POV Чонгук.
♫darin—only you can save me.
Я идиот! Самый тупой человек во всём человечестве. И чем я только думал, когда говорил всё это? Что он обрадуется и пожмёт мне руку? Какой я кретин, если думал, что смогу хоть что-то исправить. Я могу поклясться, что думаю о нём всё время, но моя правда ему не нужна, как и моё желание помочь ему. Ему плевать на мои чувства, которые вспыхнули столь внезапно, что я и понять не успел, как влюбился в него. Как это вообще возможно? И меня больше пугает не тот факт, что Тэхён — парень, а то, что я за такой короткий срок смог влюбиться в самого невыносимого человека с самыми печальными глазами во вселенной. Сижу на месте ещё несколько минут, а после срываюсь с места и бегу в след за ним, стараясь сосредоточиться на маршруте, по которому он шёл. Мерзкий дождь усиливался, и с каждым пройденным шагом я терял надежду отыскать его. Улица пустует в такую погоду, здесь никого нет, только тусклый свет фонаря освещал одинокую дорогу, ведущую в центральный парк, где ни один здравомыслящий человек не будет гулять один. Останавливаюсь, когда возле мусорного контейнера нахожу до боли знакомый бомбер, который насквозь промок из-за дождя. Поднимаю его и вижу на асфальте свежие капли крови, которые дождь ещё не успел смыть. В лёгких становится меньше кислорода, когда я слышу доносящиеся из парка приглушённые стоны, которые умоляли кого-то остановиться. — Тэхён! — кричу я, забегая в парк. Меня охватывает паника, когда я перестаю слышать его голос. Я крепче сжал его бомбер, пытаясь сконцентрироваться и не впадать в истерику из-за панического страха снова не успеть. — Помогите! — еле слышный крик заставляет меня развернуться и ринуться с места. Бегу со всех ног, когда вижу лежащего на земле Тэхёна. Он скрючился в позу эмбриона, закрыв лицо руками. Подбегаю ближе, падая на колени. — Тэ, я здесь, всё в порядке, — кладу его голову себе на колени, убирая прилипшие от крови волосы с его лба. Его лицо было изуродовано до неузнаваемости: левая бровь была рассечена, из-за огромного количества гематом на лице его глаз почти не было видно, а губы потрескались и слегка кровоточили. Из его носа течёт кровь, он на секунду открывает глаза, прежде чем отключиться. — Нет, нет, не отключайся, — я слегка потряс его за плечи, пытаясь сохранять спокойствие, о котором и речи идти не может, особенно если на твоих руках умирает человек. Дрожащими руками я пытаюсь достать из заднего кармана джинс свой телефон. Набираю номер Юнги с третьего, мать его, раза. Выдыхаю, когда после первого же гудка слышу знакомый голос. — Чон? — Юнги, срочно приезжай в центральный парк! — Я буду через десять минут. Он сбрасывает трубку, и я начинаю паниковать, когда Тэхён перестаёт подавать признаки жизни. Он стал бледным и каким-то мягким. У меня дрожат руки, и начинает кружиться голова, меня тошнит, и я вот-вот потеряю контроль над ситуацией. Единственная причина, по которой я позвонил Юнге — страх. Никто не может помочь мне, кроме человека, имеющего незаконченное высшее медицинское образование. Он обязательно поможет Тэхёну, а я помогу ему избежать неприятностей с полицией и лишних вопросов со стороны однокурсников, на которых, скорее всего, ему глубоко наплевать. Убираю телефон обратно в задний карман джинс, продолжая смотреть на изуродованного парня, чья красота даже после стольких побоев осталась неприкосновенной. Не прошло и пяти минут, как вдали послышался звук мотора. — Юнги, прошу, скорее! — кричу я, продолжая держать голову Тэхёна в своих ладонях. Он прибегает на голос и сразу же падает на колени возле нас, осматривая лицо Тэхёна. — Чонгук, что, чёрт возьми, здесь произошло? — он сжимает запястье Тэхёна в своих ладонях, закусывая губу. — Пульс слабый — ему нужно в больницу немедленно! — Ему нельзя в больницу, Юнги, он в этом городе не дольше двух недель; у него будут проблемы, если этим делом займётся полиция, а она обязательно этим займется! — Так, ладно, поднимай его. Медленно! Стараюсь как можно аккуратнее взять его под руку, крепко прижав за талию. Юнги встаёт слева от него, проделывая то же самое. Мы с трудом дошли до машины и уложили Тэхёна на заднее сиденье. Юнги резво запрыгивает в машину, с силой нажимая на педаль газа. — Он испачкал мне новые кожаные сиденья, — бубнит он, не отводя взгляда от дороги. — Чон, я рад, что ты решил помочь бедному парню, но я не могу привезти его в свой дом прямо сейчас, — он прибавляет газу, обгоняя очередную машину. — Вези его ко мне, — обернувшись, смотрю на заднее сиденье, где лежит Тэхён. — Ты в этом уверен? — Абсолютно.***
Мы положили Тэхёна на мою кровать, укрыв одеялом. Из-за дождя мы промокли до трусов и с трудом могли пошевелить конечностями. Пока я стягивал с себя мокрую насквозь одежду, я наблюдал за тем, как Юнги обрабатывал раны на лице Тэхёна, заклеивая пластырем каждую из них. Я знаю, о чём он думает сейчас; он думает, что я сумасшедший, раз привёз полуживого парня к себе домой, а не прямиком в реанимацию, где ему самое место. Я и сам до конца не понимаю, зачем я сделал это, но на тот момент мне казалось это правильным и мудрым решением, а сейчас уже не о чем жалеть. Я сделал то, что сделал. Сделал то, что должен был сделать. Я попытался спасти его. — Ты ведь понимаешь, что этого недостаточно? — он оборачивается, смотря на меня осуждающим взглядом. — Госпитализация ему необходима, Чон. Удары по голове всегда влекут за собой необратимые осложнения, требующие длительной госпитализации или оперативного лечения. — Думаешь, его били по голове? — нервно грызу ногти, не сводя взгляда с Тэхёна. — По количеству отёков и ссадин на лице можно сделать вывод, что глубокую потерю сознания спровоцировал удар по голове, а судя по количеству гематом на теле, можно предположить, что его били не только руками, но и ногами тоже, — он оголяет верхнюю часть туловища, указывая на огромные багровые синяки на ребрах и подвздошных костях. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Чон. Отвожу взгляд, опустив голову. Качаю головой, когда в ней непроизвольно возникают картинки того вечера, когда я нашёл окровавленные останки Юн на железнодорожной насыпи. Только вместо Юн я вижу Тэхёна. Пытаюсь отогнать эти мысли прочь, но всё без толку. Юнги сразу понимает, в чём дело, и крепко прижимает меня к себе, заключив в объятья. — С ним всё будет в порядке, — шепчет он, поглаживая меня по спине. — Ты правильно сделал, что не бросил его. Я горжусь тобой. — Что, если я не успел? — закрываю глаза, пытаясь сдержать слёзы. — Тебе не спасти всех, Чон, — он отстранился, взяв меня за плечи. — Но ты спас его, — он улыбается, одобрительно хлопнув меня по плечу. — Когда он очнётся, дай ему эти таблетки, — он протягивает упаковку неизвестных мне таблеток. — Это обезболивающее и спазмолитики, они уменьшат спазм и на время ликвидируют боль. И ещё кое-что, если хочешь сэкономить на химчистке ковра, то лучше поставь возле кровати ведро, я думаю, ковёр будет тебе благодарен за это, — он грустно улыбается, скрываясь за дверью. Я сел на край кровати, положив руку на его ладонь. Я сидел так около часа, пытаясь убедить самого себя в том, что поступил правильно. И у меня получилось. Я даже боюсь представить, что было бы, если бы я не последовал за ним в тот момент. Что было бы, если бы я вовремя не обнаружил его? Я не хочу думать об этом, но мои мысли невозможно остановить, особенно когда он лежит передо мной весь в синяках и ссадинах от чудовищных побоев. Поэтому будет лучше, если я не буду видеть всего этого хотя бы пару минут. Перед тем как уйти в гостиную, я плотно укрываю его одеялом, приглушив свет в своей комнате.***
М: «Сынок, мы задержимся в Кёнджу ещё как минимум на три недели. Ты справишься без нас?» Ч: «Да, мам, нет проблем.» М: «Я перечислила тебе три тысячи вон, на первое время, я думаю, тебе должно хватить.» Ч: « Конечно, мам.» Стою у окна, переписываясь с мамой по фейсбуку. Оборачиваюсь, когда слышу тихие стоны, доносящиеся из моей комнаты. Ч: «Амм, мам, я пойду, у меня рамен подгорает, да-да, подгорает!» Возвращаюсь в свою комнату. Бросаю телефон на тумбочку, подходя ближе к кровати. Тэхён скулил от боли, схватившись за рёбра. — Эй, — я сел на край кровати, положив руку на его плечо. — Всё в порядке. Он игнорирует мои слова, продолжая тихо скулить от боли. Я не знал, куда себя девать. Что мне делать? Дать обезболивающее или ведро? Что я должен делать? У меня начинается паника, когда из его рта начинает идти кровь. Подрываюсь с кровати, направляясь в ванную за сухими полотенцами. Прикладываю одно из них к его рту, придерживая его голову за затылок. Он испуганно открывает глаза, крепче прижимая полотенце. — Что я здесь делаю? — шепчет он, глядя мне прямо в глаза. — Я нашёл тебя без сознания в центральном парке; я запаниковал и привёз сюда. — Не очень разумное решение с твоей стороны, учитывая тот факт, что я тебя терпеть не могу, — шипит сквозь зубы он, убирая мою руку, что держала полотенце. Эти слова были сильнее удара ножом. Что я сделал, чтобы слышать от него такие слова? Я спас его и пытаюсь помочь, но он сопротивляется и не даёт мне шанса. Я сглатываю и встаю с кровати, направляясь в ванную. Пытаюсь отдышаться, прийти в себя, собраться, но ничего не выходит. Сажусь на край ванны, облокотившись руками об голову. Слёзы льются, и я не могу остановить это. Я не могу контролировать себя в данную минуту. Как так вообще вышло, что я, сидя в собственной ванной, плачу из-за неблагодарного парня, который не хотел, чтобы его спасали? Подрываюсь с места, вытирая слёзы, когда слышу дикий грохот. Пулей вылетаю из ванной и вижу лежащего на полу Тэхёна. Он лежит у кровати, держась за рёбра, с силой стиснув зубы. — Чёрт! — падаю на колени. — Зачем ты встал с кровати? — Хотел уйти, — говорит он, отталкивая меня в сторону. Так, а это уже начинает действовать мне на нервы. Мои попытки помочь ему провалились так же, как и подавление чувств по отношению к нему. Я никогда и никому не позволял с собой так общаться и обращаться. Если в мою сторону летели оскорбления, то возврат был молниеносным. Я мог и могу заткнуть любого, морально унизить, если понадобиться, но я не могу позволить себе этого с ним. Я не понимаю, что этот человек творит со мной. За эти дни он превратил меня в чёрт знает что, и я совсем перестал узнавать собственное отражение в зеркале. Кто я вообще такой, если позволяю этому человеку так с собой обращаться? Он пытается подняться с пола, облокотившись о край кровати, но ноги предательски подкашиваются, и он снова оказывается на полу, скуля от распространившейся по всему телу боли. — Выпей таблетку, — протягиваю ему обезболивающее. — Это должно помочь тебе. — Сунь себе в анал, долбанный романтик, мне ничего не нужно от тебя! — он отталкивает меня, отчего таблетка выскальзывает из моей руки и летит прямо на пол. — Даже не надейся услышать от меня слова благодарности, этого не будет. — Выпей чёртову таблетку! — я начинаю кричать и с трудом контролировать свою и так пошатанную психику. Своей упрямостью этот парень до зуда в заднице начинает бесить меня. И, если он будет продолжать вести себя в том же духе, я точно ударю его металлической арматурой по голове, да так сильно, что ему понадобиться новая черепная коробка, я серьёзно! Я прошу просто выпить долбанную таблетку, это же не ракеты строить! — Да отвали ты от меня со своей таблеткой, придурок! — Отлично! — встаю с пола, потянувшись за телефоном, что лежал на тумбочке у моей кровати. — Не хочешь по-хорошему? Тогда я вызываю полицию, они быстро разберутся с этим дерьмом, — набираю номер 112, наблюдая за его реакцией. — Нет! — он дёргает меня за руку, пытаясь отнять мой телефон. — Не нужно звонить в полицию! — А почему нет? Испугался злых дяденек в форме? — спросил я, сбрасывая вызов. — Мне не нужны неприятности, — его голос в момент становится спокойнее. Он облокотился спиной об кровать, прижав ноги к груди. Когда он находится в таком состоянии, я просто не могу продолжать злиться на него. Я сажусь напротив него, протянув новую таблетку, взятую из упаковки. Он поднимает голову, пару секунд смотрит то на неё, то на меня, а после случается то, чего не ожидал ни я, ни мой ковёр. Его вырывает. Прямо на меня. — Ну, зашибись! — бубню я, на ходу снимая с себя грязную рубашку. — Всю жизнь мечтал быть обблёванным! — У меня кружится голова... — Тэхён схватился рукой за голову, тяжело дыша. Он закрывает рот рукой, а после резко хватает стоящее у кровати ведро. Я сел на корточки напротив него. Он сидел неподвижно, склонившись над ведром, закрыв глаза. Убираю прилипшие волосы с его лба, пальцами левой руки массируя подзатылочную область. Его вырывает снова. Снова и снова. Паника нахлынула на меня с новой силой, когда в ведре стали виднеться прожилки крови. Не раздумывая, набираю номер Юнги. — Всё в порядке? — Юнги, его рвёт без остановки уже минут тридцать, и ещё у него кровь! — громко тараторю я, не сводя с него взгляда. — Что мне делать? — У него черепно-мозговая травма. Его срочно нужно везти в больницу, я ведь говорил тебе, — говорит он, заводя машину. — Собирайтесь, я буду через пару минут. Кидаю телефон на кровать, уходя в ванную. Смачиваю сухое полотенце в прохладной воде, затем подбегаю к Тэхёну, который по-прежнему сидел над ведром, склонив голову. Аккуратно поднимаю его голову за подбородок, прикладывая влажное полотенце ко лбу. Он откидывает голову, тяжело вздохнув. — Мне нельзя в больницу, — шепчет он, не открывая глаз. — Всё будет в порядке, просто позволь помочь тебе. По дороге в больницу мы останавливались раз десять, не меньше. Тэхёна рвало всё время. В больнице нас отправили в травматологию, где подтвердили подозрения Мин Юнги. У Тэхёна сотрясение мозга средней степени тяжести, ушиб рёбер и перелом левой ключицы. Его сразу же положили в больницу, оставив на ночь для наблюдения. Пока Юнги-хён говорил с его лечащим врачом, я заполнял нужную документацию, необходимую для госпитализации. В документации просят указать его полное имя, дату рождения и место проживания на данный момент. Долго колеблюсь, прежде чем достать его паспорт из кармана своего рюкзака. Я нашёл его паспорт, когда выходил из церкви, но у меня не было возможности его отдать. Наши разговоры всегда заканчивались одинаково, и я всегда забывал отдать ему его паспорт, который я изучил от корки до корки в первый же день. Его полное имя Ким Тэхён, родился 30 декабря 1995 года в городе Сеул. На данный момент проживает по адресу: город Пусан, улица Ульсан. Указав необходимую информацию, я подхожу к стоящему у окна Юнги. — Что врач сказал тебе? — Что с твоим другом всё будет в порядке, — он притягивает меня ближе к себе, оглядываясь по сторонам. — Слушай, у врачей зачастую возникают вопросы, когда в самую престижную больницу города поступают избитые до неузнаваемости парни, не прожившие здесь ещё и одного месяца. Я отмазался, но не думаю, что они поверили в историю случайного падения с лестницы. — Значит, этим делом скоро займётся полиция, — закусываю губу. — И что мне теперь делать? Я обещал, что всё будет в порядке, а в итоге подвёл его. — Ты не подвёл его, — он схватил меня за плечи. — Ты спас его жизнь. Вбей себе это в башку наконец и прекрати терроризировать меня этим! — Что теперь с ним будет? — Я не знаю, что происходит между вами двумя, но у тебя нет причин беспокоиться за него, Чон. Он под капельницей, под пристальным наблюдением медсестры и квалифицированного врача, — он улыбается. — С ним всё будет в порядке. Поезжай домой, помойся хорошенько, а то от тебя несёт, как от дохлой престарелой бабки, поспи и приезжай сюда завтра. — А что насчёт тебя? — смеюсь, обнюхивая воротник своей рубашки. — Мне нужно в химчистку, — Юнги достаёт ключи от машины, усмехаясь. — Тэхён хорошенько запачкал мои сиденья, — он смеётся, хлопая меня по плечу. — Увидимся, Хён. Оставшись наедине со своими мыслями, я рухнул на пол от осознания собственного бессилия. Почему именно ты?