Плеер, шерсть и магия крови

Той ночью, когда шабашиты устроили на нее засаду, Ирэн вернулась в свое убежище в Санта-Монике едва ли не под самое утро — небо на востоке уже серело, когда она скользнула внутрь подъезда. Сонливости, впрочем, пока не было: она засыпала где-то через час после рассвета, а пробуждалась тоже приблизительно за час до заката. Фенрис ее за это шутливо прозвала "птенцом жаворонка". Не сказать, впрочем, что Ирэн это не устраивало. Столь точные биологические часы были весьма полезны. Она открыла обшарпанную дверь и удивленно вытаращилась на разлегшееся на полу тело. Фенрис уже крепко уснула, даже не успев вытащить один наушник; в ладони мигал огоньками работающий плеер. Когда только успела? От Даунтауна досюда далековато, а она и ее такси умудрилась обогнать. Хорошо Гангрелам путешествовать, экономно. Ирэн сняла зеленую кожанку и, подумав, вернула ее хозяйке, накрыв как одеялом. Глупо, конечно, вампирам-то без разницы, спать на холодном полу или еще где... но какие-то порывы неистребимы. Попытка вытащить плеер из окоченевших пальцев не увенчалась успехом; Ирэн еле-еле смогла нажать на кнопку выключения. Ощущение, честно говоря, было жутковатое — словно и вправду у мертвеца вещь отбираешь. Неужели она тоже так выглядит, когда спит?.. Кошмар. Тут не то что за колом, за ведром с бензином побежишь, чтобы точно убедиться, что до пепла прогорел. И ведь охотники, раз они существуют, тоже знают о таком уязвимом месте своей добычи. Ирэн вздрогнула, на мгновение отчетливо представив себе темную фигуру в дверном проеме, озаряемую солнечным светом — и лучи падают на бледное неподвижное тело. А потом крик, когда жертва приходит в себя и понимает, что уже почти сгорела заживо... Она торопливо подошла к окнам и проверила, накрепко ли закрыты ставни; за гофрированными листами чувствовался неестественный жар. Нет, лучше об этом не думать. Надо идти спать. ...Ирэн проснулась с тихим стоном, когда не сумела во сне схватить Сира за ворот рубашки. Она села на кровати, скрестила ноги, оперевшись на колени. Снаружи доносился гул вечернего города. Фенрис все так же лежала, не переменив позы. Плеер слабо мерцал экранчиком на столе. Ирэн подошла, взяла его в руки. Подумав, отложила, открыла ноутбук, быстро проверила почту. Поручений, к счастью, не было, лишь немного глупого спама. Она так и просидела, пялясь в черный экран, пока за спиной сонно не завозилась Фенрис. — Ночи, птенец, — немного сипло сказала та и тут же нагло перебралась на кровать. Ирэн хмыкнула: — Тебе тоже не хворать. — Со мной-то что станется, — хохотнула Фенрис, шустро натягивая куртку. — Твоя дыра заросла? — Да. — Рука против воли потянулась к ребрам. — Рада слышать. — Беззаботный тон сменился на серьезный. Ирэн повернула голову и встретилась взглядом с неожиданно пронизывающими, настороженными зелеными глазами. — Не рискуй так. В следующий раз их может оказаться больше трех. — Будто я горю желанием встречаться с ними еще раз, — фыркнула она. — Просто... — Фенрис явно тщательно подбирала слова, словно на очень важных для нее переговорах. — Я бы рада всегда быть неподалеку, но вчера так вышло действительно случайно. Если я окажусь на другом конце города, то тебе, скорее всего, придется выпутываться из передряг самой. Ирэн понимала, что это значит. Какой бы взрослой и самостоятельной она ни была, для Сородичей она все еще птенец — еще и не владеющий никакими способностями, кроме призыва силы крови да пары спонтанных кровотечений из носа. Если кто-то захочет, то сожрет ее с потрохами и даже не поперхнется. Она покосилась на бумагу с посланием Штрауса. Это единственная возможность хоть как-то уравнять шансы. Осталось только понять, как этого добиться. — Скажи, — выпалила Ирэн внезапно для себя самой, — почему ты со мной возишься? Больше никто из других Сородичей не склонен... к какой бы то ни было заботе. Лицо Фенрис исказила болезненная гримаса. — Есть причины, — отрубила она, резко встав и схватив плеер со стола. Затем села и принялась сосредоточенно разглядывать дисплей, не поднимая глаз. — Какие? Молчание. — Фенрис, — тихо попросила Ирэн. — Скажи. Это для меня важно. Та сгорбилась и сильно сжала зубы. — Просто я могу помочь и поэтому считаю, что должна. Ирэн приподняла одну бровь, явно демонстрируя свое сомнение. Фенрис метнула в нее сердитый взгляд. — Я действительно так считаю, — буркнула она. — Если есть возможность, то ею надо пользоваться. Это лучше, чем потом жалеть об упущенном. — О чем ты жалеешь? Фенрис стиснула плеер в кулаке, не глядя на нее. — Вот эта эпидемия крови. Сородичи не болеют, верно? А вот люди — очень даже. — Она говорила непривычно тихо, почти невнятно, будто боясь, что ее услышат. Выслушают. — Витэ... витэ может поднять на ноги даже тяжелобольного. Витэ возвращает нас из мертвых. При Объятиях. Знаешь же, как? Выпить всю кровь жертвы, которую ты прочишь себе в Дитя... и затем дать ей несколько капель своей. Ирэн поняла, что бессознательно потирает шею — то место, которое так нестерпимо болело ночью Становления. — Витэ гарантирует результат, — продолжила Фенрис, вертя в руках плеер. — Просто... просто не всегда. Оно тогда называется бесплодным. Мое витэ именно такое. Ее голос уже пугал. — Мы были близки, не разлей вода, кузины и соседки, но на деле почти как родные сестры. Она была очень похожа на тебя, Ирэн. Рассудительная, старательная, обаятельная. Любила загадки. Читала такую мудреную литературу, от которой у меня мозги после трех абзацев сворачивались. Нам было очень здорово вместе. — Фенрис наконец отложила плеер и теперь изучала остекленевшим взглядом носки своих кедов. — Потом Грейс меня Обратила. Домой я, естественно, не вернулась, не с таким подарком в виде Зверя. Но следила за своими, просто на всякий случай, ну а вдруг. Этот случай произошел, тут было не до раздумий, ее нужно было Обратить. Повисло молчание. — Думаю, ты понимаешь, чем закончилась эта попытка, — выдохнула в конце концов Фенрис. — И я, блядь, понимаю, что виновата. Я воспользовалась той возможностью, но всех подвела. Ее подвела. А тут, спустя несколько десятков лет, появляешься ты, и я просто не могу не думать о том, что должна помочь. По-настоящему помочь. Говорят, мы все прокляты поголовно... но это, блядь, такой второй шанс, который не каждому может присниться. — Она встала, тоскливо взглянула Ирэн прямо в глаза. — Уже без разницы, что ты обо мне думаешь — я это сделаю, с твоего желания или без. Точка. — Мне жаль, что я разбередила такую рану, — искренне сказала Ирэн, тоже вставая с кресла. — И я рада, что ты все-таки продолжаешь пользоваться всеми возможностями. Фенрис слабо улыбнулась, затем резко дернула молнию куртки до самого горла, разворачиваясь к двери: — Хорошо. Я рада, что ты так сказала. Это важно для меня.