When The Night Comes

      — Не кричи, — сказал мужчина в маске, его голос был едва различим из-за стука ее собственного сердца. Взгляд Сакуры метнулся к шесту, который она все еще крепко сжимала в кулаке, и она подумала, сможет ли использовать его как оружие против этого человека. Но его хватка на ее груди не была угрожающей. Он крепко держал ее, но так, чтобы она поняла, что он не хочет причинить ей вред. — Я собираюсь отпустить тебя…       Он убрал руку с ее рта, и она подумала, что не сможет закричать, даже если и захочет. Весь воздух в ее груди застыл и она едва могла дышать. Мужчина отступил, и Сакура увидела, как он буквально окружил ее, не сводя с нее пристального взгляда. Несмотря на то, что все ее тело дрожало от ужаса, напряжение в руках и плечах начало ослабевать, и она медленно выдохнула.       — Кто вы? — Прошептала девушка.       Он вздохнул и провел рукой по лицу. На мгновение Сакура была уверена, что он снимет маску, чтобы показать свою личность, но он был осторожен, поэтому и не стал убирать.       — Я не причиню тебе вреда, если ты хочешь это знать.       Что-то было не так, она чувствовала, что мужчина не собирается так легко назвать свое имя. Она отпустила капельницу и скрестила руки на груди, проклиная себя за то, что сменила пижамные штаны на такие маленькие шорты. Она чувствовала себя невероятно уязвимой, но тот факт, что она была одета только в шорты и футболку, которую стирали и носили так много раз, что одежда практически была прозрачной, заставило ее сильно понервничать. Она выбросила эту мысль из головы и вздернула подбородок, надеясь, что, по крайней мере, выглядит спокойно и бесстрашно. Хотя это было далеко не так. — Тогда почему ты здесь?»       — Предупредить тебя, — от его слов по ее телу пробежал холодок, и она постаралась не обращать внимания на мурашки, бегущие по коже. Вся уверенность, которую она пыталась собрать, рухнула, и ей снова стало трудно дышать.       — Предупредить? О чем? — Она проклинала свой голос за шепот.       — С тобой происходит что-то, чего ты не понимаешь. И из-за этого ты становишься мишенью для очень могущественных и довольно злых людей, — он говорил медленно, и, несмотря на покрасневшие от крови глаза, она видела, что он смотрит на нее с тем же сочувствием, которое она наблюдала на многих других лицах за последние несколько дней. Как будто все знали о секрете, который не могла понять Сакура.       От одной мысли об этом у нее болела голова, и она, покачиваясь, потянулась к кровати. Она села на край кровати, и мужчина молча обошел ее, опустившись перед ней на колени. Сакура нахмурилась, желая оттолкнуть его, но не нашла в себе сил сделать что-либо, кроме как вздоха. — Что со мной происходит?       — Надеюсь, ничего. Но, учитывая то, что ты не мертва прямо сейчас, шанс на то, что ты избежишь этого — невелик.       — Избежать чего? В этом нет никакого смысла! — ее голос был высоким и напряженным, что обычно случалось с ней, когда она была на грани слез. Она быстро проглотила комок, застрявший в горле, и отвернулась от него, желая, чтобы он дал ей немного пространства или, по крайней мере, приличный, связный ответ. Но он не сделал ни того, ни другого и вместо этого осторожно потянулся к ее раненой руке. Его глаза метнулись к ней за разрешением.        У нее даже не было сил сопротивляться, и она смотрела, как он осторожно поднимает ее руку и разворачивает полоску бинтов, прикрывающих швы. — На чем они тебя держат? — спросил он, имея в виду антибиотики, медленно капающие в ее кровь.       — Цефалексин, — прошептала Сакура, не в силах отвести взгляд от бледных пальцев, контрастировавших с темной кожей его перчаток. Он положил эластичную повязку на кровать рядом с ней и потянул марлю, его глаза сузились, когда он осмотрел ее рану. С его губ сорвалось проклятие, и Сакуру захлестнула новая волна страха.       — Что случилось?       Он не ответил, проведя большим пальцем по линии черной нити, вшитой в ее плоть. Она ожидала хотя бы почувствовать щепотку нежности от его прикосновения и, была удивлена, не обнаружив ничего, кроме легкого прикосновения его большого пальца. Она высвободила руку и повернула ее, чтобы взглянуть на рану. Но там ничего не было. Только черная нитка, пришитая сбоку к ее руке, как будто она никогда не была ранена. Что собственно не имело смысла, поскольку она потеряла так много крови, врачи даже подумывали сделать ей переливание.       Она провела рукой по нитке, нахмурив брови. Мужчина выпрямился во весь рост и вздохнул, как будто именно этого он и не хотел видеть. Сакура повернула к нему свое лицо, все еще смущенная, собственно как и до его появления.       — Что это значит?       — Это значит, что антибиотики были недостаточно сильными, — он отвернулся от нее и подошел к двери, приоткрыв ее ровно настолько, чтобы только выглянуть в коридор, — Кто знает, что ты здесь?»       — Мои родители, друзья и коллеги, — перед ее мысленным взором промелькнуло лицо Саске Учихи, и она судорожно вздохнула. Она помнила, как он смотрел на нее, словно не верил ни единому ее слову. Это было так же ясно, как в тот день, когда он стоял в ее палате, — Кроме того, меня допрашивали два детектива. Детективы Нара и Учиха.       Мужчина внезапно посмотрел на нее с широко раскрытыми глазами, и Сакура могла поклясться, что на долю секунды увидела, как он сжал челюсти под маской. Очевидно, это было не то, что он хотел услышать. Конечно, он должен был ожидать этого. Было совершено серьезное преступление, и она оказалась в центре всего. Это напомнило ей о том, что кто-то прибрался на месте преступления до приезда полиции. И поэтому теперь она была главным подозреваемым в этом деле.       Сакура поднялась на ноги, прищурившись:       — Это был ты! Ты вытер кровь и испачкал… — она не могла заставить себя упомянуть человека, убившего Хару, — из-за тебя я теперь главная подозреваемая в этом убийстве.       — Это не входило в мои намерения.       — Ну, и каковы же были ваши намерения? — Она покачала головой, — На самом деле, я не хочу знать. Я не хочу ничего об этом знать. Я просто хочу выписаться, вернуться домой и жить дальше.       Ей было трудно скрыть усталость в голосе, и она старалась не обращать внимания на дрожь в ногах. Она протянула руку и ухватилась за капельницу, чтобы сохранить равновесие, стараясь дышать глубоко и ровно.       Это был просто дурной сон. Она все еще спала и могла проснуться в любой момент, например, когда солнце засветит в окно и улыбающийся доктор выпишет ее. Но как бы она ни старалась проснуться, ей это не удавалось. Снова начала накатывать паника. Этого не может быть. Она уже пережила кошмар. Она не думала, что будет переживать еще один.       Гнев разлился по ее венам, и она открыла глаза, глядя на мужчину со всей своей ненавистью и яростью, которые могла вызвать в себе. Он, казалось, почувствовал это сразу, но не сделал ни малейшего движения, чтобы покинуть ее комнату.       — Выйди, — Сакура зарычала сквозь стиснутые зубы.       Тишина и напряжение между ними было таким плотными, что она почти могла дотронуться до всего этого. Прежде чем она успела что-либо сделать, мужчина шагнул к ней и опустил голову, его взгляд был острым и неразборчивым. Это был взгляд, который она ожидала увидеть на волке, который приближался к своей добыче, и она боролась с желанием увеличить расстояние между ними. Но он не нападал. Вспышка бесчеловечности в его красных глазах погасла, и он заморгал, глядя на нее сверху вниз, как будто был больше раздражен, чем зол.       — Как пожелаешь.       Он повернулся и, не оглядываясь, выскользнул из комнаты. Без его присутствия свет над кроватью мигнул и вспыхнул снова, заставив Сакуру вздрогнуть. Она растерянно заморгала, глядя на свет. Она совершенно забыла, что он был выключен. Слишком уж долго Сакура была захваченная осознанием того, что была не одна в своей комнате. Была ли это ее усталость или что-то еще, она не была уверена, но что-то беспокоило ее.       Все время, пока она разговаривала с этим невыносимым человеком, она прекрасно видела в темноте.

***

      Сакура не могла уснуть после того, как он ушел. Она была слишком напугана его загадочными предупреждениями, чтобы хоть как-то найти покой. Она смотрела, как солнце поднимается над горизонтом, и слушала, как больница возвращается к своему обычному распорядку. Никто не заметил вчерашнего незнакомца, хотя Сакуру это не удивило. Увидев, как он выскользнул из тени, словно был сделан из нее, она поняла, что он был тем, кого не увидят, если он сам того не захочет.       Слова этого мужчины эхом отдавались в ее голове в течение нескольких часов после его ухода. В какой-то момент она начала сожалеть о том, что отослала его куда подальше. Она была не ближе к тому, чтобы найти ответы на вопросы о том, что произошло или кто он такой, чем до прошлой ночи. Может быть, если бы она не отослала его, то спросила бы больше. Хотя она не была уверена, что он вообще ответил бы на ее вопросы.       Она снова прикрыла руку марлей и эластичной повязкой, главным образом потому, что не хотела, чтобы доктор подумал, будто она с нее сползла, и отчасти потому, что не хотела больше на это смотреть. Она не могла исцелиться так быстро. Такие раны, как у нее, заживают неделями, и даже тогда пройдут годы, прежде чем шрамы исчезнут. Но она как будто все это выдумала. Ни шрама, ни царапины. И если бы у нее не было швов, она бы списала это на свое измученное воображение в ночь нападения.       Это напомнило ей о том, что он сказал ей — она не поймет, что с ней происходит. Сакура подумала, не это ли он имел в виду. Она ни в малейшей степени не понимала ни этого, ни того факта, что могла ясно видеть его в темноте. Но, что он имел в виду? Что с ней могло случиться?       Она не была уверена, что хочет знать ответ на этот вопрос.       Доктор вошел в палату Сакуры ближе к полудню, и когда он разворачивал бинты, ее сердце билось очень быстро, настолько, что она боялась упасть в омрак. Мысль о том, чтобы найти нормальный, ожидаемый порез вдоль руки, наверняка доведет ее до безумия. Она затаила дыхание, когда доктор снял марлю и удивленно моргнул.       — О, — сказал он, поправляя очки на носу, когда они с медсестрой присмотрелись поближе.       — Странно, — пробормотал он, глядя на женщину справа. Она недоверчиво уставилась на руку Сакуры. В горле у нее пересохло, как в пустыне, и она с трудом сглотнула, глядя на них обоих.       — В-все в порядке?       — Да, все выглядит замечательно. Давайте просто… — доктор похлопал себя по карману пальто и огляделся, сбитый с толку отсутствием раны, — снимем эти швы.       Пока он работал, разрезая каждый из ее девятнадцати швов, Сакура сидела спокойно и терпеливо. Она не осмеливалась сказать ничего такого, что заставило бы его передумать. Но, какой врач будет держать пациента в больнице, если исцеление произошло слишком быстро. Разве не этого они хотели? Как только последний шов был снят с ее тела, мужчина встал и бросил свои инструменты на поднос, который протянула ему медсестра.       Он пробормотал извинение, явно встревоженный происходящим, и медсестра, шаркая ногами, последовала за ним. В больничной палате было тихо, и Сакура нахмурилась, надеясь, что не напугала беднягу до смерти. Конечно, он видел вещи и похуже, чем полностью зажившая рука. Вскоре та же самая женщина вернулась и протянула ей пачку бумаг для выписки. В папке лежал листок с инструкциями, как держать рану в чистоте в ближайшие несколько дней и что искать в случае заражения.       Сакура спрятала улыбку, вежливо взяла папку и собрала свои вещи по всей комнате. Она набрала номер Ино и, прижав телефон к подбородку и плечу, запихнула всю одежду и вещи в спортивную сумку. После третьего гудка Ино подняла трубку, — Эй, я свободна, словно птица!       — Фантастика! Я буду там через пятнадцать минут, чтобы забрать тебя.       Сакура повесила трубку, радуясь, что рядом с ней есть кто-то, у кого есть машина. Она никогда не садилась за руль и не видела смысла в том, чтобы жить так близко от работы и центра города. Все, что ей было нужно — это короткая прогулка или, по крайней мере, короткая поездка на поезде.       Перекинув сумку через плечо, она поспешила в коридор, не оглядываясь на комнату, в которой провела последнюю неделю. Как хорошо снова быть свободной женщиной. Когда она вошла в лифт и спустилась на первый этаж, она стала немного припрыгивать. Не прошло и пятнадцати минут, как Ино подъехала к зданию.       На переднем сиденье Сакура с удовольствием увидела пакет с пончиками. Девочки съели почти весь пакет на обратном пути в квартиру Сакуры, и когда они подъехали, Ино взглянула на здание. Фасад дома выходил на железнодорожные пути, и один из поездов громко пронесся мимо них, когда они вышли. Сакура знала, что эта часть города была неблагополучной, но до железнодорожного вокзала было не меньше пяти минут, и к тому же тут была самая дешевая аренда, которую она могла себе позволить.       Не обращая внимания на настороженное выражение лица Ино, она провела их на третий этаж, где находилась ее квартира. К счастью, ее соседями были двое пожилых мужчин, которые почти не выходили из дома. Сакура видела их только тогда, когда они выходили за утренней газетой. В квартире громко звучал телевизор, и звук был таким громким, что они с Ино слышали каждое слово из коридора.       — Как ты здесь живешь, лобастая?       — Плачу за квартиру каждый месяц и держу здесь свои вещи. — Сакура повернула ключ в замке и толкнула тяжелую дверь. Волна запаха ударила в полную силу, и она выругалась себе под нос. Сразу стало ясно, что Сакура забыла вынести мусор перед работой в день происшествия.       Ино зажала нос двумя пальцами и пнула металлическую банку в сторону Сакуры: — Выкинь это, а я зажгу свечи, — она схватила коробку спичек с холодильника и быстро зажгла несколько, чтобы скрыть запах мусора. Сакура вытащила мешок и поспешила к мусорной куче, бросив его в подвал. Повернувшись, чтобы вернуться в дом, она увидела знакомое лицо, поднимающееся по лестнице.       Ее желудок камнем ударился об пол, и она несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что ей ничего не мерещится. Детектив Нара кивнул ей, но не улыбнулся. Какого черта он здесь делает?       — Я позвонил в больницу, и мне сказали, что тебя выписали.       — Э-э, да… Не прошло и получаса.       — Не возражаете, если мы поговорим? Не волнуйтесь, детектив Учиха сегодня не со мной, — Сакура вздохнула с облегчением, хотя и не очень. При мысли о том, что в ее доме будет детектив, слегка кружилась голова, и она ломала голову над любым предлогом, чтобы отослать его.       Она открыла рот, но прежде чем что-либо успела сказать ему о том как устала, в открытую дверь просунулась голова Ино: — Эй, у тебя есть… — она заметила детектива Нару и распахнула дверь настежь, — О, привет.       — Добрый день.       Взгляд, которым они обменялись, заставил брови Сакуры подозрительно приподняться, пока она не заметила крошечную ухмылку, приподнявшую уголки губ Ино. Боже. Теперь от него не избавиться. Закатив глаза, Сакура протянула руку к двери своей квартиры.       — Пожалуйста, входите. — Они втроем вошли в квартиру Сакуры, и она была рада, что подавляющий запах ее мусорного бака был заглушен множеством спичек, которые зажгла Ино, и двумя свечами, которые теперь горели на ее стойке.       — Вообще-то… — начал детектив Нара, искоса взглянув на блондинку, — Вы не возражаете, если мы немного побеседуем наедине?       — О, Конечно! — Ино мило улыбнулась и отступила к входной двери. — Я просто уйду… встану в коридоре и послушаю соседский телевизор! — В ее отсутствие молчание тянулось слишком долго.       Детектив Нара стоял на маленькой кухне, пока Сакура садилась за стол. Она могла сказать, что ему было не очень удобно находиться в чьем-то доме. Он скрестил руки на груди и откашлялся: — Я хотел узнать, не могли бы вы дать мне еще какую-нибудь информацию, — он сделал паузу, и Сакура открыла рот, покачав головой. Она не могла подумать ни обо одной детали, о которой бы они уже не знали. Но прежде чем она успела заговорить, детектив Нара закончил фразу: — о человеке, который, как вы сказали, был там. Тот, что в маске.       Воспоминания о коротком ночном визите этого человека промелькнули у нее в голове, и она долго смотрела на детектива. Ее разум кричал, чтобы она сказала ему, что этот человек был в ее больничной палате и рассказать все то, что он ей рассказал. Но ее губы были сжаты. По какой-то причине она не могла заставить себя признаться в этом. Вместо этого она покачала головой и пожала плечами.       — В первый раз я дала тебе его самое лучшее описание, — она прищурилась. — Почему?       Детектив Нара с тяжелым вздохом провел рукой по лицу и сел за стол напротив нее. Он изучал ее несколько секунд.       — Три года назад произошло нападение, похожее на то, через которое вы прошли. Ночью в его доме был убит пожилой человек. Но его сосед сообщил в полицию то, о чем я совершенно забыл. Он увидел человека, стоявшего на тротуаре. Серебристые волосы, маска, которая закрывает лицо.       Кровь застыла в жилах Сакуры, когда она позволила его словам проникнуть в ее мозг, а по спине пробежала дрожь. Она находилась в одной комнате с психопатом и даже не подозревала об этом. Что не имело большого смысла! Если человек в маске — убийца, тогда почему он спас ей жизнь? Нахмурившись, Сакура посмотрела на свои руки, сложенные на столе. Услышав ее молчание, детектив Нара наклонилась вперед.       — Начальство велело мне не развивать эту теорию о человеке в маске. Но я не могу игнорировать это. Его связь с этими двумя убийствами может снять с подозрения твое имя.       Сакура резко повернулась к нему, ее глаза расширились от изумления.       — Снять подозрения? Я все еще подозреваемая?       Тяжело вздохнув, детектив Нара поднял руки, словно не находя слов.       — Семья Танака настаивает на аресте. На любом аресте.       Сакуре показалось, что ее ударили по лицу. То, что семья Хару не только подозревала ее, но и хотела, чтобы ее арестовали, вызывало у нее тошноту. Она пожалела, что съела так много сладостей по дороге домой, и подавила внезапную тошноту. Она не могла представить себя в их положении, потерять ребенка — так жестоко, но обвинять кого-то только ради того, чтобы обвинить кого-то, было совершенно неправильно. Дрожа, Сакура откинула волосы назад и подняла лицо, чтобы посмотреть на детектива, слезы жгли уголки ее глаз.       Он стиснул зубы и отвел от нее взгляд.       — Просто, — он выдавил из себя сочувственную улыбку, — не высовывайся.       В коридоре Ино кашлянула, и Сакура услышала, как она бормочет жалобу на то, что ее выгнали из квартиры. Словно по сигналу, детектив Нара кивнул и встал из-за стола, чтобы открыть входную дверь. — Вы можете вернуться, Мисс… — Ино впорхнула в квартиру с легкой улыбкой, как будто не жаловалась на свое изгнание.       — Ино. Госпожа Яманака — моя мать. — Они пожали друг другу руки, и Ино склонила голову набок, изучая его. — Простите, мы знакомы? Вы выглядите так знакомо.       Сакуре хотелось закатить глаза, когда ее лучшая подруга пыталась узнать этого человека, но она не могла пошевелиться. Все ее тело онемело при мысли, что семья Хару обвиняет ее и хочет обвинить невинного человека в убийстве их сына. Это разъедало ее разум до такой степени, что она не могла больше этого выносить.       Пока Ино и ее новый детектив обсуждали возможность встречи в колледже, Сакура встала с кухонного стула и, извинившись, ушла в ванную. Их голоса затихли в ушах Сакуры, пока она шла по темному коридору, не потрудившись включить свет в ванной. Она смотрела на себя в зеркало, не фокусируясь ни на одной черте своего лица, хотя могла видеть так же ясно, как если бы свет был включен. Она вцепилась в фарфоровую раковину побелевшими костяшками пальцев, желая снова поговорить с человеком в маске. Он знал, что с ней происходит, и если она хочет решить эту проблему, она должна найти его.