Фобос

Весь день Саня метался между обидой на Эрни и сочувствием, даже какой-то странной нежностью. Хотелось то разбить ему лицо за то, что обозвал долбоебом, когда Саня просто волновался и хотел помочь, то обнять, согреть, заставить этого злобного страдальца почувствовать себя хорошо. Было страшно то за себя, то за Эрни. Что с ним? Иногда нормальный, иногда такой вот вялый и злой. Правда, злой он всегда. Нервная болячка, точно. Надеюсь, не заразная, подумал он. Так зачем обижаться на человека, которому и так плохо? В вязкой тишине раздался звук сигналки, и только когда Эрни с непрерывно звучащим телефоном в руке вышел из комнаты, он понял, что это не что иное, как будильник. А Эрни прошел в прихожую и начал обуваться. — Не забудь одеться. Саня тут же осекся под резким взглядом. Эрни, оглядев себя, поискал на вешалке футболку, старательно заброшенную поверх всех вещей, и принялся медленно натягивать ее. — Не доебывай. — Прости. Я правда хочу помочь. Саня подошел к замершему полуодетым парню, пригнулся до его роста, обнял хрупкое тело и услышал именно то, чего боялся больше всего: — А нихуя мне не поможет. — Ну как это, поможет. Я помогу, хочешь? Скажи только как. Саня судорожно гладил худые плечи, голую костлявую спину с выступающими ребрами, как будто хотел успокоить самого себя. А может, так оно и было. — Ну скажи, я постараюсь помочь. Правда. — Нихуя. Сане как будто самому больно, и ведь не в первый раз такое. Он знал, что сейчас не сможет переубедить его, останется только ждать, пока его переклинит обратно, и, честное слово, лучше бы он приставал, выводил из себя своими шуточками на гей-тему, наказывал, чем так. Скрепя сердце он выпустил его из объятий. — Эрни… — Ну? — С тобой ведь ничего не случится, правда? Пообещай мне… — Нет. Он надевал куртку прямо поверх футболки, и Саню невольно передернуло при мысли о холоде на улице. Вот ведь мазохист! И совсем никакого беспокойства о себе, разве можно так? — Нет — это не случится или нет — это не обещаешь? — Оба варианта. Отъебись. Эрни щелкнул замком с той стороны, а Саня остался, в раздумьях и тревоге. Что значит оба варианта? Что он задумал? «Спокойно, Саня! Эрни просто пошел на работу, а ты уже похоронил его, сам истеричка», — сказал он себе, изо всех сил пытаясь поверить в это. Сон не шел. Сколько Саня ни курил, сколько ни успокаивал себя, ни убеждал, что все в порядке, Эрни просто почувствовал себя плохо, а на работе придет в себя, — никак. И когда этот парень из снов, неожиданно ставший реальностью и вместе с тем всем, что осталось у Сани, успел занять буквально все его мысли? Еще полгода назад он бы счел за больного того, кто сказал бы ему такое. А что, если написать ему, спросить, как он там? Но как? Он не знает его номера, у него нет собственной симки, да и непонятно, что писать, чтобы не обидеть и без того нервного парня. Правда, есть страничка ВКонтакте. Саня нашел так вовремя всплывшую в памяти страничку. Эрни был в сети когда-то перед Новым годом. Негусто. Правда, на стене висела пара репостов уже этого года — может, какая-то ошибка? Он напрягся до пульсирующей боли в воспаленном мозгу, казалось, слыша, как внутри головы лопаются шарики нервов, но никак не мог придумать, что написать. — Да ну его! — в конце концов решил он. Уснуть по-прежнему не получалось. Саня встал и пошел в гостиную, ту самую, где они отмечали Новый год. В странно раскрашенном в черный и ярко-зеленый шкафу он нашел непочатую бутылку рома, открыл и выдул почти махом половину, не обращая внимания на горечь спирта. Он сидел на напольном диване, смотрел, как потолок вращается над ним, и ему казалось, что сейчас он решит свою проблему. Кажется, идеи и правда залетели в голову, и он даже пробовал сделать что-то… Он очнулся утром с тяжелой от похмелья головой, на ковре рядом с диваном. Разряженный телефон напоминал о себе противным чириканьем, а когда Саня, глотнув рома для облегчения, добежал до розетки, то увидел на экране то, чего уж точно не ожидал от себя. В открытой переписке черным по белому напоминало о его слабости дикое в своей патетичности отправленное сообщение. «Прости за все еще раз, ты единственное, что осталось у меня в жизни, единственный, кто поддержал в трудный период, спас от смерти, и поэтому я беспокоюсь о тебе». Бр-р, гадость. Саня с отвращением перечитывал свое странное пьяное послание и готов был сгореть со стыда, как только представлял, что это может прочитать и сам Эрни, когда выйдет в сеть. Когда придет в себя и успокоится, поправил себя он. А может, он поймет? Ведь он тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо? Пошатываясь, он побрел в уборную. Взгляд привлекла слегка приоткрытая дверь спальни Эрни, и он заглянул из чистого любопытства. Эрни снова лежал на диване лицом к стене, как будто и не вставал со вчерашнего дня. Или позавчерашнего? Кошки одеялом лежали на нем, рядом на полу валялась опрокинутая чашка чая.