Gallavich Story

      Йен 27 Йен лежал на кровати в той самой шикарной квартире с панорамным окном, которая принадлежала компании Нэда, как он сказал при первой их встречи, ещё до того, как оказалось что он - отец Джимми и врач, а не бизнесмен. Яблочко от яблони... Парень пытался решить задачу по тригонометрии, в задумчивости покусывая колпачок ручки. Мужчина ткнул пальцем в его тетрадь и подсказал какой формулой нужно воспользоваться. А потом отошёл что-то взять и кинул ему некую коробочку. Рыжий ловко поймал её, присаживаясь в кровати, и нахмурился. — Что это? — Наручный навигатор, - легко ответил доктор Лишмэн, - пригодится на тренировках по ориентированию. Кадет возразил: — Нас учат ориентироваться по картам. — Ну да, ещё скажи, что вас к секстанту приучают. У современных пехотинцев приборов на 1000 долларов. Но Йен знал о чём говорит: — Нужно научиться так. Если рядом не будет своих или приборы выйдут из строя, тогда мы сможем выжить. И вернул подарок в руки своего любовника. — Да брось, просто возьми, - настаивал Нэд, протягивая коробку ему обратно. Тут Галлагер вздохнул, и поджав губы не очень уверенно признался: — У меня, типа, есть парень. "Мы тут что с тобой по-твоему грёбаные парень и девушка что ли? Ты для меня - так..." — А у меня, типа, жена, - парировал мужчина, кладя подарок на тумбочку. Галлагер пояснил: — Его долго не было, но он через пару недель вернётся. Он слышал разговор Мэнди и Игги, что младшего брата должны выпустить раньше, но не стал влезать в эту семейную беседу. А лишь изо всех сил напряг слух, пока его сердце тревожно билось о рёбра от перспективы скорого освобождения своего... он не знал как назвать Микки, и на самом деле даже не знал захочет ли тот его видеть. Позже он тоже не стал уточнять у подруги подробности, боясь сглазить шанс на их скорую встречу. — Молодой или взрослый? - откидываясь на кровати, спросил Нэд. — Молодой. Заигрывающим тоном мужчина предложил: — Устроим групповушку? Что? Старику уже и помечтать нельзя? - улыбаясь, он закинул руки за голову. — Мечтай дальше! - Йен рассмеялся и, стянув с себя майку, навис над стариком, увлекая того в поцелуй. *** Джимми-Стив за месяцы возобновившейся совместной жизни с Галлагерами превратился в домохозяйку и по утрам стабильно вставал раньше всех, позволяя их старшей сестре впервые за её жизнь подольше поспать. Он готовил завтрак, позже бодро раздавая порции всей шумной толпе, собравшейся на кухне. Этим утром Фиона обратилась к Йену: — Ты слишком поздно пришел для буднего дня. — Так скоро тест по тригонометрии. Парень решил не посвящать своё семейство в свои отношения с мужчиной, опять старше него, и на этот раз намного больше, чем Кэш. К тому же эти встречи ничего для него не значили, хоть и были приятны. И зачем шокировать Джимми, что несовершеннолетний брат его девушки трахает его отца? На Лишмэна и без этого навалилось куча забот, пусть лучше разбирается с тонированной тачкой, которая непрерывно дежурит через дорогу. Фиона набросилась на Мэнди сразу, как та спустилась вниз: — Штаны надеть не забыла? Ей явно не нравилась Мэндс, не нравилось, что девушка почти поселилась в их доме, сестру раздражал её вызывающий вид и снисходительный взгляд. А Йен уже почти привык к отношениям старшего брата с его подругой и точно не был против такого соседства. Но был почти уверен, что Лип её проебёт. Веселой гурьбой они набились в машину Стива и он повез всех в школу, при этом в нелёгкой борьбе за переднее сиденье выиграл Карл, вальяжно там устроившись, а Йену пришлось лезть назад, усаживая Дебби на колени. Лип вёз спизженный ими на днях из лаборатории университета лазер, из которого он намеревался собрать монстра для боёв роботов, а Мэнди сидела посередине между парнями и улыбалась, обнимая старшего. *** В группе по вневойсковой подготовке Йен постоянно ловил на себе сверлящие взгляды одного азиата. В очередной раз Галлагер, дождавшись, когда все уйдут из раздевалки, подошёл к возившемуся в своём шкафчике парню, и с грохотом прислонившись к железной дверце, сказал: — Чувак, если ты продолжишь так откровенно на меня пялиться, то точно схлопочешь по морде. Он вылупился на него с испугом, и запинаясь, пробормотал: — Извини, я не... О чём ты вообще... Йен усмехнулся: — Да не от меня, не боись, мне-то не жалко: любуйся сколько влезет, - но в мгновение ока убрав с лица улыбку, добавил, - когда никто другой не видит. Рыжий хлопнул дёрнувшегося от движения его руки чувака по плечу и ушёл. После этого наставления, тот стал осмотрительнее, но при этом наглее - если уж он улучал момент попялиться, то прямо дырки прожигал и кривил рожу, видимо, в хилой попытке заигрывания. Прошла неделя с того разговора Милковичей, но новостей о Микки Йен пока не слышал, и начинал беспокоиться. Сегодня после занятий на Галлагера напал приступ тоски и он решил развеяться, подойдя к тому азиатскому чуваку. — Ты ж снизу? - приняв радостное молчание за знак согласия, он скомандовал, - Тогда пошли. На стадионе шли тренировки. А они прятались под трибунами среди пересекающихся мостков перекрытия. — О да, ну же, вояка! Пердоль меня, как иракский солдат! Слушая эту хуйню из уст парня, Йен успел пожалеть о своем решении. — Тебе бы заткнуться! — Извини... И в этот момент откуда-то издалека раздался голос, явно обращающийся к ним: — Тааак! Чем мы там занимаемся? Чувак опешил: — Кто там? Йен стремительно натягивал на себя одежду. — Да учитель поди, я же просил заткнуться. — Родители меня убьют, если меня исключат. — Скорее они сами помрут быстрее, когда услышат про гомосятину. Галлагер посмотрел в сторону говорящего и застыл, чувствуя, как сердце подскочило до горла. Бодро перепрыгивая через перекладины, к ним приближался никто иной, как Микки Милкович. — Кто тут у нас? — Микки? - это всё, что сумел ошарашенно выдавить из себя рыжий, не в силах отвести взгляда от взбалмошного брюнета. А тот смотрел мимо него - на его непутёвого партнёра по перепихону, который удивлялся: — А ты что, не в тюрьме? — Уже нет, - с этими словами Микки врезал пареньку по яйцам, сбивая его с ног, и обратился к скрючившемуся на земле бедолаге, - а вы что, хуи друг в дружку пихали? Чувак отрицал очевидное, но Милкович продолжил пинать его ногами. Йен закатил глаза, наблюдая за развернувшейся перед ним сценой. — А чё ты всё меня бьёшь? Он тоже при делах! - справедливо заметил азиат, махнув рукой в сторону Галлагера. — Жопу же ты подставлял! Вот тебя и пинаю! От этой фразы Йен с трудом проглотил вырвавшийся смешок. А Микки присел и, схватив свою жертву за шиворот, спросил: — Ну что, помогает? После утвердительных кивков он отпустил его, придав ускорения пинком под уже удаляющийся зад. И, наконец, развернулся к Йену, обращая на него свой игривый взгляд и вскидывая брови: — Потрахаться осталось или всё ушло в того пидора? Сквозь ароматы ментолового шампуня и сигаретного дыма Йен распознал запах тела Микки - такой до боли знакомый, такой будоражащий - он наклонился ближе, чтобы надышаться им сполна. Переместил свои руки выше, крепко хватаясь за увеличившиеся грудные и плечевые мышцы, чувствуя бешеное биение сердца под ладонью. Он вжался своими рёбрами в лопатки брюнета, и совершал неспешные движения бёдрами, чтобы подольше насладиться моментом их долгожданного воссоединения. Ощущая как его член наполняет и растягивает тугое пространство, с таким гостеприимством принявшее его, парень испытал небывалое чувство цельности, какое бывало только при их единении. *** Микки сидел на земле в расслабленной позе, прислонившись к перекладинам, а Йен стоял за его спиной и наблюдал за ним. Брюнет был ещё бледнее рыжего Галлагера, который тоже не славился своей загорелостью. По-вампирски белая кожа, с которой сильно контрастировали яркие розовые губы и блестящие голубые глаза, обрамлённые чёрными ресницами - длинными-длинными. Что он там в тюрьме вообще во двор не выходил или в карцере всё время просидел? Поднося сигарету ко рту, Мик выдохнул: — Мужик, это было охуенно. Я скучал. Йен поперхнулся воздухом, не веря своим ушам, и переспросил: — Правда? Он аккуратно присел рядом на корточки. — Ну да, в тюряге приходилось самому всех трахать, чтобы в сучках не ходить. Классно вернуться к старому. Микки передал рыжему сигарету. Тот поджал губы, возвращаясь с небес на землю. — Тебе ведь ещё четыре месяца оставалось. — Выпустили. Тюрьмы переполнены, вся хуйня. — Вернёшься в школу? Тот усмехнулся, глядя на Йена: — Схуяли-загуляли? Второй раз в девятый класс? Я ведь ничего не сдал. Йен непонимающе нахмурился: — Тогда зачем ты здесь? — Я до тюряги дал коку в залог. Иду за деньжатами. Галлагер всё не мог прийти в себя от этой внезапной встречи, до конца не осознавая правда ли всё происходит наяву. Неспособность ясно мыслить заставляла чувствовать себя полным идиотом. Слепящее глаза солнце лишь придавало обстановке большей иллюзорности. Конечно, он ждал, что Микки скоро выйдет, но он никак не мог представить, что тот тут же материализуется рядом с ним и как ни в чём ни бывало ринется в бой. Будто не было последнего учебного года, который парень отсидел в тюряге. Йен вновь боролся с охватившими его противоречивыми чувствами - когда кажется, что они разошлись лишь вчера и до сих пор продолжается прошлое лето; и при этом столько воды утекло с тех самых пор, что начинаешь сомневаться, что то лето вообще не приснилось. Парень смотрел на брюнета и ему хотелось его всего ощупать, чтобы убедиться, что это он и он здесь. Когда тот передавал ему остаток сигареты, Йен уставился на его пальцы, вновь и вновь читая татуировку на костяшках, и видимо надолго завис, потому что Микки начал махать хабариком перед его носом, пока пепел не свалился ему на руку: — Эээй! Приём, чудила! Рыжий потянулся, лёгким движением своих пальцев стряхивая пепел с кожи, а в следующее мгновение Милкович уже поднимался на ноги, говоря, что собирается встретиться с сестрой. Его голос доносился словно сквозь толщу воды, Йен кивнул ему, глядя как тот пересекает стадион. Галлагер пришёл в себя, только когда невысокий силуэт разухабистой походкой скрылся за поворотом. Парень тряхнул головой и замедленный эффект закончился, мир вокруг вернулся к своей обычной скорости.       Микки 26 — Тюрьмы переполнены, вся хуйня. Ну да, знала бы эта рыжая скотина, как он из шкуры вон лез, чтобы его выпустили раньше. Он не представлял, как долго кулаки чесались кого-нибудь отмудохать, а тут на его счастье этот пидорок, опрометчиво подставивший свой зад не под тот хуй. Да, таким паинькой, как в эту отсидку, Микки Милкович никогда не был, аж самому противно. Ещё пневмония эта по весне... то ещё удовольствие! С другой стороны болезнь уменьшила его шансы нарваться на неприятности, потому что он провалялся в лазарете несколько недель. Началось всё с высоченной температуры, внезапно нахлынувшей под вечер, уже после отбоя. Микки крутился в мокрых от пота простынях до середины ночи, пока мимо камеры не прошёл дежурный, услышавший его тихие ругательства из-под одеяла вперемешку с кашлем. Козлина может и забил бы хер, пройдя мимо, да сокамерник привлёк его внимание, грозясь придушить Милковича подушкой, если его сейчас же не заберут отсюда. Эти уебаны ему всю жопу антибиотиками искололи прежде чем выявили, что воспаление вызвано грибком. Молоденькая врачиха, придя с другим лекарством, мялась около его постели, и что-то плела про перепутанные анализы крови. Микки понял лишь то, что провёл бы вдвое меньше времени на лечении, если бы они не проебались. Девчонка пичкала его колёсами и каждый раз краснела, словно она - не дипломированный специалист, а целка-школьница. Парень не понимал, чего это с ней за хуйня, пока не сообразил, что видимо она на него запала. Ну супер, чё. Поздравляю. Чем это нам поможет? Когда Милкович перестал выкашливать свои лёгкие, то вновь начал получать удовольствие от пищи, и отметил ещё один плюс болезни - кормили здесь чуть лучше и даже чаще - сытная еда была частью терапии, да и девчонка готова была делиться ништяками за один только его милый взгляд, так что Микки удовлетворил свою потребность в сладком на несколько лет вперёд. С учётом того, что с этой мерзкой болячкой особо не покуришь, надо было чем-то заменять сигареты. А через две недели после выздоровления его вызвал к себе начальник тюрьмы и сообщил о его досрочном освобождении. Мэнди его почти не навещала, но заботливо скинула ему лесбийской порнухи, будучи уверенной, что она скрасит ему пребывание за решёткой. Да и звонила реже, чем в прошлую его отсидку - сестра с головой была погружена в свои новые отношения со старшим братом Галлагера, постоянно ошивалась у них дома, но при этом толком не упоминала Йена в своих рассказах, зараза. В один из её звонков, когда девушка завела свою пластинку о школьных буднях, Микки не выдержал и сам спросил: — А рыжий чё, сдал там всё? — Нет, продолжает готовиться. — По-прежнему метит в капитаны Америка? — Да, он - единственный из моего окружения, кто не стремится просрать свою жизнь. — С каких это пор сдохнуть в чужой стране - значит преуспеть в этой грёбаной жизни? — Йен хочет помогать людям, тебе никогда не понять такого желания. — Угробить собственную жизнь ради совершенно чужих неблагодарных ебланов? Да уж блядь, благо мне хватает мозгов не понимать такого дерьма! В этот раз его встречал Игги на машине. В дороге он рассказывал о положении дел и вспоминал смешные случаи с пьянок. А Микки глядел в окно на проносящиеся мимо виды промышленного города и думал, что уже второй год подряд видит его только в летний период. Ряды голых деревьев, разбросанные ветром по улицам горсти коричневых листьев, грязно-белые кучи снега на обочинах, аппетитные индейки в витринах, новогодние огни, тающие сосульки на крышах - всё это проходит мимо его никчёмной жизни, пока он просирает время в тюремных стенах. Когда они въехали на мост через реку и попали на тесные улочки родной Южной Стороны, младший Милкович почувствовал как на душе потеплело, но стоило им подъехать к их кирпичному дому с коричневой дверью, как холодок пробежал вдоль позвоночника. — Батя дома? — Дома никого. Они с Колином умотали на несколько дней по делам, я остался тебя встретить, а Мэнди редко сейчас появляется. Микки удовлетворённо кивнул, и вывалившись из машины, направился в дом, где смог спокойно отмыться от приставшего тюремного шмона. Глядя на своё отражение в зеркале, он покачал головой - нездоровая бледность до сих пор не покинула его после чёртовой болячки. Он сбрил отросшую растительность, и чуть не пожалел о своём действии, так как стал выглядеть ещё бледнее. Выматерившись, он вышел из влажного помещения, нашёл в ящике майку с наименьшим количеством пятен и какие-то зелёные штаны, и двинулся к брату, который расположился в гостиной, захватив по пути обоим холодного пива. После твёрдых тюремных коек жёсткое пружинистые кресло показалось парню мягким воздушным облаком, в котором так уютно устроилось его напряжённое тело. Можно было сидеть так весь день и просто наслаждаться тишиной и спокойствием - столь редкими явлениями в его жизни. Поглядеть с братом тупую комедию, в которую тот уставился, заказать пиццы на последние деньги, просто, наконец, оттянуться. Но он не мог. Не мог расслабиться. Он сидел и лишь чувствовал, как его тянет поскорее вскочить и ринуться отсюда на саутсайдские улицы. И чем дольше он сидел так - тем сильнее натягивалась пружина внутри. В конце концов он даже не смог допить банку пива, отставил её в сторону и резко встал. — Захвати и мне пиваса. — Мне пора. Игги отвлёкся от экрана и вопросительно посмотрел на младшего брата. — Есть незавершённые дела. Микки накинул на себя безрукавку с капюшоном - это лето пока не шпарило как прошлое, и погода могла перемениться в любой момент. Брат окликнул его и кинул ему некий предмет - поймав его, он увидел, что это телефон. — Чтоб быть на связи, братец. *** Посмотрев на время, Милкович решил, что Галлагер должен быть ещё на учёбе, и отправился в сторону школы - заодно стрясёт бабло за кокс с того ушлёпка. Он сверился с расписанием и побродил по пустынным коридорам, заглядывая через окошки в дверях кабинетов, но высмотрел только Мэнди, со скучающим видом уставившуюся в окно на уроке литературы. Решив, что с сестрой встретится позже, он пошёл к школьному стадиону - там проходили эти занятия по идиотской вневойсковой подготовке. Микки уселся по другую сторону забора, на траву, в тени дерева, закурил и стал наблюдать, как кадеты проходят бег с препятствиями. В груди что-то ёкнуло, когда он высмотрел издалека знакомую высокую фигуру. Парень не пришёл к однозначному решению, как будет вести себя при встрече с рыжим за весь период своей отсидки. И это лишнее выпавшее время ожидания делало всё только хуже. Потому что в голову начали лезть самые разнообразные непрошеные мысли и неприятные воспоминания. "Ты что с Луны ёбнулся?" "Ты для меня - так, просто тёплый ротик!" "Извини но я пошёл убивать твоего отца." Первое время в тюряге Микки злился и проклинал засранца, а потом стал злиться на себя - за то, что опять торчит в этих сраных стенах пока жизнь проходит мимо. Он признал свою трусость и глупость, и немного пересмотрел свои ценности. И в те редкие разы, когда его вызывали в комнату для визитов, он ощущал укол разочарования при виде брата или сестры, так как идя за конвоиром, на отшибе сознания он представлял рыжего пиздёныша по ту сторону стекла. Но в конце концов, ну трахались они всё прошлое лето, ну работали вместе, пили пиво после смен и дальше что? Почти год прошёл с тех пор. Кто сказал, что Галлагер в принципе заинтересован во встрече с ним? У него вон полно своих всяческих неебических забот, своя распланированная наперёд геройская жизнь. "Нам нечего стыдиться." "Ты не можешь... Я не хочу, чтобы ты... " "Не натвори хуйни, Мик!" Да и сам он хули припёрся? Чего ему, поебаться больше негде что ли? Как кретин примчался сюда первым делом. Нахуя? Ноги вообще не спрашивали мозг - они просто привели его сюда, как сраную марионетку за верёвочки. Он был напряжён с самого своего пробуждения, а с учётом того как он хреново спал всю эту ночь, то его накрыло ещё накануне, если вообще не с того момента, как ему назначали дату освобождения. Вместо радостного трепета от предвкушения свободы, его начало потряхивать от тревоги, и чем ближе становился день икс - тем сильнее. Но вот день настал, Микки вышел, он приехал в свой район, домой... А струна внутреннего напряжения всё не отпускала, а лишь туже натягивалась. И причину этого иррационального состояния парень видел только одну - вот она перепрыгивает через препятствие, мчится к стене на своих длинных ногах, запрыгивает и лезет вверх... Поэтому Микки Милкович и находится сейчас здесь. Искусывает свои губы и курит третью подряд сигарету. Занятия как раз закончились и грёбаные солдатики начали расходиться. Микки потушил хабарик о землю и вскочил с места. Он пришёл к выводу, что единственное, что он может сделать - это подойти к рыжему как ни в чём не бывало, сделав вид, что не было этих месяцев тюремного заключения, будто они разошлись вчера и никто не говорил друг другу ничего лишнего. Галлагер так и не вышел из раздевалки. Микки упустил его из виду, потому вариантов было два: либо тот всё ещё торчит внутри (месячные там начались что ли? Все остальные уебаны давно свалили), либо он туда и вовсе не заходил, и шляется сейчас где-то потный в своей ублюдочной форме защитной расцветки. Брюнет пошёл вдоль забора, и тут заметил какое-то движение между балок под трибунами - да это же рыжий засранец развлекается там, блядь! "Ну нет, сучки, сейчас я вам кайф обломаю. Разойтись, ёпт!" Он преодолел разделяющее их расстояние в несколько прыжков через перекладины, и тут же набросился на азиатика, уставившегося на него своими мелкими тёмными глазками - удовлетворяя давно не реализуемую потребность выпустить пар и в попытке снять сжимающее всё нутро напряжение. Не, он не собирался никого калечить - просто попинал, припугнул для проформы и отправил в долгий путь таким пинком под зад, чтобы, блядь, не вздумал возвращаться никогда. При этом он даже ни разу не взглянул на Галлагерскую физиономию, только чувствовал вставшими дыбом волосками на затылке, как тот за ним наблюдает. Лишь избавившись от помехи, Микки, входя в свой обычный развязный образ, смог обернуться на возвышающуюся за спиной фигуру - спортивную, в обтягивающей широкие плечи футболке, с коротким ёжиком рыжих волос - и встретился с такими знакомыми смешинками во взгляде зелёных глаз, что тревога мгновенно схлынула, уступая место похотливому желанию. Он нырнул с места в карьер резким прыжком: — Ну что, потрахаться осталось или всё слил в того пидора? Пиздёныш, самодовольно засиял, с готовностью принимая вызов. Он действовал, как обычно - решительно, но без свойственной ему остервенелости, наоборот - неспешно и мягко, словно позволяя прочувствовать момент. И засранцу это удалось сполна - Микки мгновенное накрыло волной охуительнейших ощущений, он тяжело задышал, еле сдерживая вырывающиеся из самых недр стоны. Галлагер вцепился в него мёртвой хваткой, надёжно прижавшись своим телом к его спине и хрипло дышал в затылок, совершая короткие толкающие движения, сводящие брюнета с ума. После того, как они оба кончили, рыжий не сразу разомкнул свою цепкую хватку, дрожа всем телом, а Мик не торопил его, пытаясь отдышаться. Растерянно хлопая ресницами, он окинул взглядом окружающую их реальность, к которой они постепенно возвращались против своего желания. Блядь, надо срочно одеваться! Он скинул с себя конопатые руки и заторопился натянуть штаны, беспокойно оглядываясь по сторонам в поисках возможных свидетелей - но здесь были только они вдвоём. Тогда парень расслабленно сполз вдоль балки на землю и достал сигареты. Он уже успел подзабыть какой это кайф, чёрт бы всё побрал. — Как же охуенно. Я скучал, - выдохнул он неожиданное для самого себя признание, не отдавая отчёта в смысле сказанных им слов. Что-то его совсем после секса развезло. Когда Галлагер присел рядом, он поспешил пояснить, что именно имел ввиду. После они поболтали немного о его планах на сраную жизнь. Микки протянул своему собеседнику сигарету, но тот её не взял - он завис, уставившись на его руку - и брюнет стал разглядывать его лицо, ощущая запястьем щекочущее дыхание. Когда он поймал себя на пересчитывании веснушек, то резко помахал рукой перед самым конопатым носом, окликая чудилу. Рыжий мазнул своими пальцами по костяшкам, запуская этим лёгким движением электрический разряд по телу Микки, и тот резко отдёрнул руку, хватая зубами хабарик для последней глубокой затяжки, и, ухватившись за перекладину, поднялся на ноги. — Ладно, бывай, пойду встречусь с мелкой пиздёнкой, пока я здесь, а то она же теперь только у вас тусуется. Он оставил непривычно молчаливого и какого-то заторможенного Йена сидящим на траве, и удалился на поиски своей сестры.       Мэнди 5 Она увидела его, идущим по коридору навстречу потоку толпы, спешащей к выходу, и мгновенно узнав этот черноволосый затылок и эту дурацкую походку, рванула в его сторону и запрыгнула на спину, обнимая брата за плечи и радостно вопя: — Привет, засранец! Соскучился? Меня ищешь? Он аккуратно скинул её с себя, развернулся, широко улыбаясь, и, заключив в объятия, закружил. Она, хихикая, забила его по рукам: — Отпусти, кретин! Не успела она вновь почувствовать твёрдый пол под ногами, как Мик, зажав ей голову в сгибе локтя, стал растрёпывать её волосы: — Не навещала меня совсем, сучка мелкая! Мэнди смогла вырваться из хватки брата, только пнув того коленом в живот, и попыталась как-то уложить обратно непослушную чёлку, кроя его матом. Потом девушка подхватила брата под руку и повела к выходу: — Пойдём пожрём! Микки неуверенно возразил: — У меня тут дело было... — Ты что не умираешь с голоду? Чем тебя Игги кормил? Чипсами с пивом?? Парень лишь хмыкнул в ответ. — А я куплю тебе огромный бургер, или пиццу, или мега буррито. Или чего там твой желудок желает? — Всего и сразу, и двойное, пожалуйста! *** По дороге к фастфудной, Мэнди потянула Микки в сторону мусульманского магазина: — Пойдем к Йену заскочим, я сиг возьму, заодно поздороваешься. После какого-то неясного замешательства, он последовал за ней. Девушка влетела в помещение под звон долбанных колокольчиков: — Смотри кого выпустили! Йен поднял глаза от прилавка, за которым сидел и читал учебник: — Да, мы уже виделись. Привет, Мик. — А ты мне не сказал, - обратилась она к брату, который уже выудил из холодильника пару паков пива. — Я вообще мало чего успел сказать по дороге сюда, Мэндс! Парни хором рассмеялись. — Придурки! - беззлобно бросила Мэнди, расплачиваясь за покупки, - Ладно, Йен, до вечера. Позже, когда они сидели под железкой на старом диване и поедали бургеры с картошкой, запивая их пивом, от которого оба уже были на расслабоне, Микки спросил: — Ну и как она - жизнь с Галлагерами? — Они все такие душки, кроме стервы Фионы. — Невзлюбила тебя? — Она считает себя умнее всех, но это не так. Ей далеко до Липа. — Значит с ним всё серьёзно? Мэнди ответила ему с самым серьезным видом, делая акцент на частице: — У Липа вообще всё не серьёзно. Тут брат одарил её ехидной улыбочкой: — Так и будешь прыгать с Галлагера на Галлагера? Она хотела шлёпнуть его по руке, которая лезла в пачку за сигаретой, но он был готов к её реакции и смог увернуться. — Да мы с Йеном - лучше друзья и только! — За что же тогда ты хотела его убить? — Нашёл, что вспомнить! У нас тогда возникло недопонимание. — А эту легенду в школе, что вы вместе, кто выдумал? — Мало ли слухов ходит, к тому же мне было только на руку, чтобы всякие ебланы не приставали. Выдыхая дым из ноздрей, Микки повёл бровями: — А Галлагер значит такой большой и страшный, что все ебланы его боялись?! — Ой, да заткнись уже! - она лениво кинула в него смятую упаковку от гамбургера. Но стёб брата было уже трудно остановить - словно трубу прорвало: — А сам он значит такой святой, что ни разу к тебе не полез?! Попахивает гомосятиной. На секунду растерявшись, девушка начала колотить нагло ухмыляющегося брата. Он пытался закрыться от её атаки руками, занятыми пивом и едой, потому они оба мгновенно оказались под салютом из разлетающейся картошки фри и брызгов напитка. — Да шучу я, шучу! Мужественнее твоего дружка я никого не встречал! Пожалей уже хавку, овца! Толкнув Микки напоследок посильнее, Мэнди откинулась на спинку дивана, и глядя на небо сквозь рельсы, протянула: — Ой блядь, а я сначала обрадовалась, что тебе вдруг стала интересна моя ебучая личная жизнь! А тебе лишь бы постебаться. Он легонько подтолкнул её локтем в плечо: — Да ладно, Мэндс, для чего ещё братья нужны? Она бросила короткий взгляд на этого кретина, но смягчилась: — Завали уже придурок, и жуй молча! Проще было подтвердить сложившуюся легенду и всё. Нет, блядь, не хотелось ничего придумывать и врать любимому брату. Ведь не так-то уж и часто он сам заводит подобные разговоры. Ничему жизнь не учит. Малявкой она часто не знала, кому задавать все эти возникающие в детской голове вопросы, а Мик чаще всего был первый, кто оказывался под рукой. Но он был немногим старше, и не мог объяснить откуда берётся снег, куда увезли папу или почему один мальчик в садике постоянно дёргает её за волосы. Поэтому он привык отшучиваться, и это была его своеобразная форма поддержки сестры. *** Подходя к дому Галлагеров, Мэнди увидела на крыльце Йена, который курил, глядя на удаляющийся поезд. Она присела рядом. — Ну как там Микки? — Лучше не спрашивай, уже успел меня заебать. Друг рассмеялся: — Это хобби старших братьев, но мы всё равно любим этих кретинов. Телефон Йена пиликнул и сообщение вызвало на лице друга странные эмоции, девушка подалась к нему поближе: — Кто там тебе пишет, твой хахаль? Парень покачал головой, не отрываясь от экрана и строча быстрый ответ: — Мне пишет твой брат. — И часто он это делает? - удивилась девушка. — Вот первый раз, - усмехнулся рыжий, пряча гаджет в карман, - Спрашивает придержал ли я ему рабочее место. — А ты придержал? — Я сегодня как раз говорил с Линдой и она согласна принять его. — Удивительно. Как ты её убеждаешь? — Мой сменщик внезапно свинтил, так что ей тупо некогда искать нового работника.       Йен 28 Любой бы внезапно свинтил, если бы ему намекнули, что это место Микки Милковича, который только что откинулся с зоны. Йен не был уверен захочет ли Мик вернуться к прежней работе, но на всякий случай позаботился расчистить ему для этого путь. *** Фрэнк отсутствовал несколько месяцев. А Дебби была единственной, кто ждала его возвращения и не давала никому сесть на стул, который считала "папиным". В тот день, незадолго до того, как вышел Мик, первым Фрэнка увидел Йен, потом - Карл, постепенно все замолчали и повернулись в сторону входной двери, но только Деббс вскочила из-за стола и бросилась ему на шею. А остальные, пожав плечами, вернулись к прерванному появлением на пороге старого алкаша разговору. С его появлением дома приходилось держать оборону - никто не хотел чтобы мужик занял их кровать. Потому младшая сестра встречала и провожала пьяного папочку по лестнице и укладывала в свою постель, не слушая ничьи доводы против. — Деббс, не стоит! От него собачьим дерьмом несёт! — Вот не надо тут! Оно от бомжа Гэрри. В один прекрасный день он припёрся со своими собутыльниками - и вся вонючая, еле держащаяся на ногах компания, попыталась проникнуть наверх, но Лип преградил Фрэнку дорогу, и Йен мгновенно возник рядом с братом, оттесняя отца плечом к выходу. Тот громко возражал: — Это мой дом! Вы не имеете права меня выгонять! Я - важная часть этой семьи! Йен свирепо приблизился к его лицу: — А вот и нет! Ты тут больше не живёшь. Фрэнк сделал вид, что уходит, а потом резко рванулся по лестнице, оттолкнув своих потерявших бдительность сыновей. Все Галлагеры ринулись следом, братья спустили со ступенек двух мужиков, один из которых помочился в фикус. А Фиона в это время тянула за рукав Фрэнка, который успел уже развалиться на кровати Дебби, но тот выскользнул и мужик свалился на школьный проект девочки. Все ахнули, а он лишь поморщился: — Всё равно херня какая-то была... И вот тогда малютка психанула: сбегала за каким-то тяжёлым мешком и начала неистово избивать отца, а потом в истерике бросилась на свою кровать, требуя чтобы все её оставили в покое. Братья втроём вынесли брыкающегося мужика на улицу и закинули его в мусорный бак. После этой истории Йен решил, что нужно построить баррикаду против Фрэнка. Он сверлил для этого дверной проём и размышлял, пытаясь понять мотивы Микки - что движет этим тёмноволосым балбесом? Он говорил гадости, отрицал свою природу, но всегда возвращался - к нему, к Йену... Мимо него прошла Мэнди с некоей папкой документов подмышкой. — В Карнеги Меллон собралась? — Туда только ботаники и педики идут, - шлепая друга папкой по попе ответила девушка, а потом пояснила: — Директор Хейли считает, что Лип должен поступать. Рыжий лишь хмыкнул: — Мечтать не вредно. — Но он же умный! — Да, но настолько тупой, что он этим не воспользуется. Я его уговаривал. Девушка явно расстроилась и направилась в комнату Липа, но Йен окликнул её: — Можно спросить? Она вернулась к нему вся во внимании. Облокотившись на косяк двери, он задал терзающий его вопрос: — Как ты понимаешь, что нравишься парню? На её лица заиграла лукавая улыбка: — А он тебе нравится? — Ага, только мне кажется, что он меня ненавидит. — Так спроси его. — Он не захочет об этом говорить. Делая большие глаза, брюнетка открыла ему простую истину: — О, парни все такие. Йен проморгался и продолжил настаивать хоть на какой-то подсказке: — Так, как же тогда понять? — По его взгляду, когда он рядом, - проникновенным голосом ответила девушка. — Какому такому взгляду? — Поймешь, когда увидишь. Мэнди ушла, а её многозначительный ответ оставил после себя в голове парня только ещё больше вопросов. *** На следующий учебный день он сидел на уроке истории, когда услышал позади шёпот одноклассников, повествующий о том, что Микки Милкович откинулся с зоны и шастает по школьным коридорам. Йен вспомнил вчерашний их диалог про какого-то задолжавшего ему денег чувака, и попросил у учителя разрешения выйти, ссылаясь на сильную мигрень. Мистеру Стёрджесу было плевать, и в ответ он просто раздражённо махнул рукой. Поскольку этот урок был последним на сегодня, сваливая, парень захватил с собой все свои вещи. Галлагер боялся, что Микки заработает себе новых проблем с законом, не успев толком оказаться на воле. Потому что брюнет это умел и успешно практиковал. Йен увидел его в самом конце коридора у шкафчиков, и стал оглядываться по сторонам - нет ли в округе охранников. Он наблюдал за двумя парнями издалека, пока не уловил движение на улице, и тогда подлетел к ним, сообщая о возможной опасности. Охреневший с такой подачи Милкович с сарказмом поблагодарил его, направляясь к выходу с чужим рюкзаком. *** Мик влетел под конец смены раздражённой молчаливой фурией, взял пак пива и подошел к кассе, хлопком ладони кладя купюру на прилавок. Йен, тоже молча, выбил ему чек, выдав сдачу с десятки, и наблюдал, как тот быстрым шагом направляется к дверям, но приоткрыв их, брюнет обернулся. — Ну? Ты закончил уже жопу тут просиживать? — Линда придет только через пол часа. Микки кивнул: — Тогда подваливай. — Куда? - крикнул Йен вслед. — На заброшку, на связи, если чё, - ответил тот уже с улицы. *** Йен дошёл до стройки уже в сумерках, и отправил Микки сообщение с вопросом: "Ну где ты?" И изумлённо поднял брови, никак не ожидая такого ответа, который тот ему прислал. С идиотской улыбкой он отправился к месту встречи.       Микки 27 Как же сильно Микки, оказывается, не хватало этого: шума города, задушевных бесед, дружного смеха, лёгкого опьянения, беззлобного стёба, человеческих прикосновений - всех этих простых вещей. Он так расслабился и так соскучился по сестрице, что даже решил расспросить её о всяком личном дерьме. А заодно оценил её реакцию на его издёвку, и судя по её расширившимся, правда всего на одно мгновение, глазам, она действительно знала о Галлагере многое. Дома никого не было, и он вспомнил о телефоне, который вручил ему Игги и включил его. Зайдя в свой гугл-аккаунт, он бросил гаджет на диван рядом с собой, пока загружались приложухи и обновлялись контакты и прочая хрень. И включив телек, стал лениво щёлкать каналы, пока не нашёл какой-то боевик девяностых. Он пытался вспомнить в чём был замут в этом фильме, когда телефон завибрировал - пришло сообщение от Игги: "Батя вызвал, у него возникли сложности. Не скучай там!" В этот раз Терри больно долго держался на свободе. Микки сам успел уже дважды отсидеть, пока этот мудак наслаждался своим пребыванием за пределами тюремных стен. Ёбаные гены. Он отложил телефон в сторону, и вернулся к просмотру фильма. Но тут вспомнил, как они с сестрой забегали в индусскую лавку - его даже своеобразная ностальгия охватила в этом грёбаном магазине. Столько воспоминаний, самых разных, было связано у него с этим местом. А работа ему была нужна. Он снова взял в руки гаджет и, отыскав контакт "Галлагер", написал ему: "Чувак, а ты моё место в магазине случаем не придержал?" Ответ пришёл незамедлительно: "Как раз сегодня избавился от сменщика, так что приступай, пока Линда не передумала." Микки не очень понял, как это - избавился, но не стал вдаваться в подробности, удовлетворённо хмыкнув. *** На следующий день он всё-таки добрался до школы со своей изначальной целью и нашёл нужного ему кретина около шкафчиков, к его удаче в совершенно пустом коридоре. — Здорова, Санчез! Чувак испуганно отскочил, ругаясь: — Вот говно! — Пора платить. — Тебя выпустили? Микки пожал плечами. — Я ж послушный. — Я думал тебе ещё четыре месяца осталось... — А ты подумай ещё раз. Мик выхватил из шкафчика рюкзак, и в этот момент откуда ни возьмись подскочил Галлагер со словами: — Эй, там охрана на подходе! Санчез мгновенно умчался по коридору, будто его тут и не было, а Милкович перевёл негодующий взгляд на рыжего, не понимая какого хрена вообще это только что было. — Ты чё творишь? — Не хочу чтобы тебя арестовали, - спокойно пояснил тот. Чё за внезапный приступ заботы, бля? Почесывая нос, Микки хмыкнул: — Я сам за собой могу приглядеть, спасибо. Они направились по коридору в сторону выхода: — Я же только что откинулся, не забыл? Брюнет начал растёгивать на ходу рюкзак, но чувствовал на себе взгляд настолько пристальный, будто его зелёным лазером прожигало. Он пару раз зыркнул на конопатого идиота, но тот так и не бросил свою херню, и тогда Мик не выдержал: — Блядь, да ты чё пыришься-то? Идиот дёрнулся, и мгновенно отвернулся, мотая своей дурной рыжей башкой: — Ничего. Да что с ним сегодня такое, ёпта? Иногда Йен казался ему наивным идиотом, а иногда он сам себя ощущал рядом с ним таким же кретином. Когда они вышли за территорию школы, Мик спросил: — Линда подождёт ещё день? Мне надо уладить кое-какие дела. — А за эти дела не сажают…? — Да завали уже, блядь! Поверь, никто не желает видеть меня на свободе больше, чем я сам. Микки нервно потёр брови, возмущенно взлетевшие к самым корням волос. — Не сильно-то разгуляешься на зарплату охранника, чувак. Бывай! Милкович отправился собирать долги, ещё как минимум трое везунчиков торчали ему бабло - один за спортивную ставку и двое за травку. По дороге он сбагрил знакомому барыге экспроприированные у школьника телефон, новые кроссовки, да и сам рюкзак, решив пренебречь услугами Игги, который отсутствовал в городе, чтобы быстрее обналичить хоть какие-то средства для своего существования. Заодно он поднял свои старые связи. Один чувак с травой сразу вытащил деньги при виде Милковича, а вот за вторым пришлось побегать - он нагнал его, перепрыгнув через забор, и бросился ему на спину, сбивая с ног, и несколькими ударами по голове заставил мыслить разумно и заплатить. Любителя ставок он заприметил в баре, и дождавшись того в туалете, сразу прижал к стене, не позволяя делать глупостей - Микки уже вдоволь набегался за сегодня. Домой он пришёл заёбанный и сильно голодный, зато с баблом, парой разных гаджетов, которые он сразу закинул Игги на кровать, и с целым пакетом хавки. Он включил разогреваться духовку, которая как-то жалобно поскрипывала, но всё ещё фурычила, и разложив на противне куриные крылышки в готовом маринаде, запихнул их запекаться. Потом врубил музыку на телефоне и включил блютуз, подсоединяясь к портативной колонке, конфискованной при сегодняшнем рейде, которой решил пока немного попользоваться. Извлёк из холодильника выдохшуюся, но прохладную колу, и тихо подпевая голосу музыканта, прошёл в гостиную, где развалился на диване, и прикурив, закрыл глаза, откидывая голову на подушку. Кайф. Если в этой суматошной жизни вдруг выдавалась столь редкая возможность насладиться спокойствием, то Микки никогда не преминул бы ею вдоволь воспользоваться. Минуты наедине с самим собой - просто неебически бесценны, вашу мать. "When the moon is rising and looking on me When the night comes knocking, knocking on me I say, I ain't the one, I say, I ain't the one I ain't the one that you looking for now. When the man comes asking and looking for me When the law comes knocking, knocking on me I ain't the one, No, I ain't the one I ain't the one that you're looking for now Yeah, I ain't the one, I ain't the one So now I'm leaving you all behind me. When the world comes crashing, crumbling on me When the day comes knocking, knocking on me I say, I ain't the one, I ain't the one Hey, ha ha, Hey, ha ha I ain't the one, I ain't the one So now I'm leaving you all behind me." Он так и сидел с закрытыми глазами, выдыхая дым в потолок, и мурчал себе под нос слова песни, настукивая ногой мелодию и перебирая струны воображаемой гитары, когда в пустое пространство дома внезапно ворвались посторонние звуки. Отпуск закончился, ёбаный в рот! Папочка вернулся. Микки продрал глаза, подскакивая в кресле и хмурым взглядом окинул гостиную, мгновенно превратившуюся из уголка спокойствия в цитадель хаоса. Терри, казалось, заполонил собой весь дом и поглощал без остатка кислород небольшого помещения. Резко оборвав какой-то спор с Колином, отец перевёл всё своё грёбаное внимание на младшего из своих сыновей: — Выруби ты своё дерьмо, наконец! Палец Микки нашёл кнопку выключения колонки одновременно с появлением своих родственников на пороге, только эта зараза не желала слушаться и вырубаться. Держать её что ли нужно дольше? Парень успел разобраться как раз в тот момент, когда мужчина уже преодолел разделяющее их расстояние, тяжело нависая над ним словно надгробие. Кнопка сработала, и музыка приглушённо заиграла из динамика телефона, оставленного на кухне. В следующее мгновение увесистый кулак пролетел мимо него, впечатываясь в подушку рядом с его головой, заставляя дёрнуться, а вторая рука до боли стиснула его плечо. — С возвращением, пиздюк! - выдал батя. — Здаров, пап. Потом мужина выпрямился и довольно залыбился - порой создавалось впечатление, что у Терри было всего две диаметрально противоположных эмоции, которые играли в салочки в его больной голове. — Ммм, запах еды, хоть кто-то в этом доме, наконец, готовит! - прокомментировал он и удалился вглубь квартиры, хлопнув дверью туалета. А Колин подошёл к Микки поздороваться: — Он без Мэндс чёт совсем ёбнулся, не обращай внимание. Чуть позже все Милковичи устроились на кухне, и мгновенно смели целый противень курицы. А батя прокомментировал: — Возвращение домой должно происходить, как в свою гостеприимную крепость, понимаешь? Он прекрасно понимал, но не знал, какого это. — А твоя сестра забила на нас и приходится давиться полуфабрикатами. Моя девочка..., - он зло зыркнул на Микки, - Скажи ей там, что папа соскучился, пусть хоть навестит, две недели свою дочь не видел, блядь. — Если я её увижу... Терри внезапно стукнул по столу кулаком с зажатым в нем крылышком, разбрызгивая сок: — Да не пизди мне тут! Увидишь, блядь. Куда денешься. Сам с этими Галлагерами тоже трёшься. — Угу, на работе... — Да поебать, верни мне мою принцессочку! Отчего-то от этого разговора у Микки возник беспокойный зуд между лопаток, он с трудом запихнул в себя два куриных крыла, но даже если бы он хотел ещё, то ему всё равно ничего не досталось бы. Парень не желал больше оставаться в стенах своего дома - если он и был чьей-то крепостью, то явно не его. Так что он выскочил на улицу в поисках более уединённого места, закипая от какой-то неудовлетворённости. Из дома он ничего не захватил, так что опять пришлось отправляться в магазин. Но пройдя для этого лишний квартал, Микки зашёл в конкретный магазин, а не в первый попавшийся. И Галлагер был на месте. Он проводил его молчаливым взглядом и выдал сдачу, так ничего и не сказав, видимо чувствуя его настроение, чем только больше взбесил. Он так и будет сидеть тут, сука? В дверях Милкович позвал рыжего с собой - и тот обещал найти его после окончания своей смены через пол часа. Когда ему пришло сообщение, спрашивающее, где его найти, Мик, не долго думая, скривил рожу и отправил засранцу селфи на фоне хорошо узнаваемой разрисованной граффити стены.       Йен 29 Микки расположился прямо на траве, и Йен присел рядом, облокотившись на стену и поймав кинутуб ему банку пива. Справа тускло светил фонарь, слева росли колючие кусты, а перед ними открывался вид на свалку строительного мусора. Романтика, ёпт. Они курили и вели непринуждённую беседу о какой-то фигне. Йен чувствовал на себе неотрывный взгляд и боялся шелохнуться, но когда он повернулся, Микки всё так же продолжал странно смотреть на него - как-то мягко и задумчиво. Рыжий приоткрыл рот, чтобы что-то сказать брюнету, но тот, не разрывая взгляда, подался к нему, перекинув колено через его вытянутые ноги, и навис сверху, упершись руками в стену с двух сторон от его головы. Йен мгновенно ощутил давление на ширинку, которое Мик ослабил, начав нетерпеливо расстёгивать ему ремень. Сильная влажная ладонь легла на головку его освобождённого из тесной ткани члена, но вместо ожидаемых яростных движений, парень ощутил осторожные поглаживания, и с шипением втянув воздух, резко откинул голову назад, ударяясь затылком о твёрдую стену. Сам он на ощупь пролез руками за резинку спортивных штанов Милковича, который ненадолго приподнялся, позволяя стянуть их до колен, и оставил свою левую ладонь на оголённом прохладном полушарии, а правой обхватил торчащую эрекцию, подхватывая постепенно нарастающий темп своего партнёра. Галлагер чуть приоткрыл дрожащие веки, и встретился с затуманенными голубыми глазами, смотрящими на него сквозь прищур. Микки жёстко впился зубами в собственную нижнюю губу, и Йен на секунду успел ему позавидовать - тоже желая кусать и целовать эти призывно манящие, яркие губы. Но тут брюнет совершил очередное умелое скольжение рукой по его стволу, от которого рыжий ощутил новую волну жара и снова прикрыл глаза, сильнее сдавливая плоть партнёра в своих широких ладонях и одновременно проникая вглубь его тела, растягивая вход двумя ловкими пальцами. Мик выгнулся в спине, подаваясь навстречу. А в следующее мгновение Йен почувствовал, как к его лбу прижался мокрый от пота лоб Микки, и поймал потоки шумно выдыхаемого им горячего воздуха прямиком в его рот с расстояния всего нескольких миллиметров. Галлагер не мог больше терпеть, он жаждал быстрее войти в разгоряченное тело партнёра, потому, переместив руки ему на поясницу, он опрокинул парня на землю, теперь сам нависнув над ним. Микки второпях уже до конца стянул с себя штанины, и Йен поспешил последовать его примеру. Когда он входил в брюнета, то внимательно глядел на его довольное лицо с прикрытыми от предвкушения глазами, видел как тот дёрнулся и напрягся, хватаясь руками за траву вокруг, когда рыжий стал аккуратно проникать глубже и глубже, а потом вновь расслабился впуская его на всю немалую длину. В процессе Милкович снова начал кусать свои губы, и раздразнённый этим неосознанным действием, Галлагер сцепил свои пальцы на его запястье и отвёл руку за тёмноволосую голову, склоняясь ниже, как можно ближе, почти параллельно земле. Он чувствовал как ноги Микки крепче сомкнулись на его пояснице, а его член, истекая смазкой, трётся о его живот. Брюнет упёрся макушкой в землю, выгибая шею, и Йен, не удержавшись, впился губами в нежную кожу около кадыка, стараясь не жадничать и не оставлять следов, чтобы после не схлопотать. Мик ахнул, резко дёрнул головой, повернув её вбок, и с приглушённым рыком излился тёплой жидкостью, образовывая липкую лужицу между их телами. Йен последовал за ним, уткнувшись лбом в его острую ключицу, не сдерживая вырывающиеся из глотки восторженные звуки. Через неопределенный промежуток времени до его слуха донесся хриплый голос: — Э-эй, слазь с меня, дылда тяжеленная, пока я не задохнулся! Рыжий начал приходить в себя, вспоминая, где он находится, приподнялся на локтях, переместив вес с чужого тела на свои руки, и взглянул в лицо бухтящего под ним парня - Микки выглядел настолько разомлевшим, что напоминал Йену дворового чёрного кота, который с громким урчанием развалился на твоих коленях после сытного обеда. Он присел на земле, а Милкович вытянул ноги и потянулся, после чего тоже сел рядом, поправляя футболку. Рыжий со смехом стал отряхивать его спину: — Ты весь в грязи и траве, будто из-под земли вылез. — Блядь, мужик, если за таким сексом нужно спуститься в преисподнюю, то я готов! Это того стоило, Галлагер. Микки нашел свои штаны, порылся в карманах, и зажав сигарету между зубов, поднялся, чтобы одеться, после чего плюхнулся обратно рядом с Йеном, который протянул ему зажённую зажигалку, давая прикурить. — Так и будешь своей голой бледной задницей на земле сидеть? - спросил Милкович, швырнув в рыжего его джинсами, и стал зашнуровывать свои тяжёлые ботинки. Йен оделся и извлёк наполовину скуренную сигарету изо рта брюнета, откидываясь спиной на землю с глупой улыбкой на лице. Микки изменился. Определённо точно. Хоть изменение было едва уловимо, но оно чувствовалось в каждом его слове, жесте, движении... Да, он оставался всё тем же пиздливым гопником, но... Это был его пиздливый гопник, чёрт возьми. Который излучал столько тепла в сторону Йена - и только в его сторону. Теперь Галлагер ощутил это излучение, ловил его всеми фибрами своей души, увидел его во взгляде голубых глаз и понял, наконец, о чём говорила ему Мэнди. Да, за этот год Мик явно что-то переосмыслил в своей дурной голове, и стал чуть меньше бороться со своими чувствами, хотя очевидно, это были только первые шаги в начале долгого и сложного пути. И больше всего на свете Йен хотел пройти этот путь вместе с ним.       Микки 28 Он поймал себя на откровенном разглядывании рыжего в свете уличного фонаря, и не смог отвести от него взгляда, даже когда тот повернулся к нему, блестя своими глазищами. Мик поддался отчаянному порыву и оседлал засранца, чувствуя, как тот мгновенно завёлся. Он наблюдал как парень млеет от его размеренных движений, ощущал, как тот всё сильнее впивается своими острыми пальцами в его мягкую ягодицу, ускоряет темп правой руки, рваными движениями скользя по его члену своей широкой ладонью. Глядя на его приоткрытый рот, влажный, испускающий тихие хриплые стоны, брюнет кусал свои пересохшие губы, которые жгло от неожиданного желания приблизиться вплотную к этому испещрённому веснушками лицу. Галлагер, наконец, пробрался к заветному проходу, растягивая его, и Милкович резко наклонился вперёд, соприкасаясь лбами. Когда Йен нетерпеливо повалил его на землю, Микки сам уже весь пульсировал в предвкушении. Рыжий двигался в медленном темпе, надавливая на простату, а сила трения их тел, между которыми был зажат его член, тоже делала своё дело. Он опустился ниже, вплотную, крепко вцепившись в его запястье, втрахивая его в траву, тяжело дышал и набирал обороты, а Микки весь дёргался и изгибался под ним, требуя ускориться. Рыжий засранец внезапно впился губами в его шею, и парень ощутил его горячий язык около кадыка, пускающий волны мурашек по коже. После оргазма Галлагер навалился на него безвольной массой, не позволяя исполнить желания вытянуть ноги и вдохнуть поглубже. Очухавшись, брюнет похлопал придурка по плечам, сгоняя с себя. Свет фонаря потускнел ещё сильнее и начал подрагивать, из-за чего они сидели почти в кромешной темноте. Микки чуствовал себя спокойно и расслабленно - именно этих простых ощущений ему обычно так не хватало в жизни. Он глубоко задумался, осознавая неизбежное - врать самому себе, что Йен Галлагер ни хрена не значит для него, Микки Милкович больше был не в силах.