Красная нить

— Да-а-а-нте, — скрипит чудовище, и да, если у Данте и были сомнения (не было), то теперь он уверен на сто пятьдесят процентов, что чутье его не подвело. Вопреки годам самоубеждения, внутри все скручивает от… душевной, черт её дери, боли. — И тебе привет. Вижу, ты уже разобрался с самыми опасными женщинами нашего времени. — Я — воплощение силы. — Да, да, конечно, — Данте кивает. — Никогда бы не подумал, что меня приведут к тебе другие. Непривычно… не знать, где ты. Чудовище на троне моргает — всеми глазами, сколько их там у него. — Связь — мерзкий рудимент человечности. — И ты нашел способ от нее избавиться, молодец. Только вот она, зараза, не захотела исчезать, — Данте вскидывает руки, показывая свои новые кандалы. — Видишь? — Не вижу. Если мне нужно было избавиться от связи, чтобы заполучить силу, то я могу только пожалеть о том, что не сделал это раньше. — Придурок, — выплевывает Данте, взвешивая в руке меч. — Только за это стоит тебе вломить. И еще за кое-что.

***

— Это значит… — Ева подбирает слова. — Что вы — самые дорогие друг другу люди. Что вы всегда сможете найти друг друга, где бы вы ни были. Но… но пока что вы должны держать это в секрете, понятно? Данте открывает глаза — как раз чтобы увидеть меч Спарды, воткнутый в землю, и тяжело дышащего V рядом. — Нашел, — V садится на землю. — Какой сегодня день? — Пятнадцатое июня. Данте рывком садится. Неро жив — за прошедший месяц могло случиться что угодно, но этого не произошло. Уже хорошо. — Уризен оказался сильнее, чем мы думали. — Мы провалились, — кивает Данте. — Но не до конца. У меня еще много счетов к этому… к нему. — Выглядит как личная вендетта. — Именно. — Не забывай, что это я тебя нанял, — V встает, опираясь на трость. — И у меня тоже к нему очень личные… — Нет! — обрывает его Данте. — Твои личные дела не могут быть более личными, чем мои. V наклоняет голову, несколько тяжелых секунд молчит. — Это из-за… Неро? Ты хочешь его убить, потому что он… — Нет. Не совсем, — Данте хрустит шеей. — Это все… куда более запутано. Очень запутано. Где-то на уровне гордиева узла, и, если дороги назад нет — я его разрублю. V смотрит ему вслед. На его лице больше отчаяния, чем должно быть.