растрёпанных чувствах, тяжело дыша, Йен поплёлся в "Kash and Grab", пытаясь понять, как вообще он оказался на крыльце дома Милковичей. В минуту острой необходимости он пулей выскочил от своих родных, и прилетел прямиком к Микки... Галлагер не представлял, как выглядел в этот момент - растерянный, взъерошенный, жалкий... Он стоял там, глядя на открывшего ему дверь парня, и ждал, что Милкович спустит его вниз по лестнице, пошлёт ко всем чертям и ещё дальше, молча сплюнет и захлопнет дверь перед лицом... Но он пообещал скоро прийти к нему. И при этом так непривычно смотрел на Йена - очень внимательно, и с чем-то таким особенным во взгляде... с теплом? Линда недовольно поприветствовала Йена, надавала ему кучу поручений и сразу ушла. Он начал было их выполнять, но бросил всё и вышел на улицу покурить, правда пришлось перед этим отпустить пару покупателей. И чего это появление матери так сильно задело его? Даже когда она жила с ними, они всё равно сами о себе заботились, пока мать погружалась с Фрэнком в нарко-трипы или валялась под одеялом в депрессивной стадии. Конечно, в какое-нибудь внезапное утро они могли проснуться от запаха свежеиспечённых печенюшек и напевания Моникой дурацкой мелодии на кухне. И попробуй разбери, что именно на неё нашло: приход от амфетамина, вспышка мании или приступ материнства. Жить с человеком, больным биполярным расстройством само по себе трудно, но когда этот человек ещё и наркоман, и думает только о своём благополучии, даже не пытаясь стать кем-то нормальным, то это становится просто невыносимо. Фиона как-то сказала, что из них всех, Йен больше всего похож на мать - он не сравнивал своё отражение с её образом, но надеялся, что если сходство и есть, то оно заканчивается в зеркале. В этот момент он заметил Микки - тот шёл своей разухабистой походкой, держа руки в карманах и укутавшись в шарф. Йен не сдержался от улыбки и протянул ему сигарету. Микки 12 Микки сидел на толчке, когда раздался грохот в гостиной и голос Терри разнёсся по всему дому: — Чё вы тут устроили?! Хули это здесь стоит? Батя никогда не уставал напоминать, что это его дом, и что жить в нём надо по его правилам. Вполне возможно, что он просто обнаружил пепельницу не там, где её оставлял. Послышался скрип сдвигаемой мебели - бля, дело было явно не в пепельнице. Две пары ног быстро протопали по дому, Мэнди закричала: — Да хули ты творишь-то, блядь? Микки гневно выдохнул и выскочил из туалета, возмущаясь: — В этом доме даже посрать спокойно не дадут! Папаша передвинул журнальный столик и взялся за кресло. — Это стояло не здесь! Вмешался Игги: — Когда, чёрт возьми? Три года назад?! Терри открыл верхний ящик комода и вывалил его содержимое на пол. Мэнди не выдержала и бросилась к нему: — Прекрати уже, мудак, в этом доме не всё - твоё! Терри, не глядя, просто сдвинул её в сторону: — Ошибаешься! Пока я - здесь хозяин, здесь всё - моё! Когда сдохну - тогда и будете ебучий фен-шуй устраивать, и хлам свой везде расставлять! Микки не удержался от комментария: — Бля, может ещё новый телек выбросить, и старый на свалке отыскать? Батя схватил его за грудки и трижды долбанул затылком об стену. — Не дерзи мне, чмо мелкое! Не дорос ещё! Перед глазами на миг потемнело, голову прострелила боль, сморщившись, он потер переносицу, а Терри удалился наводить свой ебучий порядок вглубь дома, потеряв к сыну всякий интерес. Микки понял, что сестра щупает его голову, и отбросил её руку: — Я в порядке! В этот момент одновременно раздались стук в дверь, и звон бьющегося стекла на кухне. — Я открою! Мэнди поскакала за Игги проверять, что разбил мудила, а Микки, закурив, пошёл на стук, с удовольствием предвкушая, как сорвёт злость на том везучем кретине, кто ошибся адресом и барабанит как ненормальный в их дверь. — Какого... - начал он и осёкся, в груди что-то ёкнуло. Перед ним стоял Йен Галлагер, в куртке нараспашку, взмокший, с выпученными глазами, часто моргая. Он нёс какую-то чушь о том, что ему надо с ним поговорить. — Ты не вовремя, - ответил Микки, и в подтверждении его слов, раздался очередной грозный крик Терри. Милкович покрепче взялся за дверь, чтобы она не распахнулась, демонстрируя незваного гостя всей его семье. — Я не знаю к кому ещё пойти! Микки так растерялся, что хотел послать его на хуй, но вместо этого тупо уставился на пиздюка. Галлагер беспокойно дёргался, не в силах устоять на месте, уши покраснели, а лицо стало ещё бледнее обычного, и на нём особенно сильно выделялись приоткрытые в одышке губы и россыпь блядских веснушек, он стоял перед ним и глядел умоляюще, с каким-то отчаянием в зелёных глазах. Микки понял, что слишком долго молчит и разглядывает его, и стараясь говорить тише, он спросил работает ли Галлагер сегодня. Вместо короткого утвердительного ответа, идиот выдал целую речь. Сам не зная, что он делает, Милкович пообещал скоро подойти к нему и захлопнул, наконец, грёбаную дверь - он так и не понял почему не сделал этого сразу. Видать, батя его хорошенько приложил. Сигарета почти истлела, он потушил её в кружке с остатками жидкости на столе в гостиной и пошёл проверять, чем закончилась перепалка у его ебанутой семейки. Мэнди развешивала бельё, Терри пил водку на кухне, а Игги не было видно - угомонились за каких-то пять минут. Микки накинул куртку и выскочил из дома, наматывая шарф на ходу. Он был только рад свалить, но было неебически странно делать это по просьбе, мать его, Галлагера! По пути в "Kash and Grab", он попытался осознать ситуацию: пиздёныш заявился на его пороге, состроил грустное ебало, поскулил и... что? Микки сразу бросился его выручать?! На подходе к магазину, он увидел, как рыжий курит с выражением вселенской тоски, и прекратил злиться. Тот увидел его и слабо, едва заметно улыбнулся, вместо приветствия протягивая ему наполовину скуренную сигарету. С наслаждением выпуская дым из лёгких, Милкович спросил: — Ну, что за привидение ты встретил, Галлагер? Сегодня ты бледен, как моя смерть - я успел пересраться, когда дверь открыл. Потирая бровь, Йен осторожно ответил: — Мама объявилась. Продолжил, уставившись себе под ноги: — Два года её не было, а тут вдруг здрасьте... И добавил ещё более невнятно: — А когда была... её тоже особо не было... Тут он поднял свой обеспокоенный взгляд: — Микки, ты извини, если я тебя отвлёк... Нервно рассмеявшись он его перебил, протягивая сигарету обратно: — О да, ещё как отвлёк, засранец! Папаша-мудила как раз пиздил меня головой об стену, а тут ты! Микки смекнул что именно говорит только тогда, когда закончил своё внезапное признание. Какое-то время они смотрели друг на друга, Йен, видимо, пытался понять не шутит ли он, а Микки наблюдал за его реакцией. Рыжий грустно улыбнулся и хлопнул брюнета по локтю: — Да уж, родители... — ...гореть им, блядь, в аду! Они засмеялись, громко, от души. Галлагер выкинул хабарик и мотнул головой в сторону входной двери, его зрачки сузились, на лице заиграла уже знакомая ухмылка, и Микки не сдержал в ответ своей. Йен 13 Едва за ними закрылась дверь подсобки, как расчувствовавшись, Йен вжал Микки в стену, прижимаясь к его ширинке и крепко стискивая задницу. Он провёл большими пальцами по его коже за ремнём, сделав круг от хребта до пупка, чем вызвал орду мурашек на теле партнёра и стал расстёгивать его джинсы, пролезая рукой к возбуждённому теплу под ними. Участившееся дыхание брюнета обожгло конопатое лицо, и Галлагер с трудом сдержал острое желание впиться в потрескавшиеся губы Милковича, резко склонившись к самой его шее. В это время руки Микки хаотично гладили спину парня, снимая с него футболку. Раздев Йена, он ухватился за его бёдра и продвинул их обоих вглубь помещения. Когда они упёрлись в стеллаж, с него посыпалось несколько банок. Пока Милкович стягивал с него штаны, Йен не отводил глаз от его лица - тот тяжело дышал и облизывал губы, и рыжий, порывисто обхватив брюнета за талию, развернул его, вжимаясь членом между ягодиц. Вместо того, чтобы засадить сразу, Галлагер стал тереться своей горячей плотью, распаляя парня в нетерпеливом предвкушении, зато когда он рывком вошёл в него, они оба взвыли. Милкович начал двигаться навстречу энергичным движениям Йена, и тот на волне особого кайфа любовно накрыл своей рукой руку Микки, вцепившуюся в стеллаж - как за соломинку ухватился. Йена захлестнуло этой страстью с головой, остальной мир будто отдалялся всё дальше с каждым новым движением их тел, потому он не сразу услышал чьи-то радостные крики, разлетающиеся по стенам магазина - только лишь, когда голос приблизился вплотную и бесцеремонно ворвался в их подсобку - тогда до него дошла вся пошлость ситуации, но было уже поздно. — Йен! Я сделал это! Линда - беременна! Микки 13 Микки остановил свой бег и нагнулся чтобы отдышаться, выпрямившись, он огляделся - мусорный бак, картонные коробки и повисшая в воздухе вонь сообщали, что он находится на каких-то бомжатских задворках. — Блядь! Блядь, БЛЯААДЬ! Он пнул ногой бутылку, которая отлетела в контейнер, закрутилась но даже, сука, при этом не разбилась. Тогда он схватил её и зашвырнул в стену, наблюдая как та разлетается вдребезги, но не испытывая при этом ни капли облегчения. Ёбаный индус! Ёбаный Галлагер, мать его! Микки потёр виски, пытаясь прийти в себя и осмыслить ситуацию. В какой именно момент всё пошло по пизде? Когда заявился этот мусульманский еблан, обломав весь кайф? Когда этот конопатый ушлёпок вцепился в его руку, как отчаявшаяся сучка? Или когда он сам примчался по первому зову, как мелкий пиздюк, приманенный конфеткой? Видимо, намного раньше. Милкович метался между стен в закоулке, пытаясь понять как следует поступить, чтобы его жизнь не разлетелась вдребезги так же, как разбитая им бутылка. Но сосредоточиться мешали ощущения ещё не покинувшие его тело - слишком резко он был вырван из этого траха. Бля, да он до сих пор чувствовал жар и силу трения между ягодиц. Сука... Сегодня в Галлагера словно суккуб вселился, и его одержимость была, походу дела, заразной, потому что Микки потонул в этой страсти и чуть не захлебнулся. Вместо того, чтобы быть как всегда начеку, он напрочь забыл, что в этом грёбаном мире кто-то ещё существует. Ну что это за пиздец! В этот момент из-под коробки выполз бомж, жалуясь на потревоженный сон, и полез на Микки, брызжа слюной. — О, вот ты точно иди нахуй! С этими словами он уложил несчастного ударом в челюсть на асфальт, и на одном выдохе захуярил его ещё несколько раз по грязной физиономии. — Фубля! Помойся, мужик. Милкович удалился, прикуривая сигарету подрагивающими руками, но шёл неспешно, так как не решил ещё, куда направиться. Он убежал из ёбаной лавки как от чумы, на ходу застегивая штаны. Ебучий случай, выглядело это определенно жалко. И не смотря на скорость, индус явно успел его разглядеть. Значит этот мусульманский ублюдок будет теперь считать его пидором? Надо вернуться и выбить из его сраной башки то, что он, блядь, вообще не должен был увидеть! А, действительно. Он развернулся, и, ускоряя шаг, направился туда, откуда съебал. От какой там радостной новости так распирало этого еблана? Он в очередной раз обрюхатил свою жену. Ну поздравляю, ёпта. И что, это надо было срочно сообщить Галлагеру? Милкович нахмурился. Как-то это было неебически нелепо. Он задумался, вспоминая всё, что знал об этом индусе. Ссыкло не осмелился посмотреть Микки в глаза, даже держа его на мушке; вообще и слова против не сказал, когда он его обворовывал. А вот Галлагер осмеливался, он защищал его дыру, как свою. Как бы это не звучало. Хм... Он задумался ещё сильнее, и вдруг вспомнил, каким взглядом гандон смотрел на Йена, когда застукал их - как на грёбаного предателя. В следующий миг Милковича и след простыл оттуда, но этот взгляд он успел заметить. Ну ебётся твой работник посреди своей смены в твоём магазине - неприятно, но не повод же так пялиться. Он вспомнил, как рыжий кричал Микки вслед после очередной кражи. А стоило ему оставить фингал на мусульманском еблете, как тот сразу прискакал его пиздить. Вот значит хули пиздёныш тогда к нему припёрся - сучку его обидели, и он вступиться решил. Ясен хрен, что у Галлагера была какая-то личная жизнь, но Милкович не ожидал, что эта жизнь старая, женатая и черномазая. Вот блядёныш мелкий! Никогда Микки этот индус не нравился, а оказалось ещё, что он - вонючий пидрила и любит несовершеннолетних смазливых мальчиков! Он сжал кулаки. Мусульманин - трус и явно не разговорчивый, так что нечего бояться, что он начнет трепаться насчёт Микки Милковича, но припугнуть будет не лишним. Индус стоял спиной ко входу и сильно напрягся, услышав его голос: — Вот и молодец что не треплешься. Микки взял "Сникерс", а гандон молча прошёл мимо, так что он уточнил: — И не трепись. Кретин дошёл до кассы и продолжил молчать. — Слышал? — Положи шоколадку на место. О, кто-то подал голос! И смотрит прямо на него - ну надо же до чего ревность доводит. Микки демонстративно откусил от батончика, смакуя, и не смог удержаться от ехидного комментария: — Вкусняшка. Обожаю такие. Походу, и ты такие любишь. И тут ебанат вытащил ствол - тот самый, который Милкович какого-то хера вернул рыжему - и навёл на него: — Положи. Живо. Парень не успел ничего ответить, а мужик уже начал палить - по полкам с собственным товаром, и хуй проссышь промахнулся он или просто припугнуть решил. Микки пригнулся, громко и удивлённо матерясь. На звуки выстрелов примчался охреневший Галлагер, недоумевая: — Кэш, что ты делаешь?! Милкович тоже попытался призвать к разуму: — Это же просто Сникерс! Но в ответ индус ещё раз спустил курок, и на этот раз пуля достигла цели - прошла сквозь бедро Микки, сбивая его с ног. Этого он никак не ожидал. Ругаясь ещё громче, он посмотрел на свою рану - липкая кровь медленно пропитывала джинсы, пачкая пол бордовыми разводами. Галлагер бросился к нему: — Ты как? Микки проигнорировал эту неуместную заботу, кроя индуса матом: — Грёбаный ублюдок! Но рыжий не унимался - хватал его за лицо и заглядывал в глаза: — Эй, эй, послушай меня! Он разорвал джинсу в месте ранения, чего-то там со знанием дела осматривая, и заключил: — Мик! Пуля прошла навылет, артерии не задеты - ранение не страшное. Он и так это знал - фонтан артериального кровотечения уже забрызгал бы всё вокруг к чертям собачьим. Милкович взвыл, когда конопатый засранец пережал ему вену, останавливая кровь. И тут же пресёк его попытку перевязать ногу своим рабочим передником. На улице уже приближался вой сирен, и Микки гаркнул на рыжего идиота: — Да вали давай уже отсюда быстрее! Йен 14 Йен наблюдал, как радость сползает с лица Кэша, будто краски смывает дождём. Под этим потухшим взглядом на напряжённом лице Йен почувствовал себя последним куском дерьма. Микки убежал, сломя голову - его рыжий тоже подвёл, потеряв бдительность и позволив их застукать в самый не подходящий, блядь, момент. Мужчина молча вышел из помещения, и парень накинул на себя одежду и, замешкавшись, повязал поверх и рабочий передник. Йен прислонился лбом к холодному стеллажу, остужая пыл и приходя в себя, он пытался собраться с мыслями и понять, что чувствует. Ему было чертовски неудобно перед Кэшем, очень жаль, что он увидел то, чего не должен был видеть, Йен не представлял, что творилось сейчас в голове его бывшего любовника, но, если честно, и не хотел представлять. Достаточно того, что он винит себя и так, без излишних подробностей. Если сильно погружаться во всё говно, то так в нём и завязнешь. Вот дальнейшие действия начальника парня волновали намного больше. Вздохнув, он направился в торговый зал - для начала стоило узнать, уволен он или нет, а потом понять станет ли Кэш держать язык за зубами или предаст огласке их с Микки связь. Индус обслуживал покупателей, и рыжий приступил к выполнению поручений Линды, которые она оставила, казалось, вечность назад. Когда посетители ушли, повисло напряжённое молчание, которое никто не осмеливался нарушить. Кэш выставлял товар на полку, не глядя в сторону парня; могло бы показаться, что он спокоен, если бы не вздувшаяся вена на шее и плотно сжатые челюсти. Йен пробыл в этой накалённой тишине всего пол часа, но тянулись они словно расплавленный гудрон, и в конце концов не выдержав такой обстановки, он бросил перебирать кабачки, и поспешил удалиться через заднюю дверь. На улице он вдохнул полной грудью вечерний воздух вместе с чувством свободы, и закурил, прислонившись к двери, и прикрыв глаза. Выстрел прозвучал как взрыв в мозгу, столь неожиданно, что Йен в первый момент готов был поверить, что звук действительно раздался только в его голове. Но потом он повторился, и без сомнения был реален, более того - он шёл изнутри магазина. Стрельба в их районе была чем-то обычным, как фоновая музыка, но никогда ещё она не звучала так близко, выворачивая от страха внутренности наизнанку. Влетая в торговый зал, Галлагер не знал к чему готовиться. События разворачивались стремительно. Ошарашенный Милкович матерился, давясь шоколадным батончиком. Внезапно ожесточившийся Кэш держал его на мушке того самого злосчастного пистолета, и казалось, он не слышит крики молодых людей. Мгновением позже Микки упал после нового выстрела, и Йен, не раздумывая, подскочил к раненому. Что-то ему бормоча, он пытался привлечь внимание, чтобы оценить его состояние, но парень не смотрел на него, из последних сил продолжая ругать индуса - трудно было судить был это шок или обычное его поведение. Рыжий разорвал штанину, впопыхах осматривая ногу - пуля прошла насквозь, тёмная кровь с обеих сторон вытекала слабой струёй - он поспешил заверить Микки, что ранение не страшное, но, похоже, тот и так это понимал. Йен сдавил кожу выше раны, пытаясь остановить венозное кровотечение - он впервые применял знания, полученные во время вневойсковой подготовки, на практике. Отвязав передник, он хотел наложить поверх давящую повязку, но Милкович его остановил и перекрикивая вой сирен посоветовал сваливать на хрен, да побыстрее. — Держи здесь, - велел Галлагер, переложив его руку на место своей. Он бросил взгляд на Кэша, который давно отложил пушку и сам пребывал в полной прострации, и пулей выскочил через заднюю дверь. Лип 1 Лип сидел на крыльце дома Шейлы и курил. Заканчивался очередной пизданутый день, хотя этот переплюнул многие другие. Стоило им собраться за просмотром кино, по семейному расположившись у телека, поп-корн сделать, все дела, как что-то сразу пошло не так. Они даже не успели расслабиться, когда прибежала Дебби и сообщила им неебически радостную весть о возвращении матери. Эта новость ошарашила всех, а Йен просто сбежал, никто и опомниться не успел. Может, и правильно сделал - лучше бы её и вовсе было не видеть. Только далеко от семьи всё равно не убежишь. Моника с Фрэнком спорили кто из них более ебанутый, и не заметили бы появления своих детей, если бы Шейла не обратила их внимание на четыре пары глаз, наблюдающих за их руганью. Ничего нового. Обоих предков всегда интересовали только собственные задницы. Мать променяла их на бабу-терминатора, которая в приступе защиты готова была вставить пизды даже её тараканам в голове. А папаша пытался из всего на свете извлечь бабла на халяву. Он услышал топот ног и увидел своего рыжего брата, подбегающего к забору. Йен плюхнулся рядом, и Лип передал ему недокуренную сигарету. — А ты разве не работаешь сегодня? Брат затянулся, не успев толком отдышаться: — Там перестрелка произошла. Между Микки и Кэшем. Ёпт, а день-то ещё даже не закончился! — Микки Кэша застрелил? Йен помотал головой: — Кэш - Микки. Вот это поворот! — Что?! Брат поспешил пояснить: — В ногу выстрелил. Всё нормально. Я смылся, пока копы не приехали. Ну, для Саутсайда это даже не самый худший вечер, раз обошлось без жертв. Йен дернулся и перевёл тему разговора: — Почему я скучаю по маме? Этот вопрос, наверняка, задавал себе сегодня каждый Галлагер в их семье, Лип не нашёлся, что ответить, лишь предупредил брата: — Помнишь, наш отец - полный отморозок? Оказалось, что он даже хороший. Внутри обстановка не поменялась, но они вошли вовремя, чтобы услышать главное, и Лип не поверил своим ушам, обращаясь к Фрэнку: — Так это ты её позвал? Ты всё время знал, где она? Но тут баба-терминатор бесцеремонно вторглась в их разговор, и толкнула какую-то нелепую речь о чёрных детях и белых родителях - оказывается, эта тварь хочет забрать у них Лиама! Лип не выдержал: — Пошла ты на хуй с такими требованиями, Роберта! Бедняжка Деббс разревелась, Карл молча сидел рядом с сестрой и только черти знали, что творилось в его голове; Йен тоже будто язык проглотил, он ни проронил ни слова, как вошёл, замерев у порога; Лиам играл на полу со своими игрушками. Лип с Фионой, как старшие, бросились на защиту своей семьи, заверяя что у них никто никого не заберёт, но в какой-то момент разговор вошел в другое русло, и Фи психанула, оставив ключи и, предоставив Монике побыть матерью, ушла. Заебись. А день всё не кончался. Под пристальным взглядом всех этих ебанутых людей, которые, к несчастью, являлись их родителями, а так же ёбарями их родителей, Лип стал собирать детей. Моника что-то говорила ему, но он не слушал. Найдя куртки, он велел Дебби с Карлом одеваться, сам одел Лиама, подхватил парня на руки, и они направились к выходу, у которого продолжал стоять Йен, казалось, выпавший из реального мира. Он взял брата за плечо и заглянул ему в глаза: — Эй, чувак, пойдём домой. Тот посмотрел сквозь Липа, но молча пошёл следом. Домой они шли в тишине, пока Карл не начал задавать свои каверзные вопросы: — А у Боб есть член? Лип улыбнулся: — По идеи не должно быть, но я не был бы в этом уверен. Брат не унимался: — А как же они занимаются сексом без члена? Ещё десять минут назад Лип думал, какие же черти водятся в голове Карла, чуть не забыв, что всеми своими чертями он обязательно поспешит поделиться. — Иногда для секса достаточно языка, или пальцев. Или даже посторонних предметов. Новая информация заставила пацана изрядно задуматься. И едва переступив порог дома, он умчался к ноутбуку. Дебби принялась укачивать Лиама, а Лип воспользовался возможностью быстро сходить в душ, чтобы попытаться смыть с себя хоть немного сегодняшнего дня. Когда он вышел, то первым делом заглянул их проведать: Лиам уютно спал в своей кроватке, а Дебс, свернувшись калачиком на своей, глядела на вошедшего брата. — Он мгновенно уснул, - сообщила она. — А сама чего не спишь? Вместо ответа она задала свой вопрос: — Фиона вернётся? Лип вошёл в комнату, присел рядом и погладил сестру по голове. — Она в соседнем доме со Стивом, она никуда не делась - до неё рукой подать. Давай спать, завтра в школу. — Спокойной ночи, Лип. — Спокойной ночи, Дебс. В их комнате стояла тишина - похоже, братья уже уснули. Он не успел поговорить с Йеном - всё-таки тот помимо всей этой семейной хуйни, пережил сегодня перестрелку, пусть и небольшую, но в ней участвовал его... любовник. Ёпт, ориентацию Лип принял достаточно легко, но с тем, что его брата-подростка трахает какой-то взрослый мусульманин он до сих пор не мог смириться. Но несмотря на свою неприязнь, парень представлял, как нелегко, должно быть, пришлось Йену наблюдать всю эту ситуацию и волноваться за того, кто ему небезразличен.