When The Night Comes

Было трудно возвращаться в рабочую колею, когда она явно не хотела. На уме Сакуры было так много всего, что было трудно во всем этом тумане существ и убийств, даже включить компьютер. После трех часов беспокойства о том, жив ли Какаши, ей потребовалось еще два часа, чтобы смириться со своими чувствами к нему. Пять часов работы впустую. К счастью, Шизуне оставила ей список дел, которые нужно сделать, очевидно, зная, что Сакуре понадобиться шпаргалка после долгого отсутствия. Проверив первые несколько пунктов — трех покойников, нуждавшихся в обследовании и взятии проб, она перешла к административным задачам, придвинув стул к экрану компьютера. Бездумные дела — это как раз то, что ей сейчас нужно. Ввод заметок Шизуне в файлы пациента займут пару часов. Сакура поприветствовала перерыв от урагана мыслей, бушующих в ее голове. Это начинало раздражать. Если она и не думала о том неловком — почти поцелуе, которые они разделили с Какаши в его машине — то она пыталась проанализировать каждую мелочь, которую могла вспомнить в визите с Цунаде. Несколько раз ей приходилось останавливать себя, чтобы не послать Какаши сообщение, спрашивая его о том, говорила ли еще что-нибудь женщина из Совета. Если она и научилась чему-то за то короткое время, которое провела в мире вампиров, так это тому, что они действовали не в том же времени, что и смертные. Месяц для них с таким же успехом мог быть всего лишь парой секунд. Что такое время по сравнению с тем, что у них его бесконечно много, чтобы жить? Она пообещала, что даст ему три дня и если она ничего не услышит от Цунаде к тому времени, то сама позвонит женщине. Возможно, это была еще одна любопытная аномалия для Совета, но жизнь Сакуры висела на волоске. Выругавшись себе под нос, она повернулась к компьютеру и продолжила печатать. Минуты проходили довольно быстро, и к тому времени, когда она позволила себе передохнуть и размять мышцы, солнце уже почти село. Она посмотрела на часы на компьютере и ущипнула себя за щеку. Меньше чем через час Какаши уже сможет выйти. Сакура вздохнула и отодвинулась от клавиатуры, хрустнув костяшками пальцев. Без чашки кофе и, может быть, булочки из кафетерии — работы больше не будет. Было бы неплохо сменить темп, размять ноги, увидеть что-нибудь помимо тесного офиса. Прежде чем выйти в коридор, она схватила ключи и значок и заперла за собой смотровую. Запах хлорки ударил в нос, и Сакура тут же вспомнила, почему предпочитает ночную смену. Уборщицы думали, что толстый слой отбеливателя на всей поверхности убьет всех микробов. Сакура поспешила к лифту и поднялась на второй этаж, благодарная за спертый воздух внутри. Может он и не был свежим, но это было гораздо лучше, чем вдыхать химикаты, которые обжигали горло изнутри. К несчастью обед был в самом разгаре, и ей пришлось отойти от длинной очереди в кафетерии. Сегодня вечером кофе в торговом автомате должен был сделать трюк. Пока в нем кофеин, она не будет слишком разборчива. В паре с холодным бутербродом с тунцом из автомата, она сидела за одним из столов в комнате отдыха и слушала вечерние новости, ревущие из телевизора в зале ожидания. Ведущая говорила о повышении налогов, предложенном политиком, который, конечно же, заботился только об интересах и благополучии людей. Он призвал граждан посмотреть, что из этого выйдет, прежде чем ведущая новостей снова заговорит. — В последних новостях: серия нападений опустошила город за последние несколько недель. Полиция предупреждает о банде, которая, похоже, нападает на женщин и кусает их, — кофе Сакуры остановился на полпути к губам, ее взгляд переместился на дверь комнаты отдыха. Со своего места она могла видеть край зала ожидания. На одном из стульев, сидел ссутулившийся мужчина и громко храпел, а на другом сидела пожилая женщина и вязала у себя на коленях. Никто из них не смотрел новости; Сакура медленно встала и направилась к двери, чтобы посмотреть телевизор. Кадр переключился на женщину, стоящую на платформе, яркий свет камеры заставил ее прищуриться, когда она заговорила. — Это просто ужасно! Я больше не чувствую себя в безопасности. Ведущая вернулась на экран и дала зрителям советы по технике безопасности: — Полиция призывает людей оставаться дома после десяти вечера и если вы должны куда-то идти, то не идите в одиночку. Как только сюжет переключился на спорт, Сакура вернулась к чашке кофе и бутерброду, которые она оставила на столе. Два укуса, которые ей удалось проглотить, не очень хорошо сидели в желудке, поэтому она быстро выбросила эту идею с едой. Сакура поспешила вернуться в подвал, едва отбеливатель оставил ожог у нее на носу. У нее была только одна задача — позвонить Какаши. Вернувшись в свой офис, Сакура была слишком занята поисками своего мобильного телефона среди беспорядка на рабочем столе, поэтому она не заметила фигуру, стоящую в углу офиса. — Сакура. Ее имя, произнесенное из относительно пустого угла, испугало ее настолько, что она отскочила назад с криком, сотрясающим ее грудь. Бумаги и телефон, которые она искала, рассыпались по полу, когда она, спотыкаясь, толкнула тележку с медицинскими припасами. Она заметила Какаши, когда он вышел из тени и, подняв бровь, протянул руку, готовый схватить ее, если она упадет. — Не делай этого! — Она поправила белый халат и откинула с лица распущенные волосы. Первоначальный страх от шока начал исчезать, вместо него появилось знакомое покалывание в животе. Откашлявшись, она проигнорировала Какаши и его веселый взгляд, который он пытался скрыть, поднимая бумаги, которые она уронила на пол. Он уже потянулся за ее мобильником, протягивая его ей на ладонь в перчатке. — Мне очень жаль. Я не хотел напугать тебя, — края его маски приподнялись, когда он улыбнулся. От этого жеста ее лицо наполнилось теплом, — Мне показалось, что ты меня видела. — У меня нет такой привычки, проверять темные углы на наличие возможных вампиров, — нахмурившись, сказала она, забирая у него телефон. В тесном маленьком кабинете он казался еще выше и внушительнее, чем обычно. Сакура не знала, как к этому относиться. Она поправила беспорядок на столе и искоса взглянула на него, — Хотя, может и стоит, если ты будешь так часто появляться из темноты. — Я постараюсь этого не делать. Просто двигаться сквозь тени для меня намного легче, чтобы оставаться невидимым. Кстати о том, чтобы быть незамеченным. Еще не совсем стемнело. Как, черт возьми, он тут оказался? Сакура выпрямилась и оглядела его в поисках следов ожогов или горящей одежды. — Как ты вообще здесь оказался? Солнце сядет только через полчаса. Какаши пожал плечами и сел на угол стола, отодвинув в сторону чашку с карандашом. — Я не так уязвим для солнечных лучей, нежели в молодости. За несколько часов до заката и после рассвета я ослабел, но не умру. Слово «Юность» бросилось ей в глаза, и она подумала о том, не значит ли это то, что он намного старше, чем она подозревала. У нее возникло множество вопросов, но самый насущный из них возник первым. — Ох. Почему ты здесь? Он наклонил голову к ее компьютеру: — Имя человека, который напал на тебя. Мне было интересно, смогу ли я найти его в базе данных больницы. Первым ее побуждением было сказать ему «нет», что это нарушит около пятидесяти законов о неприкосновенности частной жизни, и возможно, приведет ее к увольнению. Но прежде чем слово успело сорваться с ее губ, она сжала их и повернулась к клавиатуре. Если только больница не внесла его имя в свою систему. Никто не будет думать дважды о том, что она кого-то ищет. В ее положении ей было позволено искать любого, кто входил в двери больницы и раскрывать их полную историю болезни без каких-либо ограничений. Она никогда не пользовалась ею по личным причинам, хотя это и не было похоже на то, что она пыталась украсть номера кредитных карт или удостоверение личности. На карту была поставлена ее жизнь. Тем не менее, ей было любопытно, она повернулась и посмотрела на Какаши. — Зачем? Думаешь, ты его знаешь? Какаши покачал головой: — Нет, но символ, который ты описала, кажется, я видел его раньше и чем больше я узнаю о нем и об этом Хоге Кайто, тем ближе я буду к разгадке, — он поднял брови, быстро взглянув, чтобы спросить разрешения. Хотя она и не сказала ему, что может это сделать, она не собиралась позволять ему полностью контролировать ее рабочий компьютер. Было бы трудно объяснять его присутствие, если бы другой сотрудник больницы нашел его в ее кабинете. Попытка объяснить, почему он ищет умерших пациентов базы данных, будет веским основанием для ее немедленного увольнения. Сакура нажала пробел, возвращая компьютер к жизни. Она открыла программу, которую они использовали, и вошла в систему со своим рабочим идентификатором и паролем. Как и в большинстве случаев, в патологоанатомическом отделении имелись портативные компьютеры, и эти куски дерьма были совершенно древними. Это означало то, что все программы заняли свою сладкую задницу, пытаясь загрузить данные, и давая ей с Какаши несколько минут неловкого молчания. Она чувствовала, как он наклонился ближе к компьютеру и едва коснулся ее плеча. Когда страница ожила, Сакура сглотнула и набрала имя. Они снова сели и стали ждать загрузки файла. Молчание было пыткой, и она очень боялась, что откроет рот и сморозит что-то глупое, например: «Эй, мы должны встречаться». Это был не вариант. Вместо этого она спросила кое-что другое. — Как ты думаешь, Цунаде скоро свяжется с нами? — Если она что-нибудь найдет, — он посмотрел на нее, и Сакура оказалась не права. Молчание не было пыткой. Это было пыткой. Он смотрел на нее сверху вниз, перегнувшись через стол, и выглядел чертовски хорошо в своей кожаной куртке, темных джинсах и ботинках. Она могла сказать, что он вел мотоцикл. Его волосы были слегка растрепаны ветром; точно так же он выглядел в ту ночь, когда взял ее на кладбище. Прежде чем Сакура успела сделать какую-нибудь глупость, например, протянуть руку, чтобы запустить в них пальцы, Какаши соскользнул со стола и подошел к ее стулу. Он положил руку на подлокотник и наклонился к экрану, читая появившуюся информацию. За последние несколько лет Хога Кайто несколько раз посещал больницу. В основном это были визиты после передозировки героином и после нескольких драк, одна из которых закончилась шестью ударами ножа по телу. Сакура закусила губу и не смогла удержаться, чтобы не наклониться ближе к экрану. Она не знала, что они искали. Не похоже, что ответ, в котором они нуждались, появится в его истории болезни. — Можешь распечатать это для меня? — Я действительно не должна. Тем более, что технически связана с этим делом, — она почесала бровь и нахмурилась. Трудно было сказать ему «нет», но она не хотела, чтобы ее арестовали за подозрительное поведение. Если это вообще можно считать таковым. Она просто не могла рисковать. Какаши хмыкнул и потянулся к мышке, пролистывая записи, даже не заметив, что его рука лежит поверх ее. Его пальцы были холодными, и ей стало интересно, заметил ли он тепло исходящее от ее руки. Сакура прикусила губу и высвободила руку, крутанувшись в кресле. Она действительно не нуждалась в этом прямо сейчас. Не только потому, что ей еще выполнять оставшиеся задания из списка Шизуне, но и главным образом потому, что ее жизнь находится на волоске, и эта маленькая влюбленность может все усложнить. Особенно когда было ясно, что он не чувствует того же. Если он мог сопротивляться ей, когда они были связаны магией крови, практически корчась на полу — друг на друге, то надежды, что между ними что-нибудь произойдет — не было никакой. Это, безусловно, соответствовало рассказу о ее личной жизни. Она всегда влюблялась в людей, которые не проявляли к ней никакого интереса. — Во сколько ты сможешь уехать сегодня вечером? — Его голос вырвал ее из раздумий, и она повернулась к нему лицом. Он что-то записывал на ее кубариках. — Через пару часов. Нужно закончить еще кое-что. Он оторвал первую страничку и, сложив, положил в карман. Выпрямившись во весь рост, он возвышался над ее стулом. Сакура уставилась на него, желая, чтобы ее лицо находилось не так близко к его коленям. — Хорошо, — кивнув, сказал он, — Его последний известный адрес находится недалеко от твоей старой квартиры. Хочешь, я заскочу и заберу то, что тебе нужно? В этой фразе было столько всего, на чем она пыталась сосредоточиться. Прежде всего… Старая квартира? Она официально переехала в его дом? Об этом ей придется расспросить его позже. Следующей частью было его предложение о захвате вещей. Это было мило с его стороны. Так нормально и по-человечески, как если бы он был ее парнем, помогающим ей остаться с ним на ночь… Нет. Все было не так, и ей нужно перестать думать об этом. — Если не трудно. — Не, не трудно. Так что нужно? Она попыталась собраться с мыслями о вещах, которые решила взять с собой для нового пребывания в квартире Какаши. Теперь, когда он стоял перед ней, ожидая ответа, она не могла вспомнить ровным счетом ничего. — Я пришлю тебе список, — она почти ожидала, что он наклонится и поцелует ее в щеку на прощанье. К ее разочарованию, он этого не сделал. Кивнув, он сказал, что вернется через пару часов и если возникнут вопросы — позвонит ей. В его отсутствие Сакура могла только смотреть на пустой дверной проем, где исчез Какаши. Сделав глубокий вдох и выдох, она вернулась к списку Шизуне и приступила к выполнению задач. Работа в обычном режиме не оставляла места для мыслей о красивых мужчинах-вампирах. Хотя в 7:45 она с удивлением поняла, что не написала ему список вещей, которые нужно забрать. И то, что большинство вещей из списка лежат в верхнем ящике ее комода. Как и для большинства женщин, верхний ящик предназначался для более деликатных вещей: трусики, бюстгальтер… устройства, которые мужчина не должен видеть. Когда она потянулась к телефону, чтобы сказать ему не тратить свое время на это, мелодия эхом разнеслась по офису. Это был Какаши. Она ответила хриплым «Привет», надеясь, что он не почувствует, как сильно бьется ее сердце. Если такая связь есть. Она забыла спросить об этом. — Я в твоей квартире. Ох, бля. — Знаешь, я могу просто заскочить после работы. Тебе не нужно себя утруждать, — она приложила руку ко лбу, надеясь, что он не станет бороться. Но, верный моде Какаши, не принял ее предложение. — Я уже внутри. Ты когда-нибудь замечала, что твои соседи немного раздражают? — Она поняла, что он стоит у нее на кухне, потому что даже по телефону через стену, она слышала, как орет телевизор. Глубоко вздохнув, она откинулась на спинку стула и закрыла глаза. — Да, знаю. Послушай, это немного неловко, но кое-что из того, что мне нужно лежит в определенном ящике в моей спальне, — она сделал паузу, слушая как его ботинки, шаркают по кафельному полу из кухни в спальню, — Мне нужно нижнее белье, — о том, чтобы сказать ему слово «трусики» не могло быть и речи. Она не только рисковала не перестать краснеть, но и физически не могла произнести это слово. — Какой ящик? — Хотя, похоже, Какаши это вообще не заботило. Для него это была очередная простая рутина, как будто он делал это тысячу раз. Возможно, он видел тысячу трусиков в своей жизни и был нечувствителен к ним. С чего бы им доставлять ему неудобства? И все же ей не нравилось, что он знает, как выглядят ее трусики. По крайней мере, не таким образом. — Верхний ящик, — сказала она, побеждённая этим. Она внимательно прислушивалась к его движениям и слышала, как скрипит комод, когда он выдвигал ящик. В течение нескольких секунд он ничего не говорил, а она ничего не слышала, даже его дыхания на другом конце линии. Она проверила, не пропала ли связь. Да нет. — Какаши? — Сколько? — Его вопрос застал ее врасплох, она попыталась вспомнить, сколько пар трусов она убрала в последний раз после стирки. Ей понадобится, по крайней мере, три или четыре, и она очень надеялась, что он возьмет те, что лежали сверху, вместо тех, что лежали дальше, и за которыми она прятала вибратор. Он не стал дожидаться ее ответа: — Я просто возьму все. — Нет, не надо… — она услышала, как он шаркает в ящике и еще звук чего-то тяжелого, чем пара трусиков, ударилось о дерево. Ну, или это его пальцы, или он нашел ее фиолетовый вибратор, который Ино убедила купить несколько месяцев назад. Сакура еще не жалела о покупке… до сих пор. Какаши откашлялся: — Что еще? — Боже, она практически видела его улыбку на лице, когда он говорил это. Она еще глубже погрузилась в кресло, почти полностью выскользнув из него, чтобы образовать лужу унижения на полу под ней. — Только немного одежды. Там джинсы, футболки, короче удобная одежда. — Ясно. — И не мог бы ты взять мою подушку? Я не совсем привыкла спать на твоей. — Те, что лежали у него на кровати были толстые и плюшевые, словно он их купил, положил на кровать и ни разу не использовал их. Они были удобные, но она скучала по своей потертой подушке, к которой она привыкла. — Так и должно быть, — она чуть не попросила его купить шампунь, но бренд, который он купил, намного превосходил все, что она когда-либо имела у себя. Было немного неудобно знать, что парень покупает шампунь намного лучше, чем она. — Хорошо, ты закончила работа- — Э-э, вы кто? — Очень знакомый голос прозвучал с другого конца, и Сакура вскочила со стула, широко раскрыв глаза и поднеся руку ко рту. Ино. Какого черта она делает в ее квартире? О, Боже! Ей не нужно думать, что Какаши ее парень или кто-то в этом роде. — Лучше отвечай или я вызову полицию! Что ты делаешь в квартире Сакуры? — Какаши, — почти закричала Сакура, — это мой друг, не трогай ее. — Я не причиню ей вреда, — сказал он Сакуре, но Ино усмехнулась, предполагая, что он говорит с ней. — Ты, чертовски прав, ты не причинишь ей вреда! Если ты не начнешь объясняться прямо сейчас-, — ее слова оборвались и Какаши вздохнул в трубку. Внезапная тишина заставила панику пузыриться под кожей Сакуры. — Что происходит? Она в порядке? Когда Какаши заговорил, он звучал немного дальше от телефона, чем раньше. Сакура прижала телефон ближе к уху, пытаясь услышать каждый звук. — Нет необходимости звонить в полицию. Ты доверяешь мне и знаешь, что я не причиню вреда ни тебе, ни Сакуре. — Я доверяю тебе, — раздался голос Ино, ровный и монотонный, явно в трансе, — ты не причинишь мне вреда. — Тебе нужно вернуться домой и забыть, что ты приходила в квартиру Сакуры. Ты забудешь мое лицо, забудешь, что когда-либо говорила со мной, — хотя телефон был отодвинут от его рта, Сакура все еще слышала каждое слово, которое он говорил. Она чувствовала, как его голос физически успокаивает ее, погружаясь в каждую щель ее тела. Все напряжение, сковавшее ее плечи, растаяло, и она медленно опустилась на стул. — Ты здесь? — Его обычный голос звучал так громко, что ей пришлось убрать телефон от уха. Это вывело ее из оцепенения, в которое он ее погрузил, но все равно чувствовалась туманность. — Да, — выдавила она из себя, — Ино в порядке? — Ага. Я последую за ней, чтобы убедиться, что она благополучно доберется до дома. Только не говори ей об этом, потому что завтра у нее будет сильное похмелье, — он тихо рассмеялся, но Сакуре не показалось это таким смешным. Она судорожно сглотнула, надеясь, что он прав. Ино не заслужила этого. И хотя он казался довольно уверенным в себе и в своей способности гипнотизировать, Сакура не хотела, чтобы Ино чувствовала какие-либо странные последствия. Она вспомнила последний раз, когда Какаши сделал ей одну из своих настоек, и Сакура проспала два дня. — Что это было? — Прошептала она не в силах говорить. — Помнишь, я говорил тебе о чарах? Ну, это что-то вроде того, — просто объяснил он. Сакура определенно помнила ту ночь. Она подозревала, что он флиртует с ней, и теперь, когда она узнала его получше — это было так странно. — Я мог бы попытаться убедить ее, что я твой парень, но не думаю, что она поверит в это. Вау… Это еще один удар по самооценке Сакуры благодаря ему. — Да, кто бы в это поверил? — С горечью спросила она, не желая больше ничего, кроме как повесить трубку. Она не сделала этого и сидела в своем кресле, кипя от злости из-за своей ужасной способности влюбляться в самых больших придурков. Может быть, она была мазохистской и просто любила боль. — Я имею в виду, мы практически живем вместе. Но, ты и я? Вместе? — Сакура изобразила смешок, даже не пытаясь скрыть горечь. Какаши тоже рассмеялся, только подлив масло в огонь из ее гнева. В течение нескольких минут ни один из них не произнес ни слова. Сакура слышала только звуки его шагов из своего дома вниз по улице. Она надеялась, что он останется верен своим словам и последует за Ино, чтобы обеспечить ее безопасность. Если он допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось, Сакура позаботиться о том, чтобы его закололи. — Не хочешь объяснить, почему я чувствую такую ярость от тебя прямо сейчас? — Его слова испугали ее, и она выпрямилась в кресле. Значит, они все еще связаны. Он объяснил это после небольшого инцидента в клубе, но было трудно понять это. Ей не нравилось, что он мог чувствовать ее, и она понятия не имела, что он чувствовал. Было бы хорошо знать о его чувствах по этому поводу. — Нет, не собираюсь. — Как хочешь. Она стиснула зубы и крепко сжала телефон, желая швырнуть его на пол. Почему он такой ублюдок? Как будто он намеренно пытался разозлить ее, чтобы она не любила его- Осознание этого поразило ее, как пощечина и ее губы приоткрылись с мягким «хлопком». Чувствовал ли он ее реакцию на близость с ним? Не потому ли он так себя ведет, чтобы оттолкнуть ее? Она не понимала степень их связи и могла только предполагать, что он может чувствовать, если она в опасности. Но это могло значить, что он узнает бабочек в ее животе, когда он рядом с ней. В конце концов, он не дурак. Ебануться. Это было почти так же неловко, как и то, что он знал про ее вибратор, который она держала в ящике для трусов. Наклонившись вперед, она уронила голову на руки и подавила стон. Она должна пересечь эту давку в зародыше, прежде чем это приведет к разрыву между ними. Они должны быть друзьями. Она просто будет игнорировать все эти чувства и желания быть рядом с ним. Не то чтобы она не умела. В конце концов, она практиковалась в школе с Саске. — Прости, — тихо сказала она, — я просто расстроена работой и личными проблемами, я не должна вымещать все это на тебе. Особенно, когда ты так много всего делаешь для меня. — Не нужно извиняться, Сакура. Слушай, я думаю, она уже дома, — он подтвердил адрес Ино, и Сакура вздохнула с облегчением. Чувство вины пронзило ее, как нож, и она жалела, что так рассердилась на него. Он благополучно доставил Ино домой, подобрал для нее одежду и даже помог спасти ей жизнь. И все же она вела себя как полное отродье, просто потому, что он не флиртовал с ней, — Буду через пятнадцать минут. Тогда ты сможешь уйти? — Да. — Хорошо, — сказал он с улыбкой в голосе, — Нам нужно начать тренировку сегодня вечером. *** Сакура бросила сумки на пол рядом с кроватью и села на матрас, стараясь не обращать внимания на усталость, ползущую по стене. После очередной быстрой поездки на мотоцикле Какаши, слишком быстрой для городских улиц — она была напряжена и нуждалась в горячем душе. Нужно расслабить мышцы. Она закатала рукава рубашки до локтя и пнула сумку с одеждой, которую он собрал для нее. Тихий стук в дверь спальни заставил ее поднять голову. Какаши стоял в дверях, его фигура вырисовывалась на фоне света из гостиной. — Ты голодна? На этот раз у меня есть побольше еды. — Не совсем. Но спасибо. — Если ты устала, мы можем подождать, пока ты как следует, отдохнешь, — он вошел в комнату и огляделся так, как будто не привык, чтобы кто-то лежал в его кровати. Сакуре было трудно поверить в это. Она своими глазами видела, как эта девушка из клуба вела себя рядом с ним. Не так себя ведут себя люди, которые никогда не ебались. — Я в порядке, — она наклонилась и расстегнула сумку с одеждой. Сверху лежали знакомые шорты из школьных времен, когда она была на десять фунтов легче. Ну что ж. Насколько они будут отличаться? — Просто дай мне переодеться, и я приду. Какаши кивнул и закрыл за собой дверь. Оставшись одна, она сняла с себя халат и бросила его в корзину у двери ванной. Завтра ей придется выстирать кучу белья, учитывая, что за последнюю неделю или около того, она надела почти все свои халаты. Сбросив топ в корзину, Сакура направилась в ванную со свежей футболкой и черными шортами. К счастью, сегодня утром она побрила ноги в душе, и на них еще не появилась щетина. Ей не нужно было беспокоиться о наждачных ногах в середине тренировки. Натянув рубашку, она пустила холодную воду и наклонилась, чтобы немного поплескаться. Только когда ее лицо стало влажным, она вспомнила, что косметичка все еще стоит на раковине в ванной. Она забыла попросить Какаши взять ее. Ну что ж. Еще один день без макияжа? Не то чтобы он не видел ее без макияжа. Сакура встала и вытерла лицо полотенцем, глядя на свое отражение в зеркале над раковиной. Прямо за ней, перед душем, стоял еще один человек. Фигура была в тени, лица не было видно, словно человек был в капюшоне. Паника охватила ее позвоночник ледяными пальцами, не давая двигаться дальше. Ее глаза и рот были широко раскрыты. Ни один крик не смог вырваться. Она могла только в ужасе смотреть, как фигура подняла голову и ухмыльнулась, обнажив ряд черных зубов, острых как бритва в окровавленном рту. Было трудно расслышать голос из-за грохота ее сердца, бьющегося в ушах. Сакура видела, как двигается рот существа, когда оно говорит. — Ты не узнаешь меня, Сакура? — Голос булькал, кровь, черная как смоль, капала с подбородка. Сакура так крепко вцепилась в раковину, что услышала, как хрустнул фарфор. Сделав один шаг, фигура подняла руку и потянула холодные, скользкие пальцы вокруг шеи Сакуры. Они крепко сжались, ногти впились в плоть, — Ты должна, — прошептала фигура, пузырь крови появился в углу рта, — Я твое будущее! Дверь ванной распахнулась слева от Сакуры, вырвав ее из кошмара, в котором она каким-то образом оказалась. Как призрак, существо позади нее исчезло при внезапном присутствии Какаши, он потянулся, чтобы схватить ее за плечи. Она моргнула, голова все еще кружилась от увиденного. — В чем дело? Что случилось? — Он заглянул ей в глаза, его пальцы сжали ее руки немного сильнее, когда она не ответила, — Сакура! — Я… Я кое-что видела, — наконец выдавила она, хотя голос был едва слышен, — в зеркале. И она и Какаши повернулись к стеклу над раковиной, их отражения изучали друг друга. Он отпустил ее плечи и шагнул в душ, отдернув занавеску. Крючки скользнули вдоль стержня, напугав Сакуру. Она почти ожидала, что-то же самое существо выскочит из занавески. Там не было ничего, кроме душа и шампуня, которым она пользовалась последние несколько дней. Какаши повернулся к ней, его глаза были наполнены беспокойством и тревогой. Он провел рукой по волосам и наклонился, чтобы подобрать шорты, в которые ей надо переодеться. — Иди сюда, — положив руку ей на поясницу, он вывел ее из ванной. Она могла только следовать его указаниям. Ее колени дрожали, угрожая подогнуться, но ей удалось добраться до кровати. Какаши задержался, чтобы выключить свет в ванной и закрыть дверь, прежде чем опуститься перед ней на колени. — Можешь рассказать, что ты видела в зеркале? Сакура смотрела мимо его лица на дверь ванной комнаты. От одной только попытки описать это, по ее телу пробежали мурашки. — Я видела себя, — она зажмурилась, понимая, что это смешно. Конечно, она видела себя в зеркале, — Но был кто-то еще. У него изо рта капала кровь, а эти ужасные черные зубы были заострены. Ее глаза переместились на него, поймав что-то в его взгляде — она снова испугалась. Казалось, он точно знал, что она имела в виду.