Небесный суд

— Безмозглые тараканы! Серого вещества с гулькин хер и все туда же? Власти захотелось вам, тунеядцам?! Сидите тут, с умным видом, штаны протираете, пока все остальные работают от рассвета до заката, как рабы на плантациях?! Ненавижу! Мудаки! Кретины! Имбецилы! Паскуды ущербные!!! — орал мужик с всклокоченной бородой, стоя в круге и размахивая руками. — Так бы и придушил сук поганых! Сидят тут, за наши деньги, судьбы людские вершат! Канцелярские крысы! Отморозки! Ангел с демоном переглянулись и вокруг круга возник барьер. Мужик продолжал орать и махать руками, но уже в беззвучном режиме. — Так он похож на героя немого кино, — улыбнулся Караэль. — Это надо же, как его прёт со старта… Ни тебе здрасьте, ни пожалуйста, а сразу с места в карьер! Тараканы и вкалывание на плантациях мне особенно понравились. — Мне он напоминает рыбу в аквариуме. Знаешь, есть такие, с выпученными глазами? — ухмыльнулся Данталиан попыткам человеческой души докричаться до коварных тунеядцев и взял в руки дело. — Так, посмотрим… Феодор Казлински, психически больной маньяк-террорист, нацист и расист. Взорвал школьный автобус с детьми, был застрелен полицейскими во время ареста. — О боже, сколько у Казлински комплексов, — съязвило божье создание и захихикало. — Ну, с такой фамилией и именем это не удивительно. Не понятно только, чем ему школьники не угодили? — Откуда ж мне знать? Я на голову не жалуюсь, — пожал плечами демон, нахмурился и принялся рассматривать барьер. — Придется все же открывать — этого отморозка надо переместить на весы. — Секунду, Ди, я знаю, что делать. Этому нас учили на тренингах по кризисным коммуникациям. Сейчас продемонстрирую, — Караэль встал, поправил галстук, пригладил волосы и взял с собой стул. Поставил напротив круга и сел, закинув ногу на ногу. — …Мрази! Твари бездушные! — крик Феодора хорошенько резанул по барабанным перепонкам, когда барьер исчез. Маньяк-террорист побесновался ещё пару минут и, похоже, устал надрывать голосовые связки, костеря всех на чем свет стоит. Казлински выдохнул и заметил, что красноволосый ангел сидит напротив него на стуле. Он только выставил палец в красивое, улыбающееся лицо и набрал воздуха побольше, чтобы продолжить свою обличительную речь, как его прервали слова небесного прокурора: — Слышь ты, мудак, ушлепок, гнида, мразь, идиота кусок, даун, придурок! — выпалил на одном дыхании сидящий напротив Караэль, вставая и расправляя белоснежные крылья. Данталиан аж со стула подскочил, быстро обошел Казлински вокруг, встав за его спиной, чтобы впервые за свою долгую жизнь понаблюдать гнев сына господня в действии. Глаза Караэля горели красным, а красивые губы легко и непринужденно выплевывали трехэтажный мат, от которого уши даже у приспешника самого Сатаны сворачивались в трубочки. Исчадие ада аж затрясло от возбуждения: такого когнитивного диссонанса с ним ещё не приключалось — ангельское создание, ругающееся хуже портового грузчика. Данталиан ещё не слышал, чтобы одним глаголом выражали такую гамму чувств и описывали все виды взаимодействия детородного органа небесного прокурора с несуществующими частями тела Феодора, его родственниками, вплоть до пятого колена включительно, домашними животными и мироощущением в целом. Демон так и стоял, не дыша и не двигаясь от захлестнувшего его восхищения владением таким инструментом, как ненормативная лексика, пока Караэль не сел и невозмутимо не закинул ногу на ногу, поинтересовавшись у Казлински: — Ещё есть желание соревноваться в риторике? — Нет, сэр… — пролепетал маньяк-террорист, нацист и расист. — На весы, живо! — приказал Феодору в ухо Данталиан и пнул его под зад за такое хамское отношение к работникам небесной канцелярии. Он посмотрел горящими глазами на бывшего «Мухомора» и подумал, что тому срочно нужно придумать более лестное прозвище за такую музыку для его демонских ушей. Душа смертного встала на весы, озираясь на них через плечо и шевеля губами. Машина заморгала, заискрилась и затихла. Данталиан непонимающе заморгал, но его мягко отодвинул в сторону Караэль и со всей дури шандарахнул по весам стулом. Лампочки вновь исправно загорелись и замигали. Весы шумели, обрабатывая информацию, а ангел пафосно протащил стул волоком по полу на место. Данталиан только проводил его взглядом округлившихся глаз и отвисшей челюстью — невообразимое божье создание, просто ошеломляющее, потом закрыл всё-таки рот и начал ловить длиннющую распечатку грехов Феодора Казлински. — Стой здесь и дыши через раз, тварь! — приказал он и побежал с лентой до стола как гимнастка на спортивных выступлениях с лентой. — Кей, ты как? В порядке? — А что? — спокойно посмотрел на него ангел. — А что? — опять ошарашенно заморгал демон, но, решив это обсудить позже, уткнулся в распечатку. Потом, не поднимая головы, вдруг похлопал по плечу Караэля, привлекая к себе внимание, и выдохнул. — Ты приколи, Казлински должен попасть в Рай… — Невозможно! — возмутился Караэль, бегая глазами по строчкам и придвигаясь почти вплотную к Данталиану, который аж закрыл глаза и начал дышать носом. — Это, наверное, какая-то ошибка. Надо запросить детальную распечатку, этого не может быть… Небесный прокурор решительно вскочил, чуть не заехав локтем зазевавшемуся демону по подбородку, и бросился к весам. Машина долго мигала, а затем начала печатать новую километровую ленту, которую на ходу просматривал Караэль. — Ну, что там? — поинтересовался Данталиан, подходя к нему ближе, касаясь плечом и аккуратно нюхая создание божье. Он не мог не воспользоваться такой возможностью: ангел пах просто потрясающе — чистотой и ветром — этот запах, не похожий на воздух Ада, воздействовал на него как наркотик. — Оказывается, одна из девочек-учениц должна была через много лет родить диктатора, который устроил бы ядерный апокалипсис, уничтожив все живое. В итоге все прочие грехи маньяка, как и смерти детишек, скомпенсированы одной смертью — родительницы того самого ребенка, который бы стер жизнь с лица планеты за считанные секунды… — распечатка выпала из красивых пальцев ангела, а он уставился в одну точку. — Я не верю в такую справедливость… Не верю… Из состояния оцепенения Караэля вывел звук открывшейся без очереди двери и топот маленьких ножек. — Так, дети, держимся за руки и не разбегаемся! — строгим голосом выдавала инструкции молодая учительница детям, радостно вертящим во все стороны головами. — Ведите себя хорошо, помните, вы представляете воскресную школу святого Петра! — Кто это, Кей? — выдохнул Данталиан, уставившись на этот театр абсурда. — Школьная экскурсия — СЮДА?! Они издеваются?! — Нет, это погибшие дети. Они же все теперь мученики, поэтому нам надо сопроводить всех в Рай. — А козлину тогда куда, пока мы с ними разбираемся?! — Поставь в круг и создай барьер. Живо! Демон пулей метнулся к маньяку-террористу и поместил того в круг, укрыв от глаз детей барьером, и вернулся к ангелу. Тем временем группа из учительницы и школьников поравнялась с ними, и женщина возвестила, поворачиваясь к воспитанникам:  — Вот, дети, тут судят плохого убийцу. Этот дядя — ангел, а тот — демон. Запоминайте, потом будем писать сочинение о школьной поездке. Поздоровайтесь с дядями! Малышня заулыбалась и хором выдала: — Здравствуйте, дядя-ангел и дядя-демон! Данталиан и Караэль лишь беспомощно улыбнулись друг другу и принялись урезонивать радостно липнувших к ним детей, ведь им непременно хотелось повисеть на шее, покататься на плечах и потрогать за красивые крылья. — Так, дети, не толкаемся! Джимми, не дергай у дяди-демона крылья! — классный руководитель попыталась оторвать от Данталиана увлекшегося пацаненка лет шести. — Ай, больно же! — взвыл демон и уже было грязно выругался, но рот его вовремя закрыла рука Караэля, и он замолчал, «поплыв» от ангельского запаха и прикосновения, напрочь забывая, что хотел сказать наглому сорванцу. — Ди, держи себя в руках, это же дети, — укоризненно посмотрел на Данталиана ангел и убрал руку. — Хорошо, Кей, — печально вздохнул он и начал поочередно ставить на весы каждого ребенка под внимательным взглядом красных глаз. Процесс взвешивания затянулся. Вдруг дверь в красный коридор отворилась и учительница схватилась за голову. — Этот ваш? — поинтересовался Ксафан, держа под мышкой довольно хохочущего ребенка. — Билли… — всплеснула руками учительница. — Я же говорила, что нам в другую дверь! Спасибо вам, мужчина! Ответственный за костры, котлы и пытки выпятил грудь колесом при виде дамы и принялся помогать служителям небесной канцелярии, ловя разбегающихся по кабинету детишек, оттаскивая их от стопок папок на столе и не давая рисовать корявые цветочки в личных делах умерших. Постепенно погром прекратился, учительница с воспитанниками отправилась в Рай, а ангел и демон победно улыбнулись друг другу, когда на райской двери появилась цифра +38. — Как же я задолбался… — устало выдохнул Данталиан, разваливаясь на стуле. — А у нас ещё Казлински… — криво улыбнулся Караэль и взъерошил свои красные волосы. — Веришь, мне уже после такого марафона как-то по барабану, куда его отправлять. Пусть сами с ним в Раю и разбираются! — А знаешь что, я не буду спорить! Казлински же мученик за идею — вы таких любите. Всех ненавидит искренне и от чистого сердца, а его за это и убили. Получается, он пострадал за веру, а значит теперь по вашим же меркам — святой. Даже не удивлюсь, если его канонизируют! — выдало пламенную речь исчадие ада. Ангел с гнусной ухмылочкой выслушал этот манифест и почесал крыло. — А ты не разочаровываешь, Ди! — А то! — усмехнулся демон и пинками погнал Феодора к двери в Рай, приговаривая: — Давай, Казлински, иди, там очень и очень интересно. В дверях в светлый коридор маньяк-террорист, нацист и расист повернулся и потряс им кулаком, на что Данталиан и Караэль ему мстительно улыбнулись: не знал Казлински, как ему может быть «интересно» на небесах, ох не знал… — Скажите, а где у вас тут можно добыть растворитель и минеральные удобрения? — культурно поинтересовался Феодор у Амалиэля — ангела-защитника всех слабых, провожающего души в Рай. — Сын мой, если вы мастер покраски и садоводства, то вы нам нужны были ещё позавчера: мы как раз приводим в порядок бескрайние небесные угодья и красим забор вокруг дворца господа нашего… Ангел и демон захлопнули дверь и заржали. — Он-то подумал, что сможет очередную взрывчатку там изготовить и всех взять в заложники? — усмехнулся Караэль. — Какая наивность в его-то годы… — Ну вот теперь сбудется его пророчество про плантации и работу от рассвета до заката… Паши, нигер, солнце ещё высоко! — саркастически хмыкнул Данталиан и протянул руку ангелу. — Приятно работать с вами, коллега, знаете толк в извращениях! Небесный прокурор пожал руку своего помощника и улыбнулся. — Чувствую, что начну ходить на работу как на праздник и это не может ни радовать!