POV Чонгук.
♫5 seconds of summer — easier.
— Ты, может, перестанешь носиться по комнате как шизанутый? Из-за тебя уже весь дом трясётся! Юнги улёгся на мою кровать, наблюдая за тем, как я на протяжении нескольких минут бегал по комнате, выворачивая наизнанку свою гардеробную. К своему внешнему виду я всегда относился серьёзно, потому что я слишком люблю себя, чтобы позволить себе ходить в дешёвом говне, да и полученные от родителей деньги куда-то девать надо. — Это простое свидание, а не показ мод! — Это не простое свидание, хён, я не могу на свидании с Тэ выглядеть как полный лузер. — Ты всегда выглядишь как полный лузер, независимо от того, во что ты одет и как выглядишь. — Захлопнись! — кидаю в него кофту, усмехаясь. Ненавижу свой перфекционизм. Я не выйду из дома, если не буду выглядеть на отлично. И это поистине выводит меня из себя, особенно если ты куда-то опаздываешь и не можешь выбрать, какие носки надеть под кроссовки. — О Господи, надень ты уже что-нибудь, — стонет Юнги, закатывая глаза. — У тебя уже соски от холода набухли, а я не могу спокойно смотреть на это! — Что, заводит? Оборачиваюсь к нему лицом, выгибаясь в спине и выпячивая задницу. Подмигиваю, наигранно играя бровями. — Ага, как же, — громко фыркает он, переворачиваясь на живот. — Кстати, говоря об этом, тем вечером между вами что-то было? Замираю на месте, сжимая в руках свитшот. Чувствую, как по телу прошёлся холодок и мурашки покрыли всю спину. Своей реакцией я тут же выдал себя, но мне нужно до последнего сохранять уверенность в себе и как можно лучше контролировать свой подрагивающий голос, потому что, если в нём послышится хотя бы доля неуверенности, хён до конца жизни будет терзать меня своими дурацкими шуточками по поводу моей новоприобретенной ориентации. — Не хочу говорить об этом, — сглатываю навязчивый комок в горле, поворачиваясь обратно к шкафу. Нагибаюсь, чтобы собрать разбросанные по полу вещи, а после запихиваю их в хаотичном порядке обратно на полки. — Что? — он вскочил на колени. — Присунул ему, да? Резко оборачиваюсь. — О боже, конечно же нет! — морщусь. — За кого ты меня принимаешь? — А что такого в том, чтобы присунуть своему бойфренду? Подумаешь, дырка немного другая. Дырка она и в Африке дырка, хотя, откуда тебе знать, ты ведь девственник. — Ха-ха, очень смешно, — парирую я, скрестив руки на груди. — Проклинаю тот день, когда рассказал тебе об этом. И это правда. Я девственник. И я не стыжусь этого. Я знал Юн с самого детства и не мог позволить себе отнестись к ней неуважительно. У нас никогда не доходило до этого. С этим человеком мне было хорошо и без сексуальных связей. Мне лишь достаточно было обнять её, чтобы почувствовать себя лучше. Но рядом с Тэхёном я теряю контроль над собой. И я понятия не имею, что мне делать с этим. Не хочу, чтобы он подумал, что я сумасшедший мудак с недотрахом, страдающий бесконтрольным выбросом тестостерона. — Господи Иисусе, надень белую футболку и чёрный бомбер с большими карманами. И прикройся наконец, хватит травмировать мою гетеросексуальную психику своими трущимися об ляжки гениталиями! — Идиот.***
Выпроводив Юнги, я сразу же приступил к осуществлению своего плана, то есть подготовке к долгожданному романтическому свиданию. В этом я не силён, но думаю, что я справлюсь, ибо по-прежнему брежу романами Джейн Остин и обожаю всякое романтическое дерьмо, от которого Юнги-хёна обычно тошнит, и он вечно смеётся надо мной, когда находит меня ревущего в три ручья в моей комнате с огромной миской шоколадного мороженного в руках и дневником памяти на экране телевизора. Я заказал нам китайской еды на вынос, достал из отцовского винного погреба французское полусладкое, разбив об пол две бутылки его любимого ликёра, за который, вероятно, он с корнями вырвет мне руки. Но мне плевать, сейчас я иду на свидание с человеком, в которого влюблён по уши, и у меня нет времени, чтобы думать о разбитой алкашке отца. Взглянув на собственное запыхавшееся отражение в зеркале, я покидаю свой дом. Закинув всё необходимое в багажник своего автомобиля, я нерасторопно сажусь за руль, вздыхая. Я не садился за руль целый год по причине того, что был не в состоянии водить. Каждый раз когда я сажусь в свою машину, я понимаю, насколько сильно всё изменилось. Насколько всё стало другим. Последний раз я ездил на ней, когда искал Юн, после чего эвакуатор забрал её на штрафстоянку. Её забрал Юнги-хён через несколько дней, потому что я был не в состоянии дышать, не то что водить. Плавно отпускаю сцепление и нажимаю на педаль газа, медленно выезжаю из гаража и направляюсь в сторону дома Тэхёна, который наверняка меня уже заждался. Я нервничал всю дорогу то ли от предстоящего свидания, то ли от непривычки снова сидеть за рулём. Встав у обочины, я нажимаю на гудок, открыв окно. На улице было свежо; достаточно стемнело, поэтому повсюду в округе уже были включены фонари. Вижу, как свет в его доме резко потухает и в дверях появляется Тэхён. Он был одет во всё белое: легкая белая рубашка, оголяющая шею и ключицы, светло-голубые приталённые рваные джинсы и взъерошенные волосы. Не могу отвести от него взгляд. Он выглядел неотразимо, будто только что сошёл с обложки какого-то дорогого мужского журнала. Закусываю губу, когда он медленно направляется к моей машине, опустив голову вниз. Похоже, я довёл его до последней стадии смущения, ибо он закрывает своё красное лицо руками, когда садится на переднее сиденье рядом со мной. — Хей, в чём дело? — приближаюсь к нему, убирая руки от его лица. — Посмотри на меня. — Нет, — бурчит он, сопротивляясь. — Пожалуйста. И он сдаётся. Не думал, что это будет так просто. Он поворачивается лицом в мою сторону, смущённо опустив глаза вниз. И клянусь, я забыл как дышать. — Ты изумительно выглядишь. Он усмехается, отворачиваясь от меня, уставившись в лобовое стекло. — Куда мы поедем? — Увидишь. Отпускаю ручник, нажимаю на педаль газа, как Тэхён резко останавливает меня, схватив за руку. — Пристегнись! — говорит он, с силой вцепившись в ремень безопасности. — Я никуда не поеду, пока ты не пристегнёшься. На его лице паника. Он мёртвой хваткой вцепился в дверную ручку, уставившись на меня умоляющим взглядом. Не знаю, что происходит, но я послушно пристёгиваюсь, не задавая лишних вопросов. Для него это важно, а всё, что важно для него, теперь, важно и для меня тоже. — Хорошо.. Говорю я, трогаясь с места. Всю дорогу мы ехали молча, я изредка посматривал на Тэхёна боковым зрением, который за всё время ни сказал больше и слова. Он всё время смотрел в окно, и напрягался каждый раз, когда я набирал скорость или обгонял кого-нибудь. Доехав до нужного места, я оставил машину на обочине, прихватив с собой всё необходимое. Прежде чем пойти в сторону побережья, я открыл дверь Тэхёну и помог ему выйти. Он неуверенно взял меня за руку, когда я протянул свою. Дойдя до нужного места, я отпустил его руку, скинув рюкзак со своего плеча. Расстилаю покрывало на песке, расставляя фарфоровые бокалы и французское полусладкое поверх него. Разложил кухонные приборы и бумажные контейнеры с китайской едой. Я по-прежнему не знал, что любит Тэхён, поэтому взял блюда на выбор шеф-повара, надеясь, что он посоветовал что-то по истине стоящее, а не рыбные помои, из-за которых ты часами будешь вынужден сидеть на толчке и причитать о том, что ты больше никогда не будешь заказывать еду в этом чёртовом ресторане. Тэ всё это время стоял рядом со мной, наблюдая за всеми моими действиями. Ему было неловко, не меньше, чем мне. И я не виню его. Это его первое свидание. С парнем. Любой бы нервничал и вёл себя странно. Присаживаюсь на край пледа, жестом подзывая его к себе. Он колеблется пару секунд, прежде чем сесть рядом. Я привёл его на побережье, по которому мы часто вечерами бродили вместе с Юн. Она любила это место, хотя смертельно боялась воды. После её смерти я не решался приходить сюда. Мне духу не хватало прийти и снова почувствовать то, чего больше нет. Её больше нет. Но, сегодня, я бы хотел, чтобы этот день был другим. Сегодня я хочу познакомить Тэхёна с этим удивительным местом, пусть оно и причиняет мне адскую боль, я хочу, чтобы Тэ знал о нём. — Я сделал что-то не так? Смотрю вперед, закусив губу. Он молчал с самого начала, и теперь, я и не знаю, что мне думать. В чём дело? Неужели это я всё испортил и ему не понравилось место, в которое я привёл его? Чувствую себя глупо. — Нет, — шепчет он, положив голову мне на плечо. — Тогда в чём дело? — Ни в чём. Всё замечательно. Он поднимает голову, посмотрев на меня. Продолжаю смотреть вперед. Мне не нужно смотреть ему в глаза, чтобы понимать, что он лжёт. Качаю головой, запустив пальцы в волосы. — Я боюсь автомобилей, с недавних пор, — тараторит он, положив свою руку поверх моей. Хмурю брови. — Ты поэтому отказывался ехать, пока я не пристегнусь? Он кивает. — Из-за этого погибла моя мама. — Тэхён..я.. — Она вылетела в лобовое стекло, потому что была не пристегнута! Она умерла в реанимации через час. Его голос срывается, он начинает вытирать слёзы рукой, громко всхлипывая. Сердце уже захлебнулось кровью, и я не могу спокойно смотреть на это. Прижимаю его к себе, обняв за плечи. — Тэхён, мне очень жаль, — шепчу ему в ухо, поглаживая по спине. Пытаюсь успокоить его, но от моих прикосновений он начинает плакать ещё сильнее. Ненавижу себя за это. — Чёрт, я испачкал твою белую футболку своими сопля, — смеется он, вытирая лицо руками. — Ничего страшного, — говорю я, вытирая его скатившиеся слёзы большими пальцами с подбородка. Он смотрит на меня своими бездонными наполненными слезами глазами, прикусив нижнюю губу, — Я не хочу видеть, как эти прекрасные глаза плачут, Тэхён. Он понимающе кивает, сглатывая. — Почему именно это место? Он пару раз шмыгает носом, оборачиваясь по сторонам в поисках ответа на свой вопрос. Трижды думаю, прежде чем назвать его. — В последний раз я был здесь вместе с Юн. — Юн это твоя девушка? — Она была моей девушкой, до тех пор пока.. — он сжимает мою ладонь, — Каждый раз, когда в моей жизни случалось что-то незначительное, что-то глупое и поистине не важное, я думал, что она разделит со мной это и я ей всё-всё расскажу, забывая, что она больше не придёт. — Она многое для тебя значила. Поворачиваю голову, посмотрев в его глаза. Он грустно улыбается, прижимаясь ближе. Я вижу, что ему неприятно слышать об этом, но он продолжает молча слушать меня, дав возможность выговориться. — Я знал её всю жизнь и её смерть едва не сломала меня. Каждый день боль от утраты ломала мне кости, но когда ты рядом, Тэхён — мне больше не больно. После её смерти, я не мог приходить туда, где мы были вместе. Я сторонился всего, что было связано с ней. Но сегодня, с тобой, я впервые поднял голову. Сердце предательски ёкает, когда он снова начинает плакать, закрывая лицо руками. — Обещай, что ты задержишься в моей жизни. Я не вынесу, если потеряю тебя. — Я не собираюсь никуда уходить, Тэхён. Я планирую доставать тебя ещё долгое время, поэтому даже не надейся отделаться от меня так просто. — А что если я разочарую тебя? — он невинно поднимает голову, вытирая выступающие слёзы в уголках глаз. Улыбаюсь, когда он с силой прижимается ко мне, уткнувшись в мою шею. Он такой хрупкий, я боюсь навредить ему. Сделать что-то не так, и всё испортить. — Это я разочарование, Тэхён. Меня уже ничем не удивишь. — Не говори этого, — он резко отстраняется от меня, нахмурив брови, — Ты один из самых удивительных людей на этой чёртовой земле. После стольких оскорблений, ты не отвернулся от меня, когда другие бы давно уже сделали это, а может, ещё и сломали бы мне что-нибудь, — он смеётся, шмыгая, — Только Господь знает, что было бы со мной, если бы не ты. И я от всего сердца благодарен ему за встречу с тобой, Чонгук.***
— Мне кажется мы делаем это неправильно. Тэхён щурится, закрыв лицо руками. Он отсел от меня на полметра, пока я пытался зубами открыть винную пробку. Зачем мне штопор, если вселенная наградила меня зубами. — Отсядь подальше, не хочу пробить тебе глаз. Он послушно отсаживается чуть дальше, спрятавшись лицом в колени. Резкий рывок и винная пробка уже красуется в моей руке. Гордо выпрямляюсь, усмехаясь. — Ого, да ты силач! — смеётся Тэхён, присаживаясь обратно на своё место, — Занимался чем-то? Поднимаю взгляд, вскинув брови. — Ох, чем я только не занимался, Тэхён, — усмехаюсь, — Я не хотел зацикливаться только на одном, понимаешь? Поэтому пробовал себя во всём, и в конечном итоге, у меня получилось: борьба, бег, стрельба, плаванье, скалолазание, пение.. Замолкаю, когда понимаю, что сболтнул лишнего. — Ты споешь мне? Облизываю губу, качая головой. — Я не могу, — сглатываю, — Не могу это сделать. — Почему? — После смерти Юн, я поклялся самому себе, что больше никогда не буду петь. Именно она настояла на том, чтобы я подал заявление в театральный. Она направляла меня и всегда наперед знала что мне нужно. "У тебя огромный талант, Гуки, не дай ему угаснуть сидя за банковскими счетами". И она была права. Я всегда втайне мечтал об этом, но никогда вслух не произносил этого, потому что считал эту затею глупой. Но она всё изменила. Она убедила меня и заставила поверить в собственные силы, когда в них даже я сомневался. Она была первой и последней, кому я пел. После её смерти я ни спел ни одной песни. Потому что это слишком больно. Слишком больно петь не глядя ей в глаза. Слишком больно петь не ей. Он грустно улыбается, кивая. — Ты никогда не забудешь её, верно? — он поднимает взгляд, — Она всегда будет вытеснять меня. — Нет, это не так.. — Главное самому себе не лги, Чонгук. Тэхён быстро поднимается на ноги, смотря в сторону машины. — Отвези меня домой. Я хочу домой. — Нет, — твёрдо говорю я, продолжая сидеть на месте и смотреть ему в глаза. — Нет? — Нет. — Ты издеваешься надо мной? — он обидчиво скрестил руки у груди, вскинув брови. Видимо это очень сильно похоже на издевательство, раз он сразу же повёлся на мою провокацию. — Ты можешь называть это как хочешь, Тэхён, — встаю на ноги, подходя к нему, — Но я никуда не поеду, пока ты не выслушаешь меня. Он молчит, кивая. Набираюсь смелости, прежде чем сказать то, что так давно терзает мне сердце. Сказать то, что он должен знать. Он обязан. — Юн — это человек, которого я буду любить всю оставшуюся жизнь, — я взял его лицо в руки, — И я, увы, ничего не могу с этим сделать. Как бы я не старался вычеркнуть её из своей жизни — она всегда будет её частью. Но ты, Тэхён, являешься центром вселенной для меня, — целую его в лоб, вытирая большими пальцами выступающие слёзы, — Ты за короткий срок смог заглушить боль, которая длилась целую вечность. Она никогда не вытеснит тебя из моей жизни, потому что это ты вытесняешь её из неё. — Правда? — Правда. Прижимаю его к себе со всей силы, что у меня есть, покачивая в объятьях. Он продолжает всхлипывать, уткнувшись мне в шею. Я знаю, что слушать обо всём, что я чувствовал и чувствую к Юн до сих пор неприятно, но я должен был рассказать ему об этом. Я хочу доверять ему, как себе самому. Хочу, чтобы он знал всего меня, даже самые страшные закоулки моей жизни. А не сказать о Юн — обмануть его. Если я буду обманывать и что-то скрывать, тогда какой смысл быть вместе? — Тэхён.. — Да? Он поднимает на меня взгляд. — Пообещай, что ты больше никогда не будешь делать это с собой. Медленно беру его руку, задирая ткань рубашки, указывая на совсем недавно зажившие шрамы, которые одним своим видом приносили мне невыносимую боль. Поглаживаю их большим пальцем, поднося его запястья к своим губам, оставляя на его коже мелкие поцелуи. Он должен понимать, как сильно мне неприятно и больно видеть эти шрамы, как сильно я боюсь потерять его. — Пообещай мне. Умоляюще шепчу я. — Я обещаю тебе, Чонгук. Обещание, которое через мгновение потеряет силу.