Небесный суд

«Не пойду на ужин», — решил Караэль и устроился на стуле, закрыв глаза. Желудок предательски заурчал и голос рядом вкрадчиво поинтересовался: — Принести тебе конфетку? — Три, — нагло ухмыльнулся он, не открывая глаз. Раз уж день сегодня такой, то почему бы и не нарушить ещё пару правил? На данный момент у них уже отправлено порядка 160 душ, норма почти вдвое перевыполнена, так почему бы не поесть шоколада, раз тебе еще и приносят? Размышлять о мотивах такого заботливого отношения Ди совсем не хотелось. Прописные истины гласили, что демоны всегда и во всем преследуют свою выгоду, но так ли это на самом деле? Сегодня был один из немногих дней, когда не было скучно, и Караэль не чувствовал себя уставшим от всего, да еще эти блестящие синие глаза добавляли эмоций в его жизнь и разбавляли унылую рутину: дом — работа — дом. Может, и у служителей преисподней есть такая штука, как профессиональное выгорание, просто они это очень хорошо скрывают? Может, им тоже бывает неуютно в обществе себе подобных? Караэль продолжал сидеть с закрытыми глазами, размышляя о том, что, в принципе, и ангелы, и демоны — это такие же винтики бюрократической системы небесной канцелярии, которых так же мотивируют, как и простых смертных… Как там по-умному это называлось на тех курсах по повышению квалификации? Точно! Монетарная и немонетарная мотивация персонала. Только вот денег им не платят за работу, лишь отпускные, если ты собрался в отпуск на Землю. А вот немонетарная мотивация в виде занесения пафосных отзывов в личное дело — это да — умеют, любят, практикуют… И такие корявые формулировки: «за выработку согласно плану Отца нашего», «почетному передовику труда небесной канцелярии», «за перевыполнение плана пятилетки» и тому подобное… Караэлю до сих пор было интересно, кто из ангелов положил начало Советскому Союзу на Земле. Тихо открылась дверь и послышались приглушённые шаги: Данталиан вернулся с ужина и встал справа от сидящего с закрытыми глазами ангела, вдыхая его запах и любуясь внешностью Кагами Тайги. Потом спохватился, что Кей продолжает терпеливо ждать обещанное сладкое, развернул обёртку, сунул ее в карман, наклонился и прикоснулся первой, украдкой взятой с общего стола, конфетой к чужим губам. Небесный прокурор приоткрыл рот и он протолкнул конфету дальше, чувствуя, что на пальцах остаётся шоколад. Ангел довольно улыбнулся, облизал красивые губы и начал медленно жевать. Данталиан сунул испачканные шоколадом пальцы себе в рот и облизал их, наблюдая за сыном божьим, который умудрялся от простой конфеты получать столько эмоций, да еще так сексуально выглядеть, просто жуя, что у него подкашивались коленки от возбуждения. — Ещё одну? — хрипло поинтересовался он, готовый развернуть шуршащую фольгу и скормить вторую конфету напарнику, наслаждаясь этим волнующим зрелищем, предназначенным лишь для него одного. — Неа, удовольствие надо растягивать, — хитро улыбнулся ангел, медленно облизывая губы и насмешливо глядя на демона своими красными глазами. — Отлично, мне же лучше, — плотоядно улыбнулся Данталиан, возвращаясь на свое место за столом. — Я двумя руками «за»… — Ты двумя руками «за»? Могу себе представить, за какое место ты там «за»! Какой вообще тебе кайф с того, что я ем конфеты? — Я смотрю, как ты их ешь, этого достаточно, чтобы мне было очень хорошо. Караэль внимательно посмотрел в синие глаза демона и нарочито медленно облизал губы, наблюдая, как зрачки синих глаз становятся больше, а взгляд соседа по столу смещается чуть ниже и следит за движениями его языка по губам. — У тебя на любое мое действие такая реакция? — Какая — такая? — исчадие ада сделало невинное выражение лица. — Похотливая, — усмехнулся Караэль, продолжая рассматривать Данталиана. — Не на любое, но на поедание конфет — да, — признался тот и довольно улыбнулся. — Все честно: ты получаешь удовольствие от сладкого, я получаю удовольствие от наблюдения за тобой. — Неплохой бартер, — хмыкнул небесный прокурор, уселся ровно и нажал на кнопку. Посередине комнаты возник батюшка с окладистой черной бородой и крестом для причастия в руках, которым он тут же энергично замахал из стороны в сторону, словно теннисной ракеткой. — Покайтесь, отроки, ибо приблизилось Царство Небесное! — зычным голосом пробасил он, внушительно хмуря брови и строго смотря на сидящих за столом. — Это надолго… — закатил глаза ангел, черкая в таблице. — Да ладно?! Давай тогда по-быстрому отправим в белую дверь и порядок. Он же из ваших, чего там рассусоливать? У вас же типа как мафия, своих не глядя берете? — Не все то золото, что блестит, — скривился Караэль и посмотрел на своего помощника. — Ну давай, проходи свое боевое крещение по святым отцам, их у нас много бывает и, как правило, эта публика весьма непроста. Демон ухмыльнулся, наклонился вперед, поставил локти на стол, положил свой подбородок на скрещенные кисти рук и немигающе уставился на священника. — Мне вот интересно, с какой стати ангел и демон вообще должны каяться? — насмешливо поинтересовался он, немного вытянул голову в сторону, заглядывая в личное дело и опять рассматривая человеческую душу посреди комнаты в упор. — А, отец Онофрий? — «Если говорим, что не имеем греха, обманываем самих себя, и истины нет в нас!» (1 Ин. 1, 8), — не моргнув глазом пробасил батюшка и выжидательно замер, довольно улыбаясь в свою пушистую бороду. — Так ничего не выйдет, он тебя одними цитатами сделает. Лучше попробуй ему подыграть и посмотреть, что из этого получится, — наставительно подсказал ангел. Данталиан кивнул, обернулся к батюшке, подошёл к нему и картинно рухнул прямо перед ним колени, скорчив несчастную физиономию. — Каюсь, батюшка, грешен! Смотрел на ангела, едящего конфеты, и мысли пошлые были! И сам конфеты ел, и близкого кормил, чревоугодничал. А еще греховные изображения смотрел — аниме про спорт — и рукоблудил… — Что, реально, что ли?! — удивленно вскинул брови Караэль — Ну а что? — облизнулся Данталиан. — Есть там один, очень даже ничего. — Спорим, Кисе Рёта! — заржал ангел. — На него все фапают! — Кисе Рета, похоже, уже пройденный этап, — усмехнулся демон. — С недавних пор моим любимцем стал исключительно Кагами Тайга. — Вот же! — Караэль неожиданно покраснел. — А что? — невинно поинтересовался Данталиан. — Парень красивый, почему бы и не порукоблудничать на такого? — Рукоблудил?! Ага! — раззадорилась душа в рясе, похотливо заулыбалась, придвинулась к стоящему на коленях демону почти вплотную, уткнув ему в лицо подол рясы, и еще возбужденнее замахала крестом. «Что-то мне это напоминает позу для орального секса, — невольно подумал Данталиан и хмыкнул. — Неужели слуга божья склонял женщин, а, может быть, даже и не только их, к греховному действу?» Он настороженно покосился наверх, но тут же пригнулся, уворачиваясь от пролетающего мимо креста. — Еще кайся, сын мой! Так что там было про спортсменов? И головой не крути, ближе давай! — требовал батюшка, продолжая махать крестом и колыхаться взад-вперед, все больше задевая рясой лицо скривившего губы демона. — Он тебе не сын, ты тут не путай, а ты вот, похоже, точно можешь быть его сыном: такой же озабоченный на всю голову, себе же во вред! Караэль поднялся из-за стола, ухватил демона за шкирку, и одним рывком оттащил на безопасное расстояние от священнослужителя. Данталиан сидел на полу и ошарашенно моргал, все больше убеждаясь, что ему не показалось про позу, но то, что какая-то похотливая душа хотела его, высшего демона, склонить к сексу, его взбесило не на шутку, однако он попытался держать себя в руках. Караэль, сообразив, что батюшке может достаться на орехи от взбешенного демона, решил переключить внимание своего помощника и начал быстро объяснять: — Спешка в нашем деле вредна. Если бы мы не поспешили и прочли дело до конца, то узнали бы, что наш батюшка, дюже скорбный головой и могучими чреслами, был умерщвлен насильственно, и никем иным, как следующим человеком в нашей очереди. Случай интересный, потому предлагаю позвать этого кровожадного убийцу сюда. Данталиан согласно кивнул, вставая с пола и презрительно стряхивая пыль с брюк. Караэль поспешно поставил барьер вокруг святого отца, чтобы не мешал своим размахиванием крестом и призывами покаяться, которые даже демона довели до белого каления, и нажал на кнопку. Перед ними возникла следующая душа. Сухонькая, маленькая старушка, каких в народе называют «божьими одуванчиками», просто стояла и горько плакала, не обращая ни на кого внимания. Она вряд ли вообще понимала, где находится и что происходит, полностью замкнувшись в себе и своем горе. — Сколько лет жила и вот, взяла грех на душу… убила и сама отравилась. И в церкви не отпоют, и на погосте не похоронют… и в геенне огненнай гореть таперича, все ирод этот окаянный! — Ну ничего себе… — синие брови на загорелом лице демона приподнялись, а рот от удивления приоткрылся. — Совсем на кровожадного убийцу не похожа. Может, не она? Небесный прокурор только пожал плечами и развел руками, как бы демонстрируя, что ему-то откуда знать, как все было на самом деле, а потом подтолкнул удивленное исчадие ада к старушке и взмахнул рукой, растопырив пальцы, как будто он забрасывает баскетбольный мяч в корзину. Данталиан понял, что ему тонко намекнули идти и продолжать до победного, и подошел к рыдающей душе, осторожно прикоснувшись к плечу. — Бабуля, а почему вы решили этого милого батюшку укокошить? Чем-то вас обидел или вы просто из спортивного интереса? — с неожиданной симпатией поинтересовался он. Та опомнилась, удивленно подняла на него свои старые, подслеповатые глаза, покрасневшие от слез, и спросила: — Ой, кто тут… милок, а ты сам кто таков будешь? — Бабуля, я сам буду — демон, а по вашему — черт! — с улыбкой ответил Данталиан, включаясь в новую игру. — Хватит тебе над бабкой старой шутковать, мне ль не знать, как чорт выглядит, он с копытами и рогами, и злой, а ты — добрый человек. Я хоть и стара, и вижу плохо, но чувствую. Всю жизнь чувствовала злых и недобрых людей. Караэль молча наблюдал за донельзя удивленным и смущенным напарником, который вежливо объяснил «божьему одуванчику», что надо прогуляться до весов и взвеситься — таковы правила. Старушка закивала, с благодарностью оперлась на подставленную руку демона, и тот, аккуратно доведя ее до весов, помог подняться на платформу, забравшись вперед и любезно подав руку, параллельно отвечая на вопросы: правда ли он черт? Что, правда настоящий, да? А можно потрогать? Весы выдали, что старушка должна попасть в Ад. Данталиан бросил распечатку ангелу и отрицательно помотал головой, показывая, что не согласен. Потом помог бабушке слезть с весов, спрыгнул следом сам и хотел довести обратно до стола, но та обессиленно опустилась на пол. Он присел перед ней на корточки. — А вот теперь можно потрогать. Сейчас отдохнем немножко и я вас провожу, — улыбнулся демон, ощущая как рука души ласково гладит его по синим волосам, и растерянно посмотрел на «божьего одуванчика». — Почему вы меня гладите? — Ну как же не погладить такого хорошего и заботливого мальчика? — улыбнулась старушка. — Спасибо тебе, милок, подсобил, сама бы точно не взобралась. — Да ничего, мне же не тяжело, — засмущалось исчадие ада, ласково улыбаясь душе смертной, продолжая сидеть, пока та его гладила по голове, а потом внезапно поинтересовался: — Ну и все-таки, за что ж вы отца Онофрия-то? Говорят, если рассказать, то на душе легче становится. Ну, бабуль, как дело было? — Да вот как помер наш старый батюшка, царствие ему небесное, так прислали нам этого… поначалу-то наши деревенские обрадовались: служит красиво, читает писание антересно. Да вот потом стали замечать: одна девка с исповеди идет ревëть, то другая. А не говорят, не признаются — стыдно им… деревня-то маленькая, у нас, поди, десятка три дворов всяго, — начала обстоятельно объяснять старушка. — А вчерась Варька-то малая прибежала, соседская приемная девчушка, плачет, рыдает, мол, батюшка позвал на исповедь, а потом какой странный стал, платьице мне задрал, но я его укусила… Демон нахмурился и сжал зубы: он не был против секса, отнюдь нет, но когда его превращали в насилие — вот этого он очень не любил. — Варькин отец как услыхал, сразу заорал, за топор схватился, но мужики сбежались, слава богу, отняли. Нельзя ему грех на душу брать, посодют, а у няго детишек трое своих да Варька приëмная. И не поделаешь ничаво, и начальству в город не напишешь — не поверют… — вздохнула бабушка и печально улыбнулась. — Вот я и пошла, сказала, что на исповедь, и дары принесла, каравай ему спекла. А потом и сама поела. Вот и все, милок. Данталиан поднялся и, взяв «божьего одуванчика» под руку, осторожно повел ее к белой двери, слушая импровизированную исповедь, что она таки грешна и гореть ей в Аду вечность. Кивал головой, поддакивал, не разубеждая, но продолжал с ней осторожно идти в противоположную Аду сторону. Не доходя дверей, он все-таки оглянулся на Караэля, который ему улыбнулся и согласно кивнул, мол, все верно, ей именно туда. Когда распахнулась белая дверь и бабушке в лицо ударил яркий свет, она непонимающе заморгала, рассматривая Амалиэля, протягивающего к ней руку, а потом повернулась к демону. — Почему в Рай? — Потому, что душе, которая считает демона хорошим и заботливым мальчиком, не место в Аду, бабушка. Но самое главное — в Рай всем тем странным душам, что ради других о себе забывают, — улыбнулся Данталиан, вытирая слезы с морщинистой щеки. — Не надо плакать, все хорошо, это правильная дверь, поверьте мне. Старушка потянула его на себя, заставляя наклониться, благодарно расцеловала высшего демона в обе щеки, перекрестила и пожелала ему доброго здоровья и долгих лет жизни. Ангел, стоящий в дверях, только хмыкнул, рассматривая снова засмущавшегося слугу самого Дьявола, аккуратно передающего душу ему в руки, и поблагодарил. Данталиан постоял, посмотрел на закрывшуюся белую дверь, на которой поменялась цифра, и повернулся к батюшке, продолжавшему громко требовать покаяния от небесного прокурора, который на него разочарованно смотрел, даже не отвечая. Он ухмыльнулся, пошутил, что можно было барьер и не убирать, — и так ясно, что тот скажет, и потащил священнослужителя за ворот рясы на весы. Крест противно стучал по каменному полу, а батюшка верезжал о неподобающем отношении и требовал-таки покаяться. Весы заморгали, заскрипели и выдали длинную распечатку с неоднозначным результатом: 50% — в Рай, а 50% — в Ад. Данталиан посмотрел на Караэля и кивнул на красную дверь, как бы спрашивая, — правильно ли он решил. Ангел ему согласно кивнул в ответ, поддерживая решение напарника, и закинул конфету в рот, хитро улыбаясь, когда на лице демона возникло разочарованное выражение: ему не дали насладиться зрелищем без свидетелей. Вздохнув, Данталиан тряхнул головой и начал подталкивать рьяно махающего крестом батюшку к красной двери, которая гостеприимно распахнулась, и в ней, привалившись к косяку, возник Ксафан, кивая головой на реплики души в рясе и соглашаясь с батюшкой, что покаяться обязательно надо всем, ибо действительно «грядет». — Пойдемте, батюшка, у нас тут столько тех, кому надо покаяться, вы даже не представляете! Как хорошо, что вы заботитесь о грешных созданиях, — предвкушающе заулыбался начальник костров, котлов и пыток. — И они покаются, и вы покаетесь — каждому по вере его в Отца вашего Господа! Данталиан стоял и кусал губы, чтобы не засмеяться в голос: Ксафан мастерски находил подход к каждой душе, предлагая им именно то, чего они так страстно желали. Махнув на прощание коллеге по цеху, он шарахнул красной дверью с увеличившейся на одну единицу цифрой на ней и быстро повернулся к Караэлю: успел тот съесть конфету или нет? Ангел уже сосредоточенно проставлял галочки, заполняя таблицы, и не обращал внимания на своего помощника. Данталиан обиженно насупился, подошел к столу и плюхнулся на стул. — Нечестно есть конфеты, когда я работаю и не могу на тебя смотреть! — заявил он и укоризненно посмотрел на сидящего рядом. — Жизнь вообще несправедливая штука, согласен, — хмыкнуло божье создание, не отвлекаясь на провокацию. Данталиан отодвинул стопки папок чуть дальше и положил голову на скрещенные на столешнице руки, довольно улыбаясь. — А бабушка сказала, что я хороший и заботливый мальчик. — Я и не собираюсь это оспаривать, — улыбнулся ангел, закрывая одну папку и откладывая ее в «выполненное», и приступая к заполнению следующей таблицы. Данталиан хотел было продолжить свою реплику намеком, что ангел тоже может его погладить по голове, но решил, что для такого еще рановато и очень наглеть не стоит, поэтому просто закрыл глаза и сам похвалил себя, обозвав красавчиком. Караэль закончил со второй папкой и задумчиво посмотрел на удобно устроившегося демона, лежащего на столе, закрыв глаза. Он сегодня его порядком удивил своим поведением и отношением — оказывается, у исчадий ада тоже есть заботливая сторона. Бескорыстная заботливая сторона. Вспомнив о своих размышлениях про мотивацию персонала и признав, что Ди достойно прошел боевое крещение с батюшкой, внепланово позаботился о «божьем одуванчике», даже был готов ее донести до дверей Рая, он улыбнулся, вытянул руку и медленно провел ладонью по синим волосам. Демон довольно зажмурился, улыбнулся шире и немного наклонил голову в сторону руки, чтоб побольше погладили. —  Хороший и заботливый мальчик, — с улыбкой похвалил своего помощника небесный прокурор, продолжая гладить того по голове, понимая, что действительно не все то золото, что блестит.