Небесный суд

Данталиан потянулся и зевнул. — Слушай, Мухомор, а почему ты решил сменить стандартную внешность на внешность героя из аниме? — вкрадчиво поинтересовался он у соседа, чуть-чуть подвигаясь на стуле ближе. — Слышь, Мальвина, а почему ты решил, что все в восторге от белокурой внешности? — как на отсталого посмотрело на него создание божье. — Представляешь, кому-то может нравиться другое… — Ну что ты сразу начинаешь! Сам не сказал мне своего имени, ну надо же к тебе как-то обращаться… — попытался надуться Данталиан и заерзал на стуле. — Жопа болит от ваших неудобных предметов мебели. Подушек не выдают? — Тебе еще и подушку под задницу выдай? — язвительно отозвался Караэль, проставляя галочки. — Вас там в Аду совсем разбаловали? — А у тебя задница не болит разве? — вкрадчиво поинтересовался демон. — Болит, но я не ною, как ты! — признался ангел и шикнул на него, чтобы отсел обратно. Исчадие ада закатило глаза и отодвинуло стул на шаг влево. — Ведешь себя как недотрога! — решил он позлить «Мухомора». — Зато ты ведешь себя, как кобель во время гона. Ты же Мальвина… Девочки так себя не должны вести! — фыркнул Караэль и нажал на кнопку. В круге появился низкорослый парень и посмотрел на них исподлобья. — Ну, чё почём, а? — Боже, только не гопники… Не перевариваю это быдло… — сморщился небесный прокурор, и Данталиан решил перехватить инициативу, чтобы расположить язвительного «Мухомора» к себе. — Эй, парниша, сегодня все по пять рублей, брать будешь? — ехидно поинтересовался он у человеческой души. — Чё дают? — Отпуск дают к телочкам, пивасу и семкам. Ты в деле, да? — Караэль скосил глаза на «Мальвину», мгновенно вжившуюся в образ. «Во дает, я почти поверил, что он был гопником в прошлой жизни».  — Так, ты там на районе четкий пацанчик по кличке «Ржавый», а для мамы с папой — Русанов Виктор Васильевич? — поинтересовался Данталиан у души. — Это я, всё четко, — заулыбался Ржавый во весь рот, демонстрируя отсутствие некоторых зубов. — Четкому пацанчику четкие инструкции. Встань сюда, — демон ткнул пальцем на платформу и Виктор Васильевич замер, рассматривая переливающиеся огоньки и поворачиваясь к демону с очередным «глобальным вопросом бытия»: — Эт чё, дискотека? Пати мэйкер, да? — Не, это расклад по понятиям. Чё, кому, зачем и почему… — исчадие ада протянуло душе пачку семечек, которые она сразу же начала лузгать, сплевывая шелуху на пол. — Слышь, Мальвина, убирать за ним сам будешь! — процедил Караэль, смотря на демона уничижительным взглядом. — А чё это ты Мальвина? — возмутился Ржавый и повернулся к небесному прокурору. Сплюнул на пол и сделал жест рукой по направлению к себе. — Слышь ты, сюда подошел, да! Ты кого Мальвиной обозвал, Красная шапка? — Его погоняло Мухомор, — подсказал Данталиан и захихикал. Виктор Васильевич приосанился и презрительно осмотрел белокрылого ангела. — Слышь ты, Мухомор, борзый больно? Рамсы совсем попутал, да? А ну, сюда иди, перетереть надо! — начал бесноваться «защитник обиженных демонов». — Виктор Васильевич, вы в курсе, что вам голову на производстве оторвало? — Неа, а что, должен? — выплюнул шелуху на пол Ржавый и поиграл бровями. — Так я не понял, ты сюда подойдешь?! — Нет, мне за столом удобно. Пусть Мальвина вас развлекает! — отрезал Караэль и посмотрел на напарника. — Распечатку подай, пожалуйста. — Посмотрим, посмотрим… — небесный прокурор подпер подбородок ладонью и начал внимательно изучать длинный список строк. — Виктор Васильевич, а почему вы постоянно, в самые ответственные моменты производства, ломаете оборудование и потом уходите на больничный? Это у вас стиль решения проблем такой? — Ну а чё? Работа не волк — в лес не убежит. Я сломал — я починил. А раз заболел, то и работать без меня нечего. — Гениальный подход, просто гениальный… Как хорошо, что одним таким горе-работником меньше, — пробормотал еле слышно ангел и улыбнулся этому «замечательному человеку», по которому скорбеть будет, наверное, весь район. — Все, Ржавый, вам спасибо — вы свободны, Мальвина проводит к пивасу, телочкам и семкам, как и обещала. Исчадие ада скривилось от такого «комплимента», но все же проводило Ржавого со всеми почестями до двери и передало Ксафану, который сразу же обозвал Виктора Васильевича «братюней», чем мгновенно расположил к себе. — Все, брат, отчаливаю к лучшей жизни, — душа обнялась с демоном и похлопала того по спине. — Держись тут. Перевоспитывай Мухомора, а то вообще в понятиях фишку не рубит. — Ага, спасибо, Ржавый, оттянись там по полной, — усмехнулся Данталиан и захлопнул дверь: +107 значилось на ней. — Может, пойдем пообедаем? — поднял на него красные глаза ангел. — А то что-то я притомился с этим Ржавым. — Да, пошли, надо поменять обстановку, эти люди реально выносят мозг. Как ты справляешься со всем этим идиотизмом? — Я никак с ним не справляюсь. Он просто есть, а я просто язвлю, пока никто не видит. — А разве здесь прослушки нет? — Ну, есть, конечно, но я на хорошем счету у начальства: никто работать с такими не хочет, а я понимаю, что здесь место непыльное, иногда даже тихо бывает, поэтому особо не обращают внимания и смотрят сквозь пальцы. — Поэтому тебе разрешили внешность поменять? — Ну да, привилегия за переработку в квартал. Можно было в мир людей податься или же попросить что-то для себя. Ну вот я и попросил внешность Кагами Тайги. — А чего не Аомине Дайки? — Он тоже хорош, но я как-то красный больше люблю, этот небесно-голубой и синий — как небеса, уже в печенках сидят… Поэтому ты — Мальвина, а я — Мухомор… — Ахахахахаха, — засмеялся Данталиан и вышел вслед за ангелом. Они молча дошли до столовой, где зал уже был поделен на две половины — для тех, кто выбрал светлую сторону, и тех, кто присоединился к темной. Демон подмигнул ангелу и пошел к собратьям, громко приветствуя знакомых и присаживаясь за второй стол. Караэль набрал себе овощных салатов и присел за отдельный свободный столик. Обедать в компании чопорных, правильных ангелов ему не хотелось, опять начнутся разговоры про выработку, падение нравов, отсутствие раскаяния в людях… Боже, как же они надоели… Со своим делением на черное и белое, непоколебимой верой в правильность и неправильность. Им бы теорию относительности почитать, а не божьей волей прикрываться. Даже есть расхотелось. Он отодвинул от себя салаты ярких расцветок и подумал, что не отказался бы сейчас побыть на Земле: полежать на диване и посмотреть свои любимые аниме, поесть вредной еды в человеческом теле, а, может, даже и еще чего придумать… На всех служебных проверках он спокойно отвечал заученные фразы, демонстрируя лояльность к выбранной организации, прекрасно понимая, что разделение на Рай и Ад — незыблемо и не ему это менять, да и желания нет. Просто работаешь, судишь людей, иногда ядом плюешься, а иногда откровенно с них ржешь, потому что они так свято уверены в своей правоте. А иногда сидишь один в столовой и мечтаешь быть тем самым обычным человеком, потому что так иногда проще — ты имеешь право на ошибку и тебе многое сходит с рук. Небесный прокурор встал и направился обратно в кабинет — чего сидеть, если кусок в горло не лезет? У него было еще пятнадцать минут обеденного перерыва, и он отодвинул стул, закинул ноги на стол и закрыл глаза. Спинка стула нещадно давила на затылок. «Сейчас бы и вправду подушку под задницу, а лучше две», — подумал он, вспоминая жалобу исчадия ада. Но он должен терпеть неудобства до следующей вылазки на Землю — таков его долг слуги господня: переносить тяготы, не роптать, проявлять величие и продолжать всех любить несмотря ни на что… Он же божий сын, небесный прокурор … Тьфу, бля…