Фобос

Всё прояснилось днём, когда Лимфоузел проснулся, привычно облитый собственной спермой, огляделся и увидел довольно мрачную комнату, почему-то с ободранными высоко под потолком обоями и огромным ковром на стене. У противоположной стены — ещё советский шкаф, на полу ковёр, на ковре столик, и больше ничего. Мутное окно с выходом на балкон прикрывала штора непонятного цвета, с филигранно вырезанным на ней узорчиком с хуями. Парень протёр глаза, но штора не исчезла, узорчик тоже. — Вот это заморочился кто-то! Он оглядел себя. Голый, весь в синяках и ссадинах, но чистый, и ссадины явно промыты, только вот из-за этих дурных снов измазан спермой. Но, главное, живой! Не хватало ещё загреметь в ад таким молодым, или, хуже того, в рай, чтобы умереть там ещё раз, со скуки. Правда, неясно, как оно будет здесь. А когда открылась дверь, он окончательно успокоился, поняв, что его даже не похитили те, кто так подло избил вчера, потому что в комнату зашёл тот же парень, которого он видел в каждом мерзком эротическом сне. Ночью, когда только очнулся, он думал, что ему привиделось: было темно, хоть он и узнал голос, а теперь он воочию увидел его. Всё те же очки, блёклые волосы, спадающие на лоб, кривая холодная улыбка, непонятная язвительная, как кислота, речь, которую он был дико рад услышать сейчас. Он спешно завернулся в одеяло, прикрыл, как мог, пятна спермы и уставился на парня. — Чо, влюбился? Он опустил больные красные глаза, не в силах скрыть чувства, которые ещё оставались у него. Тем более у него, терзаемого снами, было предостаточно времени, чтобы влюбиться в их главного героя. И почему этого не произошло? — Нет, просто ты похож на одного знакомого. — Вчера ты не так говорил. — Он усмехнулся, подошёл ближе, сел на край кровати и вперил блёклые глаза прямо в него. — Эрни! Тебя ведь так зовут, да? Ты преследуешь меня во сне. Я уже говорил. Ты сказал, объяснишь. — Говорил, не надо повторять. А тебя как звать? — С-саня. — Ну, пусть будет Ссаня. — Нет, правда! Что ты хотел сказать? — Забей. Одна мутная теория, не более. Лимфоузел рванулся и схватил парня поперёк талии, чтобы ненароком не сбежал, как будто это не он здесь хочет сбежать от всего сущего. — Я из-за этой мутной теории уже три грёбаных месяца ебусь с тобой во сне! — И что? Я тоже. Иногда. Правда, у меня позиция удобнее. — Ну, раз и ты тоже, тем более! Ты не хочешь прекратить это? Мне вот надоело. — Руки убери для начала. Не надоело, я не ебу, что это за хуйня, но, похоже, она и правда каким-то хером произошла с нами, и я не против повторить. Хотя ты по-прежнему не в моём вкусе. Руки Лимфоузла задрожали, он чуть и вправду не отпустил парня, но держал изо всех оставшихся сил, а здесь их было больше, чем во сне. Здесь он не был избит в мясо. Нельзя отпускать, надо всё выведать! — Как это — произошла? Это же сны? — Ага, сны! Это воспоминания. О том, чего вроде как и не было. — Точно не было. Я не помню такого. Это сны. Точно-точно. Или мы оба сходим с ума? — Тогда кто-то из нас индуцирует? Не знаю, для меня норм видеть сны, не видеть сны, слетать со стратосферы к чертям в преисподнюю. Но я уверен в своей памяти. И если я помню, что мне снилось, я точно узнал это в твоём рассказе. Нихуёвое совпадение для двух разных чуваков из разных стран, ага. — Но это же невероятно! — Вот поэтому и забей. Не бери в голову, выздоравливай. — Ты тоже. — Не-а, ты меня своим ОРЗ ещё не заразил. Точно! Озабоченный своей психикой, он совсем забыл, что простудился, и теперь его мучили не только сны, но и температура, и кашель, и боль во всём теле. — Извини. Не так понял. Он попытался погладить парня по руке, но тот резко вывернулся и встал. — Руки оторву. Он вышел, а Саня принялся думать, что сделал не так. Несколько минут спустя Эрни вернулся с какими-то таблетками и водой и приказал выпить. Не спрашивая, что это, зачем и от чего, Лимфоузел выпил. А через полчаса уже крепко спал.