When The Night Comes

Как только Сакура услышала предательские звуки мотоцикла Какаши, то сразу же выбежала из автоматических дверей отделения неотложной помощи на стоянку. Он подъехал прямо к главному входу в больницу, прямо на тротуар, заставив ее нахмуриться. Несмотря на то, что было уже поздно, а двери заперты, она не была уверена в том, что это лучшее место для парковки. Как известно, охранники, совершающие обход больницы, буксируют людей за самые незначительные правонарушения. Затаив дыхание, она поспешила к нему, оглядывая парковку на наличие полицейских машин или угрюмых детективов, направляющихся в их сторону. К счастью, единственными людьми на улице, кроме нее и Какаши, были обычные курильщики и пара водителей, осматривающих автомобиль. Он снял шлем и откинул волосы с глаз, повернувшись в ее сторону. Если бы она не была бы на нервах, то колени могли бы предательски подогнуться. У нее не была времени на то, чтобы потерять голову из-за него прямо сейчас. Он протянул руку и, взяв за локоть, на шаг ближе притянул к себе. — Ты в порядке? По телефону ты мне практически ничего не сказала. — Нет, я в порядке, — отмахиваясь от него, сказала она. — Это был кто-то другой. Было еще одно нападение, — Сакура схватила его за рукав кожаной куртки и потянула к дверям. Если люди и смотрели на них, когда они прошли мимо, то она об этом не знала. Она ткнула значком к дверям, и они медленно распахнулись. Над жертвой автокатастрофы работали слева от них, хотя это не было чем-то серьезным. Травма парня была не такой значительной по сравнению с прививками от гриппа для детей. Повернувшись налево, Сакура повела Какаши к занавесу, за которым была женщина. К счастью доктор Сайто все еще не торопился со своими делами, и поэтому жертва укуса все еще была одна. С резким вздохом она подняла глаза, когда Сакура отодвинула занавеску и вошла внутрь, Какаши следовал за ней. Женщина уже хотела открыть рот, чтобы пожаловаться, но увидев странного красивого мужчину в кожаной куртке и рваных джинсах, закрыла рот. Сакура видела, как ее глаза скользили по лицу Какаши. Одна из ее тонких бровей изогнулась, и вместо хмурого выражения лица, появилась легкая улыбка. — Ох, привет. Вы врач? — Сакура с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза от сладкого тона женщины. — Нет, — ответила Сакура, — это… — она поколебалась, быстро посмотрев на Какаши. Должна ли она вообще использовать реальное имя? По какой-то причине она решила не делать этого, — Детектив Яманака. Он должен задать вам пару вопросов. В любой другой ситуации легкое недоумение на лице Какаши было бы забавным, но сейчас Сакура лишь беспомощно пожала плечами. А что еще она могла сказать? Эта женщина рассмеялась бы им в лицо, если бы узнала о том, кто он на самом деле… или позвала бы охрану. Сакура отступила в сторону и кивнула головой в сторону кровати. Быстро прочистив горло, он обратил внимание на женщину в занавешенной палате: — Вы можете сказать мне, где вы были, когда на вас напали? — Я была рядом со своим офисным зданием, башни Хьюга. Это прямо в центре города. Какаши кивнул и ближе придвинулся к женщине, разглядывая рану на левой руке. — Я знаком с этим зданием. Там же в основном адвокатские конторы, верно? — Он отодвинул угол повязки, обменявшись взглядом с Сакурой. — Да, я — адвокат, — женщина сияла от гордости. — А нападавший? Вы помните какие-нибудь подробности о нем? Сакура выглянула из-за занавески, убедившись, что в коридоре нет настоящих детективов, которые пришли допросить жертву. Меньше всего им нужно, чтобы Саске поймал их вместе. Она не знала, какие будут последствия из этого, но, как говорит Какаши, он не совсем в дружеских отношениях с Саске Учиха. И учитывая что ее ситуация с парнем совсем не солнечный свет и радуга, было бы лучше, чтобы они держались как можно дальше от него. Оглядевшись, что в коридоре остались обычные медсестры и больничный персонал, она нырнула обратно в палату. — Ну, от него пахло так, словно он не мылся несколько недель, а изо рта пахло так, будто он ел гнилое мясо, — когда она остановилась, чтобы перевести дыхание, Сакура и Какаши переглянулись. — На нем был комбинезон, как у дворника или у механика. Я думаю, что одежда была серой, но вполне могла быть синей. Комбинезон. Сакура быстро сохранила эту деталь в своей голове, желая, чтобы женщина, черт возьми, поторопилась. Невозможно сказать, как долго они должны получать информацию от женщины, пока та слишком занята тем, что хлопала ресницами на Какаши, пытаясь сосредоточиться. Сакуре хотелось схватить ее за плечи и вытрясти из нее все, но она сдержалась. — Какие-нибудь черты лица, может шрамы, которые могли сделать его легко узнаваемым? — Какаши осторожно закрепил повязку на руке женщины и отступил на шаг. — Было темно, — пожав плечами, сказала она, — я в основном пыталась оттолкнуть его от себя. Ох, кстати, есть кое-что еще. В коридоре кожа Сакуры покрылась мурашками, волна тошноты накрыла ее так быстро, что ей пришлось положить руку на кровать, чтобы успокоиться. Какаши сразу же заметил это, но не женщина. — Когда я била этого ублюдка своим портфелем- Сакура выглянула из-за занавеса, ее сердце подскочило к горлу, крепко сжав рвотный рефлекс. Не далее чем в двадцати футах от них — детектив Нара и Учиха разговаривали с одной из медсестер. Блять! Они должны уходить, сейчас же! Сакура схватила Какаши за руку и потянула его к занавеске, но он не сдвинулся с места, пока женщина продолжала бубнить. Оттуда, откуда они пришли, не было выхода. Единственный способ выбраться незамеченными — это пройти через промежутки в занавесках, где находились остальные больничные койки. — Таксист повалил этого мудака на спину, и на шее я увидела странную татуировку. Это был перевернутый треугольник с чем-то вокруг нее. Я не разглядела ее получше, правда- — А вокруг нее был круг? Перевернутый треугольник в круге? — Какаши подгонял женщину, его глаза отчаянно искали ее. С подозрением, она медленно прищурила глаза и перевела глаза с Какаши на Сакуру и обратно. Все кокетливые улыбки и взгляды исчезли, она села, указывая на них пальцем. — Что это такое? Ты вообще настоящий коп? — Какаши, — Сакура снова потянула его за руку, и на этот раз он отшатнулся от кровати женщины. — Нам нужно уходить, сейчас же. — Она отодвинула боковую занавеску и нырнула в палату следующего пациента, таща за собой Какаши. На соседней кровати никого не было, и Сакура поспешила обойти ее, отбросив в сторону следующую занавеску. Позади них, уже настоящие детективы подошли к ней и представились: — Подождите-ка, а кто тогда был другой детектив с доктором Пинки? Пинки? Кем, черт подери, она себя возомнила? Сакуре хотелось крикнуть: «Корова!», но ей удалось сохранить спокойствие, когда Какаши обнял ее и неподвижно удерживал, через две кровати от женщины; спиной к его груди, она чувствовала каждый дюйм его тела, прижимающегося к ней. Он наклонился, ткань маски коснулась раковины ее уха: — Шшш, — прошептал он. — Доктор Пинки? — Она услышала, как детектив Нара спросил это в своем знакомом скучающем тоне. Его напарник молчал. — Ну, да! Девушка с розовыми волосами. На ней был еще лабораторный халат, и она была с кем-то, кто утверждал, что он детектив. Слушайте, я должна забрать свою дочь. У меня нет времени на эту херню— Ее голос был прерван резким металлическим лязгом колец занавесок, скользящих по прутьям наверху. Не теряя времени, Какаши переместил ее в соседнюю палату, где, к сожалению, была небольшая семья, собравшаяся вокруг пациента в постели. — Эй, — крикнул один из них, вскакивая на ноги, хотя Какаши уже протискивался мимо них. Сакура выругалась, когда ее нога запуталась в сумочке женщины, вывалив ассортимент мятных конфет, мелочи и бумаг на пол. Позади них занавески распахнулись быстрее, чем могла ожидать Сакура, и крючки заскрежетали по прутьям. Звук был похож на скрежет гвоздей по доске, и с каждым шагом Сакура чувствовала, что Саске догоняет их. Между ними и дверью были еще две кровати, но она не была уверена в том, что они смогут добежать до них. К тому времени, как Саске добрался до семьи вокруг кровати, Сакура и Какаши вырвались из клубка занавесок. Она увидела дверь на лестницу в конце коридора. Она была так близко и так далеко. Он будет преследовать их всю дорогу до самого конца? До крыши? Тогда они окажутся в ловушке. Паника начала пузыриться прямо под кожей, а пульс ускорился. Какаши выхватил из кармана белую карточку, заставив ее смущенно моргнуть. Она смотрела, как он просовывает ее в дверной замок. Сакура нахмурилась. Не успев понять, что он делает, Какаши подхватил ее на руки, стараясь закрыть дверь за ними, как можно тише. Ох. Ее карта. Естественно. Ошеломляющий запах отбеливателя и дезинфицирующего средства ударил ей в нос, и Сакура не смогла сдержать рвотные позывы. Холодная рука схватила ее за рот, Какаши снова прижал ее к своей груди. Последний занавес в коридоре был отодвинут в сторону, тяжелые шаги прошли мимо двери. Сакура держала запястье Какаши обеими руками, ее глаза часто моргали от окружающей темноты. Полки, выстроившиеся вдоль стен кладовки, стояли вокруг нее; она посмотрела на полоску света, просачивающуюся под дверью. Мимо прошла тень и Сакура прижалась спиной к груди Какаши, затаив дыхание и молясь всем богам, которые услышат ее, чтобы их не нашли. — Ты их видел? — Она узнала голос детектива Нары. — Нет, — прорычал Саске, его тень двинулась от двери к шкафу, — я проверю внизу, а ты поднимись по лестнице. Справа они услышали, как дверь на лестницу распахнулась, но Какаши не торопился ее отпускать. Его дыхание на ее щеке, щекотало кожу, заставляя закрыть глаза. Боже, он был так близко, что, даже не смотря на то, что он был холодным на ощупь, она чувствовала, как он горяч*. Каждый дюйм ее кожи покалывало от медленного нарастающего жара, и она осторожно убрала его руку со своего рта. Его палец задел ее нижнюю губу, когда он опускал руку. — Мы должны уходить, — прошептал он ей на ухо. — Мы не можем оставаться в больнице. Она знала, что он прав. Они были легкой добычей в этом чулане, но боже, она отдала бы все, лишь бы еще пять минут побыть в этой темноте. Она надеялась, что ее учащённый пульс и отдышку он скинет на погоню. Он бы подумал, что она абсолютно нелепа, если бы отключилась в такое время. Черт, даже она думала, что это так. Моргая сквозь панику и возбуждение, она отодвинулась и снова посмотрела на него: — Я не могу просто так уйти в середине смены. — Я не думаю, что у тебя есть выбор, Сакура. Ты всегда сможешь объяснить позже. Она покачала головой: — Я даже не вышла из компьютера и не заперла дверь в лабораторию. Если кто-то забредет туда и что-то испортит — меня уволят. — Ты слышала Учиху. Он спустился вниз, чтобы найти тебя, а другой вернется с минуты на минуту после того, как проверит лестничную клетку. Нам нужно уходить, сейчас же. — Какаши потянулся к дверной ручке, но Сакура положила свою руку на его, не давая открыть дверь. Между ними возникло напряжение, и даже шкаф казалось, стал теснее сжиматься вокруг них. Сакура облизнула губы, ее решение было уже принято: — Дай мне десять минут, а потом встретимся на заднем дворе. — Прежде чем она успела повернуться и выскользнуть за дверь, его пальцы нащупали ее локоть и потянули назад. — Я не отпущу тебя одну. — Для нас обоих будет лучше, если нас не поймают вместе. Просто поспеши на улицу и возвращайся через десять минут, — она повернула ручку и приоткрыла дверь, выглядывая в коридор. Он был совершенно пуст, и она кивнула Какаши. Они выскользнули один за другим, и Сакура уже повернулась к лестнице. Чья-то рука схватила ее за локоть и развернула обратно. Она смутно осознавала, как они уязвимы на открытом месте, но когда Какаши потянулся к ее лицу — все растаяло. Костяшки его пальцев задели ее подбородок, его глаза изучали ее: — Будь осторожна. У тебя десять минут. Он попятился от нее, их глаза задержались еще на несколько секунд, прежде чем они повернулись и поспешили в противоположные стороны. Сакура осторожно открыла дверь на лестничную клетку и посмотрела через перила туда, где лестница спускалась в подвал. Детектива Нара нигде не было видно, и она вздохнула. Она перепрыгивала через две ступеньки, вытянув руки, чтобы схватить дверь внизу. Она открыла дверь в длинный узкий коридор, ведущий к ее лаборатории, и после быстрого взгляда через окно, она втянула воздух и задержала его. Коридор был чист, если только Саске не ждал ее в лаборатории. Она толкнула дверь и придержала ее, когда та закрылась, чтобы предотвратить громкий хлопок. Когда она сделала два шага к своей лаборатории, мотор в лифте слева от нее — начал жужжать, отчего она подпрыгнула, рукой ударив по груди. Номер «1» наверху дверей лифта загорелся, и она выдохнула, однако из-за этого у нее заболела грудь. Кажется, она только что избежала столкновения с детективом Учиха. Мысль о том, что он найдет ее в узком коридоре, где они будут только вдвоем, заставила содрогнуться. Сакура пожалела, что не позволила Какаши пойти с ней. Расправив плечи, она бросилась в свою лабораторию и на всякий случай посмотрела через стекло. Она могла видеть всю дорогу до своего кабинета, и Сакура очень надеялась, что он не прятался за дверью, чтобы застать ее врасплох. Сакура протолкнулась внутрь и заперла за собой дверь, поспешив к себе в кабинет и скользнув в кресло. Древний вентилятор в компьютере ожил, пока она несколько раз долбила по пробелу, чтобы разбудить экран. С протестующими звуками компьютер, наконец-то включился, и она сохранила всю свою работу, нетерпеливо дергая ногой. Она попыталась вспомнить, сколько минут прошло с тех пор, как она оставила Какаши наверху. Неужели он уже выбрался наружу? «— Не будь дурой, — сказала она себе. — Он вампир. Два смертных человека не смогут удержать его против воли.» С ним все будет в порядке. Компьютер зазвенел, сигнализируя о том, что ее работа была сохранена, и она закрыла все программы. Когда старый компьютер закончил работу, она повернулась к столу Шизуне и быстро написала расплывчатую записку с извинениями за то, что не закончила свою работу до конца. Это была дерьмовая вещь, и Сакура ненавидела то, что не смогла дать вескую причину своего раннего ухода с работы. Тот факт, что Шизуне без вопросов поймет ее, заставлял Сакуру чувствовать себя отвратительно. Она не заслуживала такого хорошего человека, как Шизуне. Экран потемнел, и Сакура схватила свою сумочку, прежде чем вскочила на ноги. Развернувшись на каблуках она уткнулась в чью-то грудь и от вскрика, который она издала, заболело горло. Пара холодных рук схватила ее за руки, чтобы поддержать. — Сакура, это я. — Ебаный твой рот, Какаши! — Она отшатнулась, схватившись за грудь, чтобы отдышаться. - Ты не должен так поступать со мной. — Мне жаль, — сказал он, слегка усмехнувшись. Ага, конечно. Он не жалел об этом. Сакуре даже стало интересно, а не нравится ли ему так пугать ее. — Вот, я забыл вернуть тебе твою карту, — он протянул ей карту двумя пальцами, и она выхватила ее, хмуро глядя на него. — Тебе повезло, что ты такой милый, — проворчала она, убирая карту в карман халата. Кончики ее ушей и щеки вспыхнули ярко-розовым, когда она поняла, что произнесла это вслух, но попыталась отмахнуться от них, как от шутки. Хотя трудно не заметить ее лицо, освещающее тусклую комнату. Сакура держала голову опущенной и надеялась, что волосы скроют румянец. — Дай мне просто запереть дверь кабинета и лаборатории. Как только обе двери были закрыты, Сакура повела Какаши к задней двери, откуда он и пришел, однако вид его мотоцикла заставил желудок Сакуры скрутиться. Фу, она совсем забыла об этом. Не то чтобы она не доверяла Какаши свою безопасность. Она просто ненавидела ездить на нем. Какаши, казалось, заметил ее колебание, и, улыбаясь под маской, надел на нее свой единственный шлем: — Я знаю, что ты его ненавидишь. С этого момента я буду брать машину на все наши шалости. — Шалости? Да сколько тебе лет? — Сакура перекинула ногу через мотоцикл и наклонилась вперед, чтобы обнять его за талию Издав смешок, Какаши включил двигатель и дважды завел его, шум практически оглушил ее: — Не волнуйся об этом, — только и сказал он, прежде чем они рванули вперед, выезжая со стоянки на улицу позади больницы. Независимо от того, как быстро они мчались между автомобилями, Сакура отказывалась закрывать глаза. Она, по крайней мере, хотела знать, не врезались ли они головой в автобус или в стену какого-нибудь здания. К счастью, Какаши сохранил им жизнь, и прежде чем Сакуру начало действительно укачивать, он повернул их на улицу. Которую она уже привыкла видеть каждую ночь. Во всем здании было темно, и хотя она ожидала, что он заедет в гараж, Какаши припарковал мотоцикл на обочине. Он откинулся назад, когда она, всего лишь слегка споткнувшись, слезла с него. Сакура нахмурилась, когда он не пошел за ней. — Иди наверх, — тихо сказал он, — мне нужно кое о чем позаботиться. Она сразу поняла, что он имел в виду. Та женщина в больнице, которая понятия не имела, что с ней может случиться… Он должен был убить ее. Сакура покачала головой и взяла его руку обеими руками: — Ты не можешь убить ее. У нее есть дочь. — Сакура, чем скорее я это сделаю, тем лучше для всех. — Ты чудовище! У нее есть дочь! Его глаза встретились с ее, черный цвет уступил место малиновым завиткам. Сакура отпустила его руку и отступила, не в силах сдержать дрожь в подбородке. — Если я отпущу ее к дочери, и она обернется, что тогда? Невинный ребенок умрет от рук своей матери. Как ты думаешь, она бы хотела этого? В уголках глаз Сакуры выступили горячие слезы, и она покачала головой, не отрывая взгляда от здания напротив. Она не могла смотреть на него в этот момент. Все, через что она прошла в Медицинской школе, все эти боли, стрессы и бессонные ночи — было для Сакуры спасением человеческих жизней. И теперь, одним телефонным звонком, она обрекла женщину на смерть и ничего не смогла с этим поделать. Толстый комок сдавил горло, мешая говорить. Она не была уверена в том, что хотела сказать. Какаши выудил из кармана куртки ключ и протянул ей: — Это твое, — она потянулась к ключам, стараясь не касаться его пальцами. Фыркнув, она повернулась на каблуках и направилась к входной двери гаража. Он уже мчался прочь, когда она захлопнула дверь за собой. В темноте она позволила слезам течь свободно.

***

Где-то между четырьмя и пятью часами утра сны Сакуры внезапно разбудили ее. Она села на диване, растерянная и сбитая с толку. Она не была уверена, когда заснула, но знала, что это было после душа. Ее волосы все еще были влажными и поэтому прилипли к шее и подбородку. Она провела по ним пальцами и перекинула через плечо. Протерев глаза, она поднялась на ноги и оглядела квартиру. Свет над плитой все еще горел, как она его и оставила — не было похоже, что кто-то вошел после нее. Неужели Какаши все это время отсутствовал? Неужели пяти часов недостаточно, чтобы заколоть кого-то? Сакура посмотрела на дверь спальни и нахмурилась. Она могла бы поклясться, что закрыла дверь, когда вышла из душа, решив подождать его возвращения на диване. Торопливо пересекая квартиру, она просунула голову в спальню и глубоко вздохнула. Она чувствовала запах шампуня, которым пользовалась несколько часов назад, но также в воздухе витал, и запах его мыла. По крайней мере, он вернулся домой и принял ванну. К потолку ванной комнаты все еще липло немного пара. Так, где же он теперь, черт возьми? — Какаши? Ее встретила тишина, и она почувствовала, что хмурится еще сильнее. Солнце уже почти взошло. Он был бы сумасшедшим, если бы вернулся так рано утром. К этому времени грызущее чувство в ее животе начало расти, и она повернулась лицом к противоположной стороне комнаты. Она посмотрела на дверь, ведущую в гараж, и прикусила нижнюю губу. Если один из его мотоциклов исчез, и она не знала, что будет делать. Насколько она знала, он мог лежать мертвым где-нибудь в канаве или еще хуже… Куча пепла развевалась на ветру. Она никогда не узнает, что с ним случилось. Эта мысль мгновенно вызвала новые слезы на ее глазах, и она бросилась через всю квартиру, распахнув дверь гаража. От света внизу у нее перехватило дыхание, и она вытерла слезы тыльной стороной ладони. До ее ушей донеслись тихие звуки музыки, доносившиеся из радиоприемника в гараже, и то, что она приняла за звон инструментов. Сакура медленно спускалась по железной лестнице, ее носки почти не издавали звуков. Добравшись до нижней ступеньки, она поколебалась, держась руками за перила. На другом конце гаража Какаши сидел перед одним из своих мотоциклов, меняя колесо. На верхней части его тела виднелась только полоска жира. Без рубашки, в одной маске и в тех же потрепанных черных джинсах, что были на нем раньше, он выглядел так хорошо, что было почти физически больно смотреть на него. Она могла сказать, что он заметил ее, стоящую там, по тому, как он вздохнул и отказался даже взглянуть в ее сторону. Все еще покусывая нижнюю губу, Сакура сошла с лестницы и двинулась дальше в гараж. Она вдруг осознала, что одета в крошечные шорты и слишком большую футболку, и поэтому пожалела, что не надела хотя бы штаны. Когда она вошла в комнату позади машин, Какаши бросил один из инструментов в сумку у своих ног и вздохнул, опустив голову. — Знаешь, мне не нравится убивать людей. — Я знаю. — Ее голос был едва слышен. — Особенно, когда они ничего не сделали, чтобы заслужить это. Но если бы я оставил ее в живых, и она бы обратилась, женщина бы подвергла опасности все больше и больше жизней. Я убил одного, чтобы спасти многих. Сакура могла сказать, что это было что-то, что он говорил не раз, что-то, что он сказал себе, чтобы оправдать то, что он сделал. Это заставило ее сердце сжаться в груди, и она придвинулась ближе, опустившись на колени на холодный бетон рядом с ним. Когда он повернулся, чтобы посмотреть на нее, его глаза встретились с ее собственными, и она увидела, что чувство вины съедает его заживо. Она почувствовала, как ее горло сжалось вокруг комка, поднимающегося из ее живота. — Ты действительно думаешь, что я монстр? — Его вопрос ошеломил ее, но она сумела проглотить удивление, покачав головой. — Нет. Ты не чудовище. Ты сделал все, чтобы защитить меня и помочь мне. Он встал со стула и схватил свой ящик с инструментами с пола, бросив его на полку с лязгом, который заставил Сакуру вздрогнуть. Она не двигалась, наблюдая, как он положил обе руки на свой рабочий стол, придвинутый к краю стены. Несколько минут он стоял неподвижно, а она смотрела, как двигаются его спина и плечи при каждом вдохе. — Я собирался убить тебя так же, как сегодня убил ту женщину. Точно так же я убивал тех, кого до тебя кусали сотни раз. — Какаши снова повернулся к ней лицом, его глаза сразу же нашли ее и удержали взгляд. — Даже после того, как я узнал, что ты другая, и сообщил Совету о тебе, они сказали мне, что твое выживание было слишком большим фактором риска для нас и рекомендовали мне убить тебя. От его слов по ее телу пробежала дрожь, и она обхватила себя руками. Она покачала головой, переводя свой размытый взгляд на пол между ними: — Почему же ты этого не сделал? — Ее вопрос был едва слышен из-за музыки, которая все еще играла, хотя громкость была довольно низкой. — Я знал, что если они встретят тебя, то изменят свое мнение. Он избегал этого вопроса. Возможно, это было частью его решения не убивать ее, но оно было не единственным. Кроме того, Совет еще не изменил своего мнения о ней. Они просто хотели сохранить ей жизнь, чтобы изучить. Для них не имело значения, одичала она или нет, но это, очевидно, имело значение для Какаши. И для того, кто был таким ярым сторонником правил, чтобы пойти против Совета так внезапно, было очевидно, что было что-то, что он не говорил ей. Сакура поджала губы и встала на ноги, скрестив руки на груди. Она сделала шаг ближе, его бровь поднялась, когда она двинулась. Мускулы на его руках напряглись, и она заметила, что он отступает к столу позади него. Он был напуган, напряжен и нервничал. Она уже не в первый раз видела его таким рядом с собой. Сакура отмахнулась от того факта, что он давно не общался с людьми, но он прекрасно вел себя с женщиной в больнице. Он не нервничал и не чувствовал себя неловко, когда осматривал ее рану или разговаривал с ней. На самом деле, те несколько раз, когда Сакура видела его среди людей, он вел себя совершенно нормально… Ну, за исключением маски и всего темного и таинственного. Нет. Он не действовал, с людьми вокруг также как с ней. Он вел себя так рядом только с ней. Она не могла даже начать описывать то, что чувствовала внутри себя в этот момент. Облегчение от того, что он не испытывал к ней полного отвращения, нахлынуло на нее, и она не смогла сдержать улыбку, растянувшуюся на ее губах. «— О Боже, — подумала она, когда он посмотрел на нее. — Я ему нравлюсь.» Тепло коснулось ее щек, и она наклонила голову, высунув язык, чтобы облизать губы. Ей хотелось рассмеяться, но она не хотела смущать его. Кроме того, он все еще чувствовал себя слишком виноватым, и ей все еще нужно было извиниться за то, что назвала его монстром. — Какаши, ты не монстр. Ты спас мне жизнь, — она замолчала и задумчиво поджала губы. — Теперь уже три раза? Четыре, если считать, что ты не убил меня, когда тебе приказали. Если бы я думала, что ты монстр, ты правда думаешь, что я все еще была бы здесь? Он не ответил ей, и она кивнула на лестницу. — Поднимайся наверх. Ты можешь сделать мне еще одну тарелку супа. — Ты голодна? — Неа, — призналась Сакура. — Но ты сказал, что приличная еда будет способом отплатить тебе Какаши усмехнулся и закатил глаза. Он отряхнул руки о джинсы и потянулся, чтобы выключить маленькое серебряное радио. Последовавшая тишина заставила Сакуру прикусить нижнюю губу, и она наблюдала, как он двигался, убирая различные инструменты и беспорядок, который сам и натворил. Из всего дерьма, через которое она прошла за последние несколько месяцев, она знала, что у нее не было многих причин улыбаться. Но ничто не могло стереть улыбку с ее лица в этот момент. Когда он потянулся, чтобы выключить ряд ярких флуоресцентных ламп над ними, он оглянулся на нее через плечо: — Я знал, что ты беспомощна, но ты не можешь сама приготовить себе еду? Она протянула руку и игриво шлепнула его по голому плечу тыльной стороной ладони. — Может, мне просто нравится смотреть, как ты занимаешься домашними делами. Это приятная замена Брюса Уэйна, с бдительной ночной аурой, которая исходит от тебя. — Кроме того, смотреть, как он готовит для нее, будучи без рубашки, было бы хорошим топливом для ее фантазий, по крайней мере, на неделю. — Кто этот Брюс Уэйн, которого ты все время упоминаешь? — Спросил он, когда они направились к лестнице. Сакура тихо рассмеялась про себя, и ее взгляд упал на его зад, когда он поднимался по ступенькам. Она с ухмылкой, искрившей на ее губах, наслаждалась этим видом. — Не беспокойся об этом.