В их руках

Волосы Гермионы не хотели слушаться. После бессонной ночи они выглядели кудрявым безобразием, когда она пыталась собрать их в, без сомнения, асексуальный хвостик. Вздохнув, она спешно нанесла на лицо увлажняющий крем. Кажется, он проникает в её мысли всё глубже и глубже. Этой ночью он явился ей под маской дементора в развратном психо-сексуальном кошмаре, который она не хотела даже пытаться интерпретировать. Камень с её души так и не исчез. Не ошиблась ли она? Почему настояла на уходе Джегера и Колдер? Почему не рассмотрела другие варианты? Она больше не понимала свои собственные действия и мотивы. Было ощущение, что с каждым новым днем она все меньше узнавала себя. Вчерашняя Гермиона была для нее незнакомкой. Она не могла вспомнить, когда в последний раз вот так теряла связь с самой собой. Предложение Джорджа прогуляться было отличным, и она жалела, что не приняла его вместо того, чтобы предъявлять Линчу ультиматум. Это было смешно. Так по-детски. Несмотря на то, что в итоге это сработало. Эллори была права, она психанула. Куда делась разумная, уравновешенная, надежная Гермиона? Нужно приложить все усилия, чтобы снова воссоединиться с ней, – хотя бы ради блага пациентов. *** Общая комната гудела, когда она вошла. Деннис далеко продвинулся в игре на пианино, и теперь её действительно было приятно слушать. Моллисон лежал на двух синих матах, и Линч, склонившись над ним, помогал ему с растяжкой. Спраут и Эллори играли в карты, а Джордж и Эмили сидели за столом в углу комнаты. Казалось, будто и персонал лечебницы, и пациенты преисполнились решимости не позволить своему энтузиазму угаснуть из-за отъезда двоих членов группы. Гермиона направилась к Эмили, которая, задыхаясь, заходилась в припадке хохота. – Вы опасный человек, – прохрипела она, обращаясь к Джорджу. – Если я буду и дальше так смеяться, то свалюсь с каталки. – Клянусь, это лучшие упражнения для речевой реабилитации, что у меня есть, – он поднял руки в невинном жесте. Гермиона улыбнулась обоим: – Что он заставляет вас говорить? – спросила она Эмили. – Сейчас, – она глубоко вдохнула и медленно проговорила: – Старой Сэлли ее экс подарил на пасху кекс, столько кайфа как от кекса, не ловила Сэлли с эксом*(1). Джордж кивнул: – Доктор Грейнджер подтвердит, что для терапии нет ничего лучше, чем «кайф с эксом». – Не верьте ему, – сказала Гермиона. – Точно, – подтвердил Джордж. – Все знают, что я хитрый и у меня ловкий язычок. Эмили снова расхохоталась, а Гермиона улыбнулась. – Я хотела извиниться за вчерашнее, – она слегка наклонилась к нему. – Я была не в себе. – Вам не нужно извиняться передо мной за то, что вы были не в себе, доктор Грейнджер, – церемонно сказал он. – Иногда я целый день не бываю в себе. Эмили пыталась отдышаться после смеха, а Гермиона кивнула ему с благодарностью за то, что он её простил. Надев пальто, она вышла на улицу. Чистота и свежесть прохладного осеннего воздуха мгновенно подняли ей настроение. Вдыхая полной грудью, она двинулась через завалы шуршащих под ногами листьев по направлению к лесу. Воздух между голыми стволами был тихим и неподвижным, а её шаги одиноко звучали на фоне редких звуков, производимых птицами и мелкими животными в подлеске. Теперь, когда голова прояснилась, она позволила себе поразмышлять о том, чего избегала. Вчера она и вправду поначалу приняла Джегера за Снейпа. И хотя она обнаружила, что это не так, не поселилось ли в её мыслях предубеждение? Не стало ли это одной из причин, по которой она желала, чтобы именно Колдер была исключена из программы? Если это так, то возникал вопрос, почему. Катерина ведь не была ответственна за поступки Снейпа. Гермиона тяжело дышала, одолев скользкую тропинку, ведущую на вершину небольшого холма. Отсюда открывался вид на плотную стену деревьев, спускающуюся вниз к реке. Можно было продолжить восхождение на холм к скалистой смотровой площадке либо пойти по другой дороге, углубляясь в лес. Солнце выглянуло из-за туч, окрашивая золотом листву вокруг. Наверняка теперь в лесу не будет слишком мрачно, и она решила выбрать второй путь. Деревья здесь росли плотнее, и все звуки казались сильно приглушенными, словно она двигалась в вакууме. Птиц здесь было меньше, и над головой слышались какие-то звуки, издаваемые ими. В этой части леса в основном росли сосны, и их сухие опавшие иголки мягко пружинили под ногами. Свежий сосновый запах наполнял ноздри. Он был чудесен. Словно дар, который она не заслужила. Звуки стали громче, но трансформировались словно в какое-то пронзительное мяуканье. Вглядываясь в царящую среди деревьев полутьму, она заметила что-то белое, по размеру явно больше, чем птица. Подойдя ближе, она поняла, что там стоял человек. Нет, двое. Вот черт! Охнув, Гермиона юркнула за ближайшее дерево. Чувствуя, как колотится сердце в груди, она выглянула, чтобы убедиться, что всё правильно разглядела. Оказалось, это Сара, одетая в то же самое белое платье, в котором была на реке, но сейчас она стояла, прислонившись спиной к дереву, подняв лицо к ветвям. И перед ней на коленях находился человек, облаченный во все черное. На этот раз ошибки быть не могло. Это Снейп. Сара хваталась за ствол дерева обеими руками, её рот был открыт, и из него вырывались жалобные звуки. Подол платья был поднят выше талии и зажат у Снейпа в кулаке. Одна её нога лежала у него на плече, и молочно-белая кожа бедра резко контрастировала с черной тканью пальто. Его лицо было спрятано между её ног. Гермиона видела, как его голова ритмично движется, словно ластящаяся кошка. Сара дышала всё чаще, а свободная рука Снейпа скользнула вверх по внутренней поверхности её бедра. И по тому, как женщина вдруг резко выгнулась, было ясно, куда устремились его пальцы. Затем его плечо задвигалось в одном ритме с головой. Грудь Сары показалась в вырезе платья, когда она наклонилась, чтобы притянуть его поближе за волосы. Вместо этого он отпустил платье и схватил её руку, прижав к грубой коре дерева и удерживая там. Его движения ускорились, и стоны Сары стали громче. Он вжался в нее лицом и стал водить головой из стороны в сторону, а его пальцы толкались внутрь еще сильнее. – О-о-о, – вскрикнула она, мотая головой. – О-о-о, боги! Затем она содрогнулась, закричала и выгнулась к нему, а он лицом ощутил волны её оргазма, ловя их языком и пальцами. – О… о… о… – дышала она, выговаривая звуки с каждым вздохом. Как будто теперь, найдя свой голос, не хотела с ним расставаться. Гермиона дышала в такт с ней. Она слишком долго медлила. Нужно было остановить их. Почему? Потому что это то же самое, не так ли? То же, что было с Колдер и Джегером. Разве это всё… не одно и то же? Гермиона закрыла глаза. Она не могла думать ясно. Она слишком устала, и… понимала, что её трусики промокли. Что с ней не так? Снейп отстранился, завершая свое "пиршество плоти". Гермиона не хотела смотреть на его лицо, влажное от соков, как у какого-то сексуального вампира. Она отвернулась. И сбежала. *** – Вы хотели меня видеть? Глубокий голос Снейпа заставил её вздрогнуть, хотя она ждала его. Гермиона не обернулась, стоя у окна. – Да, закройте дверь, – она осталась стоять, всё еще не в силах посмотреть на него. – Можете назвать мне хоть одну причину, почему вас не стоит отослать отсюда прямо сейчас? – её голос был тихим. Он не ответил. Со сложенными на груди руками она смотрела в окно. Если приглядеться, отсюда даже можно было разглядеть сосны. Те самые сосны, где они… Резко развернувшись, она взглянула на него. – Ответьте мне. Вместо ответа он поднял бровь: – Я даже не смогу назвать вам причину, почему меня отправили сюда. Гермиона постукивала пальцами по локтю, пытаясь сохранить контроль. – Я… видела… вас. – Я знаю. Постукивание стало яростным. – Что вы делали? – Думаю, всё вполне очевидно, – сухо отозвался он. Гермиона почувствовала, что забыла выдохнуть, и заставила себя выдавить воздух из легких. – Почему вы занимались сексом с немой женщиной? Женщиной, которая приехала сюда, чтобы преодолеть то, что было вызвано, по всей видимости, сразу несколькими психологическими травмами? – Она не немая. Это то, что я пытался доказать. – Доказать? – лицо Гермионы скривилось в недоверии. – Значит, вы пытались что-то доказать? Северус вздохнул и откинулся назад на стуле. – Я знаю, что ей было нужно. – Оральный секс? Он раздраженно покачал головой. – Ей нужна была твердая почва под ногами. Как дереву. Ей нужно было восстановить связь. Куннилингус помог ей воссоединиться со своим телом. Гермиона с трудом понимала ход его мыслей. – Как вы можете быть уверены в том, что знаете, «что ей было нужно»? – требовательно спросила она. – Потому что я непохож на вас. – Что? – Гермиона едва не подавилась словами, делая шаг к нему. – У меня есть здоровый сексуальный опыт, на основе которого я могу делать выводы, – сказал он. – С чего вы взяли, что у меня его нет? – Гермиона ощутила, как волна жара прошла по её коже. – Вы отослали Колдер и Джегера. Вы их не поняли. Вы можете сочувствовать своим пациентам, но в вас нет эмпатии. Не в полной мере. Потому что вы совершенно не представляете себе, каково это – быть ими. Гермиона почувствовала спазмы в горле. Её затошнило. – Вы злитесь на меня, потому что вам хотелось бы, чтобы у того дерева были вы. Странное ощущение, будто его язык кружит между её ног, заставило клитор сжаться. – Но вам это не нужно. Вам нужно кое-что… совершенно… другое. Слова повисли между ними словно Черная Метка после Морсмордре. Чувствуя тяжесть в груди, она сжала зубы и прошипела: – Убирайтесь. *** Как только он ушел, она побежала в смежную ванную комнату, рывком распахнула дверь и наклонилась над унитазом, ощущая рвотные позывы. Конвульсии раздирали её несколько минут, прежде чем перешли в рыдания. Он был прав. Она отослала Колдер, потому что не поняла свою пациентку. Хуже того, презирала её сабмиссивное поведение. Как можно успешно заниматься реабилитацией людей, на месте которых не можешь себя представить? Она обладала всеми теоретическими знаниями, но не имела практического опыта, чтобы понимать те проблемы, которые пыталась излечить. Откинувшись на стену, Гермиона сползла по плитке вниз, с облегчением ощущая щекой прохладу твердой поверхности. Даже если она многое повидала, даже если знаний о терапии у нее было больше, чем у всех остальных вместе взятых, – она тоже нарушила правила. Будет честным по отношению к Колдер и Джегеру, если Снейп и Сара тоже уедут. По какой-то причине эта мысль вызвала новую волну рыданий. Выплакавшись, она приняла решение проинформировать Линча о том, что произошло. И быстро, пока не передумала. С дрожащими ногами Гермиона встала у раковины и поплескала воду на покрытое пятнами лицо. Она выглядела ужасно, но, учитывая её простой стиль одежды, ни у кого не должно возникать больших ожиданий по поводу её внешности. Вытирая лицо, она напоследок еще раз взглянула на себя в зеркало и глубоко вздохнула. Кто эта женщина, смотрящая на нее? Куда делся компетентный специалист? Он вообще когда-нибудь существовал? Вернется ли он? Распахнув дверь, она вышла из кабинета в поисках Линча. Издалека было слышно, как Деннис все еще играет на пианино. Дуэт. Наверно, Джордж играет вторую партию. Можно спросить его, где Линч. Открыв дверь, она застыла. Рядом с Деннисом за пианино сидел не Джордж – это был Снейп. Он играл вторую партию дуэта. Одной рукой. И было видно, что он довольно опытен, но сдерживается, чтобы не опережать Денниса. Снейп внимательно наблюдал за его руками, чтобы удостовериться, что держит с ним один ритм, не желая пошатнуть его уверенность. Деннис поднял глаза на Снейпа с мальчишеской улыбкой, и тот улыбнулся в ответ – открыто, ободряюще. Гермиона покачала головой и зажала рот рукой. Это было слишком для нее. Если Снейп так жаждет быть «мальчиком с морскими звездами», черт с ним, пусть будет. И он может начать с нее. __________________________________________________________ * (1) В оригинале скороговорка звучит так: «I'm not a pheasant plucker, I'm a pheasant pluckers son. And I'm only plucking pheasants 'till the pheasant plucker comes». В дословном переводе: «Я не ощипыватель фазанов, я сын ощипывателя фазанов. И я ощипываю фазанов лишь до тех пор, пока не придет ощипыватель фазанов». Здесь имеет место игра слов: «pheasant plucker» – «ощипыватель фазанов» – созвучно «peasant fucker» – «человек, которые трахает селянок». А «come» – приходить – имеет второе значение «кончать». Фразу полностью соберите сами :) Перевести всё так, чтобы не потерялись и фазаны, и игра слов, невозможно, поэтому мне пришлось изобрести велосипед и придумать свою скороговорку. Так появилась Сэлли с кексом-эксом-сексом.