When The Night Comes

— Кажется, меня сейчас стошнит, — едва сказала Сакура, успев зажать рот рукой. Другой она отчаянно ощупывала дверь на наличие ручки. Пальцы вцепились в металлическую ручку, и она едва успела открыть дверь, прежде чем ее вырвало на асфальт. Ее желудок был пуст, однако Сакура заметила, что ее тошнит оставшейся желчью. Она обжигала изнутри. Слезы падали на асфальт, когда она положила голову на дверцу машины. Они все еще были на том углу, где Какаши резко вдарил по газам. Он не сказал ни слова, когда она выплеснула все содержимое своего желудка на асфальт. Это молчание заставило ее паниковать. Ей хотелось отстегнуть ремень безопасности и бежать. Даже если она и не убежит далеко, это все равно будет намного лучше, чем встречаться лицом к лицу с тем, кто ждал Сакуру в той машине. Она не готова встретиться с членом совета, не готова отдавать свою жизнь. В этот момент — бегство казалось ей самым оптимальным вариантом. Когда ее желудок полностью опустел, а голова стала раскалываться на части от боли, Сакура позволила двери тихо закрыться. Откинувшись на спинку сиденья, она вытерла рот рукавом и повернулась к Какаши. Он по-прежнему смотрел вперед и то, как он окаменел от страха, заставило тошноту усилиться. — Мы не можем просто уйти? Просто уехать? Мы же можем начать новую жизнь далеко-далеко отсюда, — она знала, что это звучит глупо, но в этот самый момент она была в отчаянье. Она не была готова умереть. Какаши покачал головой. Его пальцы потянулись к коробке передач, и Сакура почувствовала, как всхлипы заполнили ее горло. — Они найдут нас, — тихо сказал он, прежде чем снять ногу с тормоза. Они с каждым дюймом приближались, и Сакура чувствовала, как паника берет вверх. Голоса в голове кричали ей бежать, рисковать без Какаши. Даже если бы она убежала недалеко, по крайней мере, она бы старалась. Страх буквально заставил ее застыть, слезы текли по щекам. Слезы сотрясли плечи настолько, что Сакура наклонилась вперед и спрятала лицо в ладонях. Она почувствовала, как машина въехала в гараж, а через мгновение заглох двигатель, — Я не дам им причинить тебе боль, — прошептал Какаши, положив руку ей на колено. — Какаши, — сказала она, опустив руку, чтобы схватить его и посмотреть в глаза, — я не могу этого сделать. Я не хочу умирать. Я не хочу быть вампиром. — Ш-ш-ш, — успокоил он, обнимая ее за плечи и прижимая к своей груди, — У нас все еще есть шанс. Тот факт, что они здесь чтобы услышать нас — это уже хорошо. Когда он попытался отстраниться, Сакура крепче сжала его одежду и зарыдала у него на груди, качая головой. Просто не было слов. Его рука нащупала ее подбородок и запрокинула голову. Взглянув на него, она моргнула сквозь слезы и почувствовала, как уголки ее губ дрогнули, когда он большим пальцем убрал слезу с ее щеки. Казалось, они пробыли в такой позе несколько часов, глядя друг другу в глаза. От осознания того, что Какаши собирается поцеловать ее, у Сакуры перехватило дыхание. Язык Сакуры метнулся к ее губам, а глаза медленно закрылись, ожидая поцелуя. Ожидание того, что Какаши снимет маску и коснется ее губ, было напрасно. Он отвернулся от нее и откашлялся, мягко отталкивая ее от своего тела. — Они не любят ждать, — только и сказал он, прежде чем взяться за ручку двери, оставив Сакуру смотреть ему в след с открытым ртом. Без него она чувствовала холод, хотя его близость и не давала тепла. Сакура открыла дверцу машины и встала на дрожащие ноги, поток эмоций захлестнул ее. Разочарование, ужас, гнев — все это бушевало в ней, словно ураган, против которого она была бессильна. Она стояла у винтовой лестницы, ведущей в квартиру Какаши. Девушка была слишком измучена и напугана, чтобы пробраться туда, где стоял Какаши. Задние красные фонари автомобиля отбрасывали на его силуэт жуткий свет, заставляя Сакуру обхватить себя руками. Через несколько секунд открылась и закрылась дверца машины. Тот, кто вышел из машины, заговорил с Какаши так тихо, что Сакура ничего не расслышала. Однако она заметила, что при виде этого человека его тело заметно расслабилось. Он обернулся и посмотрел на нее, все еще стоящую в темноте. Он улыбнулся, и Сакура облегченно вздохнула. Он отступил в тень, пропуская темную фигуру в гараж. Несмотря на темноту, Сакура смогла разглядеть достаточно, чтобы увидеть фигуру довольно пышногрудой женщины в облегающем платье, с зачесанными волосами на затылке. — Нужна ли вся эта тьма, Хатаке? — Она вздохнула и освободила свои руки от перчаток. — Временами, — ответил он с усмешкой, ведя их по лестнице. Он взял Сакуру за руку и потянул ее за собой, пока она смотрела на женщину. В ней было что-то знакомое, что-то, чего она не могла понять. Но когда Какаши потащил ее вверх по лестнице, у нее уже не было времени на размышления. Дверь наверху лестницы распахнулась и свет, который они оставили на кухне, залил их. Сакура вздрогнула от внезапного света и отступила в темноту, позволив Какаши и члену совета проскользнуть внутрь. Главным образом потому, что находится перед двумя вампирами, было невероятно пугающе, да и отчасти потому, что она хотела посмотреть на женщину, не будучи пойманной. Проходя мимо, Сакура заметила, что на ней нет ничего из типичной вампирской одежды. Серый топ, который плотно обтягивал тело, широкая грудь, раздвигавшая ткань, но на удивление мало открывавшая декольте, и простые серные брюки с туфлями на каблуках. Она больше походила на советницу местного правительства, чем на расу бессмертных монстров. Прежде чем Сакура смогла отвести взгляд и притвориться, что не смотрит на женщину, вампир развернулась и пронзила ее напряженным золотистым взглядом. — Не то, что вы ожидали, правда? Какаши усмехнулся про себя и пошел на кухню, наблюдая, как они обе приближаются. Сакура пристально посмотрела на женщину, странное чувство дежа вю становилось все сильней. — Простите, я вас знаю? — Возможно, — сказала она с лукавой улыбкой, усаживаясь на один из стульев у кухонного стола, — Ты же медицинский эксперт в больнице Конохи, верно? Как только эти слова слетели с ее губ, Сакура ахнула и позволила своей челюсти упасть. Сколько же раз она проходила мимо портрета, висевшего в вестибюле больницы, и сколько раз смотрела на золотую табличку с именем их щедрого дарителя? Цунаде Сенджу стояла в этой комнате и улыбалась ей, решая ее судьбу. Было ли это все на самом деле? Сакуре пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что она не умерла в том клубе. Острая боль вывела ее из оцепенения, и она шагнула вперед, пока не оказалась рядом с островком кухни. Тысячи вопросов проносились в ее голове, и ни один из них не складывался в связные слова. Какаши откашлялся: — Цунаде, это Сакура Харуно. Хотя, я думаю, ты уже знаешь это. — Мм, — начала она, дернув идеально изогнутой бровью, — они сказали мне многое. Значит, это ты вызвала всю эту суету среди других членов Совета, — Цунаде повернулась к Сакуре. Какаши упомянул, что совет обсуждал ее судьбу, но он никогда не использовал слово «суета». Казалось, будто часть древних существ спорит о том, что же с ней делать. Сакура сглотнула и посмотрела на мужчину справа от нее. В его взгляде не было ни сочувствия, ни помощи. Он смотрел на нее как обычно, ожидая ее движений, словно она загнанное в угол животное. Собственно в этот момент она чувствовала себя именно так. — Я не хотела поднимать шум. Я просто пытаюсь остаться человеком, как можно дольше, — она пожала плечами и посмотрела на мрамор под своими ладонями, ненавидя то, как они оба смотрели на нее. — Сакура, ты знаешь, как долго после укуса человека вампиром яд начинает изменять ДНК? Через два-четыре дня после первого укуса. Процесс может быть ускорен человеком, потребляющим кровь вампира, и процесс занял бы пару часов. В твоем же случае мы ожидали, что ты полностью обернешься через три дня. Но сейчас прошло двадцать шесть дней и вот ты здесь. — Тишина, последовавшая за ее словами, заставила Сакуру вздрогнуть и она сглотнула. Все, что она сказала, не имело никакого смысла, а сама идея изменения ДНК вампирским ядом противоречила тому, чему Сакура научилась в Медицинской школе. Вместо этого она попыталась перебрать все возможные болезни, каждая из которых была менее страшной, чем превращение в бессмертного кровожадного монстра. Но ни одна болезнь не вписывалась в эту гребаную головоломку, которую она пыталась собрать воедино в течение последних нескольких недель. Казалось бы, вампиризм сам по себе беспрецедентная категория. Сакура подняла глаза и встретилась взглядом с Цунаде: — Так, что это все значит? Женщина пожала плечами, сунула руку за пазуху и достала серебряную фляжку. Ее длинные пальцы вертели крышку, пока та не упала и она поднесла горлышко к губам, делая глоток из содержимого. Кровь немного запятнала центр ее губ, она быстро слизнула ее: — Этого мы и не знаем. Отсюда и вся суета. Сакура нервно посмотрела между двумя вампирами и переступила с ноги на ногу: — Они что-нибудь решили? — Вот почему они послали меня. Моя работа — оценивать ситуацию и принимать решения, основываясь на том, что я нахожу, — Цунаде одним плавным движением поднялась со стула и сделала шаг вперед. Она обошла Сакуру и, наклонившись к плечу, вдохнула ее запах. — Ты все еще пахнешь человеком, но в этом определенно что-то есть. Что ты думаешь по этому поводу, Хатаке? Он выпрямился и откашлялся, посмотрев на Сакуру. Хоть она и не была уверена, но подозревала, что его губы были поджаты под маской. — Я думаю, было бы напрасной тратой времени обратить ее так быстро. Это беспрецедентно, и собственно превратить ее сейчас, было бы потраченной возможностью изучить ее. Сакура усмехнулась и, закатив глаза, скрестила руки на груди: — Изучить меня? Я не лабораторная крыса. — Нет, — тихо ответила советница, постукивая себя по подбородку и задумчиво прищурившись, — но ты аномалия. Вообще-то я согласна с Хатаке. Я за то, чтобы ты оставалась смертной следующие тридцать дней, — это удивило Какаши и Сакуру. Они молча смотрели друг на друга с широко раскрытыми глазами. Это была музыка для ее ушей, на мгновенье ей захотелось обнять Какаши. Ей удалось от этого воздержаться, но скрыть улыбку на губах, не получилось. — Однако есть несколько условий, чтобы сохранить твою человечность. Условия — это не совсем то, что она хотела слышать, однако если это удержит ее от становления нежитью, она справиться с этим. Сакура кивнула: — Хорошо, я думаю, что смогу с этим жить. Цунаде протянула свою фляжку Какаши и он послушно взял ее, повернувшись к холодильнику. Он принялся вытаскивать из холодильника пакет с кровью, а она старалась держаться к нему спиной. Сакура с любопытством посмотрела через плечо женщины и приподняла бровь. Ни для кого в этой комнате не было секретом, что вампирам нужна кровь, так почему эта вампирша ведет себя так, будто не просит ее снова? Не обращая внимания на странные взгляды Сакуры, Цунаде постучала ногтями по столешнице и вздохнула: — Совет хочет понаблюдать за тобой, но я думаю, что могу отложить это. Я свяжусь с вами через несколько недель, чтобы узнать о твоем состоянии. Конечно, ты всегда можешь связаться со мной, если будешь испытывать значительные изменения, нежели раньше, — Сакура кивнула, наблюдая, как Какаши возвращается к ним с наполненной флягой в руках. — Что же касается тебя, — сказала она мужчине, — то тебе нужно поесть. Я практически чувствую напряжение в твоем теле. Ты напрягался сегодня больше, чем обычно? — Я, — Какаши искоса взглянул на Сакуру, — У нас сегодня были проблемы с «Зубами». Цунаде снова села на табурет, скрестив длинные ноги в коленях. На ее лице читалось удивление и любопытство, когда она переводила взгляд с одного на другого. Сделав быстрый глоток из фляжки, она кивнула на пространство между ними. — И это имеет отношение к связи между вами обоими? Сакура была уверена, что если бы Какаши все еще был бы человеком, то на его щеках появился румянец. Он отвел взгляд от них обоих и повернулся к холодильнику за своей порцией крови. — И как он тебя уговорил? — Спросила она Сакуру, отвлекая ту от спины Какаши. — Хм? Ох, он сказал, что это для моей защиты. Это же так, не так ли? Цунаде усмехнулась и кивнула, прежде чем засунуть серебряную флягу обратно в блузку: — Так и есть. Это довольно архаично. Но опять же он всегда был немного старомоден. Она протянула руку через столешницу и подвинула пальцами в жесте «иди сюда». Сакура подошла ближе и затаила дыхание, когда женщина взяла ее руки в свои и подняла ладонями вверх. Ее большой палец провел линию по центру ладони Сакуры. Глаза быстро поднялись, чтобы встретиться с ней: — Когда это было сделано? — Сегодня. После захода солнца. — Ты полностью исцелилась, — недоверчиво моргнув, сказала Цунаде, — Хатаке, покажи-ка мне свою руку. Он подошел и протянул руку. Она взяла и провела пальцем по бледной красной ране. Нахмурившись, она опустила его руку и кивнула на кружку с черным кофе, которую тот держал. — Пей, — приказала она и Сакура увидела, как он медленно повиновался, отвернувшись, чтобы сделать глоток. Немного бесило то, что он не показал своего лица, но определенно странно то, что он повиновался слову Цунаде. Потому что она была членом Совета? Или может что-то еще? Ревность внезапно пронзила Сакуру, но она попыталась загнать ее обратно в глубины сознания. — Твоя способность исцелять себя просто завораживает. Есть вампиры полувековой давности, которые не овладели этой способностью так быстро и особенно без питания. Сакура скрестила руки на груди и сглотнула. То, как на нее смотрели, заставляло чувствовать себя лабораторной крысой или каким-то чужеродным экземпляром в чашке Петри. Руки покрылись мурашками, и она вытерла их ладонями. Цунаде постучала себя по подбородку, ее янтарные глаза задумчиво сузились, когда она посмотрела на Сакуру с такой силой, что девушка задрожала. — Ты позволишь мне взять у тебя образец, прежде чем я уйду? Мне довольно любопытно, что я найду. — Образец? Моей крови? — Сакура осторожно взглянула на Какаши. По выражению его лица она поняла, что он не собирается говорить ей что-то. На самом деле он также внимательно наблюдал за ней, ожидая ответа. Каждый инстинкт в теле Сакуры кричал «нет», она ужасалась от мысли, что ее кровь будет изучаться в лаборатории вампира. Но она согласилась на некоторые условия. Если это гарантирует то, что она еще останется человеком, тогда выбора у нее нет. Она кивнула. Цунаде поднялась со стула и достала из кармана брюк маленький стеклянный пузырек. В крышку бутылочки была вставлена маленькая пробка, она быстро передала ее Какаши. — Если вы будете так добры, Хатаке, — не успел он даже повернуться к Сакуре, как женщина поднялась со стула и пересекла комнату к большому окну, которое было закрыто толстой черной занавеской. Сакура смотрела, как она отодвинула занавеску, чтобы показать горизонт Конохи. Даже сейчас, когда каждый нерв в ее теле дрожал от страха, Сакура не могла не заметить, насколько великолепен был вид. Несколько звезд мерцали в звездном небе, даже несмотря на то, что огни города затмевали все остальное. Цунаде стояла лицом к окну, повернувшись к ним спиной. Она изучала вид, ожидая когда Какаши возьмет образец крови. — Почем-? — Не спрашивай, — тихо сказал он, увлекая ее дальше на кухню. Поставив бутылочку на стол, он потянулся за кухонным полотенцем из ящика, прежде чем положить его рядом с раковиной, — Положи руку на полотенце. Сакура сделала, как ей сказали, посмотрев сначала на женщину у окна, а затем на Какаши. С тех пор как он поел, к его щекам вернулся румянец, отчего он выглядел не мертвым. Сакура протянула руку, прежде чем смогла остановить себя и убрала прядь волос с его лица. Она улыбнулась ему: — Спасибо тебе. — За что? — Спросил он, вопросительно подняв бровь. — За защиту? Убеждаешься, что я не стала чьим-то ночным Слурпи сегодня вечером? — От звука его тихого смеха щеки Сакуры порозовели, — Я знаю, что разрушила твою жизнь и ты мне ничего не должен. Так что спасибо. — Ты и меня спасла, помнишь? Кроме того, я думаю, что твоя жизнь сегодня намного важнее, — он указал на ее руку, протянутую поверх полотенца, — Не двигайся ради меня. Это было полной противоположностью тому, что она хотела услышать. Она была важна только потому, что была аномалией, чем-то, что нужно изучить ради расы вампиров. Не поэтому ли он защищал ее все это время? Потому что он знал, что Совет хотел бы видеть ее живой? От этой мысли ее желудок сжался, она едва почувствовала, как он вонзил в средний палец нож. Он сжимал кончик ее пальца, пока кровь не закипела, и держал его над краем флакона. Кровь стекла по стеклу, заполняя его достаточно, чтобы можно взять приличный образец для исследования. Одной рукой он продолжал давить на маленькую рану, а другой тянулся к пробке. Сакура наблюдала, как он закрепил флакон, прежде чем завернуть всю бутылочку в полотенце. Он отпустил ее руку и повернулся, чтобы пройти через комнату, протягивая Цунаде сверток. Она сложила его и засунула в карман сбоку, обменявшись с ним несколькими словами так тихо, что Сакура не услышала. Ей хотелось разозлиться на них за то, что они перешептываются между собой. Но в этот момент ей было все равно. Шмыгнув носом, Сакура повернулась к раковине и поставила палец под струю холодной воды, наблюдая, как маленький разрез закрывается перед ее глазами. — Как поживает Шизуне? — Голос Цунаде прервал ее мысли, и Сакура обернулась. На мгновение она забыла, кто такая Шизуне. — О, с ней все в порядке. Немного переутомилась. Больница не нанимала никого, чтобы помочь нам после аварии. — Типично, как и для больницы, так и для Шизуне. Я так долго пыталась вытащить ее из подвала, — тихо усмехнулась Цунаде, натягивая пару черных перчаток, которые она стянула в гараже. — Она всегда говорила, что с мертвыми легче работать. Может поэтому мы так хорошо ладили. Сакура вежливо улыбнулась не в настроении продолжать разговор. Она все еще не могла прийти в себя после того, к какому выводу пришла Цунаде. А также удручающая мысль, что Какаши видит в ней всего лишь образец. Неудивительно, что он не хотел поцеловать ее. Это поведение после ритуала было еще более неловким. И подумать только, она так устала, чтобы заставить его ревновать в клубе. — Проводи меня, Хатаке, — это был не вопрос, и вампиры повернулись к двери. Не попрощавшись, Цунаде и Какаши спустились по лестнице, дверь тихо закрылась за ними. Было очевидно, что они отделили от себя Сакуру, чтобы обсудить вещи в намного большей конфиденциальности. И почему-то это приводило ее в бешенство. Ей так надоело оставаться в неведении относительно собственной судьбы. Она быстро пересекла комнату, открыв дверь так тихо, как только могла. Со своего места на площадке второго этажа, она видела, как они направляются к двери в гараж. Какаши открыл ее, и они оба вышли на улицу, где «Таун Кар» все еще стоял без дела, ожидая возвращение Цунаде. Как только дверь за ними закрылась, Сакура поспешила вниз по лестнице и скользнула вдоль стены, держась в тени. Матовое стекло в дверце исказило их лица, но она смогла разглядеть их профили в красном свете задних фонарей. К счастью, она слышала, как они разговаривают, однако голоса были приглушены. — Что ты делаешь, Хатаке? — Провожаю тебя до машины, — раздраженно ответил он. Цунаде вздохнула и повернулась к машине. «Нет, не садись в машину!» — Подумала Сакура, наклоняясь ближе к двери. — Я имею в виду с этой девушкой. Ритуал защиты со смертным? Совет не будет рад этому. Расплывчатая фигура Какаши в зеркале пожала руками: — На меня и раньше кричали. Кроме того, разве ее защита сейчас не важна? — Да, сейчас. Но что-то мне подсказывает, что ты не слишком беспокоился о Совете, когда проводил кровавый ритуал. — Послушай, — он казался почти оскорбленный тем, что говорила женщина, — я знаю, что в Сакуре есть что-то особенное. Я понял это, как только заговорил с ней в больничной палате. — Когда он так говорил о ней, ее сердце трепетало. Она закусила губу и наклонилась ближе, чтобы лучше слышать его. — Цунаде, она вернула меня из мертвых. — Ты уже мертв. — Ты не понимаешь. Она не просто залечила мои раны. Я умер у нее на кухне, а она вернула меня. К этому времени пульс Сакуры стремительно бился внутри нее. Она прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. — Какаши, я верю тебе. Я тоже хочу знать, что здесь происходит. Но с этого момента вы должны быть осторожны. Совет заберет наши головы, если с ней что-нибудь случится. И не позволяй своему сердцу мешать, — через стекло казалось, что они быстро обнялись. Цунаде повернулась и села в машину. Прежде чем она успела закрыть дверь, Какаши наклонился вперед: — Есть еще кое-что. Я говорил с Ханаре в клубе сегодня вечером, и она сказала, что детектив был там несколько дней назад. Детектив Учиха. Глаза Сакуры расширились, и она была уверена, что вздох, который она произнесла, был достаточно громким, чтобы они услышали ее. Она проклинала себя и ждала в тишине каких-либо признаков, что ее поймали. Вместо этого она услышала: — Дерьмо. Последнее что нам нужно, так это хренов Учиха, сующий нос в наши дела. Выясни, какого черта он хочет. — Я уверен, что это связано с ростом нападений вампиров по всему городу. — Что-то еще добавляется к нашему растущему списку вещей, которые нам не нужны. Если ты что-то узнаешь о нападениях, Учихе или Сакуре, немедленно позвони мне. У меня такое чувство, что тот, кто всем эти заправляет, как-то связан с Сакурой и если они узнают о ней… Что же, это будет нехорошо. Я буду на связи, — с этими словами дверца машины захлопнулась и Сакура пробралась через гараж. Она добралась до лестницы как раз в тот момент, когда она что попалась. Вместо того, чтобы признаться, она медленно повернулась и невинно улыбнулась. — Я как раз собиралась попрощаться. — Верно, — сказал он, закатив глаза. В два быстрых шага он сократил расстояние между ними и уставился на нее, склонив голову набок, — Я чувствовал, как ты реагируешь на все, о чем мы говорили. Мы связаны, помнишь? Вот дерьмо. Она совершенно забыла об этом малюсеньком факте, отчего у нее отвисла челюсть. Теперь не было смысла притворяться невинным. Закатив глаза, она повернулась на каблуках и пошла вверх по лестнице. Ее шаги эхом отдавались по металлическим доскам. — Ладно, я подслушивала, но разве меня можно винить? Если бы я этого не сделала, то я бы не узнала, что Саске был в «Зубах», или что он вообще знает что-то о мире вампиров! — Сакура всплеснула руками, когда они вошли в его квартиру. — Да, у нас была причина скрывать это от тебя. Она обернулась и раздраженно посмотрела на него: — Неужели? Какая причина может быть? — Я старался держать Учиху подальше от тебя с того самого дня, как ты сказала, что он замешан в твоем деле. Чем дальше он от тебя и чем меньше ты знаешь, тем лучше, — Какаши протиснулся мимо нее и направился на кухню, оставив Сакуру смотреть ему вслед. Он занялся уборкой небольшого беспорядка, который они устроили, пока Цунаде была там. — Знаешь, — начала Сакура, делая несколько шагов к нему, — Я не вижу это таким образом. Не лучше ли меня проинформировать, чтобы я была готова на тот случай, если он мне нанесет еще один визит и начнет спрашивать, где я? Думаю, я хорошо это скрывала в тот день, когда он и детектив Нара появились у моей двери. Я не могу обещать, что в следующий раз мне так повезет. Она прислонилась бедром к кухонному столу и наклонила голову, чтобы поймать его взгляд. Сначала Какаши ничего не сказал и просто уставился на нее с таким выражением, которое она не могла понять. Это было нечто среднее между поражением и раздражением, к чему он явно не привык. Она боролась с улыбкой, искривший на ее губах. Побежденный Какаши со вздохом опустил голову. — Ты права. Я должен был сказать тебе, что он знает кто мы такие. Его использование слова «мы» заставил желудок Сакуры скрутиться, она надеялась, что он имел в виду только коллективное «мы» — для всей вампирской расы, которая не включала ее. Она все еще надеялась, что сможет найти лекарство от этой болезни, которая пробиралась через все ее тело, независимо от того, как долго оно шло. Она выбросила эти мысли из головы и глубоко вздохнула: — Я хочу помочь вам выяснить, кто стоит за всеми этими нападениями. На этот раз она без труда разгадала смысл его взгляда. Это был абсолютный отказ, он покачал головой, чтобы подчеркнуть это. — Нет, твоя безопасность является главным приоритетом на данный момент. Если Цунаде или совет -… — Какаши, — Сакура взяла его за руку и заглянула в глаза, — я могу помочь. У нас есть только тридцать дней, чтобы понять это. Пожалуйста, дай мне помочь тебе. Его плечи опустились, он расслабился и кивнул. Сакура позволила улыбке растянуться на ее губах. — Хорошо, ты можешь помочь. Но я думаю, что было бы хорошей идеей для тебя, чтобы пройти немного обучения. — Да! — Из-за волнения она не позволила его словам по-настоящему утонуть. Он сказал обучение? Нахмурившись, она склонила голову набок, — Подожди… Что за обучение? Маска на его лице медленно приподнялась, а уголки глаз сморщились в злобной усмешке. Сакура сглотнула, не уверенная в странной смеси страха и возбуждения, которая внезапно пронзила ее.