CountryHumans: Полосатые проблемы

      Идёт пятая минута урока, Израиль опаздывает на собственный предмет, который должен вести, но ученикам только на руку, что преподаватель задержался. Вопли, беготня по классу и по партам, метания жвачек и прочих принадлежностей — были неотъемлемыми занятиями, когда учителя не оказывалось в классе. Одиннадцатый, выпускной класс, а ведут себя как дети, впрочем, они и так дети, но великовозрастные.       Сидя за последней партой, ввиду своего роста, Россия наблюдал за гвалтом в классе, сам не принимая участия во всём этом хаосе. Кстати, на урок опаздывал и США, но пришёл он перед самым Израилем, и заняв своё место, что было чуть ближе к доске, штаты важно уселся на стуле, ожидая учителя. Но вот приоткрывается дверь, прекращается шум в классе, а это значит, что явился всем знакомый еврей.       Урок экономики был встречен со всегда оригинальных шуточек Израиля, и наверное, именно ради этого никто из класса не прогуливал этот предмет, чтобы лишний раз улыбнуться только из-за одной картавости учителя.       Случился такой казус, что по ходу изучения нового материала, у Израиля закончился белый мел, а что-то начертить на доске нужно было обязательно, ничего не оставалось, как взять мелок светло-голубого цвета. Скажем так, было не совсем ясно, что написано этим цветом. Все в классе молча записывали в тетради новую тему и то, что было на доске, даже Россия удосужился вникнуть в проходящий материал, что-то там царапая на последней странице своей тетради, один США решил выделиться, даже не подняв руку, выдав: — Слышь, жид, там голубым не видно!       Он имел в виду, что не видно, что написано светло-голубым цветом на доске, но Израиль всё прекрасно понял, однако решил не лишать себя радости постебаться над своим учеником, коего, к слову, терпит едва как. — Тогда просьба пересесть-таки голубым поближе, чтоб было видно!       Одна только картавость Израиля заставила учащихся в классе прыснуть от смеха, а вот США было не до смеха, он просто приподнял краешек рта в ухмылке, скосив взгляд на Россию, спросив: — Ну что, пересядешь со мной поближе? — прозвучало нагло, с явным вызовом, но у триколорного иммунитет к штатам. — Когда рак на горе свистнет, СШАвка.       Россия и США сидели за разными партами разных рядов, потому штаты видел, как Раша показал ему средний палец, но очень культурно, чтоб никто не видел — под партой, ведь Израиль всё замечает, может отчитать за неподобающее поведение. — О, рак обязательно свистнет. С моим толстым кошельком ещё и спляшет Макарену, — а США не унимается, ему очень дорога была реакция России. Любая. Даже незначительная мимолётная встреча взглядов была важна. — Ну что, мистер-укротитель ракообразных, как я понимаю, по гороскопу вы-таки тоже были раком, — от Израиля не укроются никакие высказывания со стороны США. Весь класс снова расхохотался, ибо очень прекрасно понял завуалированное высказывание своего учителя.       А штатам всё ни по чём, он просто что-то задумав, закусил нижнюю губу, беспардонно положив ноги на стол, хотя делал это редко, и то на зло. Конечно себе такой наглости Россия позволить не мог, каким бы хулиганом не славился в школе. Подошло время звонка на перемену, и так, словив лулзов в ходе урока, Раша самым последним не спеша выходит за порог класса. Ему торопиться некуда, а до начала следующего урока примерно минут пятнадцать, потому можно побродить по школе, сходить в библиотеку вместе с Венесуэлой, что почти всё занятие бросала на Россию нежные взгляды, но сейчас не об этом. Надо было видеть лицо триколорного, когда он заметил в конце коридора, где начиналась лестница на этаж ниже, мило воркующих Канаду и Украину. Увидев своего братца с этим наркоманом, Россию словно подменили, из спокойного он переменился на импульсивного подростка, в котором бушует одно желание — решить всё на месте, а в крайнем случае устроить разборки. Всё как всегда.       Канада и Украина так были увлечены друг другом, что даже не сразу заметили, как на них угрожающе надвигается Россия. — Брат, что тебе батенька говорил насчёт этого наркомана?! — Россия начал с главного, подойдя к воркующей парочке. Украина отреагировал резко, нахмурившись, а вот Канада, кажется, только сейчас понял, что у Украины есть вспыльчивый старший брат, который разнесёт половину школы в случае чего, а этот случай называется ревность. Именно, Россия ревновал Украину даже банально к уличному столбу (так было даже в детстве), и как вследствие, братья после этого ругались в пух и прах, правда потом остывали, кто-то из двоих шёл на компромисс, хотя оба упёртые бараны, и потому их мирил Советский союз. Но вернёмся к нашим баранам. — Тебе-то что с того? — Украина скрестил руки на груди, не сводя взгляда с России. — Отец лишь делает замечания, но при этом сказал, что мы вольны делать то, что считаем важным для нас, ибо уже становимся самостоятельными. А я влюблён, и пусть для тебя это будет не новость, Россия. — Да ты пойми, — Россия схватил Украину за плечи, но сделал это не от ненависти и злобы к самому близкому брату, а только потому, что волнуется, и понимает, к чему приведут такие отношения, — я не за себя беспокоюсь, а за тебя. Если бы ты понял, что никогда не желал тебе зла, ты бы по-иному смотрел на меня. Тебе ничего не светит с Канадой, он же даже не понимает, где находится! — …Чё? — в свою очередь ответил Канада, скуривая очередной косяк несравненной марихуаны.       Но Украина на отрез отказывался вникнуть в слова старшего, влюблённость была сильней, чем здравый рассудок, и конечно, вспылив, ответ не заставил себя ждать. — Не надоело? — Украина вырвался из сильных рук триколорного, хотя в глубине души понимал, старший брат прав. — Если у тебя что-то не получается в личной жизни, это не значит, что ты можешь её срывать всем окружающим! — и обратился к своему возлюбленному, который действительно терялся в пространстве, явно ловя кайф от курения: — Верно я говорю? — Чё? — на какую-то долю секунды Канада вернулся в реальность. — А, ну кстати да. — Пизда! — в сердцах выругался Россия. Ему просто больно было здраво воспринимать происходящее.       Украина подошёл к Канаде, и взяв его под руку, поставил Россию в известность, которая ещё больше ранила триколорного: — И да, после окончания школы мы поженимся, — положил голову на плечо канадцу. — Можешь это передать бате, знаю, старик будет в шоке, но моему сердцу не прикажешь. — Не прикажешь?.. — Россия меньше минуты стоял в ступоре, и на некоторое время всё вокруг него перестало существовать: суета, шум учеников школы — всё просто на мгновение исчезло, и снова вернулось на свои места… а вместе с тем и зловещая ухмылка на полосатом лице Раши, не предвещающая ничего хорошего. — Ах, вы поженитесь?.. — жуткий хриплый полу-шёпот, и вот показалось, что это говорит не сам Россия, и лучше бы влюблённым уйти куда подальше, так как его намерения непредсказуемы. — А чего же ждать окончания школы? Устроим всё на месте!       Когда Россия схватил своего будущего родственника взашей и потащил прямиком мужской туалет, такое действие тут же привело Канаду к отходняку, и это хорошо, ведь такое «торжество» не будет восприниматься всерьёз на дурную от курева голову. — Ну, купец, как тебе наш товар? — агрессивно, с улыбкой спрашивает Россия, макая Канаду головой в унитаз. — Горько!       Как бы не вопил Украина, старший брат его не слышал, упорно делая своё дело, за которое ему потом достанется, но это будет потом, поэтому плевать. — Я хочу запомнить этот торжественный момент! Хочу, чтоб молодые прожили много лет вместе! Потому буду восклицать «горько» ровно сто раз, чтоб наверняка!       Под «сто раз», Россия как раз имел в виду, что сто раз макнёт своего нового «родственника» головой в унитаз. — Но знаешь, Канада, — Раша наконец сжалился над избранником Украины, переставая издеваться над ним, — у нас, у славян, есть славная примета — кусать кусок пирога. Кто откусит больший кусок, тот будет хозяином в доме, и поскольку пирога ты у меня в руках не видишь, ты будешь жрать использованную туалетную бумагу, мразь!       Ну, а что, это тот случай, когда тамада хороший, и конкурсы интересные.       Но когда Россия собирался проводить этот «конкурс», его вовремя увели из туалета, и сделал это никто иной, как директор школы, прибывший по просьбе Украины, который сам оказался бессилен в этой ситуации. На урок Россия не пошёл, вместо этого его отвели к школьному психологу.