В Тëмных водах

      День медленно катился к концу. Джироламо не появился в школе, как и предупреждал. Лео было скучно. Он и не заметил, как успел привыкнуть к Риарио за какую-то неделю. За день он раз двадцать хватался за телефон, желая поговорить с парнем, и вспоминая что тот не на связи, разочарованно морщился.       Зо сначала подкалывал друга, где мол твоя подружка, что не развеселит тебя. Лео сначала смеялся, но во второй половине дня понял, что правда скучает по Джироламо. Он успокаивал себя тем, что таков уж букетно-конфетный период, хочется всё время быть рядом. И старался не думать о том, что он кажется попал серьёзнее, чем могло показаться тогда, в парке аттракционов, когда в крови бурлил адреналин.       Целовать Джироламо, конечно, было приятно. Зарываться пальцами в его в волосы, прижимая к себе, чувствуя жар его дыхания на своей шее… Всё это было прекрасно и дарило море наслаждения. Но примерно тоже самое Леонардо испытывал и до этого, с девушками, с которыми встречался по паре месяцев и затем охладевал. Мысли занимались новым проектом и в голове уже не оставалось места для наскучившей подружки. А сейчас…       Лео нравилось думать о Джироламо. Вспоминать его запах, представляя силуэт. Нравилось смотреть, как он двигается. Идеальная осанка, одна на сто тысяч, в мире вечно спешащих людей. Лицо, полное достоинства, заставляющее думать, не из другого ли мира пришёл этот гость? Мира замков, лошадей и шпаг. Уже было не понятно, через завесу влюблённости ли Лео видит его таким, или влюбился, потому что разглядел это? Да и какая разница.       Леонардо вспоминал взгляд Джироламо после их первого поцелуя. Он смотрел с жаждой и страстью, словно приблизился к тому, чего давно желал. Кто бы подумал, что Джироламо Риарио может смотреть так.       Одно из самых приятных воспоминаний, когда Лео узнал, что Джироламо уже был влюблён в него задолго до той конференции. И то, что он не пытался отказаться от этого чувства, заставляя себя обратить внимание на девушек, а хранил его в своём сердце. Возвращаясь мыслями к тому, с чего начал, Лео вдруг подумал: а что, если пройдёт пара месяцев и влюблённость рассеется как бывало прежде? Что будет с Джироламо? С Джироламо, преданно, с каким-то щенячьим восторгом, заглядывающим ему в глаза. С Джироламо, который начинает мелко дрожать от прикосновений его развязных рук.       Леонардо передёрнул плечами, не желая думать об этом. Он не станет выдумывать проблемы там, где их нет. Придя домой, Лео сразу отправился в мастерскую. Настроение было под стать кистям и холсту. Спать Лео лёг уже под утро.       Проснувшись за две минуты до будильника, Леонардо довольно улыбнулся. Суббота, всего три занятия. И сегодня он увидит своего парня. Хотя Лео конечно надеялся утром увидеть смс от него, просившего не писать первым. В любом случае, Леонардо решил не париться и скорее добраться до школы.

***

      Риарио так и не пришёл в школу. Лео прождал у его класса до самого звонка, и вернулся туда на перемене. Учитель, заметив его второй раз за утро у чужого класса, подошла узнать, что ему нужно. Лео спросил про Джироламо. — Он заболел. Его отец звонил вчера и сказал, что раньше понедельника он в школу не придёт. Беспокоишься за друга, Леонардо? — пожилая учительница успокаивающе погладила его по плечу.        Настроение упало ниже плинтуса. Лео набрал номер Джироламо. Обещанный срок прошёл, парень не появился в школе. Ещё и заболел. Это определённо вносило коррективы в их договорённость не звонить.       Но Джироламо всё ещё был вне зоны доступа. Лео задумался. Он видел три варианта: Джироламо и вчера не пришёл из-за плохого самочувствия, либо он почувствовал недомогание во время своей отлучки, либо нет никакой болезни, и сегодня он не пришёл по иной причине. Первый вариант был отбракован: какой смысл парню врать о делах, если всё дело в недомогании? Второй был маловероятен, так как основывался на стечении двух не связанных событий, но исключать его было рано. Третий же вариант был самым простым, и потому более правдоподобным.       Значит, была причина, по которой Риарио не мог пойти в школу и о которой был вынужден соврать. Это говорит о том, что это дело, чем бы оно не было, не так уж невинно, раз Джироламо предпочёл придумать отговорку. С чем бы это могло быть связано? Лео начал подробно вспоминать дни накануне их последней встречи.       Хоть сколько-нибудь необычно выглядело только участие Джироламо в перепалке, устроенной Кондо. Но сразу после неё, Риарио всё время был с Зо, а встретившись с Лео, сразу сказал о своём планируемом отсутствии. Из этого следует, что-либо это в принципе никак не связано с инцидентом в коридоре, либо же напрямую связано только с ним. Лео поморщился от дурацкой формулировки.       В любом случае, накануне вечером они были вместе, и ничего странного в поведении Джироламо Лео не заметил. Но после инцидента… На ум пришли слова Зороастра, удивлённого нежеланием Риарио сообщать родителям информацию о драке, избежав наказания. Это была пожалуй единственная загвоздка во всей истории. Но… Лео хмыкнул.       Не пускать в школу — крайне странное наказание за плохое поведение, вряд ли отец Джироламо так воспитал прилежного ученика. Да и сам парень не мог знать о наказании заранее. Значит, более вероятно, что его исчезновение всё-таки обусловлено другим фактором.       Какие же жизненные трудности похитили Риарио? В голову пришла только та дурацкая фраза, про потрепавшую Джироламо жизнь. Лео подумал, что можно поспрашивать одноклассников парня, происходили ли раньше подобные исчезновения, на день-другой? Но это уже попахивало паранойей и Лео решил дождаться понедельника.       После занятий друзья позвали Леонардо покататься на велосипедах. Заехав домой, чтобы переодеться, Лео неожиданно застал там отца. — Я думал, твоя командировка продлится до середины следующей недели, — пожимая руку отцу, сказал Лео.       Пьеро да Винчи, невысокий седой мужчина, работал юристом в крупной компании и не имел ничего общего с сыном, ни во внешности ни в характере. Предпочитающий консерватизм, порядок и тишину, он почти всё своё время посвящал работе, считая это призванием мужчины. — Все моменты улажены, чего там сидеть. Как твои дела, сын? — доставая бутылку с водой из холодильника, спросил Пьеро. Он собирался полежать на шезлонге во дворе дома. — Выиграл школьную научно-практическую конференцию, — равнодушно пожал плечами Леонардо. Отец удовлетворённо хмыкнул: — Когда следующий этап? — Через полтора месяца, — ответил Лео, уничтожая печенье, лежащее в вазочке, — я поехал с друзьями на велике, пока, пап. — До вечера, парень, — сказал мужчина и вышел на веранду.

***

      Лео зарисовывал восход солнца, стоя с мольбертом на балкончике. Пальцы мёрзли, но отточенные годами движения накладывали мазки в соответствии с задумкой. Картины, написанные акварелью, всегда выходят самые нежные и утончённые.       Да Винчи так и не смог уснуть, надеясь на звонок Джироламо. Но тот на связь не выходил. Большую часть ночи Леонардо читал первый том Фейнмановских лекций по физике. А перед рассветом решил вынести мольберт на свой балкон.       Спать не хотелось, на душе было тоскливо. Тревожные мысли, плохо сформированные, но всё же весомые, крутились у него в голове. Не просто тоска по Джироламо, а волнение о нём, сказывалось на настроении парня. Наконец его потянуло в сон. Лео поставил будильник, чтобы тот разбудил его через пять часов, и уснул.       Во сне он искал Джироламо в огромном доме. Подходя к каждой комнате, он был уверен, что его парень точно сидит прямо за ней. Но распахивая её, Лео видел только пустоту. Коридор с картинами на стенах вдруг сменился классной комнатой Лео. Он не различал лиц одноклассников, но чётко видел стоящего у доски Джироламо.       Он не мог решить уравнение и учитель отчитывал его за плохую учёбу. Леонардо перевёл взгляд на доску, желая помочь Риарио, но не смог ничего понять. Цифры смешивались с буквами греческого алфавита, а в некоторых местах и вовсе были неведомые каракули. Лео хотел сказать, что здесь какая-то ошибка, что это не уравнение, а какая-то околесица, но вдруг проснулся. Пролежав около минуты в темноте, Лео выключил будильник, который был готов прозвенеть через минуту.       Впереди был целый день, который нужно как-то занять, чтобы не думать о Джироламо постоянно. А завтра он узнает у него, где его носили черти.