Тайные сады

Бен почти сразу же пожалел, что проснулся. Тело его нестерпимо болело, сознание было мутным. Он огляделся и понял, что лежит на кровати в своей небольшой комнате, дома, над портретной фотостудией. Окно все еще было разбито, осколки так и лежали в углу, куда их смел Бен в то утро, когда был здесь в последний раз. Скосив глаза, Бен увидел, что на прикроватной тумбочке были разложены инструменты для кровопускания, бинты и какие-то медицинские приспособления, о назначении которых Бен не имел ни малейшего представления. Бен повернул голову в другую сторону и не удивился, когда увидел Рейчел, сидящую на краю кровати. Она молчала, как всегда. Уголки ее губ вздернулись, когда они с Беном встретились глазами. «Странная, мертвая улыбка. Она всегда мертва, когда я не сплю», — подумал Бен. По-прежнему храня молчание, Рейчел вытянула руку, указывая на сверток, лежащий на полу у двери. Бен уставился на него, пытаясь понять, откуда он взялся. «Ах да, Хакс зачем-то принес его сюда, думал, что это моя вещь…» Память потихоньку восстанавливалась. Бен приподнялся на локте, и движение сразу же отдалось острой болью в груди. Скривившись и закусив почти до крови губу, он спустил на пол ноги и, пошатываясь, поднялся. Спустя бесконечно долгие пять минут, потребовавшиеся для того, чтобы добраться до цели и вернуться обратно, Бен, болезненно морщась, опустился на кресло и принялся разворачивать бумагу, почему-то казавшуюся ему знакомой.Внутри свертка была стопка писем, адресованных доктору А. Б. Хаксу, Арканис-стрит 41б. Первые три были вскрыты, однако сургуч на остальных остался не тронут. Бен выбрал наугад один из распечатанных конвертов: Вы были так любезны, когда на днях посещали моего милого кузена, но теперь Вы не изволите отвечать, хоть глаза мои слепнут от того, что я пишу Вам ночами напролет, забыв о чести и достоинстве, мечтая увидеть Вас снова… Бен поднял глаза, но бесплотная девушка на его кровати никак не реагировала. Ее остановившийся взгляд был направлен в никуда, руки безвольно покоились на коленях. Бен взял следующий конверт: Знаю, мой любезный брат считает, что мое беспокойство есть результат некой болезненности, присущей женскому полу, и все же решусь предположить, что природа его лежит глубже, в том влечении, что с недавних пор управляет всеми моими помыслами. Армитаж, пожалуйста, сжальтесь и дайте знать, читали ли Вы мои письма! Я не прошу вас ответить, лишь кивком головы при встрече намекнуть, что мысли мои долетают до Вашего живого и отзывчивого разума, что Вы способны услышать… …Он запирает меня в комнате, боясь, что я нанесу вред себе или кому-то из слуг, но теперь я умею открывать окно. Вчера ночью я сидела на коньке крыши и смотрела на луну и на отблески костров, которые жгли рабы. У них странная религия, грубая и первобытная, но я верю, что Ваше веское слово сможет повлиять на их неокрепшие умы. Вы так вдохновенно говорили об истинной вере и науке вчера, когда были у нас... …Когда мои бедные родители были вынуждены оставить меня, подозревая неладное, он взял на себя обязательства, и с тех пор мне выделена комната в его имении… …Финн относит мои письма, но ни разу не приносил ответа от Вас. В последний раз я так разгневалась на него, что, будучи уверенной в его рассеянности и том, что он потерял или забыл где-то Ваше письмо, приказала его высечь, но тут же устыдилась своей несдержанности… …Вчера снова шел дождь. Плантации затоплены… …Я снова и снова пишу в пустоту… Последнее письмо в стопке лежало отдельно от других. Бен извлек желтоватый листок бумаги, похожей на ту, что была в ходу на фронте. Всего несколько ровных строк, написанных мелко и твердо: Мисс Р. Дэмерон! Принимая во внимание, что Ваш случай, вне всяких сомнений, представляет немалый интерес для медицины, я позволил себе прочесть три из двадцати двух писем, отправленных Вами за последние полтора месяца. Остальные конверты я не вскрывал, дабы не компрометировать себя и Вас знакомством с их содержимым. Уверен, что оно мало отличается от того, что вы уже писали. Очевидно, что традиционные методы лечения оказались нерезультативными, преследующие Вас навязчивые идеи лишь укрепились, а приступы эмоциональной несдержанности стали чаще и интенсивнее. Я пришел к выводу, что случай Ваш требует особого подхода. Завтра я намереваюсь посетить Вас с целью начать новый курс лечения. Это своего рода массаж, небольшие манипуляции, с помощью которых специалисты возвращают матку на место. Блуждание именно этого органа и вызывает нервное напряжение и истерики, разрушительную суть которых Вам удалось познать на собственном опыте. В наших краях подобный метод мало известен, но в Европе он уже давно распространен и зарекомендовал себя как наиболее действенное средство в лечении женской истерии. Разумеется, Вы можете положиться на меня, как Вашего врача и друга Вашей семьи, и быть уверенной в соблюдении полной конфиденциальности. Доктор А. Б. Хакс