Космические драбблы

– Наверное… нам не стоит… этого… делать… – застенчиво пробормотал Ванечка и похлопал ресницами. – Ещё как стоит, потому что у меня давно стоит, – скаламбурил Вован, безжалостно засовывая руку в Ванечкины джинсы. – Да и у тебя тоже, красная ты девица! Он победоносно заржал. Вован гордился своей гей-чуйкой, она его никогда ещё не подводила. Ванечку он заприметил сразу, едва тот пришёл на работу в их отдел маркетинга – этакий субтильный вьюнош с белокурыми кудрями, зачесанными назад, голубыми глазами и томной улыбкой. Зазвал он Ванечку к себе домой якобы для того, чтобы показать коллекцию нэцке. Этих самых японских фигурок у него было аж целых три. Толстый чувак, восседающий на слоне, сова с вытаращенными зенками и какое-то раскоряченное дерево. Нэцке достались Вовану от бабушки, и именно под предлогом их просмотра он подманивал потенциальных партнёров. Земля пухом бабушке-старушке, позаботилась о внуке. Итак, теперь Вован сидел на диване рядом с Ванечкой и спускал с него штаны, одновременно дроча ему, что при соответствующей тренировке было не так уж и сложно, а Ванечка застенчиво и возбуждённо вздыхал, отводил глазки в сторону и бессвязно лепетал: – Вова… может, всё-таки не надо, а? Подстёгиваемый этим призывным лопотанием, Вован совершенно стащил с Ванечки штаны вместе с трусами и даже облизнулся, любуясь открывшимся видом. А потом крепче зажал в руке Ванечкин член, упоенно водя ладонью вверх-вниз и дразня большим пальцем головку. Ванечка извивался и стонал. Всё шло как надо. До тех пор, пока Ванечкин член не отделился от тела и не принялся извиваться у Вована в кулаке. Вован остолбенел. Член был скользким от смазки, горячим и совершенно живым. А на том месте, где он только что находился, тоже вытворилось нечто неописуемое. Ванечкины яйца раздвинулись в стороны, и между ними образовалась ярко-красная хлюпающая щель! Обомлевший Вован поднял неверящие глаза. Ванечка смотрел на него призывно, нежно и с сожалением. – Когда наш вид хочет размножаться, пассивные самцы превращаются в самок, – виновато проговорил он. – Иначе не произойдёт оплодотворения. Это инстинкт. Прости. Ты мне очень нравишься. Ты такой… напористый. Ты уже не хочешь со мной… размножаться? Взвыв от ужаса, Вован отшвырнул в сторону Ванечкин извивающийся хуй и, путаясь в спущенных штанах, опрометью ринулся в ванную. Там он и затаился, судорожно заперев дверь и даже придвинув к ней стиральную машинку «Индезит», что было совершенно бессмысленно, поскольку дверь открывалась наружу. В дверь деликатно постучали, и Вован тихо заскулил. – Вова, я ухожу, – объявил Ванечка. – Не бойся. Считай, что тебе всё это приснилось… Жаль. Я бы хотел, чтобы ты меня оплодотворил. Опять исследование сорвалось. Щёлкнул замок входной двери. Вован вышел из ванной только через час и с опаской огляделся по сторонам. Ванечки, и правда, нигде не было. Его хуя тоже. «Наверное, с собой унёс», – подумал Вован и рухнул в кресло перед компом, закрыв глаза. Что-то подсказывало ему, что теперь он поверит своей гей-чуйке нескоро.