***
— Простите, Мисс Харуно? — Сакура и Ино повернулись и уставились на дверь больничной палаты, где они играли в карты. Старшая медсестра вежливо улыбнулась и просунула голову внутрь. — Время посещений подходит к концу. — У меня десять минут, — возмутилась Ино, прижимая карты к груди. Медсестра поджала губы, но ничего не сказала и закрыла за собой дверь. Сакура не смогла удержаться от смеха и покачала головой. — Как будто я не знаю, когда заканчиваются часы посещений, — пробормотала Ино, закатывая глаза и шаркая рукой, чтобы положить пару королей. — В любом случае, ты тут уже неделю, — Сакура осмотрела свою руку и нахмурилась, не найдя ни одной пары. Она вытащила карту из стопки между ними, слегка приплясывая, когда нашла пару бубен в тон своей собственной. — Точно! — голубые глаза Ино сверкнули, когда она посмотрела на Сакуру, — В любом случае, сама идея часов посещений нелепа. Я в основном твоя семья, так что я могу остаться, сколько захочу. — Согласна. Она не была уверена, была ли это постоянная доза болеутоляющих, которую давал ей доктор, или она действительно чувствовала себя лучше после всего этого испытания, но впервые за неделю она была в хорошем настроении. Конечно, визит ее лучшей подруги не повредил, особенно когда она пробралась с любимой едой Сакуры из другого конца города. Они набросились на клецки и сладости, а потом весь последний час просто тусовались. Было приятно поговорить с кем-то без постоянных вопросов, которые задавали ей медсестры и врачи. Как ты себя чувствуешь сегодня? Ты хорошо себя чувствуешь? Повязка не слишком тугая? Ей надоело снова и снова повторять им: «Я в порядке». И каждый раз, когда они приходили к ней в комнату, чтобы принести свежие простыни, еду или доктора, чтобы проведать ее, на их лицах было одно и то же выражение. Казалось, они не знали, что делать, поэтому сочувственно улыбались и гладили ее по руке или качали головами. Присутствие Ино там, даже если это было на час или около того в день, помогло разбить разочарование. Сакура была благодарна, что хотя бы один человек мог поговорить с ней, не обращаясь с ней как с жертвой. — Уф, — сказала Ино, отрывая Сакуру от ее мыслей, — думаю, ты выиграешь этот раунд. Она бросила карты на кровать и вытянула руки над головой, оглядывая тесную комнату, которая была домом Сакуры в течение последних 7 дней. Ино встала, поправила одежду и собрала карты в стопку. — Так, как долго они собираются держать тебя здесь в плену? Сакура откинулась на подушки и покачала головой. Они оба называли ее пребывание в больнице тюремным заключением, потому что это было именно то, что она чувствовала. После первых 24 часов стены начали смыкаться вокруг нее, и хотя она могла ходить по коридорам, чтобы размять ноги, капельница, прикрепленная к ее руке, все время ограничивала ее. Но рана на руке требовала антибиотиков, а поскольку укусы человека могут быть особенно опасными, доктор хотел убедиться, что никакой инфекции не будет. — Завтра я должна выяснить, вернусь ли домой к выходным. Ино покачала головой, перекинув конский хвост через плечо. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но ее прервал резкий стук в дверь. Закатив глаза, она уперла руку в бедра и впилась взглядом в невыносимую медсестру. — Я выйду через минуту! Сакура хихикнула и покачала головой, поднимаясь с кровати, пока они убирали беспорядок из карточек и контейнеров с едой. Потянув трубку капельницы на руке, она закатила глаза и крепко обняла свою лучшую подругу. — Я буду держать пальцы скрещенными, чтобы они отпустили тебя завтра, — со смехом сказала Ино. — Благодарю. Я не знаю, сколько еще раз я могу сказать этим людям, что я в порядке. Может, завтра мне поверят, — Сакура потянула капельницу за собой и последовала за Ино к двери. Снаружи была сиделка, сидевшая за круглым столом, которая окинула их хмурым взглядом. По-видимому, уход на одну минуту после посещения часов был чрезвычайно ужасным. — Я позвоню тебе утром перед работой. — Ладно, будь осторожна, возвращаясь домой. Спокойной ночи! — Сакура наблюдала, как ее лучшая подруга ненадолго задержалась у стола за этой комнатой, чтобы высунуть язык в затылок назойливой медсестре, пока та возилась с копировальным аппаратом. Помахав Сакуре рукой, Ино исчезла в лифте, и хорошее настроение, которое она принесла с собой — исчезло. Сакура отступила назад и закрыла за собой дверь, повернувшись лицом к тюремной камере. Мысль о том, чтобы лечь спать в восемь часов, казалась ей абсурдной, но, честно говоря, делать было нечего. Телевизор, висевший на стене напротив ее кровати, включал всего двенадцать каналов, да и вообще ничего интересного. Ино принесла ей несколько журналов, но, честно говоря, ей было наплевать на последние модные тенденции и нелепые советы по сексу. Лечь в постель было, по крайней мере, самым быстрым способом излечить ее от скуки. Она сменила пижамные штаны на шорты, зная, что одеяла и простыни в больнице не такие классные, как те, что она предпочитала дома. И провести еще одну ночь, обливаясь потом, не звучало привлекательно. Она скользнула на простыни и поправила подушки, прежде чем нажать кнопку на краю кровати, чтобы выключить свет. Несмотря на то, что заснула она довольно быстро, долго в таком состоянии она не осталась. Было уже около полуночи, когда Сакура резко открыла глаза и глянула в темноту своей комнаты. Жалюзи на ее окне были закрыты, пропуская очень мало света с парковки, хотя этого было достаточно, чтобы увидеть тень в углу комнаты, которую она не могла сразу узнать. Тень стояла совершенно неподвижно, но она могла ясно различить очертания человека. Холодный пот покрыл ее тело, когда она медленно потянулась к выключателю. Ее пальцы дрожали, когда она нажала на кнопку и заморгала от внезапного ослепительного света. Тень исчезла, и в углу комнаты не было ничего, что могло бы принять форму человека. И все же она вздохнула с облегчением, провела рукой по волосам и откинулась на подушки. Быть напуганной, пробудившейся от глубокого сна, было тем, что она никогда больше не хотела бы испытать. Она дрожала, покрытая холодным потом и внезапно пересохшим ртом. Сакура села и схватила пластиковый стаканчик, из которого пила раньше, но он был пуст. Она нажала кнопку вызова медсестры. Девушка ненавидела заставлять людей делать что-то для нее, особенно когда она была более чем способной. Но она была слишком уставшей, чтобы бороться с капельницей, дабы что-нибудь попить сегодня вечером. Прошла минута без ответа, и она снова нажала кнопку вызова, ожидая ответа. Никто не пришел, и через десять минут она оставила попытки. Возможно, они были заняты или у них был перерыв, а это означало, что ей придется встать и сделать это самой. Вздохнув, Сакура схватила чашку и вылезла из кровати, таща за собой шест. Выйдя в коридор, она с удивлением обнаружила, что пост медсестры пуст. Из комнаты дальше по коридору доносился слабый писк, но больше не было слышно ни звука. Ни разговоров, ни шуршания бумаг, ни рева телевизоров, как обычно. Руки Сакуры покрылись мурашками, и она поспешила через холл к фонтанчику. Девушка наполнила чашку и залпом выпила воду, стоя рядом с фонтанчиком. Она снова наполнила его и нервно оглядела коридоры, тишина становилась все более тревожной, чем дольше она стояла на месте. Из древнего фонтанчика едва сочилась вода, не давая возможности ускорить процесс. Сакура не отрывала взгляда от окружающей обстановки, чувствуя себя неуютно от того, как внезапно накалилась атмосфера. Пол был разделен на два длинных коридора, которые соединялись в форме буквы U со стойкой медсестры посередине. Оттуда они могли видеть оба коридора и относительно быстро добраться до каждой комнаты. Комната Сакуры находилась напротив фонтанчика с водой, и оттуда она могла видеть весь другой коридор. Люминесцентные лампы на потолке в конце коридора замерцали, и Сакура отпустила кнопку фонтана. Крепко прижимая к груди чашку с водой, Сакура смотрела в конец коридора, где находилась лестница. Несколько раз мигнул знак аварийного выхода, и Сакура почувствовала, как волосы у нее на руках встали дыбом. Паника пронзила ее шею, заставив замереть на месте. — Здесь ничего нет. Ты в безопасности, — прошептала она, но это мало помогло. Чтобы она себе ни говорила, она не могла избавиться от ощущения, что что-то не так. Из одной из комнат дальше по коридору донесся мужской стон, и сердце ее бешено заколотилось. Она схватила шест и поспешила в свою комнату. Она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, тяжело и часто дыша. Но чем дольше она стояла там, тем сильнее становилось ощущение, что девушка стоит в коридоре, пока это чувство не стало почти удушающим. Сакура моргнула в темноту своей комнаты и слишком поздно поняла, что определенно оставила свет включенным. Она медленно повернулась, страх сжал ее сердце ледяными пальцами, и она снова увидела фигуру человека, стоящего в углу комнаты, но на этот раз он не стоял на месте. Он сделал шаг в ее сторону, и в слабом желтом свете уличных фонарей она увидела лицо мужчины. Его серебристые волосы делали его похожим на призрака. Он шагал к ней. Сакура в ужасе смотрела на его лицо в маске, а также в его малиновые глаза. И когда она открыла рот, чтобы закричать, он двигался быстро, как молния. Его рука сомкнулась вокруг ее рта, и он потянул ее назад, крепко прижимая к своей груди. Сакура хотела укусить его за руку, но она была в кожаной перчатке, поэтому девушка поняла, что не сможет прокусить материал. Она не могла пошевелиться, не могла кричать или думать, когда как он прошептал ей на ухо: — Не кричи.Глава 2. Не кричи.
31 марта 2019 г. в 23:53
Сакура недолго оставалась без сознания. Медсестры сказали ей, что прошло всего два часа с тех пор, как они нашли ее в инвалидном кресле у дверей лифта. Все они были очень осторожны, чтобы не сказать ей о многом другом, особенно о том, что могло с ней случиться. Она умоляла их поговорить с ней, ответить на ее вопросы, но они настаивали, что ей лучше сначала немного отдохнуть.
Она отдыхала, но еле-еле. И теперь, когда солнце взошло, ярко освещая лужи, которые упрямо оставались разбросанными на парковке, она получила ответы. Или, нечто близкое к ответам, насколько это вообще было возможно.
Шизуне была первым человеком, которого Сакура увидела этим утром, ее лицо было серьезным и бледным, когда она села на край стула напротив кровати. Комок, сдавивший горло Сакуры, мешал ей говорить. Она с трудом проглотила его.
— Это Хару… — слова прилипли к ее языку, как клей, но Шизуне знала остальную часть вопроса.
Она слегка кивнула, промокая салфеткой уголок глаза.
— Его раны были слишком сильные. Ничего нельзя было поделать…
Это была ложь. Было что-то, что можно было сделать. Сакура могла бы сделать больше, чтобы спасти его, вместо того, чтобы стоять как трусиха, окаменев на месте. Она сделала глубокий вдох, слезы жгли ей веки. Она моргнула, глядя на свои колени, на повязку, туго обмотанную вокруг раненой руки.
— Послушай, Сакура. Я должна предупредить тебя кое о чем, — Шизуне встала со стула и подошла к кровати. Выражение ее лица заставило желудок сакуры упасть на пол, — Здесь несколько детективов. Они должны задать тебе несколько вопросов о случившемся. Как ты думаешь, ты сможешь ответить на их вопросы прямо сейчас?
В течение последнего года Сакура была на другой стороне дел об убийствах, работая с Департаментом полиции и судебными экспертами, чтобы помочь решить различные дела. Она писала бесчисленные отчеты, проводила вскрытия жестоких смертей и даже представить себе не могла, что окажется по эту сторону всего этого. С трудом сглотнув, Сакура попыталась придумать вопросы, которые, как она знала, они зададут, но ее мозг был отключен. Она работала на автопилоте и едва могла сформулировать собственную мысль.
Но она знала, что должна помочь им решить эту проблему. Она не могла спасти Хару, но могла помочь выяснить, что с ним случилось, и найти ответы на бесконечные вопросы о его смерти. Она многим ему обязана. Откинув волосы с лица здоровой рукой, она кивнула Шизуне, стараясь сесть как можно прямее. — Да, — ее голос дрогнул, — Пусть войдут.
Прежде чем направиться к двери, Шизуне сжала ее руку. Она высунула голову и сказала что-то слишком тихо, чтобы Сакура не услышала. Мгновение спустя в комнату вошли двое мужчин. Первого она узнала почти сразу же. Она сидела позади него на бесчисленных уроках, глядя на его затылок, пытаясь запечатлеть в памяти то, как его черные, будто смоль, волосы касались его головы. Саске Учиха был предметом многих ее гормональных фантазий в средней школе. Конечно, он никогда не обращал на нее внимания, и она могла сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз он обращался непосредственно к ней. После выпуска она думала, что больше никогда его не увидит.
И все же он был здесь. Он вошел в ее больничную палату с таким же самодовольством и безразличием, как и шесть лет назад, когда она пыталась заговорить с ним после выпускной церемонии. Тогда он почти не смотрел в ее сторону, и сейчас он, ведя другого детектива в палату, обошел вокруг ее кровати, чтобы выглянуть в окно, выходящее на больничную парковку.
Сакура поняла, что ее челюсть почти уперлась в грудь, и быстро закрыла рот, повернувшись, чтобы взглянуть на другого детектива. Этого она не узнала из-за темных волос, собранных в конский хвост, и сонного выражения лица. Он натянуто улыбнулся и протянул ей свой значок, чтобы она могла на него взглянуть.
— Добрый день, Мисс Харуно. Я детектив Нара из Особого отдела, а это мой напарник, детектив Учиха.
Последний не обернулся при упоминании его имени, и Сакура беспокойно заерзала на кровати, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Детектив Нара сунул жетон обратно в карман пиджака и вытащил маленький блокнот и ручку.
— Вы не возражаете, если мы зададим вам несколько вопросов о прошлой ночи? Это не займет слишком много времени, учитывая, что вы все еще ранены и нуждаетесь в отдыхе…
— Все в порядке.
— Мисс Харуно, — начал Саске, и Сакура резко повернула к нему голову. Он не сводил глаз с того, что происходило снаружи, — расскажите нам, что произошло прошлой ночью. Нам нужно знать как можно больше деталей. — Он провел кончиками пальцев по подоконнику, наклоняясь ближе к жалюзи, пока тени не пробежали по его лицу. На мгновение отвлекшись, Сакура поняла, что уставилась на него, и быстро стряхнула с себя это оцепенение.
— Ну… — начала она, сглотнув комок в горле, — чтобы избежать грозы, мне пришлось начать работать пораньше. Было без десяти восемь.
Детектив Нара оторвался от Блокнота, — А господин Танака уже был в кабинете до вашего прихода?
— Да, он работает в смене с полудня до полуночи. Он сидел за столом, слушал музыку, и я спросила его, давно ли здесь находятся люди из смотровой. И я помню, что он упомянул два тела, но их было три. Хару сказал, что кто-то, должно быть, подсунул одно тело, когда он не обращал на них внимания. — Мужчины переглянулись, и детектив Нара снова принялась писать в блокноте.
— И вам это показалось странным? — Спросил он, не глядя на нее.
— Ну, обычно, когда кого-то приводят, транспорт от коронера должен заставить одного из нас подписать бумаги. Но так как был вечер пятницы, а также был шторм, не было ничего странного в том, что они торопились убраться оттуда. Такое случается.
Немного помолчав, Саске повернулся к окну, но его глаза встретились с глазами Сакуры. Через мгновение, чуть дольше, чем мгновение, она почувствовала, что он заглянул ей в душу, и, судя по выражению его лица, то, что он увидел, не произвело на него особого впечатления. Он нетерпеливо дернул бровью. — Продолжайте, — скомандовал он, жестом приказывая ей идти дальше. Она откашлялась и моргнула, ей не нравилось, что он заставляет ее чувствовать себя неловко. Пот начал каплями по спине.
— Я работала над некоторыми свидетельствами о смерти, он же заполнял свои собственные документы, и примерно через час после того, как я приехала, Хару пошел к торговым автоматам на первом этаже… — она пробежалась по довольно скучным вещам, но это были те конкретные вещи, которые она все еще могла ясно помнить в своем уме. Начальные наблюдения за женщиной, за мужчиной в маске, неподвижно лежащим на столе, за ее раздражением из-за того, что он все еще одет, это было похоже на просмотр фильма, прокручивающего все это снова и снова у нее в голове. К тому времени, как она рассказала о третьем теле, о человеке, который напал на нее, она остановилась.
Сакура взглянула на детектива Нару, наблюдая, как его ручка остановилась над бумагой. Он поднял на нее глаза, ожидая продолжения. Это было трудно. Слова застряли у нее в горле. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, зажимая переносицу здоровой рукой. — Не торопитесь, Мисс Харуно.
У нее не было выбора. Стеснение в груди начало причинять боль, не давая договорить. Но даже если бы она и могла, вряд ли смогла бы сказать то, что хотела. Поверят ли они ей? Будут ли они смотреть на нее, как на сумасшедшую, или засунут ее голову в ближайшую психушку? Она даже не была уверена, что верит в это.
— Вы подумаете, что я сошла с ума, — она рассмеялась, вытирая слезы, которые появились в уголках ее глаз.
— Просто не торопитесь и будьте честны.
Они сидели и слушали, как она пересказывала каждую деталь, которую могла вспомнить, начиная с того, что обнаружила следы зубов на шее мужчины, и заканчивая каждым словом, сказанным ей человеком в маске. Поверили они ей или нет, она не могла сказать. Но, по крайней мере, к тому времени, когда она закончила, они уже знали ее точку зрения. Она смахнула еще одну слезу, скатившуюся по подбородку, прежде чем посмотреть на них. Детектив Нара заканчивал свои записи, а его напарник смотрел на Сакуру, скрестив руки на груди, выражение его лица было невозможно понять.
— Мисс Харуно, — его голос нарушил тишину, — возможно ли, что вы упали и ударились головой во время борьбы?
Она склонила голову набок и, прищурившись, посмотрела на него, — Нет, это невозможно. На что вы намекаете?
— Вещи, которые вы описали, какими бы они поразительными ни казались, они не совпадают с местом преступления, которое мы наблюдали, — он оторвал руки от груди и шагнул к ней. Она боролась с желанием отодвинуться от него, — не было никаких признаков борьбы, если не считать количества крови вокруг тела господина Танаки.
Слабый звон зазвенел где-то на задворках сознания Сакуры, становясь все громче и громче, пока она попыталась осмыслить то, что он ей говорил. Невозможно, чтобы не было никаких признаков борьбы. Повсюду была кровь, опрокинутые столы и черный пепел, покрывавший пол с момента убийства. Она покачала головой. — Это маловероятно. Я-я имею в виду то, что это была полная катастрофа. Я помню, что из одного конца комнаты в другой — текла кровь, — она подняла забинтованную руку, — моя в том числе.
Саске слегка пожал плечами, и Сакура поняла, что он не поверил ни единому ее слову. Страх наполнил ее до глубины души, но и гнев тоже. Неужели они действительно подозревают ее в убийстве коллеги? — Я подозреваемая? — Прошептала она, с трудом выговаривая слова.
— К сожалению, мы пока не можем никого исключить, — сказал детектив Нара, бросив быстрый неодобрительный взгляд на своего напарника. Он закрыл блокнот и щелкнул ручкой, прежде чем положить их обратно в карман. Он быстро склонил голову и кивнул на дверь. — Спасибо, что уделили нам время, Мисс Харуно.
— Вам не кажется, что следует сосредоточиться на человеке, который сбежал? Он должен быть вашим главным подозреваемым.
— Ах, да, — кивнул Саске и улыбнулся, открыто насмехаясь над мольбой Сакуры, хотел он того или нет, — таинственный человек в маске. Если вы можете вспомнить какие-либо подробности о нем, кроме цвета его волос и глаз, пожалуйста, обязательно позвоните нам. — С этими словами мужчины вышли из палаты, оставив Сакуру смотреть им вслед с отвисшей челюстью.
Все сходят с ума? Как они могли подумать, что она подозреваемая? Что еще важнее, как она могла влюбиться в такого парня? Она не помнила, чтобы он был таким придурком, но вполне возможно, что она была слишком ослеплена его красотой, чтобы заметить его ужасную личность.
Она покачала головой и запустила пальцы в волосы, только сейчас осознав, что дрожит с головы до ног. То ли от злости, то ли от страха, она не знала. То, как он легкомысленно отнесся к ее рассказу, заставило ее почувствовать, что она должна была солгать и сказать, что отключилась.
После короткой встречи с двумя детективами она чувствовала себя измученной и страдала от головной боли. Она едва могла держать глаза открытыми, несмотря на то, что проснулась всего два часа назад. Убедившись, что ее больше не будут беспокоить назойливые засранцы-полицейские, она скользнула на жесткие простыни и зевнула. Сон был не так уж далек от ее сознания, но, погружаясь в него, она могла думать только о паре красных глаз человека в маске, глядящих на нее сквозь густой туман ее сознания.