Фобос

Саня не сразу понял, как это — иди. Совсем, что ли? А потом понял, что его не прогоняют, а просто отпускают в свою комнату, и пошел. Делать было нечего. Был бы интернет — он бы нашел чем заняться, но у Эрни нет компа, так ведь? Значит, и интернета нет, а выходит в сеть он с телефона и точно не даст попользоваться, телефон — это не член, чтобы давать кому попало. А свой мобильник Саня потерял вместе с документами и всеми вещами. Интересно, а родственники и немногочисленные друзья не звонят ему, не вспоминают? Он ведь даже не сообщил, как доехал, настолько увлекся изучением города, а потом уже, когда вспомнил, что надо позвонить, телефон безнадежно промок. Или они думают, что он полностью ушел в себя, или что пропал без вести, или что его убили? Нет, местная гопота и вправду чуть не добила его, но это не шло ни в какое сравнение с жареными новостями по ТВ. На самом деле здесь тихо, мирно, короче, обычный постсоветский город, хранящий память о былой славе и процветании. Неуютный, непривычный для Сани, но нормальный. Впрочем, ему еще предстоит привыкнуть: вряд ли он вернется домой. И когда он только так решил?.. Документы можно восстановить, это долгая, противная история, но все проходят через это. Все, кто потерял документы в другой стране. Во враждебной стране, вот это да, проблема, правда, его только однажды приняли за врага, но что, если и в службах его сочтут за какого-то диверсанта? А он не сможет нормально объяснить, зачем приехал сюда. К другу, это правда, но как объяснить, почему сразу не пошел к нему, а загорал на пляже, пока не обокрали? Давно наступило время завтрака, но его никто не звал. «Наверное, Эрни хочет побыть один, — подумал Лимфоузел. — Ну и ладно, сам возьму, а как заговорит, попрошу выйти в сеть!» Пельмени все так же стояли на плите. Кроме того, в холодильнике лежала какая-то горчица и что-то неаппетитное в пакете с пресловутой надписью «АТБ», таком же, какой влетел ему в лицо на вокзале. Содержимое было больше похоже на кошачий корм, чем на человеческую еду. И правда, не кормит же он кошек пельменями? Хотя кошек Саня еще не увидел, даже не услышал ни одного «мяу», но они точно есть где-то тут. Он приступил к еде. Пельмени были невкусными, и, даже если бы он сильно любил их, они бы уже надоели, но было бы слишком нагло с его стороны требовать разнообразия. Радуйся, что тебя бесплатно кормят. Зато чай хороший, каждый раз разный, кажется, у него тут тысячи сортов со всего мира. Саня пожалел, что больше любит кофе и не может оценить эту коллекцию. Входная дверь противно хлопала от сквозняка, и почему только она открыта? На лестничной клетке что-то шуршало, и Саня подумал о грабителях. Он оторвался от еды, чтобы посмотреть, кто там. Звездочки в коридоре казались еще ярче и зеленее, а Саня удивился, как это он раньше не заметил, что они светятся. Только вот раньше здесь все время что-то светило, а сейчас темно и неприятно. С площадки послышался грохот и звон ключей, а на пороге появился Эрни, уже одетый, со свежими пластырями на руке и дико злой. — Так, чувак! Свет вечером не включать, соседям не открывать! На этаже пробки погорели! — Так ведь света нет? — Я сейчас свой включу. А ты не пались. Не хватало мне за соседей платить. Эрни быстро пробежал в свою комнату, закрылся там, прежде чем Саня успел хоть что-то понять, а потом в коридоре загорелся свет. Разговора опять не получилось. Саня вернулся к пельменям и снова задумался. Вот Эрни, молодой, вроде здоровый, неглупый, даже сделал собственный источник тока в доме, так чего ему не хватает? У него все есть, в отличие от обездоленного Сани. А он почему-то режется. Ведь правда, не могла кошка так ровно поцарапать? Раньше он думал, что этим занимаются те, кому не хватает внимания, но с тех пор узнал, что так люди могут пытаться заглушить боль в душе. А Эрни точно нигде не показывал своих ран, ни в сети, ни тут, а занимается этим давно, судя по давним шрамам. Кажется, они есть не только на руке, но и на груди, на животе, но Саня из вежливости не рассматривал. Так что у него болит? Не может же он страдать из-за снов, в самом деле?! Такой активный во снах, в жизни он даже не пытался посягать на анальную девственность Лимфоузла, надо отдать ему честь. Его шуточки на эту тему вместе со щупаньем могли довести кого угодно, но он хорошо справлялся с этой одержимостью — неужели такой ценой?