Фобос

До темноты в доме царила тишина, изредка прерывавшаяся гулом холодильника на кухне или матом соседа, который пришёл с работы и обнаружил, что света нет. А как начало смеркаться, в комнате появился Эрни. Молча подошел к столику, достал что-то из-под кучи газет и сказал: — Да будет свет! Когда он поджег это нечто, Лимфоузел удивился, потому что это оказалась свечка в форме члена, размером не меньше, чем настоящий. Оставалось только гадать, зачем ее такую вообще сделали. — Че смотришь? Никогда такого не видел? А это я сам от нехер делать когда-то давно слепил. Думал, когда-нибудь пригодится. Вот и пригодилось. Надо еще налепить, для соседей, — засмеялся Эрни. — Так, а что случилось, что света нет? — А ничего, я случайно спалил пробки на этаже. Пусть теперь сами чинят. — Как это — случайно спалил? У тебя тут как в сказке, чем дальше, тем страшнее. — Ты сам себе обустроил эту сказку, радуйся. Смотри, как романтично мы будем сегодня хавать, при свечах. И правда, романтика так и прет. Он хоть сейчас не такой унылый, как утром, даже шутит, и это хорошо. Точно хорошо, пока не щупает в шутку. — Точно все нормально? Эрни призадумался, как будто в вопросе был какой-то подвох, мельком взглянул на обклеенную пластырями руку, а потом ответил: — Нормально. А что? — Ничего, просто днем я неслабо испугался за тебя. Понимаешь, я должен быть благодарен тебе за спасение и теперь волнуюсь. Саня положил ладонь на его руку. Он заметно напрягся, но не убрал ее. — Не бери в голову, тебе это реально вредно. Хули волнуешься, м? Не я же потерялся. Потерялся? Негодование буквально захлестнуло Саню, а в следующее мгновение он уже остыл. Ведь действительно потерялся, ничего не попишешь. — Ну, знаешь, я не режу себя и не сваливаю это на кошку. Вот и волнуюсь, а что, если завтра я не застану тебя живым? — Ну охуеть теперь. Ты сам предложил свалить это на кошку, вот только интересно, откуда ты знаешь, что у меня есть кошка? Теперь Лимфоузел задумался. Откуда он знает? Из сна? Он еще не видел здесь кошек, просто знал, что их здесь должна быть тьма. — Ну ладно, не знаю. Ты сам только что сказал об этом. — Ладно. Но ты знал до этого. Из сна? — недобро засмеялся Эрни. — Да. Это все дико странно, как будто я попал в фанфик какой-то юной яойщицы. Слушай, а может, мы с тобой эти, как их, соулмейты? — Н-да, яойщицам бы такое понравилось. А мне нет. Потому что по закону жанра снизу должен быть я. Лимфоузел оглядел его. Точно, мелкий, худой, белобрысый Эрни по всем штампам ненавистного ему яоя должен быть под ним, крепким, высоким брюнетом. Правда, и нежной ромашкой тоже должен быть он, а он черт во плоти. В довольно милой плоти, надо сказать. — Нет, ты что, я бы не залез на тебя. Ты хороший, но я не педик. — Не буду проверять. Саня решился и положил руки на его худые плечи, замер в ожидании. Эрни тоже замер. Снаружи в тишине вечера что-то стукнулось о подоконник, снизу послышался мат. На лестничной площадке раздавались голоса соседей. Выл ветер. — Слушай, всем нам бывает плохо. Скажи, я все пойму, что так мешает тебе жить? А если скажешь, станет легче. — Не станет. Скажу только, что наебываться со стратосферы в преисподнюю бывает чертовски больно.