***
Где-то на четвертом вопросе, когда она заснула за столом, и когда ее сотовый завибрировал у локтя, она моргнула и проснулась. Мышцы, из-за странного положения, в котором она находилась последние несколько часов, затекли, и она потерла плечо, чтобы расслабить их. Когда стало ясно, что ей понадобится либо чертовски хороший массаж, либо обезболивающее, она сдалась и подняла телефон. Вибрация пришла от текстового сообщения. Это была Ино, и она написала всего три слова. Ино: «Ты там жива?» Поморщившись, она вспомнила, как Какаши встретил ее лучшего друга прошлой ночью и использовал свое очарование, чтобы выпроводить ее из дома. Когда Ино пришла проведать ее, она обнаружила незнакомого мужчину в квартире. Прошло немало времени с тех пор, как Сакура разговаривала с ней, хотя, если быть честной с собой, прошло больше времени. Прикусив нижнюю губу, она быстро пролистала контакты и нажала на имя Ино. На экране появилось лицо блондинки и несколько раз на линии послышались гудки. Когда Ино ответила, Сакура услышала горечь в ее голосе. Какаши упомянул то, что она, возможно, почувствует себя, как после похмелья. — Она жива! — Едва ли. Я пыталась вернуться к работе и держаться за какое-то подобие нормальной жизни, — Сакура вытянула руки над головой, суставы бедер и плеч протестующе затрещали. Она подошла к кровати и потянулась, быстро взглянув на тумбочку, в которой лежала книга. Ее щеки вспыхнули, но она проигнорировала желание вытащить ее и пролистать. — О, бла-бла-бла, — фыркнула Ино, — это не оправдание для уклонения от моих звонков. — Ты мне не звонила, — поправила Сакура. — Ну, если бы я тебе позвонила, ты бы увернулась от звонков. Ух, я чувствую себя так, словно меня сбил грузовик, — на другом конце провода Сакура услышала, как вода льется в чайник, и она сразу поняла, что та делает. Это было фирменное средство Ино от похмелья, хотя и не слишком эффективное. Были моменты, с которыми чай не мог бороться, и похмелье было одним из них… Особенно, когда это было необычное похмелье. — Знаешь, я даже не помню, как выходила вечером куда-то. Но, похоже, я выпила тонну. — Ох, — сказала Сакура, нервно наматывая палец на свободную веревочку от шорт, — ты должна быть осторожна, идя куда-то. В последнее время в городе происходят странные нападения. — Ну, я бы просто подключила систему приятелей, — пропела Ино, ставя чайник на плиту. — Но для этого мне нужен приятель. — Ладно-ладно. Я поняла. Я ужасный друг и единственный способ это исправить, так это угостить тебя вкусным обедом завтра. — Сакура усмехнулась, зная, что блондинка не часто отказывалась от бесплатной еды. На самом деле она не могла вспомнить, когда это было. Иногда Ино соглашалась на встречу с парнями, которые ее не интересовали, только для бесплатной еды. — Приготовь обед и напитки, — возразила Ино, — и мы в расчете. Теперь же, позволь мне вылечить это похмелье с помощью фирменного средства Яманаки от похмелья, и мы можем обсудить некоторые детали в сообщениях. Звонок определенно поднял настроение Сакуры и хотя на нее давила такая борьба, встреча с лучшей подругой за обедом — было идеальным лекарством. Но, сначала список, который она создала, чтобы обсудить его с определенным вампиром, который скрывался где-то по ту сторону двери. Сакура спустила ноги с матраса и схватила блокнот, прежде чем повернуться к двери. Взявшись за дверную ручку, она задумалась, дома ли он вообще. Конечно, у него была своя жизнь. Но осознание того, что он не может уехать в дневное время, заставило ее закатить глаза. Мда, вампир. Она рывком распахнула дверь, и ветер сдул волосы с ее шеи, когда она вышла в главную часть дома. И это было всего в нескольких шагах от двери, когда она остановилась, глаза расширились, а челюсть дала слабину. Если бы не свет на кухне, в комнате было бы темно. Плотные шторы на окнах были задернуты, чтобы не пропускать солнечный свет, и только флуоресцентный свет освещал ей путь. Но, несмотря на полумрак комнаты, Сакуру сразу же привлекла фигура без рубашки на ковре между диваном и стулом. Бледная мускулистая спина Какаши блестела от пота, который отражался от света на кухне. Казалось, что он не замечал ее присутствия, и просто считал про себя, когда садился. Было четыреста-и-что-то там еще, из того, что Сакура смогла собрать в своем внезапно измотанном мозгу. Ее разум отказывался сосредотачиваться на чем-либо, кроме пота, мышц или Какаши без верхней одежды. Блокнот, который она гордо держала перед собой, медленно опустился, а ее бровь изогнулась от любопытства. От кончиков пальцев ног до каждого уголка тела, жар заполнил ее, пока лицо окончательно не покраснело. К сожалению, когда у нее началось слюнотечение, Какаши заметил ее присутствие. Он оглянулся на нее, сидя на 462-м месте, его глаза встретились с ее из-под занавеса блестящих от пота волос, нижняя половина его лица все еще была разочарованно закрыта. Сакура не сводила с него глаз, когда он снова повернулся лицом вперед и опустился на пол, уже 463. Часть ее хотела только одного — убежать в спальню и принять еще один душ, на этот раз настолько холодный, насколько это было возможно. Тем не менее, другая часть, более доминирующая и возбужденная, отказывалась позволить ей сделать хоть шаг в сторону от того, что она видела. Она склонила голову набок, ее глаза скользнули вниз по его телу. Тихий голос в ее голове напомнил ей, что он определенно чувствовал, как ее тело реагирует на него, и она должна была быстро прийти в себя. Моргая, Сакура оторвала свое внимание от его все еще блестящего, идеально вылепленного тела и посмотрела на блокнот в своих руках. Она открыла рот, но ничего не сказала, только тихонько пискнула. Казалось, что в данный момент у нее не будет связной речи. Она повернулась к кухне и, не отрывая глаз от своих ног, направилась к шкафу, где он хранил для нее еду. В маленькой кладовке было немного еды, но зато имелись хлопья, и ей нужно было чем-то отвлечься от его упражнений. Она услышала, как он пробурчал номер 482, и так сильно прикусила губу, что даже поморщилась. К счастью, дверь шкафа не позволяла ей смотреть на него, но было слишком поздно. У нее уже были все великолепные мысленные образы, которые ей когда-либо понадобятся. Смотреть на него было просто эгоистично, не говоря уже о пытке. Боже, сколько времени прошло с тех пор, как к ней в последний раз прикасался мужчина? Не считая короткого и неловкого объятия, которое он подарил ей прошлой ночью. На несколько секунд ей показалось, что в его глазах промелькнуло желание, когда он потянулся к ее губам. Дыхание замерло в легких, мышцы напряглись, готовые к прикосновению его губ, которое, конечно, так и не произошло. Нет, она не считала. К сожалению, прошло так много времени с ее последнего сексуального свидания, что она даже не могла вспомнить, когда это было. Было время, когда она спала с другим аспирантом от скуки. Но это было больше года назад. Значит ли это, что она полная неудачница? Делая вид, что роется в кладовке и пытается выяснить, когда в последний раз она занималась сексом, Сакура не заметила, как Какаши перестал считать и направился к ней. Широко раскрыв глаза, она выглянула из-за дверцы шкафа и тихонько вскрикнула, увидев его. Он натягивал через голову черную майку, грудь тяжело вздымалась от затрудненного дыхания, и каждый бугорок и изгиб его мышц отражался на свету. Сакура схватила коробку с хлопьями с полки и поставила ее на прилавок, используя все свои силы, чтобы сосредоточиться на разрыве пакета, несмотря на дрожащие пальцы. Когда ей это удалось, только несколько кусочков хлопьев высыпались на столешницу. Позади нее Какаши сел на один из табуретов. — Что это? — Спросил он, заставляя ее обернуться и посмотреть на него через плечо. Он кивнул на Блокнот, лежащий рядом с коробкой хлопьев. — О, это… Э-э… — она нахмурилась, пытаясь подобрать слова, которые не укладывались у нее в голове. Черт возьми, что она вообще пытается сказать? — Это блокнот. — Ну, это я вижу, — засмеялся Какаши, наклоняясь вперед и опуская локти на остров. — Как ты себя чувствуешь сегодня? Она насыпала половину хлопьев в миску, благодарная за шум, который отвлек ее от того, как хорошо он пахнет. Он должен был быть вонючим и потным. И все же, он был здесь, пахнущий так, словно купался в вещах, которые говорили непосредственно с ее первобытными, основными желаниями. Вместо этого она попыталась сосредоточиться на его вопросе. Как она себя чувствует? Ну, в данный момент возбуждена, но она не могла сказать ему этого. Секунду. О, Боже! Он уже чувствовал, как она возбуждена! Он спросил ее об этом, чтобы подразнить, потому что видел, как сильно она старается не думать о том, какая она мокрая? Если так, то он жесток! С другой стороны, возможно, он просто был вежлив и пытался отвлечь ее от такого возбуждения, потому что она начала косить глазами. — Я в порядке, — наконец ответила она, сдувая волосы с глаз и направляясь к холодильнику. Сакура открыла его и нахмурилась из-за отсутствия молока. Очевидно, она будет завтракать сухими хлопьями. Но, может быть, это то, что ей нужно. Несколько лет назад она слышала, что хруст льда должен снимать сексуальное напряжение, поэтому, возможно, сухие хлопья окажут такое же воздействие. — На самом деле я чувствую себя лучше, чем прошлой ночью. Какаши издал гортанный звук и откинулся на спинку стула, внимательно наблюдая, как она схватила несколько кусочков мягкой цельнозерновой каши. Чего бы она только не отдала за кусочек сахара или зефира, чтобы заглушить вкус картона на языке. — Я боялся, что ты все еще будешь сердиться на меня. Она замедлила жевание и проглотила кусочек, опустив взгляд на миску в руках. Она злилась на него, но в основном за то, что он так долго скрывал от нее кое-что важное. Это заставило ее усомниться во всем. Были ли они друзьями, если он мог держать что-то в секрете? Сакура оглянулась на блокнот и потянулась за ним, глядя на первую страницу, — Я не злюсь, — она подняла на него глаза и увидела, что он кивает, — но я готова простить тебя, если ты пообещаешь больше ничего не скрывать от меня. Он вздохнул и провел рукой по влажным волосам, блестящие серебряные пряди отразились на свету и отвлекли ее на короткое мгновение: — Есть вещи, которые я не имею права обсуждать по приказу Совета. То, что я сказал тебе прошлой ночью, было одним из них. Оу. Она этого не знала. Почему Совет заставляет его держаться от нее подальше? Кусочки начали складываться вместе, и она посмотрела на список в своей руке. Номер три в ее списке дел гласил: «Попытайся узнать больше о Совете», но было ясно, что именно это они и пытались предотвратить. Она нахмурилась и посмотрела на него. — Почему они не позволяют тебе говорить мне о таком? Если я собираюсь стать частью этого другого мира, разве я не должна хотя бы немного знать о нем? — Взгляд, который он бросил на нее, заставил ее сглотнуть. Он сказал ей все, что она должна была знать в одном простом, болезненном взгляде. — Если только они не хотят, чтобы я была частью их мира. — Совет состоит из очень старых, очень сильных вампиров, которые с трудом помнят, что значит быть смертными. Хотя некоторые из них, как Тсунаде, порядочные, добрые люди… есть и другие, которые таковыми не являются. — Судя по тому, как он говорил, Сакура могла сказать, что Какаши имел дело с теми другими вампирами в течение очень долгого времени. Голос у него был усталый и горький, как будто он часто сталкивался с ними. — Они видят его только черным по белому, мы и они. Для них вампиры не могут существовать со смертными, и наоборот. Мы принадлежим к теням и должны оставаться там, по их мнению. — Хорошо, — начала Сакура, жалея, что не захватила ручку, чтобы сделать хоть какие-то пометки, — тогда почему они против того, чтобы ты обратил меня? — Ну, у меня нет на это соответствующего разрешения. Я охотник. Я ищу вампиров, которые нарушили закон, я предлагаю им быстрое наказание и это моя единственная цель. Его слова застали ее врасплох, и она моргнула. У него не было другой цели? Хотя она и не была уверена, но, похоже, Совет рассматривал его как инструмент, с помощью которого они могли делать свою грязную работу. Она нахмурилась: — И тебя это устраивает? — А какая у меня может быть другая цель? — Спросил он, как будто никогда об этом не задумывался. Тишина заполнила кухню, в то время как Сакура стояла там, неспособная говорить или даже понять, что она слышала. Усмехнувшись, она подняла руки и покачала головой. — Понятия не имею. Может быть, ты хочешь путешествовать или начать бизнес или делать то, что делает тебя счастливым- — Сакура, — произнес он ее имя так внезапно, что она подпрыгнула, крепко сжав губы. — Я мертв. Мой выбор ограничен. Кроме того, меня радует, что я оберегаю тебя от тех, кто может причинить тебе вред. Она знала, что он имел в виду " ты " как коллектив для всех смертных, но она не могла справиться с тем, как ее сердце пропустило пару ударов от его слов. — Ну, ты когда-нибудь получал признание или благодарность за то, что делаешь? — Совет действует не совсем так. Я не хороший охотник, потому что буду вознагражден. Я делаю это потому, что мне ничего не остается. — Его тон говорил о том, что он не хочет больше говорить об этом, и Сакура кивнула. Ей просто казалось странным, что они ожидали, что Какаши сделает так много опасных вещей для них, и они не заботились о том, чтобы поблагодарить его за это. Глубоко вздохнув, она подошла к столу и положила блокнот на гранит. — Что ж, я ценю тебя. Если это имеет значение, — она перешла к следующему вопросу и поджала губы, желая узнать что-то конкретное, прежде чем они перейдут к чему-то другому. — Ты уже упоминал, что не имеешь соответствующего разрешения, чтобы обратить меня. Что ты имел в виду? Он глубоко вздохнул и отвел взгляд, сосредоточившись на чем-то справа от нее, а затем над ней. Он смотрел куда угодно, только не ей в лицо, избегая ее взгляда. Теперь тишина была наполнена таким напряжением, что волосы у нее на затылке встали дыбом. Что бы не мешало ему рассказать ей, она не была уверена, что хочет это знать. Тошнотворное, тонувшее чувство уже пробиралось в ее желудок. — Какаши, — с трудом выговорила она, заставляя его снова обратить на нее внимание. Челюсть под маской сжалась, — Охотники не могут никого обращать. Мы просто избавляемся от тех, кто был заражен дикими вампирами или от тех, кто был заражен без разрешения. Она вспомнила визит, который он нанес ей во время ее пребывания в больнице. Она уже знала, что он был там, чтобы убить ее после того, как признался в этом после их посещения кладбища. Но той ночью он также дал ей выбор. Она могла либо принять свою судьбу в качестве вампира или умереть, а теперь… Казалось, Совет принимает выбор за него. Нахмурившись, она посмотрела на свои дурацкие вопросы и пожалела, что не может их разорвать. — Почему ты дал мне выбор? — Спросила она, снова встретившись с ним взглядом. — В тот вечер ты попросил меня встретиться с тобой. Ты сказал, что у меня есть выбор. Какаши встал со стула, повернулся к ней спиной и прошел в гостиную. Его тяжелый вздох был слышен в другом конце квартиры, и от него тошнота в животе только усилилась. Сакура последовала за ним и схватила за руку, пытаясь повернуть лицом к себе. Это оказалось труднее, чем она ожидала. Еще одно напоминание о том, что он бесконечно сильнее ее. Поджав губы, она толкнула его в плечо: — Ответь мне, — прорычала она. Он повернулся к ней лицом, его глаза были печальны и наполнены таким количеством мыслей, которые она никогда не сможет узнать: — Я подал прошение в Совет о твоем обращении. Я сказал им, что болезнь не прогрессирует в тебе как обычно, что ты другая. Я подумал, что если бы я мог просто познакомить их с тобой, они бы приняли твое обращение. Я ошибался. — Но, Цунаде. — Она единственная заинтересовалась. Требуется более одного голоса члена Совета, чтобы получить разрешение превратить кого-то, — Какаши подошел к ней, и Сакура инстинктивно сделала несколько шагов назад. Он взял ее за плечи и встретился с ней взглядом. — Они проголосовали «нет», но мне все равно. Я не позволю тебе умереть или превратиться в одну из этих тварей. — Что они с тобой сделают? — Она не могла найти в себе сил сказать что-то громче шепота. Сквозь ткань футболки она чувствовала, как холодны его руки, сжимающие ее плечи. Она вздрогнула. Вздохнув, Какаши отпустил ее и запустил пальцы в волосы, издав короткий безумный смешок: — Точно не знаю. Раньше такого не случалось. Я отчасти надеюсь, что если я смогу найти того, кто создает фералов и превращает людей без разрешения, Совет проигнорирует эту маленькую неосторожность. — Я не могу просить тебя рисковать своей жизнью ради моей. Если ты обратишь меня, и они убьют тебя- — Они не убьют меня, — заверил он ее, — Тсунаде на моей стороне, и хотя она не может повлиять на Совет, она не позволит сделать что-либо с ее лучшим охотником. Кивнув, Сакура оглянулась на желтый блокнот, все еще лежащий забытый на острове. Вопросы, которые она составила прошлой ночью, больше не действовали, но это не означало, что она собиралась сдаваться. Она переосмыслит ситуацию и начнет все сначала, но на этот раз все будет не только о ней. Она повернулась к Какаши и посмотрела на него, не желая ничего, кроме как взять его за руку, утешить, как он пытался сделать для нее прошлой ночью. Хотя она знала, что не должна этого делать, она проигнорировала голос в голове, напоминающий ей, что это плохая идея, и подняла руку, чтобы встретиться с ним. Он напрягся от прикосновения, но не отстранился. — Мы найдем того, кто это делает. Мы остановим атаки и покажем Совету, что я достойна спасения. Он ничего не ответил, в этом не было необходимости. Она видела по его глазам, что он удивлен ее словами, но благодарен. Прошло много времени, хотя она не была уверена, сколько времени прошло с тех пор, как он испытывал какие-либо человеческие контакты или эмоции, и Сакура не ожидала, что он ответит ей тем же. В конце концов, он не человек.***
Еще одна ночная смена, еще один марафон походов к кофейнику, чтобы помочь ей в работе. Сакура сидела за компьютером, регистрируя образцы, взятые у двух умерших пациентов. Тугой конский хвост вкупе с усталостью глаз от яркого экрана начали причинять ей сильную головную боль. Время близилось к полуночи, и обычно она любила перекусить и размяться. Она зажмурилась и потерла глаза пальцами, пока веки не превратились в калейдоскоп цветов и огней. Моргнув, она откинулась на спинку стула и забарабанила пальцами по столу, возвращаясь мыслями к разговору с Какаши. Было много информации, которую она все еще пыталась обработать. Последние несколько часов ей удавалось не отвлекаться от работы, но вскоре кое-что начало просачиваться в ее сознание. Она вспомнила, как Какаши смотрел на нее, стоя в гостиной, когда она держала его за руку. Ее искренность застала его врасплох. Если бы их ситуация не была настолько испорчена, она бы нашла это абсолютно восхитительным, но как ему было неудобно от близкого контакта. Даже когда он был тем, кто инициировал это, как его неловкое, однорукое объятие на диване. Все его тело было напряжено, мышцы напряжены, он был готов быстро убежать, если что-то пойдет не так. Она была слишком отвлечена ожиданием его поцелуя, чтобы уверить его в своей беспомощности. У него не было причин быть таким осторожным с ней. У парня были серьезные проблемы с близостью, которые должны были вызвать тревогу в ее голове. «Вспомни, что случилось с последним парнем, который был таким замкнутым», — прозвучал ее внутренний голос. Сакура закатила глаза и оттолкнулась от стула, даже не позволив себе сравнить Какаши с Саске. У Какаши были годы и годы, возможно, столетия, никаких контактов с людьми, чтобы обвинить его в проблемах интимности. Саске был просто долбоебом. Сакура схватила свой значок и бумажник, сунула их в карман халата и направилась к лифту. Еще одна ночь сэндвичей и несвежего кофе из автомата. Она с нетерпением ждала обеда с Ино только ради горячей еды. Консервированный томатный суп не в счет. Она хотела клецки, рис на пару и, может быть, мороженое на десерт. От одной этой мысли у нее заурчало в животе. Он не хотел тунца и сыра на пшеничном хлебе. Но, это было именно то, что он получит. По какой-то причине, когда двери лифта открылись на первом этаже, Сакура вышла и нахмурилась. За углом справа, за кафетерием, была комната медсестер, где выкрикивали ее имя. Но вместо этого она повернула налево. Невидимая сила толкала ее вперед. Круглая приемная стояла перед автоматическими дверями, которые были заперты в течение последних трех часов, а зал ожидания с другой стороны был относительно пуст. Только один человек, выглядевший бездомным, лежал на стульях, подложив под голову стопку журналов. Но, это не та область, которая привлекает Сакуру. Прямо через холл находилось отделение неотложной помощи. В тихую ночь всегда была суета людей, входящих и выходящих, входящих через вход скорой помощи и заполняющих документы. Сегодняшний вечер не был исключением. Сакура толкнула двойные двери и оглядела зал ожидания. Никого не было в частности тех, кто казалось, стоял на ней. Пожилая женщина шмыгнула в носовой платок, а мать качала на руках суетливого ребенка. Сразу слева от Сакуры были окна, и одно из них открылось, напугав ее. Медсестра с другой стороны позвала кого-то по имени, и к окну, прихрамывая, подошел человек. Ничего, казалось, необычного или даже странного в малейшей степени. Но было что-то, что заставляло сердце Сакуры биться, а желудок сжиматься. Через двойные двери, ведущие в смотровые кабинеты, вышла одна из медсестер, ее руки в перчатках были в крови. — Позвоните, пожалуйста, доктору Сайто. У нас есть еще одна жертва укуса, и она настаивает, чтобы мы вытащили ее отсюда как можно скорее. Слова «жертва укуса» эхом отозвались в голове Сакуры, и она широко раскрыла глаза. По крайней мере, она знала, отчего у нее болит живот, хотя и не понимала, почему это так на нее подействовало. Она выхватила из кармана значок и сунула его в замок рядом с дверью. Они медленно открылись, и она проскользнула внутрь как раз вовремя, чтобы увидеть, как медсестра в окровавленных перчатках поворачивает налево. Сакура последовала за ней и остановилась на углу, наблюдая, как медсестра задернула занавеску вокруг одной из кроватей. Даже с расстояния в несколько ярдов она слышала, как жертва жалуется на то, как долго это длится: — Мне нужно забрать дочь у няни. Я не хочу платить за лишний час. Я ведь не из денег сделана. — Она казалась молодой, немного снобистской из-за своих жалоб, но Сакура прикусила губу. Может быть, она делает поспешные выводы. Насколько она знала, это мог быть укус собаки или даже подземной крысы. Известно, что они нападали на пассажиров. Но то чувство, что сжимало ее внутренности, говорило ей перестать шутить. Она бы не чувствовала себя так, если бы это был просто укус собаки. Медсестра заверила женщину, что доктор Сайто спустится, как только освободится, и пусть она отдохнет, пока ждет. Сакура повернулась и осмотрела коробку с перчатками, в то время как медсестра сбросила грязные, которые были на ней, и выбросила их в контейнер с биологической опасностью. Как только занавеска была задернута вокруг кровати женщины, Сакура была уверена, что она одна, она схватила пару перчаток из коробки и двинулась в ее направлении. Ее сердце сильно колотилось в груди, и она задавалась вопросом, пытался ли Какаши понять, что могло заставить ее чувствовать себя так. Без сомнения, он скоро позвонит. Сакура надела перчатки и отдернула занавеску, удивленно глядя на жертву. Женщине было около тридцати, темные волосы аккуратно собраны в пучок на затылке. На ней был деловой костюм, а портфель стоял на углу кровати. Левый рукав ее костюма был разорван, и она прижимала повязку к ране, кровь уже начала сочиться. Ее темные глаза сузились, а тонкие губы сжались. — Вы доктор Сайто? — О нет, он сейчас занят. Я решила взглянуть на вашу рану, пока вы ждете, — она подошла к левой стороне кровати и отодвинула край повязки. Колотые раны выглядели точно так же, как те, что она получила на собственной руке, и Сакура с трудом проглотила мерзость, которая пузырилась в ее горле. Она уже дважды была укушена. В первый раз клыки лишь задели ее кожу, но в дюйме ниже сомкнулись. — И вы сказали, что это сделал человек? — Какой-то ненормальный псих. Я уходила с работы, а он буквально появился из ниоткуда. Мне пришлось бить его портфелем, и, к счастью, меня ждало такси. Думаю, водитель его спугнул, — она пожала плечами, наблюдая за работой Сакуры. — Вам повезло, что все не стало хуже, — ложь была ужасна на вкус, она хотела сказать женщине правду. — Вы вызвали полицию? — В больнице, когда я приехала, — выдохнула женщина. — В настоящее время я жду доктора Сайто и двух детективов, которые хотят меня допросить. Детективы… Какова вероятность, что их зовут Нара и Учиха? Если они придут и обнаружат, что Сакура занимается еще одной жертвой укуса, они в мгновение ока вернут ее в список подозреваемых. Сглотнув, она закрыла рану женщины свежей повязкой и вытерла пот со лба рукавом куртки. — Я… Я попытаюсь найти доктора Сайто. — Она оттолкнулась от занавески, ее сердце билось так сильно, что она не слышала, как женщина крикнула ей вслед. Сакура стянула перчатки с рук и засунула их в мусорное ведро, прежде чем поспешить в туалет отделения неотложной помощи. К счастью, внутри никого не было, и она нащупала телефон в кармане брюк. Уже было сообщение от Какаши, спрашивающее, все ли с ней в порядке. Не теряя времени на сообщение, Сакура нажала его имя в списке контактов и поднесла телефон к уху. Какаши ответил после второго гудка: — Сакура, — выдохнул он, — что случилось? — Как быстро ты сможешь добраться до больницы?